Чтобы охарактеризовать объект познания, возьмем более длительный отрезок времени. Около ста лет назад О. Конт подразделял все науки на семь категорий — от математики до социологии. На протяжении столетия наука продолжала непрерывно разветвляться, выделяя многочисленные обособленные области. Этот процесс не остановился и сейчас, но вместе с ним наблюдается и обратное весьма примечательное явление: синтез наук, их интеграция.
В последние годы особенно плодотворными и перспективными оказываются отрасли знания, развивающиеся на стыке двух или нескольких наук. Так, проблемы атомного ядра охватывают вопросы физики, химии, биологии, многочисленных технических наук и т. д. Интенсивные точки роста науки наблюдаются в таких областях, как биофизика, биохимия, биоорганическая химия, молекулярная биология, химическая физика, физическая химия, математическая лингвистика и математическая логика и т. д. И вот одной из новых функций образования, просвещения, популяризации знаний является взаимная информация ученых и инженерно-технических работников о научных проблемах, достижениях и новых методах исследования, применяемых в самых разнообразных областях знания.
Синтез наук ставит новые проблемы. Еще недавно в шутку говорили: «Этот математик отказывается высказывать суждение о задачах равнобедренного треугольника, он специалист по равностороннему». Широта познаний, некогда называвшаяся энциклопедизмом, долгие годы третировалась как «дилетантизм». Но сегодня биология, например, не может развиваться без физики и химии. Ученый обязан заглядывать в сопредельные области, использовать достижения других наук. И все же, затрагивая смежную область, ученый считает своим долгом извиниться перед коллегами, даже когда речь идет о популярном произведении. Вот выдержка из предисловия Дж. Томсона — крупного английского физика, лауреата Нобелевской премии за работы в области квантовой механики — к опубликованной им в 1955 году книге «Предвидимое будущее»: «В некоторых разделах своей книги я вышел за рамки теорий, в которых я могу претендовать на какие-либо профессиональные знания. Прошу тех, в чьи заповедные угодья я вторгся, простить мне мою опрометчивость. И если отдельные трофеи, о которых я пишу, существуют только в моем воображении, то, по крайней мере, такое браконьерство не причиняет никакого ущерба законным владельцам, тогда как случайный пришелец может порой увидеть то, что является одновременно и неожиданным и реальным».
Приведем еще один документ необычайной человеческой силы и большой искренности. 1 декабря 1964 года, в день, когда в Индии скончался всемирно известный английский генетик, член Королевского общества Джон Холдейн, по телевизионной программе в Англии было передано его заявление — автонекролог.
«В очень значительной степени я был дилетантом, и это совершенно очевидно. Могу сказать, что я немного занимался почти чистой математикой и отважился даже сунуть нос в астрономию. Но я не стыжусь того, что я дилетант, ведь иногда это оказывается весьма полезным…
Если меня не забудут полностью через 100 лет, я не удивлюсь, если меня будут вспоминать за нечто такое, о чем я даже не упомянул сегодня. Возможно это будет, например, письмо в „Обсерваторию“, озаглавленное „Просто ли связаны пространство и время?“».
Чтобы быть творцом, специалист не может теперь оставаться однобоким, «подобным флюсу». Он должен быть человеком широких взглядов, должен быть в известной мере энциклопедистом, ему необходимо в какой-то степени владеть данными других наук, отличающимся от избранной им области не только по объекту, но и по методам исследования, а нередко и по языку, по методу мышления. Все это, разумеется, возможно только на прочном фундаменте самого точного и прочного владения всем, что относится к своей специальности, к сфере приложения своего конкретного труда.
Подборка высказываний в этой главе — о вечных, непреходящих мудростях, о том, что «Знания — всегда добро», что «Вселенная для знаний необъятна», что во всех областях знаний, как и в геометрии, по свидетельству Евклида, нет «царской дороги». Не теряет своей актуальности и совет Л. Толстого: «Не смотри на ученость, как на корону, чтобы ею красоваться, ни как на корову, чтобы кормиться ею».
