Князь Адам Вишневецкий принуждённо засмеялся:
— Самое интересное, ваше величество: не успел Василий Шуйский занять престол, как в народе заговорили, что «жив царь Дмитрий Иванович», а на многих боярских воротах было ночью понаписано, что «царь Дмитрий повелевает разграбить дома изменников». Василий Шуйский с большим трудом подавил восстание.
— Да, — помолчав, произнёс король. — На Руси мёртвых царей любят больше, чем живых.
— Особый случай, ваше величество. Царевич Дмитрий — пострадавший. На Руси жалеют пострадавших.
— Не очень-то они пожалели самозванца.
— Ваше величество, он вёл себя слишком глупо.
— К тому же и нас пытался обманывать, — добавил король. — Не выполнил своих обещаний. Ничего, найдём другого…
Сигизмунд не очень-то опечалился — он и раньше уже не раз думал о том, чтобы заменить Отрепьева новым Лжедмитрием.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀Москва в осаде⠀⠀ ⠀⠀
етом 1608 года войско Лжедмитрия II подошло к Москве. Столица была хорошо укреплена. Кремль и Китай-город (торговая часть центра, которая прилегала к Кремлю с восточной стороны) были обнесены мощными каменными стенами с бойницами. Вторая белокаменная стена охватывала полукругом Большой посад (эту часть Москвы стали называть Белый город). А слободы, что находились в ближних окрестностях Москвы, защищала третья, деревянная стена, толщиной «в три добрые сажени». Был в Москве и свой Пушечный двор, работавший «с большой исправностью». Русские мастера снабжали армию мортирами, пищалями и дробовиками. Москвичи сами изготавливали порох (зелье). Государев двор, где изготавливали порох, размещался в Успенском овраге.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
А ещё придумали русские для боя за городом передвижные крепости на санях или колёсах — «гуляй-города». Эти сооружения были защищены толстыми брусчатыми щитами и имели отверстия для стрельбы из «самопалов» В каждом «гуляй-городе» помещалось до десяти стрелков.
Увидев, что взять Москву невозможно «яко птицу рукой», новый самозванец попытался отрезать столицу от других городов, чтобы затруднить подвоз к ней продовольствия. Свой лагерь Лжедмитрий II устроил на Волоколамской дороге у крутого берега Москвы-реки в селе Тушине (потому его и прозвали «Тушинским вором»).
Главное русское войско стояло на реке Ходынке и занимало позиции от села Хорошёво до городских стен.
В ночь на 25 июня поляки, попробовали напасть на русский лагерь и вначале потеснили москвичей. Но утром большой отряд под началом самого Шуйского отогнал врага за речку Химку.
Прошло несколько месяцев. В Тушине вырос целый город. Войско самозванца всё время пополнялось. Иноземные купцы везли сюда свой товар. Вдоволь снабжался лагерь и за счёт грабежей. Пиры гремели один за другим.
А в Москве в то время «было смутно, и скорбно, и тесно». Не под силу стало тягаться Василию Шуйскому с «Тушинским вором». Отступил царь к речке Пресне, а в декабре и вовсе в Москву ушёл.
А настоящие защитники Москвы держались стойко, «с поляками, и с литвой, и с русскими воры билися, не щадя живота своего», хотя во всём «нужду и голод в осаде терпели». Эти воины понимали, что сейчас главный враг — иноземные захватчики.
Крепко отбивался и осаждённый Троице-Сергиев монастырь. Тридцать тысяч поляков окружили его, подводили подкопы, пытались взять приступом. Да сделать ничего не могли. Будто камни, вросли в стену — «иноческая братия, старцы, служки и немногие ратные люди, а всего числом три тысячи». Не скинуть их оттуда нипочём. В конце мая 1609 года враг предпринял последнюю попытку взять монастырь штурмом, но был отбит «с великим уроном».
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Тогда же Тушинская армия «поднялась» на Москву. Навстречу ей вышли ратники с «гуляй-городами». Столкнулись войска на реке Ходынке. Поначалу тушинцы одолевать стали, прорвались сквозь «гуляй-города». Но подоспели свежие силы, они ударили по кавалерии иноземцев с двух сторон, опрокинули её и «топтали» до самой Ходынки. Изрядно была потрёпана и вражеская пехота. В руки московских воинов попали брошенные врагом пушки.
Осада Москвы продолжалась. Но о сдаче столицы защитники и слышать не хотели.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀Сигизмунд III идёт войной⠀⠀ ⠀⠀
⠀между тем уже с осени 1608 года и в северных землях русских, и в Поволжье, и во Владимирском крае поднялся народ против Лжедмитрия II и поляков.
Забеспокоился в Кракове король, опять вызвал к себе князя Адама Вишневецкого.
— Восстала чернь в Вологде и Устюге, — докладывал Вишневецкий, — в Юрьево и Балахне.
Сигизмунд смотрел холодно и колюче.
— Оставили мы Кострому… — продолжал князь.
Король не выдержал:
— А Москва?! — Сигизмунд впился взглядом в князя. — Полтора года войско торчит в Тушино. Почему не взята Москва?
