Во время еврейских погромов Япончик был организатором вооруженных отрядов самообороны. После арестов он оказался единственным, кто не сдал полиции свой наган. Вскоре Мишка покинул лавочку по изготовлению матрасов господина Фаберова и окончательно примкнул к одной из одесских шаек, связанных с анархистской группой «Молодая воля». Теперь он посвящал налетам все свое время. И снискал немалое уважение в этой веселой среде. Ярым погромщикам мстил в первую очередь. В те годы Япончик показал себя смельчаком… А для многих евреев — в том числе вполне мирных, не склонных к бандитизму — он стал героем, защитником.
Ходят легенды о том, как он отомстил жестокому полицмейстеру, приставу Кожухарю. Япончик, выглядевший еще моложе своих лет, на какое-то время устроился чистить обувь на перекрёстке улиц Дальницкой и Степовой. В ящик его друзья, знавшие толк в терроре, вмонтировали «адскую машинку». Когда полицмейстер поставил ногу в сапоге на ящик и отвлёкся, Мишка привёл в действие взрывное устройство и сбежал, а Кожухаря со страшным скрежетом разнесло на куски. Япончик хохотал: дельце удалось провернуть «на ять». Он понимал, что недостаточно быть удачливым дельцом и вором. Нужно держать в страхе чиновников и полицейских. К тому же он понимал: об этом убийстве узнает вся братва, и его авторитет быстро пойдет в гору. Собственно, так и становятся королями.
Только так пробиваются в настоящую элиту. А у него имелись именно такие честолюбивые планы. В августе 1907 года вместе с анархистами из «Молодой воли» он принял участие в налёте на мучную лавку Ланцберга на Балтской дороге. Следующим его преступлением, зафиксированным судом, был налёт в той же «компании» на квартиру Ландера в октябре 1907 года. В декабре того же года его случайно арестовали в доме терпимости на Болгарской улице. Многие считали, что к тому времени Японец был уже самым авторитетным воровским вожаком Одессы и ее окрестностей и держал в руках сразу несколько банд. Король есть король. И далеко не все из его дел нам известны: конспирироваться он умел не хуже профессиональных разведчиков.
Какие качества помогли ему стать воровским королем? Безусловно, отчаянная храбрость и честолюбие. Умение держать слово, за которое его уважали другие лихие люди. Уважение в еврейской среде — не только. Его знала и побаивалась вся Одесса.
По одной из гипотез, его все-таки привлекли к ответственности за дело подполковника Кожухаря (хотя полностью доказать вину не сумели) и приговорили к смертной казни, в ожидании которой он сидел в одной камере со знаменитым одесским Робин Гудом Григорием Котовским. В итоге казнь Винницкому заменили на 12 лет заключения, из которых он отсидел намного меньше и был, как и многие уголовники, освобождён в начале Февральской революции. Вышел он по амнистии Временного правительства — и сходу начал крепко «шухерить». Тем более, что полицию и жандармерию расформировали. А тех, кто там служил, старались унизить, кто как мог. Многих изувечили и убили. Мишка почувствовал себя победителем. Но он понял: чтобы стать настоящим авторитетом, нужно быть немного Робин Гудом. Нужно, чтобы тебя считали не только фартовым, но и справедливым. Япончик сколотил большую банду. Он предпочитал называть ее отрядом. Они грабили буржуев, священников, белых интендантов. Немалую часть отдавали жертвам погромов. О них Япончик не забывал никогда.
В фондах Одесского сыскного отделения никаких сведений о Михаиле Винницком не имеется. Он просто уничтожил все бумаги. Понимал, насколько это важно. Картотека Одесской уголовной полиции стала одной из первых жертв Японца в 1917 году. За это и уважали Мишку, за это и прозвали королем Молдаванки, да и всей Одессы. Это ему удалось в революционной неразберихе.
В Одессе начались разборки украинских гайдамаков, сторонников незалежности, с большевиками, анархистами, левыми эсерами, интервентами, белогвардейцами… В октябре 1917 в город приехала лично Мария Спиридонова, террористка, лидер левых эсеров, которая призывала народ к революции и террору. В этом бардаке революционный Японец чувствовал себя как рыба в воде. Дебоши, перестрелки, налёты, грабежи — это его стихия. Красивая жизнь, о которой он мечтал.
По революционной моде, он больше считал себя борцом за счастливое будущее, чем королем криминального мира. В кампаниях Мишка любил называть себя защитником униженных и оскорбленных и кичился своей справедливостью. Его любимыми рассказами были сюжеты о том, как он помогал обиженным, как издевался над полицейскими и прочими нелюбимыми в народе чинушами.
