– Ты ведь не откажешься от наследства? – спросила Катя, заглядывая ему в лицо.
– Еще не знаю, буду думать. А ты что посоветуешь?
– Мне бы не хотелось, чтобы ты не спал ночами и мотался по командировкам. Но ты же не сможешь бросить людей… Он тебя хорошо изучил.
Герман усмехнулся в ответ.
– Знала бы ты, как мы с ним ругались! Он называл меня чистоплюем… В общем, я буду думать. А ты – очень тебя прошу! – найди время пописать на полосочку.
– Ладно, я постараюсь. Но могу тебе сказать и без полосочки: у нас будет ребенок. Когда я Саньку ждала, все то же самое было, те же симптомы.
– Вот счастье! Прости, что я тебя так бросаю… Я Жеке позвоню, он поможет. И машину с шофером пришлю. Может, Никите позвонить?
– Не надо, мы справимся.
– Нет, я все-таки позвоню. Вам нужен адвокат, а Понизовский не по этой части, он цивилист. У Никиты есть хороший адвокат, я знаю.
– Зачем нам адвокат?
– Так положено. Представлять интересы потерпевших.
– Ладно.
Они еще раз жадно поцеловались на прощанье, и Катя заперла на ним дверь. Она не сомневалась, что решение Герман уже принял. Правильное решение. Ответственное.
Она вернулась в комнату. Санька, понурившись, сидел у компьютера и смотрел на заполнявший экран силуэт футболиста, мощным ударом посылающего в зенит солнечный диск.