за шеломянемъ явно получено из стоящего в Задонщине за Соломоном незначительными заменами букв. Таким успехом в игре интертекстов мог бы гордиться и завзятый постмодернист.
Разумеется, вместо этого ошеломляющего спортивного достижения можно представить себе другую, совсем скромную историю: шеломѧ в СПИ взято из Ипат. (или просто они оба отражают раннедревнерусский узус), а за Соломоном в Задонщине – замена малоизвестного слова на знакомое любому средневековому книжнику имя Соломона. Но только придется для этого вернуться к версии о вторичности Задонщины.
Этот список примеров (далеко не полный) дает некоторое представление о характере конкретных задач, которые решал Аноним (если, конечно, он существовал) в процессе переработки текста Задонщины в текст СПИ, и о тех знаниях, которые он при этом активно использовал.
Приведенные выше соответственные пассажи СПИ и Задонщины столь единообразно свидетельствуют в пользу первичности текста СПИ, что весь этот ряд примеров легко принять за подборку аргументов в пользу лишь одной из версий, увы, столь часто встречающуюся в работах о СПИ. Но это не так: в процессе работы я рассмотрел все соответственные пассажи двух текстов и не нашел ни одного, где грамматические или семантические особенности давали бы веские основания счесть первичным текст Задонщины.
К этому разбору можно было бы добавить ряд примеров, где с точки зрения интересующей нас основной проблемы показательным оказывается общий смысл сходных пассажей СПИ и Задонщины. Поскольку, однако, эти вопросы уже выходят за рамки лингвистики, ограничимся здесь лишь краткими замечаниями о некоторых из таких случаев.
В отличие от СПИ, которое описывает поражение русских, Задонщина описывает их победу. В связи с этим в ряде случаев одно и то же действие в одном сочинении производят положительные герои, а в другом – отрицательные. Понятно, что в рассказах о противоборствах автор описывает успехи тех, кому он сочувствует, в радостном ключе, а неудачи – в мрачном, горестном; а для успехов и неудач противников тональности обратные. И вот обнаруживается, что по этому признаку только в СПИ автор во всех случаях солидарен в своих чувствах с русскими, тогда как в Задонщине в некоторых пассажах он как бы эмоционально оказывается на стороне их противников. Приводим примеры.
После поражения русских (СПИ): Жены Рускiя въсплакашас(я), а ркучи: «Уже намъ своихъ милыхъ ладъ ни мыслiю смыслити, ни думою сдумати, ни очима съглядати, а злата и сребра ни мало того потрепати». А въстона бо, братiе, Кiевъ тугою, а Черниговъ напастьми ({82-84}). Унылы голоси, пониче веселiе ((148)).
После поражения татар (Задонщина): Туто ся погании разлучишас(я) боръзо ‹…›, а ркучи: «Уж(е) намъ, брате, в земли своеи не бывати (И-1), бедных жон и детей не видати (С), а в Русь рат(ь)ю не ходити, а выхода нам у рускихъ князеи не прашивати» (И-1). Уже бо востона земля Татарская, бѣдами и тугою покрыша бо с(е)рдца их, хотение кн(я)зем и похвала Рускои земли ходити. Уже бо веселие наше пониче (У).
Тональность в СПИ очевидным образом горестная и сочувственная, события описываются как трагические, что и понятно, поскольку это горе для Руси. Но совершенно та же самая тональность и в Задонщине, хотя здесь для Руси это уже не горе, а победа!
Простейшее объяснение состоит здесь, конечно, в том, что текст Задонщины создан на основе текста СПИ и сочинитель механически заимствовал способы выражения, а тем самым и тональность. О том же говорит и путаница с местоимениями в тексте Задонщины: сердца их – это взгляд со стороны русских, а веселие наше – взгляд со стороны татар. Напротив, предположение о противоположном заимствовании (из Задонщины в СПИ) представляется здесь практически невероятным.
По существу такое же соотношение в сцене перед битвой. В СПИ изображено предвестие беды, нависающей над Игорем: Игорь къ Дону вои ведетъ! Уже бо бѣды его пасетъ птиць подобiю; влъци грозу въсрожатъ по яругамъ; орли клектомъ на кости звѣри зовутъ; лисици брешутъ на чръленыя щиты ({30-31}).
В Задонщине на месте Игоря мы видим Мамая: … поганыи Момаи пришел на Рускую землю и воеводы своя привел. А уже бѣды их пасоша птицы крылати, под облак лѣтят, вороны часто грают, а галицы своею речью говорят, орли хлѣкчют, а волцы грозно воют, а лисицы на костѣх бряшут (У).
