— Как еще эту сопротивляемость улучшить можно? — пока со мной делятся информацией, нужно использовать это на максимум.
— Что, не понравилось в штаны спускать? — захохотал мужик. — Да, мерзость, одним словом. И это ведь еще самый безобидный уровень. Поверь, демон похоти и не такое провернуть может. Зана же просто зарвавшаяся девчонка не особо желающая свои способности развивать.
— Тогда я тем более должен уметь защищаться от этого дерьма, — мотнул я головой, ловя взгляд учителя. — Мне это нужно.
Хмыкнув, мужик откинулся на спинку стула и сложил на груди руки. Его взгляд чутка затуманился, будто он уже и не здесь. Ну а я ждал. Неужто удалось найти островок адекватности? Черт, нельзя подобное упускать! Совсем нельзя!
— Если на тренировках не будешь отлынивать, как эти убогие, то я подумаю, — отмер, он наконец. — В конце концов, тогда и цена за тебя подрастет, и в накладе я не останусь.
Вот так без всяких там экивок мне прямо сказали, что я лишь товар. Товар, ценность которого зависит от умений и способностей. Буднично и жестко.
— С чего начинать? — показной энтузиазм он всегда плодотворно оседает на таких вот индивидов.
— Для начала нужно посмотреть на что ты способен, — пожал плечами мужик. — А уже после я подумаю, как твою полезность увеличить в разы. Вставай. Прогуляемся.
Вторая угловая дверь в комнате привела нас в зал, раза в четыре больший предыдущего. И этот не был ареной. Манекены, какие-то извращенного вида тренажеры с лезвиями и шипами. Огороженный кольями квадрат три на три, ну и натянутые под потолком канаты явно для лазанья. Правда, высота потолка здесь метров шесть, так что, если вдруг сорваться, то, боюсь, собраться потом будет нелегко.
— Нападай, — прервал секунды осмотра учитель. — Как ты это делал внутри своего разума. Выпусти зверя. Он это единственное, что не позволяет считать тебя слабаком.
Легка, сука, сказать.
Когти-то ладно, выпустил я сразу, а вот всё остальное от меня зависит слабо. Если вообще зависит.
Рывок вперед, и попытка полоснуть когтями по груди, успехом не увенчалась. Вместо этого получил болезненный хлопок то тыльной стороне ладони, а глаз с большим трудом смог заметить движение.
— Дай мне зверя! — каждое слово было произнесено жестко и коротко. — Если не сможешь сделать этого сам, тогда этим займусь я!
Еле заметное движение, на которое я только и смог, что дернуться, как обидный пинок под жопу отправляет меня в полет.
Поднимался я одним плавным движением. Горловой тихий рык родился сам, но на этом всё и закончилось. Снова незаметное для глаза движение и удар мне под колено. Боль не сильная, но удар обидный. Резкий разворот на месте, в нелепой попытке полоснуть когтями и снова в молоко! Да твою ж мать! Мимолетное мгновение, когда эмоции взяли вверх и мужик уже передо мной. Короткий удар в живот, легкий, где-то даже ленивый уворот от моего взмаха и тяжелый, с оттяжкой, удар лбом прямо мне в нос. Хруст хряща отдал в мозгу неприятным звуком и толикой боли. Она вспыхнула, было, но тут же отошла в сторону под напором злости. Этот урод слишком близко! И это хорошо.
Вместо вполне ожидаемой атаки корпуса, ныряю вниз, целясь когтями в ногу. Казалось бы, вот он мой звездный час! Движения никакого нет, неужели? Ан, нет. Лежа на полу, буквально вдавленный ногами в доски, только и мог, что шипеть от боли в спине. Обе руки удерживаются за запястья на самой грани. Еще чуть-чуть и будет слышен хруст. Но нежданная свобода, к моему удивлению, только поддает злости.
С места я подрывался, наплевав на всё. Разум чуть отошел в сторону, тогда как на передний план вырывалась жажда рвать. Рык уже не сдерживался, а картинка перед глазами изменилась. Стала более четкой и резкой. Движения учителя замедлились и вокруг его силуэта появилась непонятная дымка. Рывок! И когти распарывают его одежду. Рывок! Взмахи когтями без каких-либо мыслей, просто влево-вправо, подобно какой мельнице, а в ответ лишь скучающее выражение лица. Бесит! Рычу уже во всё горло, снова и снова не доставая до его лица каких-то жалких миллиметров. А тот уворачивается играючи, причем еще руки в карманы убрал.
— Слабак, — в кривой усмешке искривляются его губы. — Не зверь, а падаль.
Щелк и я-человек отхожу на задний план. Я-зверь замирает на секунду, а после все движения превращаются в настоящий хаос. Только вперед! Разорвать! Уничтожить!
— Достаточно, — слово доносится откуда-то издалека.
Естественно, никакой реакции не последовало. Возможно, я-человек даже и попытался вернуть себе контроль, но всё тщетно. Я-зверь только рычит и рвется дальше. В какой-то момент даже прямоходящее положение тела сменяется тем, что в пол упираюсь руками. Когти оставляют борозды на полу, когда с места рвусь, подобно выпущенному из пушечного ядра. Очередная попытка и очередное разочарование. Мужик уходит в самый последний, как мне кажется, момент. Только вот дальше всё перед глазами пропадает, и остается лишь тьма.
