хлого существа, пока не услышала раздавшиеся за спиной знакомые шаги.
– Райт, будь другом, помоги, – жалобно простор нала я. – Сил терпеть больше нету!
– Посмотрим, – скупо прокомментировал он.
Мне стало страшно неудобно. Как на осмотре у самого «любимого» врача, ей-богу… Но – все равна послушно улеглась на живот и стиснула зубы, уверяя себя, что я смогу, я все-все-все вытерплю, я…
– Ты, маньяк подзаборный, поаккуратнее!.. – тихо зашипела я на него, когда Райт для проверки сильно дернул тварь на себя.
– Извини. – В его голосе не было ни капли сожаления, зато прием повторился.
Я в отчаянии уткнулась носом в траву. И почему сейчас не могу потерять сознание, ась? Тогда, когда мне это необходимо, – приходится терпеть невыносимую боль, а когда надо срочно сматываться из горящего дома – самым позорным образом падаю в обморок. И как это называется? Опять – закон подлости? Ой… че-е-ерт! П-пристрелите меня кто-нибудь, сделайте од-должение, проклятие! Вытащит он ее или нет?! Иначе сама застрелюсь!
– Одна челюсть уже есть, – угрюмо «утешил» меня недоделанный врач.
– Я… рада… безумно, – выдавила из себя я. Извлечение этой мерзости тянулось до бесконечности. Райт, похоже, не знал, что нормальные врачи за время подобных операций пытаются отвлечь больного разговорами, дабы скрасить несчастному минуты страдания. А я была просто не в том состоянии, чтобы начинать и поддерживать вежливый разговор. Из моего, спутника и так слова лишнего не вытянешь. И я же еще должна молоть милую чепуху про погоду, лиши бы… Точно застрелюсь!
Последний отчаянный рывок в буквальном смысле слова отбросил меня на несколько метров от места «операции». Еще бы, ведь надо же до такого додуматься – упереться в мое бедро коленом и тянуть на себя дохлую тварь обеими руками!.. Я с воплем отлетела в одну сторону, Райт, по-прежнему молча, – в другую, а мышь благополучно приземлилась где-то между нами, царствие ей небесное и да пусть земля ей будет пухом!
Озверев от боли, я зажала страшную рану ладонью, приподнялась, собираясь высказать этому маньяку в лицо все, что о нем думаю, но вместо того… неожиданно для себя разревелась. Дикое напряжение последних дней, изматывающие путешествия, холодные ночи, голодные дни и неприятности на каждом шагу: только оступись – и все, моменте море, да еще и это… Все тело – сплошной синяк, ожог и рваные раны, а крови сколько, мама дорогая! Не выдержали нервы, и я сорвалась. Истерика, не просуществовав и минуты, уступила место горючим слезам, хотя от стыда я готова была провалиться сквозь землю.
Я и не ждала, что меня начнут жалеть, утешать и гладить по головке. Если уж на то пошло, я вообще не любила показывать свою слабость даже близким и друзьям. Накатило – посидишь, поплачешь в подушку, и только. Я отвернулась, глотая злые слезы. Положение… Ладно, подушки нет, но ведь и просто лечь толком нельзя, и лицо в ладонях не спрячешь, иначе совсем плохо будет.
Осторожное, понимающее отношение Райта стало для меня откровением. А может, и не понимание это вовсе, а обычная неспособность чувствовать…
Но мой спутник, присев рядом, опять мягко уложил меня на живот и склонился над ранами. Везет же некоторым, у него-то уже все зажило как на собаке. А я… Я тихо начала материться, не найдя приличный слов, когда он дотронулся до моего плеча.
– Онемело?
– Угу…
– Это яд.
– Что?! – аж подпрыгнула я.
– Яд, – спокойно пояснил Райт, силой уложив меня обратно.
Несколько минут я переваривала неприятное сообщение, а потом, заикаясь, пролепетала:
– Я… я что, умру, да?
– Возможно. – Холодные пальцы осторожно прикоснулись к ране.
Я опять замолчала. Хорошо это или плохо? И меня осенило!
– Но ведь я не могу здесь умереть! Я же спасительница!
– Но не от рук пришельцев, – уточнил Райт.
– А-а-а… Э-э-э… Эти мышки… Они что, тоже… того? – глубокомысленно вопросила я.
– Угу.
Н-да. Все ясно… Стоп! А он-то откуда про ним знает?!
– Раньше встречал, – читая мои мысли, пояснил Райт, занявшись второй раной. – Здесь их называют самаритами, и они – пришельцы.
Чудны дела твои, Господи!
Со вторым моим ранением он возился куда дольше. Бормотал что-то невразумительное, думал, шаманил а в воздухе все ощутимее пахло дождем. Исхитрившись повернуть голову, я обнаружила, что колдовство моего собеседника здесь ни при чем. Просто собиралась гроза, причем нехилая… Луна и звезды полностью скрылись за огромной черной тучей, а у нас крыши над головой нету. Я озабоченно посмотрела через плечо на догорающий дом. Н-да. Молодец, Касси. Ну так кто ж знал…
С громким треском обвалилась крыша, подбросив к небу вихрь сияющих искр, на мгновение ярко осветив лицо моего «врача» и позволив мне заприметить очередную гамму эмоций: тревожную озабоченность и хмурую напряженность. Чувства снова мелькнули и пропали, но как я иногда успеваю вовремя подсмотреть?.. И чем, интересно, он так озабочен? Я попыталась приподняться и, вытянув шею, подглядеть…
– Лежи смирно.
– Что ты там возишься?..
– Лечу. Не отвлекай.
– Стоп! А как же яд?
