льшевикам и быстро сделать карьеру в органах госбезопасности. Поскольку проворовавшийся авантюрист Биргер приходился Блюмкину двоюродным братом, тот пристроил его на работу в свое ведомство.
Впрочем, долго на ниве государственной безопасности Биргер не прослужил, и уже в январе 1928 года сбежал сначала в Персию, а затем во Францию. ОГПУ устроило настоящую охоту за своим бывшим сотрудником. Несколько бригад специально обученных людей пытались ликвидировать перебежчика. В конце концов это им удалось: в 1935 году Биргер при загадочных обстоятельствах упал с Эйфелевой башни. Французские полицейские поспешили квалифицировать это как несчастный случай и быстренько закрыли дело.
Что же касается Якова Блюмкина, он, несмотря на свои революционные заслуги, был расстрелян вскоре после измены своего протеже. Ему припомнили многие прошлые грешки, в том числе членство в партии эсеров и дружбу с опальным Троцким.
В июне 1930 года сотрудник Иностранного отдела ОГПУ Георгий Агабеков заявил, что остается в Париже. Этому решению предшествовала длинная цепочка любопытных событий.
Итак, профессиональный разведчик, заброшенный в Стамбул для выполнения специального государственного задания, Агабеков неожиданно влюбился в юную англичанку с красивым именем Изабель. Скорее всего, барышня была Агабекову искусно подставлена англичанами: те большие мастера на такие штуки. Агабеков забыл и о своем специальном задании, и обо всем на свете. Единственное, чего он хотел, — быть рядом с красавицей Изабель. Но это было возможно только в случае официальной женитьбы и переезда в Англию. И Агабеков, недолго думая, отправился к военному атташе британского посольства с просьбой предоставить ему политическое убежище.
Англичане отреагировали не сразу. Несколько месяцев Агабекова мурыжили неопределенными ответами и туманными обещаниями. Тем временем Изабель, из-за которой Агабеков потерял рассудок, уехала в Париж. Узнав об этом, Агабеков отправился вслед за своей возлюбленной. В Париже он открыто заявил о своем нежелании работать на ОГПУ. А через год сначала в Нью-Йорке, а потом в Берлине вышла его книга «ОГПУ: русский секретный террор», в которой Агабеков описал свою деятельность в качестве секретного сотрудника ОГПУ в Средней Азии и на Ближнем Востоке. А надо сказать, что работал там Агабеков виртуозно. На его счету вербовки нескольких крупных представителей русской эмиграции, установление контактов с правящими кругами разных стран, организация всякого рода диверсий, провокаций и прочих специальных мероприятий, без которых в те годы была немыслима работа разведчика за рубежом.
Все это Агабеков подробно описал в своей книжке. В результате в одном только Иране по подозрению в связях с ОГПУ было арестовано более 400 человек. Деятельность советской разведки в этой стране оказалась парализованной, а отношения между СССР и Ираном резко испортились.
В Москве, естественно, не обрадовались откровениям Агабекова. Предателя решено было ликвидировать. Тем более что изданием скандальной книги Агабеков не ограничился. В начале 1930-х он перебрался в Брюссель и установил контакты со спецслужбами почти всех европейских стран, намереваясь зарабатывать деньги консалтинговыми, выражаясь современным языком, услугами. Доподлинно известно, что на приманку Агабекова клюнули спецслужбы Бельгии, Англии, Франции, Голландии, Болгарии, Румынии и Германии. Всем хотелось разузнать побольше конфиденциальных сведений о работе ОГПУ за границей, ибо на тот момент советская разведка, несмотря на молодость, уже успела снискать себе славу одной из самых эффективных спецслужб мира.
В общем, этому безобразию было решено положить конец, и на ликвидацию Агабекова отправилась бригада специально обученных людей. Однако устранить Агабекова удалось не сразу. Несколько лет агенты ОГПУ охотились за ним по всей Европе. А в сентябре 1936 года Агабеков… объявился сам. И не просто объявился, но и отправил в Москву письмо, в котором выражал раскаяние и предлагал свои услуги, дабы загладить вину перед Родиной. Впрочем, Москва слезам Агабекова не поверила. В 1938 году очередная бригада агентов НКВД выследила Агабекова в Париже и отправила на тот свет.
Так закончилась карьера одного из самых загадочных персонажей в истории отечественных спецслужб, человека, в деятельности которого тесно переплелись высочайший профессионализм разведчика и авантюризм предприимчивого и падкого на деньги коммерсанта. Кстати говоря, отец нашего героя еще в дореволюционные времена сколотил неплохое состояние на контрабанде опия.
18 июля 1937 года на Запад ушел временный поверенный в делах СССР в Афинах Александр Бармин. Забегая вперед, отметим, что, в отличие от вышеупомянутых невозвращенцев, Бармина не постигла суровая кара советского правосудия: он прожил долгую жизнь и скончался своей смертью в весьма почтенном возрасте.
