— Да мы даже не знаем, кто скрывает правду от людей и пускает ложные слухи столько лет, — встрял Мартон. — Как мы можем утверждать, что некий барон является тем самым человеком, настроенным против охотников?
— Я ничего не утверждаю, — поднял руки в защитном жесте воин.
— Нам нужен медальон моей сестры. Просто так она его не отдаст, а грабить её у меня не хватит совести. Будь что будет, я согласен на её условия.
— Зато на убийство тебе совести хватит, — буркнул Драдер.
— Разве наш королевич не может махнуть лапкой и получить желаемое на блюдце? — скривилась Лилиит.
— Не может, — передразнил её Гилиам. — По одной простой причине, от моего титула осталось одно только название.
— Настал тот день, когда возродились истинные охотники и первым делом укокошили они местного барона. Отличная выйдет баллада, — пристыдил присутствующих Драдер.
На это никто ничего не ответил.
А спустя сутки, Фецилла подошла к компании Гилиама во время ужина и присела за их стол.
— Время ответа пришло. Если вы отказываетесь, то завтра покидаете «Дорогу пряностей». Соглашаетесь — мы выезжаем отсюда вместе.
— Согласны. Но с одним условием, — отозвался Гилиам, делая вид, что не заметил, как скривилась от этих слов женщина, — если будет шанс договориться без кровопролития, мы им воспользуемся.
— Пусть так, — усмехнулась хозяйка таверны. — Завтра на рассвете прикажу седлать ваших молабу.
Лилиит ворочалась в постели, сон к ней не шёл. Она даже обрадовалась бы сновидению с огромным волком, но что-то не позволяла сомкнуть глаз.
— Лилия, — зашелестел голос.
Охотница встрепенулась и села, свесив босые ступни к полу.
Так звали её в прошлой жизни. Это имя знал только один человек. Даже не человек — бог. Та, кто проклял девушку на перерождение и присвоил её себе. Богиня мира Эннэлион — Сэлис.
— Лилия, — более явственно послышался голос со двора.
Охотница медленно подошла к окну и отворила внутренние ставни. Внешние были распахнуты, и ночная свежесть ворвалась в комнату.
— Лилия! — на тёмной улице стояла фигура, подняв лицо вверх. — Наконец-то!
— Кто ты? — вопрос был спонтанным.
— Я случай, что неслучаен, — рассмеялся Эштус, брат богини-судьбы. — Есть разговор. Спустишься?
Девушка, не раздумывая, кивнула, хотя вряд ли бог-случай мог разглядеть это во тьме. Она натянула сапоги и, шнуруя на ходу вырез тёмной рубахи, спустилась на первый этаж. В очаге догорали последние поленья, освещая большой зал корчмы. Охотница прокралась к двери и отодвинула большую, укреплённую железом щеколду.
Эштус стоял, прислонившись к стене. Он сделал шаг навстречу к Лилиит и заговорил:
— Рад видеть тебя живой. Значит, ты справилась с тем, что взвалила на тебя моя сестричка.
— Почему ушедший бог будит меня посреди ночи моим старым именем?
— Сэлис пропала, — перешёл к сути проблемы мужчина.
Охотница молчала, разглядывая стоящего перед ней бога. Свет, падающий из таверны, позволял рассмотреть худое лицо с заострёнными скулами и, горящие на нём беспокойством, голубые глаза. Одет мужчина был в красную рубаху и чёрные джинсы. Именно последний предмет гардероба привлёк внимание девушки. Это была одежда из мира, в который ушёл бог после ссоры со старшей сестрой. Мира, который покинула Лилиит, когда ещё была Лилией.
— Ты меня слушаешь? — он крутил в руках две игровые чёрные кости, соединённые кожаным шнурком. Они притягивали к себе взгляд и завораживали охотницу.
— Что это? — с придыханием вымолвила девушка, все проблемы разом отступили, а в груди томилось радостное предчувствие.
— Часть моей силы, — нехотя отозвался бог. — Случай я или кто?
Глядя на то, как его безделушка завлекла взгляд охотницы, Эштус приколол шнурок к кожаному поясу и щёлкнул пальцами перед глазами Лилиит.
— Сэлис пропала, ты меня слышишь, Лилия?
— Я не Лилия! И почему с этим ты прошёл ко мне? — ответив вопросом, она выбила бога из равновесия.
Он взмахнул руками:
— Потому что ты единственная, кто был с ней связан. Её от тебя отлучили, но это не значит, что связь с твоей стороны тоже потеряна.
— Какое мне дело до стервы, которая по своей воле перетащила мою душу после смерти в мир Эннэлиона и заставляла плясать под свою дудку, как Крысолов?
— Это ведь история из мира Старшого светила, — улыбнулся Случай. — Многое вспомнила?
— Почти всё, — скривилась Лилиит. — Так почему ты пришёл за помощью именно ко мне? Разве ты не желал своей сестре, что развязала между вами войну, беды? Да и как может пропасть бог, которому поклоняется столько людей?
— Слишком много вопросов, а у меня не так много времени, — оглянулся назад мужчина. — Попробуй нащупать связь с этой несносной женщиной, а я отплачу тебе добром.
— Подстроишь случай?
— Называй как хочешь. И если вдруг встретишь кого, кто будет расспрашивать тебя про Сэлис — молчи.
— Да кто может знать обо мне и богине-судьбе?
