Накануне Великой Октябрьской революции 1917 года Морозов был уже матерым рецидивистом, имея несколько ходок за кражи и разбойные нападения. Мотая очередной срок, Григорий сдружился с сокамерником Василием Котовым. В начале 1918-го оба вышли на свободу как «жертвы царского режима». Им удалось подложно доказать свое рабоче-крестьянское происхождение… Кореша решили не терять связь. Разъехавшись по своим городам (Морозов — в Курск, Котов — в Смоленск), они вначале наведывались в гости друг к другу, а в 1920 году создали вооруженную банду, чтобы промышлять грабежами и разбойными нападениями на зажиточных людей, которые только начали тогда снова появляться…
Котов затянул в преступную группировку свою сожительницу Симу Винокурову. Имея невинно-смазливую внешность, она могла под видом «бедной девушки» попроситься на ночлег в любой дом. А когда сердобольные хозяева открывали, бандиты вламывались в жилище… Словом, это была способная воровка на доверии. Начать решили с Курска. На первое дело троица отправилась ночью 25 сентября 1920-го в один из домов на пересечении улиц Троцкого и Верхней Луговой.
Их манера к тому времени уже сложилась. Бандиты пустили вперед юную Серафиму. Она робко постучала в окно и — артистка! — сказала со слезами, что не успела добраться до дома засветло, а город сейчас кишит бандитами. Не прошло и двух минут, как в дом ворвались Морозов и Котов с топорами в руках. Они связали хозяина, его молодую жену и трех малолетних детей.
Пока Вася Кот и Серафима искали в комнатах деньги и ценные вещи, Мороз насиловал хозяйку дома. Услышав ее крики, малыши громко заплакали, а связанный муж стал звать на помощь. Тогда Морозов ловко зарубил главу семейства и троих детей. А потом вернулся в спальню к своей жертве. Надругавшись над хозяйкой дома, бандит жестоко расправился и с ней… Такое уж он завёл правило: не оставлять свидетелей.
По городу поползли зловещие слухи о зверском убийстве на улице Троцкого. Об этом ночном кошмаре написали местные газеты, чекисты начали розыск убийц по всему Курску, устраивали массовые облавы. Но банда залегла на дно…
В середине октября главарь за рюмкой водки признался Котову, что буквально не находит себе места, испытывая «страшный душевный дискомфорт». Мол, чтобы снять напряжение, ему надо изнасиловать какую-нибудь «девку», а потом отрубить ей голову. «У меня жажда крови! — говорил он. — Не могу жить, не убивая!» Спорить с кровожадным Морозом Кот побоялся. Следующим объектом налета стала многодетная трудовая китайская семья.
В полночь 22 октября Серафима жалобным голосом попросилась у них переночевать. Ворвавшиеся в дом Морозов и Котов, угрожая топорами, связали 16 жильцов, включая маленьких детишек. Пока Вася Кот с Серафимой шарили по комнатам, Мороз выбрал двух самых симпатичных юных дочек хозяина и уволок в спальню. Вернувшись к другим пленникам, он 10 минут кромсал их топором. Аккуратно обезглавив трупы, маньяк направился в спальню, по очереди изнасиловал сестер-китаянок, после чего с привычной сноровкой отрубил им головы. «Славно мы здесь поживились! — сказал дед Мороз Коту после этого дела. — Всегда бы так. Люблю, когда людей много и все, как агнцы, идут под нож». Правда, жила китайская семья небогато — и большого куша грабеж не принес.
Преступникам удалось скрыться из Курска в Смоленскую губернию. Там они ограбили четыре семьи, зарубив 26 человек. Когда сыщики пошли «по пятам» бандитов, они перебрались под Калугу, где за несколько месяцев ограбили и обезглавили более 50(!) жертв. Действовали они абсолютно хладнокровно, не испытывая и тени сочувствия к несчастным. Что касается наживы — не брезговали даже сущими копейками.
В начале 1922 года «морозовцы» вернулись в Курск. Под рождество зарубили семью из шести человек, а их дом сожгли. Теперь она врывались в дома под видом сотрудников ЧК. Вася Кот и Серафима, как обычно, обыскивали комнаты, а главарь из одиннадцати домочадцев выбрал для «допроса» 16-летнюю дочку хозяев, а остальных запер. Когда Морозов стал раздевать плачущую девушку, ее родители принялись колотить кулаками в закрытую дверь, звать на помощь. На время оставив пленницу, садист с топором ворвался в комнату и зарубил всех десятерых. Вернувшись в спальню, он увидел, что девушка сбежала.
Так появилась первая свидетельница кровавых дел, с которой могли работать красные сыщики. Ночью 23 сентября 1922 года, как позже расскажет на допросе Котов, Мороз за рюмкой снова признался, что ему постоянно хочется надругаться над женщиной, а затем обезглавить жертву. Испугавшись, что такая участь может постигнуть его Серафиму, Кот дождался, пока главарь заснет, и выстрелил Морозову в голову из пистолета. Труп сбросил в яму и закидал ветками. Шабаш! Так банда лишилась самого опасного преступника, вожака. Что делать дальше? Парочка промышляла мелким воровством, но больше энергии у них уходило на «игру в прятки» с милицией и чекистами.
