— Стоп-стоп-стоп, — поднял руки вверх Леоф. — Что ты такое несёшь? Головой не ударялась?
— Она говорит правду, — Гилиам впервые открыл рот за вечер. — Там в Землях Мёртвых Лилиит была одержима. Её волю сломила демон-нунаби.
— Дитани…
Воин бросил взгляд на охотницу и продолжил:
— Она приказала ей напасть на нас. Помнишь, Томас? От одержимости спасёт либо смерть человека, либо согласие демона. Все мы это знаем. Я убил её. Проткнул стилетом сердце. Там у селения демонов-нунаби умерла Лилиит. Это я могу сказать точно. Томас остался дабы проводить с почестями трёх погибших охотников. Я забрал тело девушки, намереваясь привезти его в лагерь к тебе, Мартон.
Лысый охотник сжал кулаки так, что хрустнули костяшки.
— Но она ожила. Просто встала, как ни в чём не бывало. Она была жива.
— Сэлис вернула меня, — перебила его охотница. — Сказала, что не даст мне умереть, пока задуманное я не выполню.
— Я что-то не понял, — вклинился Томас. — Ты видишь богов?
— Да, они тоже этому удивляются, — рассмеялась Лилиит, чувствуя, как опьянела.
Мартон молча встал из-за стола и вышел.
— Чего это он? — не понял Драдер.
— Он считал себя если не отцом, то дядей Лил. А она ничего нему не сказала. Да и про нунаби он не знал, — пожал плечами Томас. — Действительно, чего это он?
Лилиит вздохнула и закрыла лицо руками. Она поделилась свой тайной, но легче от этого не стало. Леоф продолжал сверлить девушку недоверчивым взглядом, но после слов Гилиама молчал. Томас мысленно поражался тому, что поверил тогда в историю о камне-данире, а Осванд допивал содержимое бурдюка.
Вечерние тренировки они отменили. Разошлись по комнатам. Лилиит дождалась пока стихнут голоса и выскользнула в коридор. Каменные стены освещались факелами, которые запалил Осванд перед отбоем.
Её был озноб. В коридоре было жарко и душно, но кожа покрылась мурашками. Голова кружилась. Пошатываясь, охотница дошла до кухни и привалилась к косяку. По лбу катились капли пота, а зубы стучали, как в дичайший мороз.
Придерживаясь за стену, она дошла до бочки с водой и зачерпнула её ковшом. Присела на лавку у стены, руки дрожали, в глазах потемнело. Где-то вдалеке что-то упало с железным стуком, потекла вода. Уже теряя сознание, охотница поняла, что выронила ковшик.
После того, как в одной из комнат окно осталось без стёкол, Гилиам переселился в комнату Мартона и Драдера, а Осванд перенёс вещи и узкую кровать в покои Леофа и Томаса.
В ту ночь не спалось практически всем. Только Драдер дрых, подёргивая ногами во сне. Мартон делал вид что спит, но дыхание его выдавало.
— Ты на меня зол? — первым заговорил Гилиам.
Мартон сел так резко, будто ждал пока с ним заговорят:
— Ты водил меня за нос всё это время! Лгал, как гад последний! Как думаешь, зол я?
— Драдера разбудишь, — шикнул на него воин и жестом указал на дверь. — Если хочешь поговорить или набить мне морду, лучше выйти.
Охотника из Гудраса долго уговаривать не пришлось. Сунув ноги в потрёпанные сапоги, он вышел в узкий коридор, который облизывали пламенем факелы.
Гилиам сделал только шаг за порог, как в лицо ему прилетел кулак. Воин пошатнулся, но не издал ни звука.
— Может, ещё разок?
— Благодетелем заделался? — зашипел мужчина, как разозлённый гридень. — Строишь из себя возвышенного и правильного, а лжёшь как все.
— Это был не мой выбор, а Лилиит.
— А теперь ещё и девкой прикрываешься! Ты несёшь ответственность за неё, забыл?
— Как и за всех вас.
Мартон собирался сказать что-то ещё, но его отвлёк звук падения металлического предмета.
Охотники переглянулись и направились в сторону, откуда им послышался плеск воды. Факелы освещали их путь до кухни, на полу двое мужчин нашли лужу и покорёженный железный ковшик.
— Крысы?
Гилиам пожал плечами, не сказав Мартону, что позади него мокрые следы на полу.
Ночь переваливала за полночь, скрипнула дверь. Часть факелов потухла, и Гилиам рассчитывал больше на память, чем на зрение. Он остановился у небольшой, неприметной двери. Лилиит заняла бывшую коморку, сказав, что много места ей не нужно.
Взвесив все свои мысли, мужчина открыл дверь и вошёл в комнатку. На прикроватной тумбе догорала свеча, лужа воска занимала больше половины свободного пространства. В покоях приятно пахло то ли мятой, то ли киелами. Нечто такое нежное и сложно уловимое, что с каждым вдохом, воину всё больше казалось, будто он ошибся.
Охотница закуталась в одеяло, как в кокон, несмотря на то, что от почти затухшего камина шёл жар. Гилиам пошевелил угли и подкинул несколько брёвнышек, что лежали рядом. Лилиит зашевелилась и застонала во сне, по лбу катились капли пота, и она сильнее заворачивалась в одеяло.
— Эй, — он присел на край постели и тронул девушку за плечо.
Прошло всего мгновение, за которое она распахнула глаза, выхватила из-под подушки кинжал чуть больше чем её ладонь и ударила им вперёд, не глядя.
