Сергей прищурился и спустя несколько мгновений различил очертания смело несущейся прямо к волкам фигурки.
– Чей это ребенок? – раздались возгласы мужчин позади.
– Мальчик, беги отсюда!
– Уходи, сынок! Разорвут!
– Это не ребенок! – крикнул Сергей, не веря своим глазам.
В бледном свете луны мчался преобразившийся Куйгорож со сверкающими желтыми глазами и длинным хвостом. В руках он держал несколько ножей.
Варя до боли сжимала монетки сюлгамо подушечками пальцев, пытаясь прийти в себя от услышанного. Мария, воспользовавшись отсутствием Куйгорожа, заставила выслушать о нем «всю правду». А еще рассказала, как от него избавиться, когда понадобится. Она подчеркнула: «когда». Не «если». Все было просто: нужно дать невыполнимое задание, например сплести косу из песка, наносить воды ситом, – и от Куйгорожа не останется и следа.
– И что, нет никакого способа снять это проклятие?
Мария отрицательно покачала головой:
– Если и есть, то ни мне, ни кому-либо, кто живет здесь, оно неизвестно. Поэтому у нас есть правило: не заводить трямок. Добром их помощь не заканчивается.
– Ну должно же быть исключение из правила? Мой Куйгорож явно не такой, как те, о которых вы рассказывали… – Варя внутренне содрогнулась, представив выжженные дворы, загубленный скот, задушенных или прибитых хозяев.
– Есть характер, а есть натура. Чем добрее и совестливее хозяин, тем лучше и человечнее его трямка. Между ними связь. Говорят даже, один помыслы другого читать может, если очень захочет… Но натура, Варай[59], она всегда берет верх над трямками. Рано или поздно.
Варя вздрогнула. «Варай» – так ее звала только бабушка.
Снаружи не доносилось почти никаких звуков. Вскоре после того, как ушел Куйгорож, послышались волчий вой и визг, но потом все снова стихло.
– Отойди-ка от лестницы. В уборную сбегаю, пока затишье, – Мария ловко поднялась, откинула крышку и исчезла в темном прямоугольнике. Над головой Вари раздались удаляющиеся шаги.
Без Марии сразу стало жутковато. Масляная лампа, освещавшая подпол, вдруг начала мигать и коптить. Варя невольно перевела на нее глаза. Тусклый огонек под ее взглядом как будто успокоился и даже разгорелся ярче. Пламя завораживало и вводило в своего рода транс. Чем дольше она смотрела, тем явственнее ей казалось, что внутри лампы вырисовываются какие-то фигуры. Вот несколько человек стоят плечом к плечу, пока один бежит, размахивая руками; жутко оскалившись, глядит на нее одноглазый волк. Волосы на руках Вари вздыбились, но она не в силах была оторваться от лампы. Еще одна фигурка смело несется навстречу стае волков… Варя вскочила. Сердце заколотилось, как от долгого бега… Фигурка танцует и дразнится, десятки огненных волков срываются с места и мчатся на нее… Нет, сквозь нее… Мимо нее. Все, кроме одного.
Что же это она? Трусливо прячется в подполе, пока из-за нее рискуют жизнью совершенно чужие ей люди! А Куйгорож? Какой бы дурной ни была его натура, сейчас он тоже борется за свою хозяйку. И кто так бесстрашно дразнит зверье?.. Огненный волк, прижимаясь к земле, подкрадывается к беспечно пляшущему человечку…
Догадка пронзила Варю, заставив разом вспотеть. Стараясь не шуметь, она быстро выбралась наверх. Хватит убегать. Пора выйти навстречу страху.
В полумраке сеней она нащупала свой рюкзак и достала из него искореженный, но еще работающий налобный фонарь. Повезет – батареи хватит на несколько минут в режиме дальнего света: ослепить и отвлечь волков. Она пощелкала рычажком. Луч бил так, что глаза слезились, даже если не смотреть прямо на лампу. Наверное, на зверей это так же действует? Плана у Вари не было. Только стремление бежать к месту, где стена на стену шли волки и мужчины. Только странная уверенность, что ей надо быть там, хоть как-то помочь.
«Что такое оборотень? – думала она, выскакивая за порог. – Человек в волчьей шкуре. Что такое волк? Дикая собака».
А собак она не боялась.
– Ножи! Он вытащил ножи! – зашептались мужчины.
Серый туман начал расползаться клочками.
– Стойте, трусливые овцы! – хрипло заорал Сыре Верьгиз вслед рассыпающейся стае.
Но волки один за другим покидали свои позиции, стремглав неслись мимо игравшего ножами трямки, словно и не замечая его.
Сергей захохотал:
– Ай да трямка! Ай да Варя с мамой! Сопротивляющееся подполье разработало психологическую атаку! – Он хлопнул себя по коленям. – Бегите-бегите, шавки серые, проверьте скорей, кому теперь навсегда в волчьей шкуре оставаться!
Мужчины опустили топорики, размяли руки и ноги, стали переговариваться. Им явно доставляло удовольствие наблюдать за тем, как распадается волчья армия.
…Все произошло быстрее, чем кто-то успел бы отреагировать. Совозмея накрыла громадная тень. Блеснули рассыпавшиеся ножи. Ни одним из них трямка не успел воспользоваться.
Под тушей матерого оборотня его почти не было видно. Обрушившись на трямку, Сыре Верьгиз застыл в каменной хватке, и только его мышцы напрягались и подрагивали, а под брюхом время от времени вспыхивали искры.