В изречениях наших современников мы встречаем заботу о новых, только в наши дни возникших задачах образования и просвещения. Тонко подметил замечательный итальянский детский писатель Джанни Родари. «Детские игры всегда начинаются у самой высокой точки, достигнутой человечеством». На реплику взрослого у экрана телевизора о том, как это удивительно, что у себя дома можно видеть то, что делает космонавт на космической орбите, семилетний ребенок резонно отвечает: «Ничего удивительного, если там передающее, а здесь принимающее устройство». Да, просвещение подрастающих поколений и постоянное пополнение знаний взрослых, несомненно, одна из самых сложных проблем нашего века — века научно-технической революции и информационного взрыва.
Заключительные строки этой главы — о «лирике и физике», о взаимосвязи науки с литературой и искусством. В хороводе девяти муз, писал Брюсов, «Полигимния, властительница лирики, держала за руку Уранию, богиню астрономии». Еще точнее об этом же сказал Л. Толстой: «Наука и искусство так же тесно связаны между собой, как легкие и сердце…». Все это раскрывается в суждениях разных людей. Но мы надеемся, читатель согласится с Гёте: «Слушать чужие мнения это почти то же, что посещать чужие страны и другие эпохи».
В науке нет широкой столбовой дороги, и только тот может достигнуть ее сияющих вершин, кто, не страшась усталости, карабкается по ее каменистым тропам.
Если ты хочешь наслаждаться искусством, то ты должен быть художественно образованным человеком.
…все люди в равной мере имеют право на образование и должны пользоваться плодами науки.
…в настоящее время, когда возможна передача электрической энергии на расстояние, когда техника транспорта повысилась… нет ровно никаких технических препятствий тому, чтобы сокровищами науки и искусства, веками скопленными в немногих центрах, пользовалось все население…
Но вы сделали бы огромную ошибку, если бы попробовали сделать тот вывод, что можно стать коммунистом, не усвоив того, что накоплено человеческим знанием.
Без знания рабочие — беззащитны, со знанием они — сила!
Если я знаю, что знаю мало, я добьюсь того, чтобы знать больше…
…учить с азов, но учить не «полунауке», а всей науке.
Чтобы действительно знать предмет, надо охватить, изучить все его стороны, все связи и «опосредствования». Мы никогда не достигнем этого полностью, но требование всесторонности предостережет нас от ошибок и от омертвения.
Нам не нужно зубрежки, но нам нужно развить и усовершенствовать память каждого обучающегося знанием основных фактов, ибо коммунизм превратится в пустоту, превратится в пустую вывеску, коммунист будет только простым хвастуном, если не будут переработаны в его сознании все полученные знания.
Коммунистом стать можно лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество.
В наше время происходит настолько быстрое развитие во всех областях, что полученное в молодости образование — это лишь база, которая требует постоянного пополнения знаний.
Образование, просвещение
Невежда удивляется, что вещи таковы, каковы они суть, и такое удивление есть начало знания: мудрец, наоборот, удивился бы, если бы вещи были иными, а не таковыми, какими он их знает.
Вселенная для знаний — необъятна!
Разница между знанием и пониманием большая. Знания постигаются памятью, понимание — разумом.
Задача профессора высшего учебного заведения — научить студента не только знать, но и понимать те или иные явления природы, самостоятельно разбираться в них и по некоторым известным критериям определять новые неизвестные факты.
Человек страшится только того, чего не знает…
Есть ученость истинная, светлая, плодотворная и благотворная, и есть ученость лживая, мрачная, бесплодная, хотя и работящая.
Невежество — рабство, знание — свобода.
Автору книги, которая должна служить руководством для начинающих, не менее важно, чем историку или литератору, пробудить в сознании читателя любопытство, прежде чем его удовлетворить. Если же пользоваться этим приемом, то изучение предмета не вызовет утомления, тогда как при пренебрежении им то же занятие станет мучительной работой при постоянном умственном напряжении.
Истинное знание состоит не в знакомстве с фактами, которые делает человека лишь педантом, а в использовании фактов, которое делает его философом.