– Лауринь, – окликнула я лейтенанта, застывшего посреди камеры. – Что вы там встали, идите сюда! Все теплее будет…
Я, положим, от холода особенно не страдала. Терморегуляция у магов отменная, при желании я вообще могу спать голой на снегу. Другое дело, что таких безумных идей мне в голову никогда не приходило. Но даже я чувствовала себя несколько неуютно, что уж говорить об обычном человеке!
Лауринь еще немного помялся, потом все-таки решился и устроился на нарах, прижавшись спиной к моей спине и обхватив руками колени. Так в самом деле было теплее, хотя не скажу, что слишком удобно – спина у Лауриня оказалась на редкость костлявой.
– Сильно вас помяли? – спросила я.
– Да нет, – с сомнением ответил Лауринь, видимо, прислушиваясь к своим ощущениям. – Синяков наставили… да вот ногу еще порезали, когда сапоги снимали…
– Спорю на что угодно – вашим же ножом, – вздохнула я и чуть повернулась, чтобы оценить масштаб бедствия. Ничего смертельного, но и приятного мало. Подумав, я стянула с головы косынку. – Держите, Лауринь, перевяжите хотя бы, а то заразу какую-нибудь затащите.
– Госпожа На… – Лауринь вдруг осекся. – А нас никто не слышит?
– Нет, – ответила я. – Неужто вы думаете, я не проверила этого первым же делом? Хорошенького же вы обо мне мнения, Лауринь!
– Простите, госпожа Нарен, – пробормотал Лауринь и взял мою косынку. – А дальше что?
– А дальше подождем, посмотрим, что будет делать наша милая хозяйка, – сказала я. – Хотя я примерно уже представляю, что́ именно…
– Госпожа Нарен, а зачем ей потребовалось нас травить? – спросил Лауринь. – Этим вот… соком?..
– Да чтобы избежать того побоища, что мы с вами учинили, – хмыкнула я.
– Так не проще было какого-нибудь сонного зелья насыпать? – удивился Лауринь.
– Проще, конечно, – вздохнула я. – Но многие, особенно торговцы, носят с собой амулеты, настроенные как раз на подобные мелкие пакости, и могут распознать такое снадобье. Вы же видели, сколько у меня на шее всякой ерунды болтается, Лауринь. – Я усмехнулась: бо́льшая часть этих побрякушек не стоит и фальшивой монеты. – А так – никто ничего не заподозрит. Простые специи, редкий напиток… Ну а ослабевших гостей сунуть под замок куда как проще. Когда внутренности наружу просятся, Лауринь, тут уж не до того, чтобы отбиваться, поверьте.
– Но вы-то все-таки заподозрили… – сказал Лауринь упрямо.
– Я, Лауринь, вспомнила Замок-над-Лесом и милую девушку по имени Олора, – ответила я. – У той тоже имелись лишь невиннейшие травки. Запах приправы меня сразу насторожил, никогда раньше не видела, чтобы оленину приправляли волчегонкой и болотным орехом. Хотя, конечно, вкусно получилось. А уж когда подали сок зимоплодки… Впрочем, вам это неинтересно.
Сколько дед натаскивал меня в свойствах различных растений и их сочетаний, вспомнить страшно. Из всего этого в жизни мне пригодилась лишь малая толика, но таким образом, что я готова была заказать для старинных дедовых травников золотые переплеты.
– Почему ж она тоже такими вот… невинными травками не воспользовалась, чтобы нас усыпить? – задал резонный вопрос Лауринь.
– Понятия не имею, – пожала я плечами. – Может, она таких трав не знает, а может, мы нужны ей в полном сознании.
– Ну и зачем же мы ей? – спросил Лауринь угрюмо.
– Думаю, нас должны убить, – сказала я совершенно честно.
– Зачем?! – Лауринь ощутимо вздрогнул. – Для чего ей это?..
– Говорю же – у меня пока есть только подозрения, но достаточно обоснованные, – вздохнула я. – Видите ли, Лауринь, наша милая хозяйка – ведьма.
– А?.. – Лауринь все-таки не выдержал и обернулся. Не знаю, что такого он углядел в моем затылке, но спросил заметно спокойнее: – Это… правда?
– Чистейшая, – хмыкнула я. – И тянет от нее, Лауринь, какой-то такой мерзостью… в энергетическом плане, естественно… что предположение тут может быть только одно – Дараи балуется человеческими жертвоприношениями.
Спина Лауриня окаменела.
– И… всех деревенских… тоже она?.. – спросил он глухо.
– Боюсь, что так, – вздохнула я.
Да, Сания Дараи в самом деле была ведьмой. Очень сильной и очень немолодой. Если она выглядит на пятьдесят, то на самом деле ей должно быть раза в три больше. Она старше меня и, несомненно, опытнее. Но у меня есть одно преимущество – Дараи (сдается мне, никакая она не арнайя!) не знает, что я маг. Извечная проблема: маг не может определить ведьму, если не перенастроится особым образом, но точно так же и ведьма не способна засечь мага, пока тот не начнет работать или если не будет знать, что́ именно искать. Я знала, что́ ищу, Дараи же определенно не подозревала во мне мага, иначе не обошлась бы со мною так беспечно.
