Вот и в деле о похищенном архиве НКВД версию о диверсантах отбросили довольно быстро. И причиной тому стала жуткая находка в Москве-реке возле дома № 1 на Овчинниковской набережной. В мешке, который плавал у берега, местный житель обнаружил тело подростка. Эксперты быстро установили: смерть неизвестного наступила от удушения. На шее парня был обнаружен обрывок пеньковой веревки. А в кармане рубашки — обрывки каких-то бумаг. Внимательное их изучение показало, что это — документы НКВД с характерными печатями и подписью начальника Московского управления НКВД СССР Михаила Журавлева. Вот так в деле о таинственном исчезновении спецгруза появился новый след.
Личность погибшего парня была быстро установлена: Сергей Лютиков, 15 лет. Закончил 9-й класс московской школы № 47. Жил неподалеку от Овчинниковской набережной. К нему домой отправился лично руководитель оперативной группы капитан милиции Игорь Васильев. В квартире в тот момент находились мать погибшего школьника и его сестра — дивной красоты девушка. А во время обыска сыщики нашли еще несколько клочков бумаги, исследование которых не оставило сомнений: это остатки секретных документов, которые пропали 16 октября из автомашины НКВД.
Теперь осталось выяснить, какое отношение к исчезновению секретного архива имеет семья Лютиковых. Неужели погибший парень как-то связан с немецкой разведкой? Такие случаи в годы войны на самом деле имели место. Немцы пытались активно вербовать советских школьников, чтобы использовать их в диверсионных и разведывательных целях. Ведь мальчики и девочки всегда вызывают меньше подозрений, они могут беспрепятственно пройти туда, где появление взрослого вызовет настороженность. На это немцы и делали ставку. Правда, ни одной спецоперации с участием детей Абвер так и не провел: все мальчишки, как только их отправляли на задание, тут же шли сдаваться к нашим. Предателей среди школьников не было. А вот героев — немало.
Дальнейшее расследование показало: никакого отношения к истории с пропажей груза Сергей Лютиков не имел. А произошло вот что.
В тот день, 16 октября, на машину НКВД действительно напали бандиты. Одного из них, труп которого был найден на месте происшествия, вскоре опознали. Им оказался хорошо известный московским сыщикам рецидивист Василий Теплов по кличке Вася Теплый. Еще в начале 1930-ых годов этот Вася совершил несколько грабежей, за что был приговорен к лишению свободы, отсидел несколько лет, а в начале войны объявился в Москве.
Правда, первое же серьезное дело закончилось для него не самым лучшим образом: во время нападения на машину НКВД Васю застрелили. Но были ли у него сообщники? На этот вопрос ответ был вскоре найден. Для этого Игорю Васильеву пришлось внедриться в команду карточных шулеров, орудовавших на Тишинском рынке. А затем с их помощью выйти на более серьезных уголовников. Так вот, общаясь с ними, Васильев выяснил: к нападению на машину НКВД никто из московских бандитов не причастен. На эту авантюру отважился только Вася Теплый. А значит, к похищению груза причастен второй охранник — Фомичев, который таинственно исчез, и которого упорно ищет вся милиция Москвы.
Фомичева взяли через несколько дней. Но об этом чуть позже. А пока вернемся к событиям 16 октября на пустыре в Перово.
Застрелив напавшего на машину бандита, Фомичев бросился было к своему раненому товарищу — Мосенкову. Но тут взгляд охранника упал на мешок с деньгами. Какое-то время Фомичев колебался, не зная, что предпринять: то ли перевязать стонавшего от боли товарища и продолжить путь, то ли сбежать с деньгами, устранив предварительно свидетеля, то есть Мосенкова. Фомичев выбрал второй вариант. Добив из табельного оружия своего напарника, Фомичев сгреб мешки с деньгами и документацией и отправился в Москву. Несколько дней жил у знакомого, прикупил на черном рынке пальто, добротные ботинки. А потом вспомнил об Ирине Лютиковой. Эта была его давняя любовь. Еще до войны он неоднократно подкатывал к барышне, но всякий раз получал отказ. И вот теперь, будучи обладателем миллиона рублей, решил возобновить свои попытки.
Явившись к Лютиковым, Фомичев застал дома всю семью: саму Ирину, ее мать и брата-девятиклассника. Эффектно бросив к ногам возлюбленной толстую пачку денег, Фомичев начал откровенно приставать к девушке. Он нисколько не сомневался, что против такого аргумента как миллион Ирина не устоит. Но девушка опять не проявила никакого интереса ни к самому Фомичеву, ни к его деньгам. А тут еще брат Ирины заметил, что пачка денег обернута в какой-то документ с печатями. Смышленый школьник с удивлением поинтересовался, откуда у Фомичева секретные документы с печатями НКВД. Фомичев понял, что в случае чего парень не станет держать язык за зубами. Отправившись с подростком якобы в соседний магазин, Фомичев затащил опасного свидетеля в ближайшую подворотню, задушил веревкой, а тело затолкал в мешок и ночью, в темноте, бросил в реку.
