Виктор Баранов — личность поистине легендарная. Недаром в экспозиции музея ему отведен целый раздел. Еще в начале 1970-ых Баранов увлекся технологией изготовления бумажных денег. С этой целью он собирал книги по технике печати, гальванопластике и другим наукам. А когда в родном Ставропольском крае не осталось ни одной не прочитанной им книжки, Виктор Баранов отправился в Москву и несколько дней не вылезал из Ленинской библиотеки. Набравшись теоретических знаний, Баранов сконструировал у себя дома специальный пресс и в свободное от работы время (а трудился Баранов ни много ни мало — водителем в Ставропольском крайкоме КПСС) лихо печатал 25-рублевые купюры. Ныне этот уникальный пресс хранится в Центральном музее МВД.
За несколько лет Баранов умудрился изготовить фальшивых денег на общую сумму свыше 23 тысяч полновесных советских рублей. Изготовил бы и больше, но как-то раз, очевидно, по недосмотру, ошибся в подборе красителей, и цветовая гамма на нескольких банкнотах получилась не такой, как на подлинных купюрах. Зоркий продавец на одном из рынков в Черкесске заметил это и сообщил куда следует. Так постепенно сыщики вышли на ставропольского фальшивомонетчика. В 1978 году наш самый гуманный (и это без всякой иронии!) суд приговорил Виктора Баранова к 12 годам лишения свободы, хотя за такие преступления могли дать и вышку.
Выйдя на свободу, Баранов работал в качестве консультанта в различных коммерческих организациях. А несколько лет назад посетил Центральный музей МВД. Сотрудники музея вспоминают, что особый интерес у бывшего фальшивомонетчика вызвал раздел, посвященный Виктору Баранову…
Внушительная часть музейной экспозиции посвящена стрелковому и холодному оружию. Известно, к примеру, что еще в годы войны, по мере освобождения советской территории от немецко-фашистских захватчиков, милиция развернула работу по изъятию у населения оружия и боеприпасов, оставшихся после военных действий. По состоянию на первое апреля 1944 года сотрудниками милиции было изъято из незаконного оборота свыше 11 тысяч автоматов и более двухсот тысяч винтовок и пистолетов различных модификаций. Кое-что из этого арсенала военной поры попало в музейную экспозицию. Многие «стволы» до сих пор находятся в отличном состоянии.
А в 1990-ые годы, когда страну захлестнула волна криминала, коллекцию музея пополнили современные «стволы», изъятые у членов организованных преступных группировок.
В настоящее время музейная коллекция насчитывает сотни образцов стрелкового оружия, начиная от самодельного миномета и заканчивая дамскими пистолетиками бельгийского и французского производства. Кстати, один из таких карманных пистолетов — французский «лефоше» 1877 года выпуска — был найден прямо в здании музея во время проведения ремонтных работ. Очевидно, пистолет принадлежал кому-то из арестантов, был изъят при обыске, затем случайно завалился между половицами, да и пролежал там без малого сто лет.
В январе 1944 года в Москве открылся коммерческий ресторан «Астория». В годы войны это был один из самых популярных столичных кабаков. Впрочем, рестораны и кафе в Москве стали в массовом порядке открываться уже в начале 1942 года, как только немцев отогнали от города.
Удивительно, но факт: жизнь в Москве не замирала даже суровой осенью 1941 года, когда линия фронта проходила всего в тридцати вёрстах от центра города. Так, 21 сентября на Москве-реке прошли традиционные соревнования по академической гребле на приз газеты «Вечерняя Москва». 4 октября в Сокольниках состоялся традиционный массовый осенний кросс на 5 км. Как и в предыдущие, мирные, годы, поучаствовать в забеге пришли сотни москвичей всех возрастов. 23 ноября на Патриарших (Пионерских) прудах залили каток. Сначала там тренировались хоккеисты «Спартака», «Динамо», «Буревестника» и других столичных клубов, а затем разрешили кататься всем желающим.
В конце декабря в столице развернули ёлочные базары. Первый такой базар появился 23 декабря на Трубной площади. В последующие дни продажу новогодних ёлок организовали на Пушкинской площади, у Покровских и Никитских ворот, на площади Восстания и в других районах города. А накануне Нового года, 31 декабря, из государственных запасов каждому жителю столицы выдали по две бутылки вина…
Начиная с января 1942 года жизнь в Москве и вовсе стала походить на обычную, довоенную. О том, что всего в 150 км от города идут упорные бои, в самой Москве напоминали лишь сигналы воздушной тревоги да комендантский час, введённый ещё в октябре 1941 года. Правда, иногда и комендантский час власть позволяла нарушать. Так, например, в пасхальную ночь (а Пасха в 1942 году пришлась на 11 апреля) комендатура Москвы разрешила горожанам гулять по улицам до утра, чем москвичи не преминули воспользоваться.
