кы, гы, хы. Это явление – уменьшение тщательности копирования к концу рукописи – хорошо известно; оно наблюдается во многих рукописях. Например, во многих акцентуированных рукописях знаки ударения к концу редеют или даже исчезают.
Конечно, картина дополнительно исказилась при копировании в конце XVIII в. (причем у кого-то из копировщиков эффект здесь мог быть того же типа, что у переписчика XV–XVI в.). Очевидно, однако, что выявленное здесь различие двух частей текста имелось уже в Мусин-Пушкинской рукописи.
§ 20. Обратимся теперь к совсем другому – к выбору в СПИ правильной или неправильной (с исторической точки зрения) формы И. мн. и В. мн. твердого о-склонения мужского рода{22}. В XV–XVI вв. в живой речи древнее противопоставление этих двух форм было уже в основном утрачено, поэтому писец вполне мог при некотором ослаблении внимания переписать, например, фразу уныша цвѣти как уныша цвѣты; с другой стороны, в силу гиперкоррекции могло появиться, например, притопта хлъми вместо правильного притопта хлъмы.
Вот полный список таких ошибок в порядке их появления в СПИ: И. мн. възлелѣяны(23) (по П.; в Е. -ни), шеломы… поскепаны(55), В. мн. хлъми(89), И. мн. ранены(128), В. мн. салтани(131), гради(137), И. мн. шеломы 141, щиты(141), В. мн. стязи(149), вережени(149), И. мн. Рюриковы(166), Давидовы(166) (по П.; в Е. -ови), хоботы(166), В. мн. лучи'луки'(183), тули(183), И. мн. цвѣты(199). Перечислять все примеры с правильными окончаниями нет необходимости (их 68){23}.
Нетрудно заметить, что указанные ошибки учащаются к концу памятника. Для более точной оценки этого явления разделим текст на три части: а) 1–54; б) 55–127; в) 128–218. Процент ошибок данного типа оказывается в этих частях таков:
Источник подобного распределения явно такой же, как и у рассмотренного выше распределения написаний с кы, гы, хы и с ки, ги, хи. Писец вначале копировал оригинал достаточно точно, но по мере ослабления внимания все чаще отклонялся от буквы оригинала, записывая нечто более близкое к своей живой речи или, напротив, гиперкорректное.
Еще одно явление того же ряда – выбор старого или нового окончания в некоторых формах адъективного склонения: М. ед. муж./сред., Д. М. ед. жен., Р. ед. жен., И. мн. муж.
Материал по старым окончаниям (сохраненным в точности или с небольшими модификациями) в СПИ таков: М. ед. муж./сред. – синѣмъ(76), златовръсѣмъ(97), жестоцемъ(113) (по П.; в Е. -цѣмъ), златокованнѣмъ(130), жестоцѣмъ(171); Д. М. ед. жен. – святѣй(63), (213), сребреней(114); Р. ед. жен. – красныя(56), святыя(160), которыи(4), Половецкыи(67), Рускыи(85), Половецкыи(152); И. мн. муж. – храбрiи(52), (73), поганiи(78), (87), тiи(115), друзiи(166).
Материал по новым окончаниям: М. ед. муж./сред. – седьмомъ(152), Половецкомъ(208); Д. М. ед. жен. – Руской(65), (67), (81), (85), (105), (164), (193), (210), (211), Пирогощей(213); Р. ед. жен. – быстрой(71), дѣдней(150), Половецкой(184){24}; И. мн. муж. – сѣрыи(25), желѣзныи(135) (по П.; в Е. -знiи), храбрыи(139), также оварьскыя(55).
Разделим текст так: а) 1–134; б) 135–183; в) 184–218. Процент новых окончаний таков:
Заметим, что в части 1–134 из восьми примеров с новыми окончаниями пять – это одно и то же словосочетание по Руской земли, так что без учета повторений процент здесь был бы еще намного меньше.
Очевидно, и в этом пункте переписчик время от времени непроизвольно заменял старые формы оригинала свойственными его живому языку более новыми формами. Как и в прочих подобных случаях, эти замены по ходу работы учащались.
Как можно видеть, разделение текста СПИ на части в трех рассмотренных выше случаях не совпадает. Одинаков лишь общий характер изменения. Отсюда понятно, что никаких резких границ между частями и не было. Просто переписчик по мере накопления усталости и постепенного ослабления внимания допускал все больше отклонений всякого рода от оригинала – как правило в сторону своего живого языка.
Тот же самый тип кривой обнаруживается в СПИ и в ряде других отклонений от древних написаний. Но материала здесь уже довольно мало, поэтому мы просто отметим некоторые из этих фактов, не входя в подробности.
Так, в частности, древние написания типа пълк- ограничены в СПИ всего несколькими примерами в самом начале текста: пълку(1), вълкомъ(3), първыхъ(4), пълкы(5). В дальнейшем уже господствуют написания с лъ, ръ, отражающие орфографические привычки XV–XVI веков.
Цокающих написаний (т. е. с ц вместо ч или наоборот), не считая неясных случаев, в первой половине текста СПИ около 2 %, во второй – около 4 %.
Имеющиеся в СПИ примеры словоформ с ярко выраженными диалектными окончаниями (которые в глазах самого переписчика несомненно были ошибками) в основном сосредоточены в последней трети текста: Р. ед. славѣ(150), Р. ед. ладѣ(183), Д. ед. головы(210), Д. ед. по Сули(137), И. мн. внуце(149), И. мн. брезѣ(158); к середине текста относятся И. мн. озеры(89)