У сыщиков уже имелись карандашные портреты преступников. Кольцо вокруг них сжималось. Чекисты учились профессионально действовать против таких людей. Скрытно дежурили в людных местах. В начале ноября 1922 года ЧК задержала Котова и Винокурову на курском вокзале при попытке уехать в Смоленск. Арестованных опознала та самая единственная выжившая шестнадцатилетняя девушка, успевшая убежать во время массового убийства ее семьи. Курянка сказала следователям: в банде был еще один преступник, который ее насиловал. Его внешность она уже не раз описывала чекистам.
Поняв, что отпираться бессмысленно, Котов подробно рассказал о том, как Морозов убивал и насиловал своих жертв, как был застрелен в лесу возле Тускари. Когда следователи достали из ямы труп серийного убийцы, Василий и Серафима начали слезно просить членов Ревтрибунала не расстреливать их, поскольку всех 116 человек зарубил именно Морозов. По словам Котова, Григорий был настоящим маньяком и садистом, не раз признаваясь, что получает небывалое наслаждение, отрубая человеку голову. Василий и Серафима клялись, что на них крови нет: мол, боялись главаря и «под угрозой убийства» выполняли все его приказы. Однако это не спасло их от суровой кары. В начале 1923 года Ревтрибунал Москвы приговорил Василия Котова и Серафиму Винокурову к высшей мере наказания. В тот же день, без промедления, их расстреляли. Молва об убийце не утихала долго. Многие не верили, что Морозов погиб. В народе с тех пор ходили легенды о беспощадном «деде Морозе» — маньяке, который ночами врывается в избы, насилует и убивает.
Новочебоксарский каннибал
Он родился в семье алкоголиков, в 1959 году. В этом году один из известнейших преступников современной России отмечает 65-летний юбилей.
Владимир Николаев
Жили Николаевы небогато, но и на нищету пожаловаться не могли. Безработных в Новочебоксарске не было. Правда, сетовать на трудное детство Володе Николаеву вряд ли приходится: родители быстро развелись, а в школе до поры до времени терпели его выходки. Но песенку «Я с детства бы испорченный ребенок», видимо, можно отнести и к нему. Парень был молчалив и драчлив. Подчас трусоват. О нем хорошо знали в детской комнате милиции. Парень еще лет в 16 твердо понял, что честный трудовой путь не для него. Денежки можно добывать куда легче и быстрее. Первый условный срок он получил за воровство. Пожива была скромная — меньше сотни рублей. Но его и это радовало. Тогда в милиции еще надеялись, что парень со временем исправится — скажем, после армии. Но он решительно избрал собственный путь — преступный. В 21 год парня посадили на приличный срок — за грабеж. Правда, убийства в тот раз не было. А выпустили Николаева досрочно — за примерное поведение. Он умел быть паинькой, когда нужно… По крайней мере, внешне напоминал обыкновенного парня тех лет — улыбчивого, шустрого, незлобивого, слегка ленивого. Старшие думали: пройдет время, возьмется за ум, всё равно парню придется вкалывать… В этом они ошибались. Что-что, а вкалывать он не собирался.
После этого наслаждаться свободой ему приходилось недолго. 2–3 месяца — и новый грабеж. С конспирацией у парня дело было поставлено скверно, он быстро попадался. И снова — суд, срок… Почти всегда он действовал в одиночку. А точнее, если и договаривался с кем-то, то это были случайные, временные помощники. Правда, на родине он успел жениться и родить дочь. После третьей отсидки в 1996 году Владимир Николаев вернулся в родной Новочебоксарск, в квартиру жены, которая быстро от него сбежала. Да и как не сбежать от человека, который не скрывает садистских наклонностей. Он остался один в квартире с плитой, холодильником, балконом и ванной. Перебивался случайными заработками, воровством. В его квартире собирались случайные собутыльники. Друзей у Николаева не было, но и в полном одиночестве он не жил. Пили, гуляли после удачного воровства. А большего им тогда и не требовалось. Но, как выяснилось, Николаев тосковал по чему-то иному. Страшному и манящему. Он знал об этом по лагерным преданиям. Но боялся признаться даже самому себе в таких желаниях.
Первой его жертвой стал случайный прохожий. Это было обыкновенное несчастное стечение обстоятельств. Возвращаясь домой, на темной улице Николаев поругался с мужчиной, который попросил у него огоньку. Был пьян, сразу полез в драку. Ловким ударом сбил с ног. Несчастный потерял сознание. Что-то мелькнуло в голове маньяка. Он сгреб прохожего в охапку и затащил его к себе домой. Он рассказывал, что сперва хотел оказать ему помощь: не хотелось влипнуть в «мокрое дело». Но очень скоро Николаев понял, что убил человека. Правда, это его версия. Не исключено и другое. Несчастный был еще жив, а до