— Аккуратнее, так и убить можно, — рассмеялся воин, хватаясь за щёку, по которой текла кровь.
— Что ты тут делаешь? — зашипела охотница, понимая, кого именно ранила.
— Есть разговор.
— Настолько важный и срочный, что ты ввалился ко мне в комнату без приглашения?
— Ты ночью выходила?
Она отрицательно помотала головой:
— Что-то случилось?
— Кто-то был на кухне, перевернул ковш с водой.
— Из-за этого ты меня разбудил? — она потянулась и села.
— Лил, этот кто-то оставил следы. Небольшая нога только у тебя. Если это не ты, то в поместье небезопасно.
Охотница закусила губу.
— Значит, надо сказать остальным, — продолжал Гилиам.
— Погоди, — она схватила его за рукав рубахи, не позволяя встать. — Это была не я. Почти не я. После приезда сюда мне иногда снится будто я хожу по поместью, прикасаюсь к вещам, вижу всё со стороны. Вчера мне приснился свиток, который был зарыт в снегу на втором этаже. Мне показалось это бредом, пока я не нашла тот зал…Я видела сон этой ночью, мне было жарко и плохо, будто лихорадило. Мне очень хотелось пить… Но я не выходила из комнаты.
— Что со свитком? Где он? — напрягся воин.
— Его больше нет. Может, хоть ты расскажешь, что случилось в том зале?
— Не помню, — виновато улыбнулся он.
Лилиит молчала. Сон больше не тянул ей в свои пучины, она завороженно смотрела на стекающие с поцарапанной щеки капельки крови и ждала пока он что-нибудь скажет.
Гилиам зевнул.
— Так значит, сны видишь? Влияешь на реальный мир? Это упоминала твоя Первородная?
— Нет.
— И ты никому не хочешь об этом говорить.
Он и сам знал ответ, потому девушка смолчала.
— Почему?
Лилиит подтянула колени к груди:
— Они так отреагировали на мою правду…Откуда у тебя синяк на лице?
— Споткнулся в темноте, пока шёл к твоей комнате.
— Не лги, — она уже откинула одеяло и спустила босые ступни к полу. — Мартон? Он теряет контроль! Я должна с ним поговорить!
Теперь наступил черёд воина удерживать её на месте:
— Давай, приди к нему посреди ночи и скажи, что быть обманутым не так уж и плохо.
— У тебя кровь не останавливается. Сосредоточься, — перевела разговор на другую тему Лил, — ты ведь уже давно получил вторую ступень.
Он рассмеялся:
— От тебя ничего не скроешь, охотница.
Она кисло улыбнулась и кивнула головой на его щёку с тонкой царапиной.
Мужчина прикрыл глаза и мысленно остановил кровь, соединил ткани.
— Впечатляет, — она прикоснулась ледяными пальцами к еле заметному в пламени свечи бледно-розовому рубцу, затем стушевалась и отдёрнула руку. — А синяк?
— Мартон не поймёт, пусть будет.
Она кивнула головой:
— Ты не скажешь им про мои сны?
— Пока тебя это не начнёт пугать…
— Уже. Но это не впервой. Знаешь, когда мне Сэлис вернула память во мне жило две сущности, они спорили, ругались, я никак не могла на них повлиять. До поры. Потом всё наладилось. Я надеюсь, что и это пройдёт.
— Главное, меня извещай, чтобы я не переживал.
— А ты переживаешь? — она заглянула ему в глаза.
Гилиам только улыбнулся её в ответ.
Повисло неловкое молчание, изредка нарушаемое потрескиванием древесины в камине. Завыл ветер, ударился в окно, завешенное неплотной шторой из серой органзы. Лилиит поёжилась, чувствуя, как замерзают пальцы на ногах.
Она уже не ждала ответа, когда он заговорил:
— Переживаю. Ты представить себе не можешь, как съедало меня изнутри знание того, что я собственноручно убил тебя.
— Ну да, — охотница покачала головой, — у тебя ведь были грандиозные планы на ту, у кого проснулась утерянная сила истинного.
— Раз ты доверила мне свою тайну, я доверю тебе свою, — он уже жалел, что завёл этот разговор. — Ты важна мне не только как охотник. Теперь делай с этим знанием что хочешь.
Девушка подняла на него удивлённый взгляд, будто ждала подвоха. Но воин не отступил от своих слов и не рассмеялся. Сердце бешено билось, она не знала сколько прошло времени после того, как прозвучали слова, ломающие абсолютно всё.
— Выйди и закрой дверь. Я не хочу ни с кем сближаться. Они обязательно всё погибают. А список тех, за кого я мщу и так велик.
Глава 23В поместье. Часть 3
— Ну же, Мартон, сосредоточься!
Мужчина зарычал, глядя на то, как из раны на руке течёт кровь. Лёгкое головокружение, из носа тоже пошла кровь, зрачки из белого стали чёрным. Он откинул копьё и зажал царапину на левом предплечье правой рукой.
— Использовать сразу несколько умений не так просто, — вступился на него Томас, опуская меч.
Стояла непроглядная ночная тьма, невдалеке ухала хищная птица. Лилиит кинула все силы на её поиск, взглянула на мир жёлтыми глазами и приказала опуститься на землю. Сова ухнула и спланировала вниз, пролетела под низкими ветвями граба и вцепилась острыми когтями в выставленную женскую руку. Девушка почухала пушистое пузо, щёлкнула птицу по клюву и молча кивнула н