Человеческие жертвоприношения – серьезное обвинение, и кара за это полагается более чем суровая. Даже не столь важно, с какой именно целью Дараи это проделывает, хотя… Брошенная ею вскользь фраза «умирать я пока не собираюсь», тот факт, что в лесу исчезали в основном женщины и дети, – все это ведет к одному. Довольно известное заблуждение – для того, чтобы продлить собственную жизнь, нужно забирать чужие, – ему поддавались не только маги и ведьмы. Тогда все встает на свои места: сила юности, заключенная в детях и подростках, животворящая сила женщин… Мужчины с этой точки зрения практически бесполезны, как бы это ни уязвляло их самолюбие. Хм, а старики? Мудрость, что ли, ей понадобилась? Почему бы и нет, в конце концов! А впрочем, на два десятка женщин и детей пропало трое стариков, так что, быть может, Дараи тут и ни при чем. Либо с ними расправились для отвода глаз, это уже не так важно.
Но моих догадок и голословных обвинений лично мне было мало, я хотела взять Дараи с поличным. Однако… И как это Коллегия умудрилась просмотреть такую мощную ведьму? А ведь, судя по всему, Дараи успешно пряталась на протяжении многих лет. Вот только сейчас вдруг словно с цепи сорвалась! Не исключено, что она и прежде промышляла такими опасными забавами, но, раз ее не поймали, значит, она была очень осторожна. Что же подвигло Дараи заняться сурово наказуемыми деяниями почти в открытую? В самом деле, как в страшной сказке: дом в лесу, куда любого путника приглашают в гости, только обратно на дорогу путник уже никогда не выйдет… Но не могла же она не понимать, что долго это продолжаться не сможет! Нет, что-то здесь не так. Пожалуй, Дараи нужно будет допросить до того, как передать в руки Коллегии. Сдается мне, она знает что-то интересное. Не исключено, что ведьма просто свихнулась на старости лет, но вдруг нет?
Впрочем, гадать я могла сколько угодно, но пока оставалось только ждать развития событий. Сидеть просто так было скучно, и, чтобы не молчать, я спросила:
– Лауринь, а как поживает ваша сестра? Лейда, если не ошибаюсь?
Лауринь вздрогнул: очевидно, он успел уже с головой погрузиться в интереснейшие мысли о ведьмах, жертвоприношениях и прочей пакости и такой резкой смены темы не ожидал.
– В-все хорошо, госпожа Нарен, – ответил он с запинкой. – Вы были правы, в том заведении с ней хорошо обращаются, ей нравится…
Я в этом и не сомневалась. Собственно, и спросила я только потому, что не так давно видела Лауриня в городе, чинно прогуливающимся в компании младшей сестры. Девочка выглядела вполне цветуще, и даже хромота ее была почти незаметна.
– А поместье?
– Поместье… – Лауринь замолчал ненадолго. – Там… в общем, там и не осталось никого. В замке живут еще несколько слуг, а остальные подались по деревням, как вы и говорили, госпожа Нарен.
– Ясно. – Приятно, что я снова оказалась права. – Лауринь, а неужто ваше имение вовсе не приносило дохода?
Судя по движению за спиной, Лауринь помотал головой, потом сообразил, что глаз на затылке у меня нет, и ответил вслух:
– Почти никакого, госпожа Нарен. Отцу же оставили всего ничего, самые бросовые земли… А к тому же он всю жизнь прослужил в гвардии и не очень-то умел управляться со всем этим хозяйством. Так… кое-как на уплату налогов хватало…
Я только вздохнула. Да уж, откуда старому гвардейцу знать, когда что сеять и сажать, какие земли лучше занять под посевы, а на какие пустить пастись скотину? А вот его отпрыски могли бы поднапрячься и попробовать постичь эту премудрость, к слову говоря!
– Люций пытался овец разводить, – словно услышал мои мысли Лауринь. – Ну, мой старший брат. Хотя отец говорил, что не пристало дворянину… Все равно ничего не вышло. В первую же зиму все околели…
– Все с вами понятно, Лауринь… – Я только покачала головой. Вот уж в самом деле злосчастное семейство!
– Госпожа Нарен, а почему вы спросили? – поинтересовался вдруг Лауринь.
– Так, – дернула я плечом. – Из любопытства. А что?
– Нет, ничего… – Лауринь помолчал, потом осторожно произнес: – Госпожа Нарен… Вы знаете, я имею честь быть знакомым с вашим уважаемым дедушкой… А кроме него, у вас есть родные?
Я помолчала. Лауринь-таки умел задавать неудобные вопросы. Впрочем, никакого секрета здесь не было.
– Простите, если я что-то не то… – испуганно начал было Лауринь, но я перебила:
– Бросьте извиняться, Лауринь, не за что. – Я вздохнула. – Кроме деда, у меня никого нет.
– Простите… – почти шепотом повторил Лауринь.
– Да ерунда, Лауринь, – хмыкнула я. – Это было слишком давно, я почти ничего не помню. И тайны тут тоже никакой нет, весь город судачил чуть не год кряду.
Это в самом деле не было тайной, уж больно громкое получилось событие. Мне было тогда лет пять, не больше, и наша семья, куда более многочисленная, чем ныне, обитала в богатом пригороде Арастена. Однажды, средь бела дня, в наши ворота постучался гонец на взмыленной лошади и поинтересовался, дома ли господин Нарен. Открывшая на стук служанка ответила, что да, дома, и гонец отдал ей некий пакет для хозяина, после чего ускакал прочь. Разговор их слышала соседка, и только благодаря этому в дальнейшем удалось восстановить ход событий. Итак, гонец ускакал, а спустя несколько минут наш дом взлетел на воздух, унося жизни моего отца, моей матери, моего не рожденного еще брата и нескольких слуг.