Преодолев мрачный переход, Варя с замиранием сердца поднялась по ступенькам. Город вынырнул ей навстречу и точно поклонился в приветствии, завращался медленной туманной каруселью. Сначала Варя зажмурилась, а уже потом поняла, что это кружится голова. Когда приступ прекратился, она открыла глаза и осмотрелась. Ни станцию, ни даже район Москвы она не узнавала, хотя все вокруг казалось поразительно знакомым и привычным: многоэтажки, супермаркеты, стеклянная коробка остановки, пара смятых бумажных стаканчиков на асфальте. Время года не улавливалось. То ли весна, то ли осень – что-то индифферентно-пасмурное, только без дождя и противной промозглости. И без ветра. Варя сделала глубокий вдох. Воздух тоже был нейтральным. Ни холодным, ни теплым. И почти без запахов. Такое оно, значит, Тоначи.
Варя, до этого с любопытством рассматривавшая своих попутчиков в очереди на эскалатор, впервые задалась вопросом, как выглядит сама. Подбежала к остановке и, как в зеркало, посмотрелась в стеклянную боковину. Та же рубаха, в которой ее усыпила содыця, те же брюки и видавшие виды ботинки. Только волосы стали как будто длиннее и гуще, а фигура – тоньше. Здравствуй, вайме.
Она села на лавочку внутри остановки и задумалась. Что теперь? Где искать Тату? Тем более в копии Москвы… Куйгорож примостился рядом и начал раскачиваться из стороны в сторону на жилистых лапах.
– Заскучал? Тебе здесь, видимо, не нужны дела? – спросила Варя, глядя на дорогу, и тут же ответила сама себе: – Конечно нет. Хозяина, который уже мертв, все равно нельзя укокошить. А я тут типа тоже… того…
Куйгорож перестал качаться и нахохлился.
– Извини, дурацкая шутка.
Из-за поворота совершенно обыденно вынырнула маршрутка. Такие ходили, когда Варя была еще подростком. Варя вскочила и замахала, хотя водитель и так уже притормаживал.
– Вам куда? – крикнул через приоткрытое окно парень за рулем и поправил кепочку.
– Честно говоря, я… А куда вы едете?
– Я первый спросил.
Варя пожала плечами. На окно маршрутки был приклеен заламинированный лист А4 с надписью: «РЕД». Что бы это могло значить?
Водитель проследил за ее взглядом.
– Если не вспомнили, то я поехал. Следующая машина скоро подойдет.
– Ну подождите еще немного. Пожалуйста! – взмолилась Варя. – Минуточку… Разве я что-то должна вспомнить?
Водитель вздохнул, побарабанил пальцами по рулю, опять покосился на табличку и заглушил двигатель.
– Ладно, садись, погреешься.
– Мне вообще-то не холодно, но…
– Я знаю. Привычка по жизни, – хохотнул он.
Варя еще раз посверлила глазами надпись «РЕД». Расследовательский Единый Департамент? Розыск Единоборствующих Душ?
Она взялась за ручку, дверь отъехала в сторону и громыхнула. Куйгорож запорхнул в салон первым.
– Это кто?
– Друг. Лучший.
– А-а-а… Такой яркий. С ним тебе всегда будет светло. – Водитель задержал взгляд на Куйгороже, как если бы тот был горящей свечой или костром в лесу. – Вы, кажется, травами пахнете. – Он прикрыл глаза и замер. Только ноздри то чуть сужались, то расширялись. Через десяток вдохов и выдохов Варе показалось, что он засыпает.
– Мы… мы просто в бане были. Ну, до того как сюда… спуститься, – почему-то шепотом сказала Варя.
Водитель вздрогнул.
– Угорели, что ли? Сто-о-ойте… Вы че, в обмороке? – Он внимательно посмотрел на них. – Та-а-ак!.. А я-то, идиот, думаю: чего такие оба яркие-то? Давайте-ка, ребятки, вылезайте и дуйте обратно.
– Куда?
– Откуда пришли. Тем же путем. Быстро! Вы живые еще, понимаете? Ну!
– Подождите! – Варя протестующе замахала руками. – Мы сюда… как бы это сказать… специально пришли. Нам надо здесь кое-кого найти.
Водитель вытаращил на них глаза.
– Вот придурки! – Он хлопнул по рулю, и машина огласила округу возмущенным гудком. – Думаете, так просто отсюда потом выбраться?
– Знахарка сказала, что разбудит, если понадобится. Позовет обратно.
– Знахарка?! – горько засмеялся он. – Нет уже знахарок, которые на такое способны. Были да кончились.
– Наша может. Она из Верхнего мира.
– Вот как, значит… Сами тоже из верхних будете?
Варя кивнула.
– Все равно придурки. Вспоминайте быстрее, куда вам надо, и передавайте за проезд! Желательно без сдачи.
Куйгорож захрипел, забулькал и выплюнул на просиженное сиденье десятирублевую монету. Варя растерянно похлопала себя по рубахе. Обычно она платила в транспорте картой.
– В носках или в ботинке посмотри, – посоветовал водитель.
Варя тут же поняла, что ей так давило на щиколотки, когда она бежала по эскалатору. В каждом носке оказалось по пятаку. Она протянула их на ладони вместе с монетой Куйгорожа.
– Если вернетесь, сообщите всем, что у нас цену за проезд подня…
– Редакция! Мне надо в редакцию! – перебила Варя. – Вы сейчас сказали про цену, и я вспомнила! Я ж в редакцию на автобусе ездила, чтобы не опоздать. А обратно экономила – шла до метро пешком.
Куйгорож по-петушиному раскрыл крылья и заухал.