– Какой яд?
– Как это какой?! – У меня возникло подозрение, что надо мной издеваются. – Ты же сказал, что меня отравили! А если яд уже попал в кровь?
– Я пошутил.
– Ты… что?! – возмущенно завопила я. Честное слово, на мгновение его бесстрастное лицо озарила усмешка! Я не знала, то ли радоваться этому, то ли продолжать орать.
– Ах ты, сволочь позорная… – беспомощно пробормотала я, с тоской вспоминая о своей замечательной сковородке. – Как не стыдно… А ведь я подумала, что умираю!
– Тебе же на пользу, – замогильным голосом ответил Райт.
– Прикончу, – пообещала я.
– Да неужели?
Я красноречиво закатила глаза и со стоном уткнулась лицом в траву. Лучше бы он молчал, как раньше, и без того паршиво, а еще у некоторых хватает наглости издеваться над больными! Чурбан бесчувственный…
Я снова тихонько захлюпала носом, на сей раз от жалости к самой себе.
– Все, вставай.
– Не буду, – хмуро огрызнулась я.
– Как хочешь.
Я мрачно шмыгнула носом.
– Кассандра, ты никак опять плачешь?
– Не смей меня так называть!!! – привычно взвилась я.
– А как иначе?
– Как все называют – Касси!..
– Дурацкое имя, – прокомментировал он.
– На свое посмотри, – почему-то обиделась я. – И вообще – оставь меня в покое, видишь, человек хочет, побыть в одиночестве!
– Зачем?
– Да просто от тебя подальше! – взорвалась я. – Это из-за тебя все случилось! Да, из-за тебя! Дал бы мне тихо утопнуть в колодце, кто просил меня спасать?!
Похоже, мой собеседник опешил от изумления, а я все не унималась:
– А теперь посмотри на меня – на кого я похожа?! Меня искусали какие-то проклятые летучие мыши.
– Самариты, – спокойно поправил Райт.
– Плевать! Но они меня искусали! А это больно!.. А потом я чуть не сгорела заживо!
– Но ведь не сгорела же.
– Уж лучше бы сгорела! Теперь мне придется полуголой шляться по этому проклятому миру, у меня неделю будут руки болеть от сковородки, а все из-за тебя!
– Конечно, – бесстрастно согласился он.
– А сколько у меня шрамов останется! Да я всех ими распугаю! И у меня обгорели волосы! Я теперь похожа на огородное пугало!..
– Действительно.
– Что-о-о?! Ну ты и наха-а-ал!
– Согласен.
– А еще из-за тебя…
– Обязательно из-за меня.
Я запнулась. Впервые в жизни, закатывая скандал, я не знала, что сказать и чем продолжить! Всмотрелась в невозмутимое лицо своего собеседника и нервно закусила губу. Елы-палы… Нет чтобы в ответ сказать гадость… Его тактика смиренного согласия полностью меня обезоружила. Поди ж ты! А поорать мне сейчас ой как необходимо! Выплеснуть переизбыток негативных эмоций, иначе позже обязательно сорвусь, прокляну кого-нибудь невзначай… И получится в результате еще одна деревня с перекошенными домами и торчащими из труб чертями.
Продолжить я не успела. Райт, не дожидаясь очередного взрыва, подошел и осторожно меня обнял. И куда только подевалась недавняя злость? Куда исчезла ярость? Осталась лишь бесконечная усталость… Ведь даже до Магистра не добралась, не то что до зомби, а уже так успела вымотаться, и физически, и эмоционально… Словно из меня незаметно выкачивают силы, оставляя взамен странную, мучительную опустошенность. Я закрыла глаза, опустив голову на дружеское плечо. Я просто хочу спать. И есть. И… домой… Я очень хочу домой. Я не спасительница, я обычный человек. Цыц, нечто!.. Я уже давно не павший воин, да и вообще не помню, кто они такие и зачем. Я – самый обычный человек и забыла, что иногда могу быть кем-то еще… Все, вон, оставь меня в покое!
– Успокоилась? – бесстрастно спросил глухой голос моего спутника.
– Угу…
– Пойдем.
– Куда?
Я подняла глаза и нахмурилась, заметив на его щеке полосу запекшейся крови. Судорожно сглотнула. Спокойнее, Касси…
– У тебя тут кровь, – шепотом проинформировала Райта я.
– Она не моя.
Понятно, чья тогда? О, черт! Отступив, я посмотрела на нас обоих со стороны и насмешливо фыркнула. Как мы выглядели, граждане, вы бы только видели. Сцена из сентиментального бульварного романа. Главный герой практически в одних подштанниках, главная героиня – фактически в одном неглиже… Да, и еще оба стоят, недвусмысленно обнявшись, и мило лепечут о чьей-то крови… Тьфу, аж самой противно!
– К Магистру.
– Ась? – не поняла я.
– Ты спросила, куда мы идем, а я ответил.
– А ты знаешь, где его искать? – уточнила я.
Райт неопределенно махнул рукой в неизвестном направлении:
– Где-то там.
– Лучше и не скажешь, – проворчала я, ненароком потирая пострадавшее в недавней схватке место. Больно… немного. Скорее, неприятно… Но долго сидеть определенно будет не по себе.
– Опять плакать начнешь?
– Не дождешься, – буркнула я.
– Тогда идем.
Мы уходили, а за нашими спинами догорал одинокий старый хутор. Веселые языки пламени, отбрасывая причудливые тени, отплясывали на обломках свой последний танец и, изредка вспыхивая, освещал нашу дорогу. До боли знакомую старую дорогу, к молчаливому присутствию которой я уже успела привыкнуть