Тревожные действия птиц и зверей – это грозные предзнаменования, предвещающие трагедию. В Ипатьевской летописи, где в рассказе об одной из битв описываются такие же предзнаменования (сице пришедшимърломъ и многимъ ворономъкоболокоу великоу, и грающимъ же птичамъ,рлом же клекьщоущимъ – Ипат. [1249], л. 269 об.), прямо говорится: и се знамение не на добро быс. По законам литературного произведения атмосфера ожидания трагедии означает ожидание ее для того героя, которому читатель сочувствует. Таким образом, эта картина естественна только в СПИ, а в Задонщине скорее всего объясняется просто как результат механического копирования.
Конечно, сами по себе подобные примеры не могут служить решающими свидетельствами первичности СПИ, но они хорошо согласуются с большим числом рассмотренных ранее фактов.
§ 28. Чрезвычайно интересна также следующая особенность работы Анонима над текстом Задонщины: если у него были именно те ее списки, которые мы знаем, то он пользовался не одним из них, а сразу пятью (напомним, что ныне известно шесть, но шестой – это маленький фрагмент). Покажем это на простых примерах (приводим лишь по одному примеру на список; в действительности таких случаев существенно больше).
Без списка КБ Аноним не мог бы узнать имени древнего песнотворца: Боянъ. Дело в том, что во всех прочих списках это имя безнадежно искажено: вещи буиныи в списке С, похвалим вѣща боинаго и тот боюн (или тот бо юн) в И-1, похвалим вещанного боярина и тот боярин в У. Заметим, что даже из списка КБ он узнал это имя не без труда, поскольку наряду с той бо вѣщии боянъ здесь стоит и восхвалимь вѣщаго гобояна, так что нужно было еще угадать, в какой из этих двух фраз ошибка, т. е. сделать выбор между Бояном и Гобояном.
Без списка И-1 Анониму неоткуда было бы взять фразу Стрѣляй, господине, Кончака, поганого кощея, за землю Рускую, за раны Игоревы буего Святславлича(132) – потому что только в этом списке есть фраза Стреляй, кн(я)зь великыи, с своею храброю дружиною поганого Мамая хиновина за землю Рускую, за вѣру хр(и)стьяньскую!
Без списка У не было бы слова потяту во фразе Луце жъ бы потяту быти, неже полонену быти(10) – поскольку только в этом списке мы находим Лутчи бы нам потятым быть, нежели полоненым от поганых татаръ; в С стоит посеченым, а в прочих списках фраза вообще выглядит совсем иначе.
Без списка С не было бы слова занесе во фразе Не буря соколы занесе чресъ поля широкая(16) – потому что только в этом списке в соответствующей фразе стоит глагол зонесет (о – ошибка из-за аканья [гиперкоррекция]); в других списках снесет.
Без списка И-2 не было бы слов подъ ранами во фразе Се у Римъ кричатъ подъ саблями Половецкыми, а Володимиръ подъ ранами(121) – потому что только в этом списке читается: А уже диво кличет под саблями татарьскими, а тем рускымъ богатырем под ранами; в списке С нет слов подъ ранами, а в остальных списках нет и всей фразы или всей ее второй половины.
Получается так, что, заимствуя фразу из Задонщины, Аноним раскладывал перед собой пять ее списков, находил во всех нужный пассаж и строил мозаику из наилучших вариантов каждого места. Посмотрим, например, для каких элементов фразы Не было нъ обидѣ порождено ни соколу, ни кречету, ни тебѣ, чръный воронъ, поганый Половчине!(41) имеются соответствия в списках Задонщины (+: есть во всех списках; –: нет ни в одном списке; ≈: есть слово, сходное по смыслу или по звучанию):
Допустим, Аноним взял здесь за основу текст из Задонщины в списке И-1: ни в обиди есмя были ни кречету, ни черному ворону, ни поганому Мамаю (в нем меньше всего лишних по сравнению с СПИ слов). Далее из списка У он добавил по рожению (заменив это на порождено), а из КБ или из С – ни соколу. Оставшиеся небольшие детали принадлежат уже ему лично.
А вот аналогичная схема для фразы… свѣдоми къмети, подъ трубами повити, подъ шеломы възлелѣяны, конець копiя въскръмлени(23):
Здесь Аноним явно должен был взять за основу список КБ:… под трубами поють, под шеломы възлелѣаны, конець копия вскормлены. Но спереди он добавил свѣдоми къмети, полученное путем переделки выражения ведомы полѣводцы из У и ведоми полковидцы из И-1. После этого Аноним задумался над тем, почему в С вместо под трубами поють стоит под трубами нечистых кочаны. Он догадался, что кочаны – это записанное с ошибкой