Пока Фомичев отсутствовал, в квартиру к Лютиковым и явились муровцы во главе с Игорем Васильевым. Провели обыск, допросили хозяев и ушли, разминувшись с Фомичевым буквально на несколько минут.
Вернувшись к Лютиковым среди ночи, Фомичев снова начал приставать к Ирине. За дочь вступилась мать — Нина Петровна. Пришлось задушить и ее. Причем на глазах дочери. От всего пережитого у Ирины помутился рассудок, на какое-то время девушка потеряла сознание. Очнулась она в каком-то заброшенном помещении, напоминавшем воинскую часть. Это был отдельный лагерный пункт, тот самый, где служил Фомичев. К тому времени пункт был эвакуирован, помещения стояли пустыми. Вот туда преступник и притащил барышню, надеясь, что Ирина растает и бросится ему на шею. Два дня Ирина Лютикова провела на холодном полу со связанными руками и с кляпом во рту. А Фомичев ходил вокруг девушки, бросал ей пачки денег и уговаривал выйти за него замуж. За этим занятием его и задержали московские сыщики во главе с капитаном Васильевым…
За убийство трех человек и хищение в особо крупных размерах стрелок НКВД Иван Фомичев был приговорен к расстрелу. Из похищенного миллиона рублей вернуть государству удалось 900 тысяч — остальное преступник успел растранжирить на шмотки и еду. Часть секретной документации бесследно пропала: опьяненный деньгами и страстным влечением к Ирине, Фомичев, не отдавая себе отчета, использовал документы в качестве оберточной бумаги.
А вот дальнейшая судьба Ирины Лютиковой, которая в один день лишилась матери и брата, сложилась вполне удачно. Она дождалась своего жениха с фронта, вышла за него замуж. Они прожили долгую счастливую жизнь. Кстати, муж Ирины после демобилизации из армии пошел служить в милицию и вместе с коллегами из МУРа очищал Москву от расплодившихся за годы войны уголовников.
С первых дней войны на оккупированной немцами территории стали создаваться партизанские отряды. Поначалу практически все они состояли из кадровых сотрудников НКВД. Так, работник уголовного розыска Калужской области Дмитрий Тетерчев возглавил один из партизанских отрядов, действовавших на территории Тульской и Калужской областей. А начальником штаба отряда служил начальник милиции города Сухиничи Ефим Осипенко. В 1941–1942 годах отряд провел серию удачных операций в тылу противника, а сам Ефим Ильич стал первым кавалером медали «Партизану Отечественной войны» I степени. Ныне эта медаль за номером 000001 хранится в Центральном музее МВД России.
Летом 1942 года на территорию оккупированной Белоруссии был заброшен отряд добровольцев из числа сотрудников московской милиции. Возглавил отряд легендарный партизан времен Гражданской войны соратник Лазо Алексей Флегонтов. Вскоре отряд Флегонтова численностью 50 человек превратился в бригаду, которая за восемь месяцев активных действий уничтожила 4,5 тысячи солдат и офицеров противника, пустила под откос сто вражеских эшелонов, взорвала девять железнодорожных мостов и подбила пять танков врага.
А в нашем тылу милиция в военные годы вела героическую борьбу с распоясавшимися уголовниками. В Москве, например, уже весной-летом 1942 года прокатилась первая волна дерзких преступлений — грабежей, разбойных нападений и убийств. А к концу войны в столице действовали десятки организованных преступных групп, вооруженных к тому же трофейными «стволами».
В большинстве своем участниками банд становились дезертиры из Красной Армии и уклоняющиеся от призыва лица. Об этом как-то не принято говорить вслух, однако не все граждане Советского Союза в едином порыве встали на защиту своего Отечества. Только за период с октября 1941 по июль 1942 года сотрудниками московской милиции было задержано 10 тысяч 610 дезертиров и около 25 тысяч лиц, уклонявшихся от призыва в Красную Армию.
И все-таки по уровню преступности Москва в годы войны оставалась вполне благополучным городом. Были и куда более проблемные города. Например, в 1942 году бригада лучших сыщиков центрального аппарата НКВД СССР была срочно командирована в Ташкент. Задачу оперативникам поставили четко: в предельно сжатые сроки очистить город от заполонивших его уголовников. В 1943 и 1944 годах аналогичные операции были проведены, соответственно, в Новосибирске и Куйбышеве.
Всего же за годы войны милиция ликвидировала свыше 7 тысяч банд общей численностью более 89 тысяч человек.
В послевоенное время структура милиции существенно изменилась: были реорганизованы старые службы (уголовный розыск, дорожная милиция, ОБХСС) и появились новые (вневедомственная охрана, подразделения по борьбе с организованной преступностью, ОМОН). Каждой милицейской службе в экспозиции музея выделен отдельный зал.
Вот, к примеру, ОБХСС — гроза спекулянтов, взяточников и расхитителей социалистической собственности. В 1970-1980-ые годы сотрудниками ОБХСС были распутаны сложнейшие уголовные дела, связанные с теневой экономикой и фальшивомонетничеством, в частности, дело Виктора Баранова.