(Короленко); Он вспомнил о том, с каким цинизмом еще совсем недавно думал о любви, как смеялся над людьми, произносившими слова любви (Белов)» [МАС, IV: 646].
БЕССТЫДСТВО – «отсутствие стыда» [МАС, I: 86]; «1. см. бесстыдный. 2. Бесстыдный поступок» [СОШ 1997: 46]. БЕССТЬЩНЫЙ – «Не имеющий стыда; беззастенчивый, наглый. // Выражающий бесстыдство // Непристойный …говорили ей бесстыдные вещи (Горький)» [МАС, I: 86]; «Лишенный чувства стыда, противоречащий общественной морали, непристойный. Бесстыдное поведение. Бесстыдная ложь (открытая и наглая) [СОШ 1997: 46].
Кроме рассмотренных слов, в комментарии к ст. 130 использованы слова ругательства и нецензурные прозвища.
РУГАТЕЛЬСТВО толкуется в словарях как «грубое, бранное слово, выражение» [МАС, III: 736]; то же толкование – в [СОШ 1997: 686], а БРАННЫЙ – как «ругательный» [МАС, I: 112], «содержащий брань, резко порицающий» [СОШ 1997: 58], брань – «оскорбительные, ругательные слова; ругань» [МАС, I: 112], «осуждающие и обидные слова, ругань» [СОШ 1997: 58], ругань – «оскорбительные, грубые слова, которыми ругают» [МАС, III: 736]; «грубые, бранные слова, которыми ругают, а также ссора, сопровождаемая такими словами» [СОШ 1997: 686], ругать – «называть оскорбительными, грубыми, бранными словами; бранить» [МАС, III: 736]; «грубо бранить» [СОШ 1997: 686][100]; бранить – «обидными, резкими словами порицать, укорять; ругать» [МАС, I: 111]; «порицать, выражать свое недовольство бранными словами» [СОШ 1997: 58].
НЕЦЕНЗУРНЫЙ – «1. противоречащий требованиям цензуры; 2. непристойный, неприличный … нецензурная песня, нецензурный анекдот» [МАС, II: 492]; «неприличный, непристойный» [СОШ 1997: 415].
Очевидно, что эти словарные описания прилагательного циничный и существительного цинизм, а также слова бесстыдство, которое фигурирует в определениях цинизма, слов ругательство, нецензурный мало проясняют тот смысл, который вкладывают юристы в понимание циничности, фигурирующей в ст. 130 УК РФ при разъяснении формы, в которую облекается оскорбление и которая соответствует трактовке оскорбления как преступного действия.
То, как толкуются слова неприличный, непристойный, нецензурный, ругательство в толковых словарях, не дает нам ответов на вопрос о том, например, являются ли слова сволочь, паразит, подонок – несомненно бранные, оскорбительные, резко порицающие (см. толкования) – ругательными и нецензурными и тем самым оскорбляющими человека (в юридическом понимании оскорбления) или же они недостаточно ругательны и нецензурны для того, чтобы квалифицировать их употребление по отношению к конкретному человеку как подпадающее под статью 130 УК РФ[101].
2.2. Как фактор, мешающий эффективному применению словарных данных, должны рассматриваться противоречия, которые нередко обнаруживаются между разными словарями при толковании одних и тех же слов: у эксперта часто не оказывается достаточных аргументов для выбора какого-либо одного варианта определения значения слова.
2.3. Иллюстративный материал – и в виде речений, и в виде цитат из образцовых (в языковом отношении) художественных и публицистических произведений – может быть и в действительности является во многих случаях важным подспорьем в работе эксперта, поскольку он не только показывает разнообразные контексты, в которых употребляется данное слово (в особенности, если оно многозначно), но и позволяет сравнивать прототипические случаи его употребления с использованием слова в том тексте, с которым работает эксперт.
Однако в случаях, когда понимание одного и того же слова в литературном языке и в юридических текстах различно (как в случае со словом оскорбление), словарные иллюстративные примеры могут служить лишь фоном, на котором проявляются особенности юридического словоупотребления.
2.4. Стилистические пометы – это, по признанию многих специалистов, та область лексикографической работы, которая далека от совершенства. Практически каждый толковый словарь содержит собственную систему помет, отсутствует четкая дифференциация помет (в особенности таких, которые характеризуют одни и те же или близкие стилистические свойства слова: ср., например, груб., груб. – прост., вульг.), в стилистической квалификации одного и того же слова словари часто противоречат друг другу. Сам набор стилистических помет, используемый в современных толковых словарях, с точки зрения задач лингвистической экспертизы недостаточен: в анализируемых текстах могут содержаться такие лексические единицы, которые трудно квалифицировать с помощью помет, сопровождающих эти единицы в толковом словаре.