Один из очевидцев тех событий писал: «Он организует вооруженную Еврейскую революционную дружину самообороны, „на случай погромов“. Это полубандитское формирование уже не грабило, а реквизировало ценности „для нужд революции“. Отряд тогда насчитывал 100–120 человек, вооруженных винтовками и револьверами, при двух пулемётах». А в конце ноября 1917 года район Молдаванки, где хозяйничал Япончик, объявил о создании независимой Молдаванской республики.
На самом деле людей под его началом было больше. Начиная с мальчишек на побегушках — настоящие пацаны, иначе не скажешь. И состояли в его отряде все-таки не только евреи. Они стали грозой Одессы. Одним из самых громких дел Япончика стало ограбление Румынского игорного клуба. Пострадали и несколько крупных магазинов, и недобитые, очень живучие буржуи.
В послереволюционные годы Япончик был знаком с молодым Ледей Утесовым — в будущем великим советским певцом. Именно Япончик считал воровским законом — не трогать артистов. Ведь они помогают нам всем жить веселее! Он сформулировал и другие неписанные законы, ставшие воровскими понятиями: не воровать у своих, не сдавать своих полиции, а кроме актеров, не трогать врачей и юристов. Они тоже могут пригодиться каждому.
Утесов выступал и перед ворами. Хотя брать от них деньги на всякий случай не любил. Разве что в самые анархические месяцы, когда непонятно было, существует ли в городе, который называют «жемчужиной у моря» действенная власть. Многие считали, что властью стал Япончик, окруживший себя адъютантами и державший в руках несколько небольших отрядов. Правда, богатых людей, которых можно грабить, стало куда меньше. И все-таки люди со старыми запасами золота и камушков оставались… А торговля через Одессу продолжалась. Ну, а какая торговля без контрабанды? А контрабандистов нужно «стричь». Во главе этой системы и стоял Япончик. Была у него такая любимая шутка: в Одессу приезжал известный актер или гипнотизер. И какая-нибудь шестерка Мишки грабила его. Жертву убеждали, что обращаться нужно лично к Мишке Япончику. Он внимательно выслушивал рассказ ограбленного, обещал ему помочь. И через полчаса пропавшие золотые часы или портмоне возвращались к владельцу.
Многое в Одессе в те дни крутилось вокруг Япончика. Уважали его почти все. Он был удобен. Свергать его не хотели. Но, увы, время бежит быстро.
Во время оккупации Одессы Винницкий сотрудничал с красным подпольем — через Котовского и его друзей. Именно тогда особенно жестокими стали их налеты. А предпринимателей, которые не желали платить налог королю, стали сходу убивать. Да, время начиналось жестокое.
Когда Одесса стала большевистской, он решил вступить в Красную армию. Возможно, его убедил в этом Котовский. Правда, в первом походе больше половины его воровского войска разбежалось. Жулики и налетчики не желали рисковать жизнью ради рабочих и крестьян. Но некоторые все-таки подчинились Япончику! И выполняли задания Реввоенсовета. Правда, параллельно они грабили буржуев и привычно обогащались. Кое-что при этом, по совету Котовского, отдавали сиротам и бедноте. А Япончик даже некоторое время командовал бронепоездом, который действовал против зеленого атамана Григорьева. Наконец Япончик убедил руководство красных доверить ему 54-й советский революционный полк имени аж самого товарища Ленина, состоявший сплошь из уголовников. Мишке торжественно вручили серебряную шашку и Красное знамя.
Он стал воевать против ненавистных петлюровцев, которые отличались активностью в еврейских погромах. Полк поначалу действовал храбро, но после первого серьезного удара почти целиком дезертировал. И за эту трусость, и заодно за самоуправство, с Япончиком решили расправиться. С ним остались только самые верные. Отряд Красной армии окружил их возле станции Вознесенск. Говорят, Мишку выдал один из урок, которого впоследствии убили. Он без сопротивления сдался властям, надеялся сговориться с Котовским. Но… был убит. Как писали, при попытке к бегству. Хотя, скорее всего, бежать он не собирался. Так и закончилась жизнь короля… В общем-то, справедливо.
Циля с дочерью сумела покинуть Советскую страну — они нашли счастье во Франции. Жили безбедно. Король позаботился о том, чтобы у них было всё. А воровской закон, у истоков которого стоял Винницкий, с тех пор кардинально изменился. Настоящие урки с этого времени избегали взаимоотношений с государством. Настоящие воры в законе даже не получали паспортов, не служили в армии, не сочетались официальным браком. Но все они почитают Мишку Япончика как своего выдающегося предшественника. И кличка «Япончик» в наше время остается самой почетной в воровской среде. Так было и так будет. Ведь Мишка — фигура культовая. Дело не только в Исааке Бабеле и его герое Бене Крике. Даже в советское время о нем написали оперетту «На рассвете», и великий одесский комик Михаил Водяной пел в его роли: