— Закрой хлебало, рыжий, — добродушно усмехнулся Мартон. — Простудишь.
— Какой с тебя толк? — не успокаивался юноша. — В хозяйстве помогать не хочешь, умениями охотника не блещешь. Только ходишь и ноешь о том, что ученица твоя любимая пропала и вестей от неё нет.
Никто не успел среагировать. Мартон сорвался с места и с размаху влепил кулак в лицо собеседника. Из разбитых губ брызнула кровь.
Осванд вытер её тыльной стороной ладони и усмехнулся:
— Согрелся? А теперь работай на пользу общины.
Развернувшись на пятках, рыжеволосый вышел из комнаты громко хлопнув дверью.
Гилиам успел только открыть рот, а Мартон уже говорил:
— Сопляк. Да что он о себе возомнил? По глотку я уже сыт охотой и маханием копья. Устал!
Подхватив с пола топор, мужчина вышел из комнаты.
Только после того, как хлопнула дверь на улицу, охотники позволили себе свободно выдохнуть.
— Когда Лил нет рядом, он как одержимый, — поделился Томас своими мыслями. — Если она не найдёт нас до того, как все тракты завалит снегом, нам с ним всю зиму куковать.
— Какие шансы, что она нас найдёт? — Леоф стоял у широкого окна, выходящего на берёзовую рощу. — Если её ещё не поймали.
— Она на свободе, — воин говорил уверенно, его голос ни разу не дрогнул.
— С чего такая уверенность?
— Вся Айвория стояла бы на ушах, поймай они одного из знаменитых преступников.
— Репутация подпорчена, королевич, — беззлобно рассмеялся смуглый охотник.
Гилиам кисло улыбнулся, не обижаясь на обращение.
— Не самое страшное, что могло произойти, — Леоф повернулся к спутникам лицом. — Её всегда можно восстановить. Знать бы только что сейчас делать…
Последующие несколько дней проходили в тренировках, которые начинались на рассвете и заканчивались при свете факелов. Выбран для этого был большой зал на первом этаже с высокими потолками. Столы вынесли, освобождая пространство.
Гилиам настаивал на спаррингах с оружием и физической подготовке. После чего мужчины перебирались в натопленную комнату и успокаивали сердцебиение и дыхание. В один из таких вечеров воин решил поделиться своими мыслями.
Они сидели вшестером у большого камина. Томас насвистывал тихую убаюкивающую мелодию. Ветер бился в окно, звеня стёклами.
— Мне последнее время снится один и тот же сон. Я бегу за волком. Тем самым огромным волком из леса, которого мы видели в своих снах. После прохождения испытания в пещере младшего сына нашего покровителя я видел его несколько недель. И вот опять. Я бегу и не могу его нагнать, он призывно машет серым хвостом. Но я не успеваю за зверем. Лёгкие горят огнём, ноги не сдвигаются с места.
— А потом ты падаешь, — заговорил Мартон, не открывая глаз, — проезжаешь на животе по зелёной траве и мелким камням. А когда просыпаешься, чувствуешь эту боль так, будто это было наяву.
Воин выдохнул и открыл глаза.
— Не ты один это видишь, — кивнул головой Леоф. — Что бы это значило? Ступень? Мы достигаем второй?
Ему никто не ответил.
Глубокой ночью они разошлись по комнатам. Гилиам остался один. Он бродил по тёмным коридорам поместья, чувствуя, как холод пробирается под кожу тонкими острыми щупальцами. Мужчина старался убедить себя, что делает всё правильно. Что они идут по стезе, что давно поросла травой. А когда хватают за ноги, пробить дорогу не так и просто.
Давно перевалило за полночь, скрипнула дверь, пропуская королевича в комнату, которую он делил с Освандом. Парень уже давно спал, оглашая комнату редким похрапыванием.
Гилиам опустился за стол и зажёг свечу. Блуждая по поместью, мужчина поймал за хвост мысль, которая ускользала от него на протяжении долгого времени. Теперь руки делали всё сами.
Охотник вынул свиток, добытый из скрытой библиотеки, рядом положил стилет с тонким длинным лезвием. Если бы он мог сейчас трезво мыслить то, вспомнил бы, что именно этим оружием он пробил сердце Лилиит в Мёртвых Землях.
Придавив углы сворачивающегося в трубку пергамента свечой и чернильницей, Гилиам полосонул себя по ладони. Кровь капала нехотя, будто задумывалась перед тем, как собраться в большие тёмные капли. Они плюхались на бумагу и впитываясь. Чернила красного цвета стали приобретать яркость, будто напитывались той влагой, что им жертвовали.
Ему показалось, что стены поместья задрожали. Свиток скрутился, несмотря на предметы, что придавливали его к столешнице. Но это уже было неважно. Символы, начерченные на нём, зависли в воздухе напротив карих глаз.
Гилиам не в силах был оторвать взгляда от переливающихся, как раскалённое железо, букв. Кровь продолжала капать с опущенной руки, пачкая ковёр на полу.
Осванда разбудил кошмар, будто в бок толкнули, он подорвался с кровати с криком. Но Гилиам этого не слышал. В его голове звучала музыка, влекущая его куда-то вперёд. Опрокинув стул, он попытался выйти из комнаты. Рыжеволосый не понимал, что происходит, но не растерялся. Одним длинным прыжком, он сбил с ног Гилиама и придавил весом своего тела к полу. Только после удара головой, взгляд воина прояснился.