2.5. Современные толковые словари не содержат зоны таких сведений, которые относятся к коммуникативным и прагматическим свойствам слова (одно из редких исключений – «Новый объяснительный словарь синонимов» под ред. Ю. Д. Апресяна). А именно эти сведения, помимо толкования значения слова и его стилистической квалификации, оказываются существенными при производстве лингвистической экспертизы текста.
Приведу только один пример, иллюстрирующий то обстоятельство, что словарные сведения о лексической единице бывают недостаточны для принятия тех или иных экспертных решений по поводу употребления этой единицы в исследуемом тексте.
В экспертную службу Института русского языка РАН поступил запрос об определении значения и функций прилагательного деревенский в составных наименованиях различных продуктов: яйца деревенские, деревенские грибы, колбасные изделия деревенские и т. п.
В самом обобщенном виде значение прилагательного деревенский может быть сформулировано как 'имеющий отношение к деревне'. Некоторые толковые словари современного русского языка отмечают у этого прилагательного несколько значений:
1. к Деревня. Деревенская улица. Деревенская изба. Деревенская школа. Деревенский житель. Деревенский учитель. Деревенское молоко.
2. Характерный для деревни, для жизни вне города. Деревенская тишина. Деревенский пейзаж. Деревенский обычай. Деревенская свадьба.
3. Свойственный жителям деревни, обычный для них; крестьянский. Деревенская основательность. Деревенская неторопливость. Деревенский язык. Деревенская одежда.
4. Посвященный деревне (о произведениях литературы). Деревенский очерк. Деревенская проза, поэзия. Деревенские стихи Есенина [БТС: 252].
В сочетании с перечисленными в запросе существительными, называющими пищевые продукты, прилагательное деревенский не может выступать ни в каком другом значении, кроме первого. Однако в этом значении у слова деревенский в зависимости от контекстного окружения могут обнаруживаться те или иные дополнительные свойства, не отмечаемые толковым словарем. Например, при сочетании с существительными, называющими продукты питания, существенной оказывается позиция прилагательного по отношению к грамматически главному слову, а именно, слева (в препозиции) или справа (в постпозиции) от главного слова. Словосочетания с прилагательными-определениями, употребленными в препозиции к определяемому существительному (то есть слева от него), не имеют статуса термина, и в них определение деревенский обычно указывает на место происхождения данного продукта. Так, предложения типа: Отец привез деревенские консервированные грибы, Я люблю деревенскую колбасу и под. указывают на место, где консервировали грибы и где делали колбасу (деревенские консервированные грибы = 'грибы, законсервированные в деревне', деревенская колбаса = 'колбаса, сделанная в деревне').
Употребление определения деревенский в постпозиции к определяемому слову может придавать этому словосочетанию статус терминологического – по общему правилу, действующему в ряде современных терминологических систем (ср.: Это обыкновенная поганка (а не масленок, не сыроежка) – Это поганка обыкновенная – в отличие от других видов поганок в ботанической классификации грибов)[102]. В этом случае деревенский указывает не на место производства продукта, а на его к а ч е с т в о. Производители нередко выделяют это определение прописной буквой и кавычками как фирменный знак, указывающий на качественные отличия данного вида продукта от всех остальных (масло «Деревенское», – в отличие от масла «Вологодского», «Крестьянского» и т. п.).
В заключение необходимо подчеркнуть, что различного рода контекстные модификации значения слова, появление у него не отмечаемых словарями коннотаций, коммуникативные, прагматические и иные условия употребления ит.п. – предмет самостоятельного анализа, при котором информация о слове, содержащаяся в толковых словарях, – лишь начальный, отправной пункт, своего рода основа для экспертного исследования свойств слова и его поведения в реальных текстах.
Метафоры власти[103]
В качестве вступления в тему этой статьи я хочу привести отрывок из рассуждений испанского философа Х. Ортеги-и-Гассета о метафоре el fondo del alma – 'глубина души' (буквально: 'дно души'):
Когда мы утверждаем, что у души есть «дно», мы относим это слово сначала к дну какого-нибудь сосуда, например, бочки, потом как бы «очищаем» это значение от указания на физические параметры и относим его к психике. Для метафоры необходимо, чтобы мы осознавали ее двойственность [Ортега-и-Гассет 1990: 71].
И дальше, задавая вопрос, почему бы не назвать то, что мы именуем el fondo del alma, прямо, не метафорически, он замечает: «… всё дело в том, что интересующий нас объект не только трудно назвать, о нем даже трудно помыслить». Стало быть, метафора служит не только как способ наименования, но и как орудие мышления.