— Москва, ваше величество, превосходно защищенный город. Таких и в Европе — как это говорится у русских — днем с огнём поискать. К тому же…
— Огнём нужно жечь, выжигать, — перебил король.
— К тому же наш тушинский ставленник…
— Что? — насторожился король.
— Боюсь, он не оправдает надежд, ваше величество.
— Русские уже не верят в «истинного царя»?
— Они не верит в самозванца, ваше величество. В его войске разброд. Если русские приходят к нему, чтобы биться против Шуйского, он посылает их на грабежи. Такое не всем по вкусу, ваше величество. Но больше всех перестарались наши шляхтичи. Иначе как «душегубы» или «злодеи», их теперь на Руси не называют.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Сигизмунд задумался, разглядывай свой алмазный перстень.
— Ты хочешь сказать, без королевского войска там не обойтись?
— Да, наше величество, но…
Вишневецкий не договорил. Король терпеливо ждал.
— …это же будет война между двумя государствами.
— И ты считаешь, мы не можем пойти на это?
Князь обдумывал, что сказать, но король ответил сам:
— Война давно идет. Что ясно даже черни в Устюге.
…Летом 1609 года Сигизмунд III обьявил войну Русскому государству. В конце сентября королевское войско осадило Смоленск. Однако город этот оказался крепким орешком. Надолго застряли здесь поляки. Лишь после двадцатимесячной осады прорвались они за стены Смоленска.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Сигизмунд потребовал, чтобы «тушинские» поляки влились в его войско и бросили самозванца. «Тушинский вор», видя, что дела его плохи, переоделся в крестьянское платье «и тайком в навозных санях» сбежал в Калугу. Лагерь его распался.
После бегства Лжедмитрия II кучка тушинских бояр отправила к Сигизмунду под Смоленск послов — «просить в цари московские королевича Владислава». Сигизмунд, чтобы облегчить для сына путь к русскому престолу, послал в Москву войско под командой одного из гетманов. Московская рать была разбита. А оставшегося без войска царя Василия свергли его же подданные.
⠀⠀ ⠀
⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀Предательство⠀⠀ ⠀⠀
войная угроза над Москвой нависла. «Пришли поляки и литва» — они стояли уже на Хорошёвских лугах у Москвы-реки. И опять появился под столицей Лжедмитрий II, в селе Коломенском. И поляки, и «вор» всяк для себя взять Москву хотели.
А среди русских бояр неурядицы да распри кипели. Каждый сам на престол царский попасть старался, а соперника оттеснить. Гибель смотрела в глаза Русскому государству, а они лишь о своём благополучии пеклись.
Сказал боярин Шереметев:
— Не от короля Сигизмунда разорение нам грозит. Самое зло великое — от черни, от мужиков да холопов.
Сказал боярин Романов:
— Низкий люд смуту затевает. Без силы польской смуту не подавишь.
Сказал боярин Салтыков:
— В цари нужно просить королевича Владислава, а там видно будет.
Так за спиной народа решали бояре судьбу Русского государства.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Возле Новодевичьего монастыря встретились с польским гетманом боярские послы. Сказали, что готовы избрать королевича русским царём, I но при этом…
— Чтоб не решал Владислав ничего важного без совета бояр, без Думы боярской, — начал князь Голицын.
— Чтоб чинов, которые были в Московском государстве, не менял, — добавил князь Мстиславский.
— Чтоб княжеских и боярских родов в чести не понижати, — дополнил боярин Шереметев.
Об одних лишь своих интересах пеклись бояре, о народе ни словца не замолвили. Гетман обещал всё выполнить.
И вот 17 августа 1610 года в польском стане был подписан договор.
Когда узнал посадский люд про боярский обман, взволновалась Москва.
— Не хотим над нами польских господ! — кричал калашник Фадей с Арбата.
— Убирайтесь прочь, «лысые головы»! — кричал ломовой возчик Афоня с Ордынки.
— Топорами их бей, губителей наших! — кричал ножевник Григорий из Бронной слободы.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
На бояр страх напал — стали они просить иноземцев, чтобы те повременили в Москву входить. Однако через несколько дней, ночью, тишком вступили всё-таки поляки в город. Сам гетман поселился в Кремле в хоромах Бориса Годунова. Войско своё разместил в Китай-городе, у ворот и стен Белого города стражу выставил.
Спохватились бояре, да поздно: нет у них ни «воли своей» в Думе боярской, ни власти.
А простому люду «от поляков и от Литвы «насильство и обида великая была», вели те себя как захватчики, «всякие товары и съестной харч» силой забирали «безденежно».
А Лжедмитрий II засылал в столицу «смутные» грамоты, писал, что придёт в Москву перебить «поляков, бояр и дворян больших», а людям «низким» дать волю. Грамоты такие многим по душе пришлись.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀Москва восстала⠀⠀ ⠀⠀
⠀ в Москве-то, как перед взрывом… Но не бочку с порохом к огню подкатили — то народ кнутами да саблями на присягу королевичу польскому погнали. Да и что бочка с порохом по сравнению с гневом народным! От гнева того запылала земля под ногами захватчиков. И уже в стр