В себя прихожу, лежа лицом в пол. Это было первое, что удалось понять. Второе — боль. Уже вечный мой спутник. Левая рука, подреберье с правой стороны и затылок — три точки, очаги в которых пульсировали и разрывали нервные окончания. Вдохнуть? Да какой там! Каждая попытка это острая боль, сковывающая всё тело.
— Ожидаемо, — гремит над головой голос мужика. — Пусть и в менее выраженной стадии. Перво-наперво займемся твоими начальными движениями. Эти рывки никуда не годятся. Читаются на раз-два. Дальше. Мне не нравится, что сам ты ноль. Полагаешься на приобретённые способности. Не будь их — просто мусор. Что неплохо, это болевой порог, растяжка и скорость. Но этого недостаточно. Нет, какого-нибудь загулявшего работягу-алкаша ты может и осилишь, но не более того. Вердикт — могло быть хуже. Всё-таки ты всего лишь химера, а не демон. Ценность представляешь разве что самим фактом своего существования. Насчет оружия тут не вижу смысла что-либо тебе давать, ограничимся когтями. Да и рефлексы именно под них заточены. Поднимайся!
Легко сказать!
Нет, пока слушал этот длинный монолог, более-менее пришел в себя. Боль собралась в трех очагах, постепенно выпуская тело из своих силков. Мозги встали на место, вернулась способность критического мышления. Что касается моей оценки — справедливо на все сто. В прошлой жизни я максимум, чем увлекался, так это легкой атлетикой. Да и то, полтора года -смех и только.
— Думаю, — продолжил учитель, — если через месяц ты не будешь представлять из себя чего-нибудь толкового, то Мастер просто-напросто продаст тебя какому-нибудь любителю уникальности. А там вечная жизнь в клетке, с объедками с барского стола. Оно тебе надо?
— Нет, — мотнул я головой, тяжело дыша.
— Значит, советую забыть про сон, — пожал плечами мужик. — Жри, как ни в себя. Занимайся собственным телом. На моих уроках будем учиться двигаться. И да, твоя шавка в подкорке одна сплошная помеха. Учись избегать подобных приступов. Иначе становишься предсказуем. Еще один небольшой совет: советую наблюдать за остальными. Мотай на ус, анализируй. Остальное придет с опытом. На сегодня свободен. Восстанавливался.
И вот так буднично этот звероватого вида мужик, повернулся ко мне спиной и направился к двери. Причем еще насвистывая что-то себе под нос.
Ладно, пускай.
Боль — кажется, я начинаю к ней привыкать.
Доковыляв до двери, а после и пройдя кабинет, вернулся на арену. Из трех очагов осталось лишь подреберье. Нет, там явно перелом. Вдохи даются с трудом, ибо как только пытаюсь, сразу ловлю вспышку, что туманит сознание.
На арене никого не было, что странно. Убранное оружие, приглушенный свет и тишина.
До столовой я доковылял всё так же, никого не встретив. Только девушка на выдаче никуда не делась. И естественно, отказаться от приема еды я не смог. Взял сначала две миски, а после подумал и добавил третью. Урчание живота сыграло в этом решающую роль.
Первая миска залетела, и я даже вкуса не ощутил. Вторая, в общем-то, от неё надолго не отстала. А вот третью я поглощал уже вдумчиво. Правда все мои думы вертелись отнюдь не вокруг вкуса этой склизкой субстанции. До меня вдруг дошло, что Учитель, грубо говоря, побывал в моей голове. И, собственно, что? Почему я еще не распят на операционном столе? Почему всё прошло так буднично?
Признаться, холодок по спине пробежал. Глупо надеяться, что подобный факт интереса не вызовет. Тогда что? И тут два варианта. Как говорится: либо-либо. Первый вариант, что Учитель делиться с Мастером не захотел и козырь приберег для себя. Вариант под номером два — ментальное проникновение не столь глубоко, чтобы считать воспоминания.
Аппетит пропал.
Отодвинув от себя тарелку, сложил руки на груди и тяжело вздохнул. Чудо. Реально ли оно для меня? Черт! Как же всё это бесит! И вот вроде бы нашел островок относительной адекватности, когда тот факт, что ты всего лишь товар, подталкивает к увеличению твой ценности, но, сука, «НО»! Эта гребаная пара букв абсолютно меняет смысл всего того, что было до них.
Несколько минут я просидел абсолютно бездумно пялясь в стену. Вокруг не было никого, а девушка на раздаче даже звуки издавать перестала. Тишина. Иногда она способствует плавному ходу мыслей, но однозначно не сегодня.
В любом случае, как-либо повлиять на ситуацию в целом я не могу. Мне только и остается, что плыть по течению дальше. Надежда? Да, пожалуй. Сейчас нужно взять всё, впитать, словно губка и надеяться на чудо. Другого, к сожалению, не дано.
Остаток каши я всё же доел. Затолкал в себя, совершенно не ощущая вкуса. Прикидывающийся учителем висельник прав — жрать мне надо много. Понятное дело, что наращивание мясца процесс не быстрый, но, чем раньше начну, тем быстрее будет хоть какой-то эффект. А то пятьдесят килограмм это прям смех и слезы. Второго больше.
Коридор встретил меня полным отсутствием света. Факелы застывшего огня потухли, но это не мешало. Темнота не была абсолютной и это с тем учетом, что других источников света я не видел.