– Сразу бы так! – Водитель шустро завел двигатель.
– Раз я вспомнила, куда мне, я там найду того, кто мне нужен?
– Вполне возможно. Если еще десяточку накинете, я вас даже подожду и обратно отвезу. – Он почему-то внимательно посмотрел на Куйгорожа.
Совозмей покряхтел, покашлял и выплюнул еще одну монету.
– Ишь, запасливый какой! Давай-давай, сюда ее!
Маршрутка резво покатилась по улицам. Редкие пешеходы тут же исчезали в тумане, встречных машин почти не попадалось.
– Здесь всегда так… пусто? – спросила Варя, не отрывая взгляда от городского пейзажа, так сильно напоминавшего московский.
– Вообще-то, нет. Ты, видимо, не очень-то любила… любишь Москву?
– Почему же? Мне нравилось. Нравится.
– Разве это «нравится»? – Водитель покрутил головой по сторонам. – Со скуки помереть мне уже нельзя, но, будь я жив, точно бы тут загнулся.
За окнами мелькали однотипные многоэтажки, понуро бултыхали по рельсам трамваи, слепым взглядом смотрели окна супермаркетов, пунктов выдачи заказов и круглосуточных магазинчиков, расположившихся на нижних этажах жилых домов. Казалось, кто-то смешал в одной картинке несколько знакомых Варе столичных кварталов, десятки проделанных ею маршрутов от метро до автобусной остановки, от остановки – до работы. Или наоборот.
– Хотите сказать, это моя загробная версия Москвы? – спросила Варя, хотя заранее знала ответ.
– Ну, или твоя, или этого вот – огнедышащего. Хотя вряд ли его, – хмыкнул водитель.
– Если бы я прямо сейчас на самом деле угорела в бане и умерла, то оказалась бы тут?..
– Или в месте, очень похожем на это.
– А вы?
– Что я?
– Вы не тут живете? Ну, пребываете…
– Я? Не-е-е. Я здесь сегодня просто работаю.
– Вы перевозчик душ?
– Я водитель маршрутки, которая возит души.
Варя с содроганием уставилась в унылую хмарь за окном. Вот такое, значит, она нажила себе Тоначи. Метро, остановки, маршрутки. Полупустые туманные улицы. Последнее, наверное, потому, что людей она всегда старалась не замечать. В транспорте было удобно прятать глаза в телефон. На улице – если не шел дождь или не валил снег – тоже. Дом – работа – супермаркет – дом. Метро – маршрутка – метро. Получите, распишитесь – что заказывали, то и прислали.
Выходит, в очереди на эскалатор каждый видел свое не просто так. Парень в костюме явно ехал на любимую работу. Девушка в бабушкином платочке – на какую-то чудесную гору, ведомую только ей. Девочка же издали углядела карусель, которую, видимо, обожала при жизни…
А что же она, Варя? И не любит ничего по-настоящему? Не видит, не чувствует… Еще живая, а влачит существование, как в Царстве мертвых.
Как бы ни хотелось, невозможно было отвести глаз от окна. Смотри, запоминай. Вот так, вот в этом ты и жила.
Маршрутка свернула на боковую улицу и завиляла на поворотах. А вот и здание редакции. Приземистое, вытянутое в выцветший желтовато-зеленый трехэтажный прямоугольник. Водитель мягко затормозил у крыльца с почти вертикальным пандусом. «Американская горка» – так называл ее Львовский, насмехаясь над тупой исполнительностью строителей. Зимой какой-то шутник тайно заливал пандус водой, и самые смелые коллеги на перекурах катались с крыльца в сугроб.
– Чего сидим? У вас времени, что ли, воз?
– Да-да, конечно, – закивала Варя и вышла вслед за Куйгорожем. Прежде чем подняться по лестнице, она обернулась: – А тот, кого я ищу, точно там будет?
– Откуда мне-то знать? – Водитель почти возмущенно развел руками. – Если нет, придумай, как найти. Я вас тут жду.
– Мы здесь примерно на два часа…
– А сколько уже прошло?
Варя посмотрела на часы Люкшавы.
– Сорок минут. Ну, местных.
– Тогда буду ждать вас полтора часа. Вернетесь позже – уже не будет смысла везти обратно. Не успеете.
Когда Варя взялась за ручку входной двери, водитель окликнул ее:
– Эй! Слышь? Совет вам дам бесплатный: не распространяйтесь, что вы тут временно.
Пустой холл отозвался на Варины шаги глухим эхом. Она ожидала увидеть кругом пыль и разруху, как в фильмах, где герои попадают в давно заброшенные здания, но полы оказались идеально чистыми. На подоконниках зеленели пышные комнатные пальмы, бело-розовой роскошью цвели орхидеи. Интересно, цветы просто так растут или им тоже надо было погибнуть от руки нерадивого хозяина, чтобы попасть в Тоначи?
Куйгорож ткнул клювом в кнопку лифта, и сверху что-то защелкало, загудело. Обычно Варя поднималась по лестнице… Стоп. Раньше и лифта никакого не было. В трехэтажке-то. Варя лишь мечтала о нем: зашел – и как в кино, едешь со стаканчиком кофе наверх, а рядом с тобой – какой-нибудь симпатичный клерк из соседнего офиса. Говорит «хэллоу» или там «гутен таг», раскланивается и выходит, оставляя напоследок многозначительную улыбку. Теперь лифт был. Именно такой, о каком она мечтала. Неужто такой подарочек от Тоначи лично для нее? Кому-то – зеленую гору, кому-то – карусель, а Варе – голливудский лифт. Она горько улыбнулась своему отражению.