– Почему трямка не превратится в огонь и не даст ему как следует? – К Сергею подбежал паренек. Валентин. Валек.
– Сил у него не осталось больше. Говорил я ему, чтоб зазря не тратил.
– Ничего себе – сил не осталось! Он же волка удерживает. А сам от горшка два вершка. Нет, надо вмешаться! Задерет же его в конце концов оборотень! – сочувственно заметил Валек.
– Когда нечисть между собой разбирается, людям вмешиваться запрещено. – Отец Сергея положил руку на плечо паренька.
Рядом с волком черным жидким металлом растекалась кровь. Вряд ли она принадлежала самому оборотню. Сергей сжал и разжал кулаки. Видимо, Сыре Верьгизу удалось ранить трямку, который и так еле сдерживал того хвостом.
– Чего же вы стоите?! – раздался откуда-то сбоку срывающийся крик.
Сергей повернул голову в сторону голоса. От крайнего деревенского дома отделилась женская фигура в эрзянском панаре и брюках.
– Куда? Варя, стой!
– Трусы! – выругалась она и запустила в волка камнем. – Слезай с него, волчара поганый!
Наконец волк обернулся. В то же мгновение из дрожащей Вариной ладони вырвался сноп ослепляющего света. Мужчины охнули.
Зверь дернулся, пряча морду. Этого было достаточно, чтобы трямка выскользнул из волчьей хватки и поднял один из ножей. В следующую секунду совозмей запрыгнул на Сыре Верьгиза и сделал резкое движение рукой. Волк медленно осел на землю. Вместе с ним упал и трямка.
Над лесом взошла и тут же исчезла гигантская тень. Сергей с презрением сплюнул. Он прекрасно знал, что это не игра лунного света.
Варя подбежала к серо-черной груде, схватила под мышки Куйгорожа, оттащила от волка и взяла на руки. Тельце было совсем легким, руки и ноги вытянулись, стали почти человеческими. Да и походил он теперь больше на человека, чем на совозмея. Только на груди и плечах еще виднелся птичий пух – влажный от крови. Голова безвольно откинулась назад. Варя присела, подложила левую ладонь под затылок Куйгорожа и свободной рукой легонько похлопала его по щекам. Совиный клюв стал меньше и тоньше. Черты лица смягчились. Варя почувствовала, как в левый рукав затекает горячая жидкость. Рана была где-то между плечом и шеей.
– Давайте я, Варя. Варя, вы меня слышите?
Варя медленно подняла глаза. Над ней стояли Дмитрий Михайлович, Сергей и еще несколько мужчин.
– Вы… вы… надо было… – Горло у Вари перехватило от ярости.
– Я знаю, как остановить кровь. Остальное потом. – Голос Дмитрия Михайловича звучал спокойно и уверенно.
Он мягко оторвал Варины руки от Куйгорожа, склонился над ним, ощупал плечо и ловко перетянул рану ремнем от штанов. Когда струйка крови остановилась, он кивнул Сергею – тот поднял совозмея на руки и понес в сторону деревни.
Варя на ватных ногах пошла следом.
– Не плачь, жить будет! На трямках все заживает так же быстро, как они сами растут. Еще намучаешься с этим бесенком, – вполголоса сказал Дмитрий Михайлович.
Не плачь? Варя вопросительно посмотрела на фельдшера и провела ладонью по щекам. Они были мокрыми.
Три года спустя
Она едва досидела до конца рабочего дня. Телефон молчал, но Варю не покидало тревожное чувство, что на этот раз все идет иначе – стремительнее, стихийнее. Не заигралась ли она в Создателя – подобно доктору Франкенштейну, сотворившему монстра, а затем поплатившемуся за свою гордыню? Неужели та, чей тяжелый взгляд она еще ощущала спиной, все поняла и изменила вековые правила? Или это Вирь не дает обмануть себя?
Добравшись до дома, Варя заглушила мотор и еще немного посидела в машине. Выдохнула, решительно вышла.
В квартире было тихо. Настенные часы еле слышно отмеряли пульс времени. В углу стоял мешок, набитый мусором. Пол сверкал. У Вари пересохло во рту.
– Эй! – позвала она, разулась и прошла в гостиную. В кармане пуховика завибрировал телефон. Вызывал «Дом». Она поднесла трубку к уху.
– Я не выйду, – прошептал голос.
– Ты? Все нормально? Что с тобой?
– Ничего. Просто я… голый.
– Та-а-ак… – протянула Варя. – Ты в спальне?
– Да.
– Ясно. Значит, открой шкаф. Открыл? На самой верхней полке – стопка одежды. Выбери, что тебе сейчас по росту. Штаны я тебе новые купила – можешь в них прорезать дырку. Для хвоста.
В спальне скрипнули дверцы шкафа. Через пару минут из комнаты вышел Куйгорож, в джинсах и яркой футболке. Он поднял на Варю желтые глаза и тут же опустил их.
Варя всплеснула руками:
– Ты когда успел? За полдня?! Нет, меньше! Такого ни разу не было!
Куйгорож почесал клюв.
– Ну как-то так получилось… Неудобно просить сразу, но после ужина мне снова будет нужна работа. И это… чтобы ты знала… Я, кажется, кое-что вспомнил. – Он сжал кулаки.
Варя вскочила с дивана и прошлась по комнате.