— Много кто, — поджав губы, сообщил Эштус, вгоняя собеседницу в ступор. — Враги есть у всех. Моё время в этом мире истекло. Я навещу тебя через несколько недель.
И растворился в воздухе.
Охотница ещё мгновение буравила взглядом место, где стоял незваный гость и зашла в таверну. За одним из столов сидела Фецилла:
— Кто к тебе приходил?
— Никто. Выходила подышать свежим воздухом, — отозвалась Лилиит, направляясь к лестнице. — Не спится?
— Услышала, как отворяют дверь. Чуткий сон. Жизнь обязывает.
Уже поднимаясь по ступеням, охотница вздрогнула от вопроса.
— Кто такая Лилия?
Лилиит не ответила и нарочно медленно вернулась в комнату. Сон так и не снизошёл и до самого рассвета, она ворочалась в кровати. Почему бог пришёл к ней? Пропала сама Судьба, возможно ли такое? Неужели охотница теперь свободна?
— Теперь я могу умереть, — рассмеялась она в предутренней мгле.
Восемь всадников выехали за город, когда светило стояло в зените. Фецилла Дехасти закрыла свой постоялый двор на несколько дней и сейчас ехала рядом с братом на невысокой серой кобыле. Молабу подозрительно косились на новенькую и презрительно воротили морды.
— Позвольте предположить, — заговорила женщина, прекрасно держась в седле, — этих лошадей купил сам королевич?
— Угадала, — Леоф кивнул головой.
— Не королевич, а воин. Уясните это, Фецилла, иначе у нас с вами не выйдет сотрудничества, — осадил ее Гилиам.
Хозяйка таверны отвернулась, глядя на проплывающие мимо луга и поля, засеянные пшеницей. На горизонте виднелись горы. Воздух, казалось, плавился от жары, лошади лениво переставляли ноги, будто намекая на то, что пора бы уже и привал сделать.
— Расскажи, Фецилла, как сейчас поживает наш дядюшка, — попытался сгладить обстановку Леоф.
Женщина кровожадно усмехнулась:
— Ничего не поменялось. Властвует в наших землях, управляет нашими людьми и спит в наших покоях.
— Не будет ли это подозрительно? — заговорила Лилиит, покачиваясь в седле Огонька. — Фецилла покидает свою таверну, и в то же время погибает барон. Вы не боитесь за свою репутацию?
— А может я её себе создаю, — усмехнулась женщина. — После смерти дядюшки я стану хозяйкой, ведь Леоф не откажется от своей жизни. Я ведь права, брат? — не получив ответ родственника, она продолжила. — А кто посмеет предъявлять обвинения единственной баронессе Дехасти? Пусть говорят за спиной и складывают обо мне слухи. Мне всё равно о чём треплются, но моё имя должно звучать.
— Как далеко ваше родовое поместье? — Осванд засматривался на вершины хребта Арианташ, которые чесали небеса с правой стороны от путников. Если свернуть, то через несколько недель юноша прибудет домой, в родную деревню Ледайл.
— Часа через три должна уже показаться деревушка, название которой я не произнесу на трезвую голову, а там ещё полчаса и поместье на горизонте. А пока мы набиваем себе мозоли на задницах, может, расскажите о себе? Честно говоря, мне не очень нравится та компания, в которую попал мой брат. Но если мы уже с вами договорились о сотрудничестве, давайте начнём с доверия.
— Я о себе рассказал уже достаточно, — Гилиам даже не посмотрел в сторону бывшей баронессы Дехасти.
— Для полного доверия этого мало, королевич, — Фецилла оглянулась на попутчика, отмечая про себя, что он явно чем-то расстроен.
— Ещё раз назовёшь меня так, и я разверну свою лошадь!
Женщина усмехнулась, но не ответила.
— Феци, прекрати, — укорил её брат. — Ты пытаешься вывести из себя людей, которые за одну твою безделушку согласились убить человека.
— Это единственный кулон, который достался мне от родителей, — продолжала набивать цену женщина. — Потому хочу знать кому он перейдёт.
— Мне!
Она вздёрнула носик и замолчала.
Образовавшуюся тишину нарушал лишь перестук копыт и ветер, который то и дело поднимал вверх пыль с дороги и зарывался в волосы людей да гривы лошадей.
На горизонте показались небольшие дома, сложенные из белого камня с покатыми красными черепичными крышами. Ставни из красного дерева почти везде были закрыты — люди готовились ко сну.
— Как богато выглядит эта деревушка, — высказал мысли всех охотников Мартон.
— Папа целое состояние в неё вложил, — любовно прошептала Фецилла. — Лучших мастеров нанял. Сто дворов отстроили. Поселили тут лучших из лучших. Как-никак, все эти люди — слуги семьи Дехасти.
— Можно ли подъехать к поместью не через селение?
— Да, но зачем? — женщина удивлённо посмотрела на Гилиама, а затем опередила и ответила сама. — Не хочешь, чтобы нас видели, королевич? Смысл в этом есть. Но нам всё равно не удастся прокрасться незамечеными мимо стражи.
— Проблемы будем решать по мере их поступления, — вместо командира отозвался Мартон.
Повела их Фецилла через лес, захвативший деревеньку в зелёные тиски. Шли тихо, вели лошадей под уздцы. Уже на закате дня вышли к назначенному месту.
Косые лучи ласкали трёхэтажный особняк, примостившийся на берегу небольшого пруда. Водную гладь покрыли широкие зелёные листы кувшинок и водных лилий.