Кстати, в преддверии пасхальных торжеств Моссовет дал указание городским предприятиям наладить выпуск свечей, примусов-горелок и чайных ложек. За один март 1942 года предприятия одного Таганского района выпустили 25 тыс. свечей, две тыс. горелок и 32 тыс. ложек.
Зимой серьёзные проблемы возникали с отоплением. В течение всех военных лет большинство жилых зданий в городе не отапливалось и не освещалось в тёмное время суток — экономили электричество. Однако на объекты соцкультбыта эти ограничения не распространялись. Так, к примеру, в столичных поликлиниках батареи центрального отопления всегда оставались горячими, даже в суровые январские морозы. Очевидцы вспоминают, что люди специально приходили в поликлиники погреться и под любыми предлогами старались оставаться в тепле как можно дольше.
В конце января — начале февраля в городе стали открываться рестораны и кафе. За четыре рубля в московских ресторанах того времени предлагали отведать мясной суп и жареную воблу с картошкой. От желающих не было отбоя. По свидетельствам очевидцев, москвичи и гости столицы готовы были стоять часами в очереди на морозе.
Дабы сократить очереди, городские власти постоянно расширяли сеть ресторанов и кафе. В феврале 1942 года, например, рестораны первого класса открылись на всех девяти железнодорожных вокзалах столицы. В любое время дня там кормили завтраками, обедами и ужинами по коммерческим ценам. Наличие карточек при этом не требовалось. Цены на еду в московских кафе и ресторанах устанавливались Наркоматом торговли СССР.
В январе 1944 года открылись «Астория», «Аврора» и ещё несколько коммерческих ресторанов. В апреле того же года в городе появилось двадцать ночных ресторанов. Они работали до пяти часов утра, всю ночь там играл оркестр, и выступали артисты.
Кроме того, весной 1944 года в городе открылись восемь гастрономов, а также два мясных, два рыбных, один кондитерский, чайный, табачный и винный магазины. Торговали в них без карточек. Цены были выше, чем в обычной розничной торговле, однако для некоторых категорий граждан устанавливались скидки.
Занятия во многих столичных вузах, в том числе в университете, возобновились уже в начале 1942 года. Известно, что осенью 1941-го, во время одного из налётов немецкой авиации на Москву, бомбы повредили старое здание МГУ и памятник Ломоносову, установленный у входа. Так вот, в феврале 1942 года от этой бомбёжки не осталось и следа: всё было отремонтировано и вычищено, а разрушенный постамент у памятника полностью заменён.
Несмотря на тяжёлое военное время, власти проявляли постоянную заботу о тех, кто особо нуждался в помощи и защите, — об инвалидах. Так, 12 марта 1942 года исполком Моссовета принял решение открыть эвакуационный приёмник для инвалидов войны. В этом приёмнике любой фронтовик, получивший увечье в боях, мог рассчитывать на питание и медицинское обслуживание, а если человек не был москвичом, то и на последующую эвакуацию (по терминологии тех лет) к месту проживания или в инвалидные дома. На содержание приёмника из казны выделялись немалые средства.
4 августа 1942 года в городе открыли 25 специализированных столовых, где обслуживались инвалиды Великой Отечественной войны.
Столичный транспорт исправно работал все военные годы. Единственный день, когда не работало метро, — 15 октября 1941-го. В остальные дни подземка функционировала как обычно. Правда, по ночам станции метро использовали в качестве бомбоубежища. Начиная с пяти часов вечера у входа в метро собирались люди, желающие провести ночь в подземке. Без очереди пускали стариков и женщин с детьми. Маленькие дети, как правило, ночевали в поездах метро, все остальные располагались на станциях и в вестибюлях.
А в середине декабря 1941 года после некоторого перерыва стали снова курсировать трамваи по Бульварному кольцу.
Так же бесперебойно работала и почта. Более того, начиная с весны 1942 года Московский почтамт значительно ускорил доставку писем по городу. По новым нормативам письма, опущенные в почтовые ящики до 18:00, уже на следующий день вручались адресатам.
Вот ещё несколько любопытных и малоизвестных фактов из жизни столицы в военное время. В феврале 1942 года московские газеты стали призывать горожан активнее заниматься садоводством и огородничеством. Для этого москвичам рекомендовалось использовать балконы жилых домов. Вместо плюща и настурций окна городских квартир предлагалось обвить обыкновенным горохом. Газоны же во дворах по весне засевать не красивой, но абсолютно бесполезной травкой, а съедобной зеленью — лучком, укропчиком и петрушкой.
Москвичи охотно вняли этим призывам. Уже в мае-июне город превратился в большой огород. Люди копали грядки где попало и как попало. Даже в самом центре города, в Газетном переулке, жильцы близлежащих домов умудрились продырявить в асфальте дырки и разбить несколько грядок. Милиция смотрела на эти вольности сквозь пальцы.
12 июля 1942 года в Центральном парке культуры и отдыха имени Горького установили политическую карту мира гигантских размеров. У карты постоянно находился лектор из общества «Знание», которому можно было задать любой вопрос и получить консультацию по международному положению.