Итак, в июле 1937-го советский дипломат в Греции Александр Бармин тайно пробрался в посольство Франции и попросил политического убежища. Случилось это после того, как из Москвы пришел приказ срочно вернуться в СССР. Бармин прекрасно понимал, что на родине его ждет как минимум арест. Перспектива оказаться в подвалах Лубянки Бармина не обрадовала, и он предпочел остаться на Западе.
Оказавшись в Париже, Бармин громогласно заявил, что не разделяет политику Сталина и считает его ренегатом. Подобные заявления в те годы делали многие большевики первой волны. Оно и понятно: пока они были на вершине власти, все было хорошо и правильно, в точном соответствии с марксистским учением. Но как только маховик террора, запущенный ими в 1918 году, докатился и до них самих, пламенные ленинцы стали громко возмущаться и обвинять во всем ренегата Сталина.
Вот и Бармин из числа этих обиженных. Его жизнь — типичный пример того, как предприимчивые граждане в революционные годы делали блестящую карьеру. Отец Бармина, немец по происхождению, был учителем, мать, по национальности украинка, — простой крестьянкой. После крушения Российской империи, когда любимым цветом молодежи стал красный, Бармин, как и многие его сверстники, всерьез увлекся социалистическими учениями и активно штудировал труды Маркса. В ноябре 1918-го добровольно вступил в Красную Армию и участвовал в боях против петлюровцев.
В начале 1919 года его назначили комиссаром батальона, потом председателем районного революционного трибунала, после чего отправили на курсы красных командиров, а в октябре 1920 года — в военную академию. Попутно Бармин посещал вечерние дипломатические курсы Наркомата иностранных дел (НКИД) и Наркомата внешней торговли (НКВТ), после окончания которых получил назначение на должность второго секретаря советского полпредства в Латвии.
Проработав на дипломатическом поприще примерно год, Бармин возвращается в Москву, и после проверки направляется снова на военную службу — в штаб Красной Армии. Поскольку к тому времени Бармин уже владел пятью языками, в том числе фарси, его приняли в Разведывательное управление РККА и отправили в Персию.
Однако уже в феврале 1929 года Бармин снова радикально меняет профиль деятельности и становится торговым представителем СССР сначала в Париже, а затем и в других европейских городах. И наконец, в 1936 году следует назначение на дипломатическую работу в Грецию, где Бармин работает генеральным консулом, а затем временным поверенным.
Говорили, что своей стремительной карьере на различных поприщах Бармин был обязан Троцкому. Во всяком случае, известно, что еще со времен Гражданской войны их связывали тесные отношения. Не случайно, когда в 1937 году, после своего бегства на Запад, Бармин оказался в Париже, он начал судорожно искать контакты со своим недавним покровителем, в частности, пытался установить связь с сыном Троцкого Седовым.
В Париже Бармин прожил несколько лет. Когда началась Вторая мировая война, Бармин переехал за океан и даже устроился на работу в Управление стратегических служб США (предтеча ЦРУ) в качестве советника по делам СССР. К тому времени Бармин заделался таким рьяным антисоветчиком, что это вызывало удивление даже его непосредственных начальников. В конце концов, его уволили из американской разведки за… откровенно антисоветские взгляды — случай поистине небывалый в истории спецслужб!
Всю оставшуюся жизнь Бармин провел в США, где неплохо подвизался то на ниве журналистики, то в качестве советника в Информационном агентстве США. Умер Александр Бармин в 1987 году в возрасте 88 лет.
Курский мясник
В советские времена не любили говорить о серийных убийцах, пресса не смаковала криминальную хронику. Скорее всего, это правильно: не стоит напрасно вносить в течение жизни панику. С другой стороны, именно неведение порождало невероятные слухи, в которых преступления даже преувеличивались. Разве что некоторые их дела ложились в основу приключенческих романов. Вспомним одну из самых кровавых историй времен гражданской войны.
В 1920 году по всей стране прошла волна бандитского беспредела. Молодой милиции было непросто сражаться с многочисленными вооруженными верзилами, многие из которых прошли войны, значительно повредившие их нервную систему. Одной из самых зловещих фигур в то смутное время стал курский серийный убийца и садист-маньяк Григорий Морозов, ограбивший и зарубивший 116 человек. Создав вооруженную банду, в которую кроме него вошли Василий Котов и Серафима Винокурова, кровавый мясник почти два года держал в страхе не только Курск, но также тысячи жителей Смоленска и Калуги. Они орудовали и в городах, и в зажиточных деревнях.
Морозов родился в Курске в 1882 году в семействе потомственных воров-карманников. Династия! Папаша Григория практически не вылезал из тюрем. Отбывая очередной срок за кражу, он погиб в поножовщине — скорее всего, не поделил приоритет с кем-то из других воров. Мать Гриши, переживая за мужа, серьезно заболела и умерла. Поэтому воспитывали юного курянина в основном старшие братья — профессиональные воры. И воры на редкость изворотливые! Отец учил их «мастерству» с раннего детства.