— Какого ляда?
Охотник из селения Ледайл слез с предводителя, убедившись, что тот в сознании.
Стены поместья задрожали.
— Что происходит?
Гилиам сидел на полу, обхватив руками голову:
— Я призвал силу, запечатанную сотни лет назад. Этот свиток не давал мне покоя с того момента, как я его взял в руки. Что же я наделал! Случай бы побрал мою слабость.
Толчок был такой силы, что стёкла в окне дрогнули и пошли трещинами.
Осванд не терял времени и выбежал в коридор. Он благодарил холод за то, что охотники поселились рядом.
— Трубить утро!
Послышался шорох.
Последнее время все они спали слишком чутко. Разбудить мог и сильный порыв ветра и упавшая невдалеке ветка. Охотники были готовы к тому, что на них в любое время могут напасть.
Гилиам так и остался сидеть в комнате на полу. Вокруг него были рассыпаны осколки, свеча потухла, ледяной ветер вкидывал в помещение горстями снег, который тут же таял.
Никто не проронил ни слова. Мартон и Леоф подхватили под руки воина и выволокли из комнаты. Томас захватил меч Гилиама, Осванд закрыл дверь и привалился к ней спиной. Один лишь Драдер тёр глаза, силясь понять, что происходит.
— Что это было?
Гилиам поднял глаза на Осванда:
— В библиотеке при храме Сэлис я взял свиток для прикрытия. Думал, что выкину его, но он не отпускал. Я пытался разобраться о чём в нём сказано, переписать. Все попытки были тщетны. Но кровь оживила письмена. Она призвала давно запечатанную силу. Тут что-то поселилось.
— А я только начал жаловаться на скуку, — рассмеялся Драдер. — Время съезжать?
— Зимой? В мир, где за наши трупы платят хорошую монету?
Гилиам крутил головой, не понимая и половины из сказанного. Его охватило чувство одержимости. Будто кто-то другой передвигает ногами, кивает головой, смотрит по сторонам и слушает. Сопротивляться не было сил. Стараясь сохранить сознание, мужчина пытался уловить слова друзей и что-то сказать сам.
Мартон запалил очаг в кухне и подкинул дров. Только сейчас воин заметил, что все они были при оружии и в удобной одежде. Разум затягивал густой туман непонимания, наваливалась усталость, взгляд стал отрешённым. Но никто из охотников этого не заметил, пока уз уст Гилиама не потекли слова.
Голос был чужим.
Некогда в мире под лучами светила,
Плясала сестра, что Ленилой звалась.
В полночь к ней дева-сестра приходила,
Вместе с Ленилой пускалась та в пляс.
Люди кричали, к богам обращаясь,
Помощи ждали, но зря.
От тел что остыли души остались,
В хороводе плясали три дня.
Сёстры руками взмахнули, брызнула кровь.
Гашарги поднялись им поклонились.
Бредёт легион.
Охотники замерли, боясь своим словом или движением прервать воина. Но он уже договорил. Подбородок покоился на груди, из уголка рта тянулась тонкая струйка слюны.
— И что это было? — Томас говорил тихо, боясь потревожить предводителя.
— Легенда о Лениле и Ириле. Так во времена империи Алиарна звали двух сестёр-богинь. Считается что они породили первого гашарга из-за мести. Ибо их отвергли другие боги, считая низкими и подлыми. Я даже не вспомню сейчас какими силами обладали сёстры, но долгое время ими пугали непослушных детишек.
— Так гашарги же были до богов…
— Кто его знает, как там было, — отмахнулся Томас. — Сейчас важнее, что нам делать.
— Что же ты за свиток вытащил, королевич?
Леоф массировал плечо, которое потянул пока выносил Гилиама из комнаты:
— Ленила опекала мертвецов, погибших летом. Арила, тех, кто умер зимой. Есть заблуждения, что они убивали, то есть были богинями Смерти. Но потом про них забыли, а люди продолжали умирать.
— Забыли? Или запечатали?
— Судя, по словам королевича, — Мартон разминал руки, — он пробудил сестёр, которые теперь где-то тут. Кто из вас сможет увидеть и убить бога? Признавайтесь.
— Что это было?
Эштус замер посреди оживлённой улицы. Мимо пронёсся автомобиль, рядом прошла мамочка с коляской.
— Брат, — на плечо легла белая рука с длинными алыми ногтями.
Мужчина обернулся, ожидая увидеть там Сэлис. Но перед ним стояла миниатюрная брюнетка.
— Прекрати тратить силы на мои поиски, — голос был Судьбы. — Что-то происходит.
— Сэлис? Как ты меня нашла тут? Где ты сейчас? К чему это всё?
— Я рада, что ты оставил нашу вражду позади, — напомаженные губки девушки растянулись в усмешке. — Эш, присмотри за охотниками. Им нужна помощь. Я сняла блок, ты теперь можешь находиться в Эннэлионе столько, сколько пожелаешь. И будь аккуратнее, что-то происходит. Мир сдвинулся.
Девушка отдёрнула руку и с изумлением посмотрела на блондина.
— Простите, — залепетала она слишком тонким голоском. — Я не знаю, что на меня нашло. Ради Бога, извините.