Вспомнив об этом, Лиззи снова улыбнулась. Как же можно ошибиться! Дальше пошло совсем не по фильму. Продавщицы были очень милы, сверх-дружелюбны и рады помочь. Едва она справилась о золотом платье на витрине, обе дружно воскликнули:
– О, да, на вас оно будет сказочно выглядеть!
Когда-то такой фасон называли платьем-рубашкой. Прекрасно сшитое, оно обрисовывало тело, но не льнуло к коже, с одним лишь чувственным намеком на изгибы. Ничего подчеркнутого. Словно Лиззи действительно попала в фильм, где платье идеально сидит на героине: поэму из кремово-золотистой чесучи, поверх которой лежит слой тонкого кремового кружева.
Лиззи представила в нем не любимую Бетти Пейдж, а Одри Хепберн. Поэтому накупила шпилек, чтобы уложить волосы в элегантный узел. Создать более изящный, более элегантный образ.
– Тебе понравится, Джон, – сказала она себе, вынимая платье из кокона тонкой бумаги, чтобы оно успело отвисеться до вечеринки.
Платье блестело. Почти сверкало. Что там Вивьен из «Красотки»! В этом она будет выглядеть Золушкой, королевой ночного бала, куда собирался повести ее Джон. Возможно, это будет ее последняя грандиозная ночь с ним. Как только она разоблачит себя, волшебная сказка может навсегда закончиться. Капут и все такое.
Поэтому нужно как можно лучше использовать каждый бесценный час, прежде чем зазвонит колокол.
«Я хочу всего, Джон. Всего, что ты сможешь сделать с моим телом. Возможно, я больше никогда не встречу мужчину, который так хорошо знал бы, что делает».
Он давал обещания… заключил с ней шутливую сделку, когда рассказывал историю о своей короткой связи с Бенджамином. При мысли об этом она заерзала, воображая… представляя, каково на деле то, что называется анальным сексом… содомией. Она хотела попробовать. Всегда была слишком любопытна. Но никогда раньше не чувствовала, что может полностью довериться мужчине. Даже Бренту. Даже когда они были любовниками.
Но с Джоном она будет в безопасности. Лиззи точно это знала.
Совещание было на редкость утомительным. Сделка, которая казалась Джону почти завершенной, превратилась в абсурд. Обычно бесстрастный в подобных обстоятельствах, он едва удерживался, чтобы не вскочить, выругаться и приказать прекратить валять дурака и тратить его время. Потому что он не хотел оставаться с ними в одной комнате, торгуясь из-за жалких грошей, вместо того чтобы быть наверху, с Бетти.
Ее прекрасное тело, интеллект, остроумие, красота были восхитительным миражем, сиявшим перед ним, в знойной пустыне нудных переговоров.
Когда сделка была, наконец, завершена, он громко вздохнул, чем вызвал испытующие взгляды адвокатов, руководства отеля и остальных бездельников. Схватил ноутбук, портфель и, почти выбежав из комнаты, на ходу услышал предложение отпраздновать покупку. Но сейчас для него это был набор бессмысленных звуков.
Поднявшись наверх, он не ворвался в номер. Она не сделала ничего плохого. Нет смысла срывать на ней свое раздражение, искать утешения в ее объятиях, играть с ней – да. Но выплескивать гнев – ни за что.
Улыбнувшись, он поставил портфель и компьютер на прикроватный столик. Благослови ее Боже, она опять уснула. Он впервые встречал женщину, обладавшую способностью так легко засыпать. Он завидовал ей… но тогда в машине едва не задремал сам, пока она спала. Это по-прежнему поражало его до глубины души. Но может, это ему показалось и он не спал?
«Еще как спал. Еще как».
Это случилось впервые после тюрьмы: спонтанно, неожиданно, без кошмаров. Невозможно!
Он постарался выбросить из головы непрошеные воспоминания. Боль. Невероятная усталость. Ненависть к себе. Сознание того, что он заслужил все это.
Он нечасто возвращался к прошлому, потому что научился справляться с собой и вновь обретать цельность. Не без помощи и не без помех. Двойное предательство Клары… Дважды он верил, что небезразличен ей. Дважды она клялась, что любит его, но потом уходила.
Он сумел с этим справиться, но проблемы с бессонницей остались. До тех пор, пока он не обнаружил, что заснул в лимузине рядом с Бетти и спал. Пусть всего несколько моментов спал в присутствии другого человека и без сильных препаратов. Впервые за двадцать лет. Больше чем за двадцать лет.
А Бетти, его девушка по вызову, которая вовсе не была девушкой по вызову, снова спала. И выглядела такой умиротворенной… настоящим ангелочком. Темные ресницы лежали веерами на высоких скулах, мягкие нежные губы по-прежнему были розовыми, даже без блеска. Роскошное тело закутано в толстый, пушистый махровый халат. Соблазнительные изгибы скрыты, но он их помнит. Они навеки запечатлены в ее мозгу. При одной мысли о ее теле у него все встает.
Она подобрала ноги под себя, и он позволил руке на миг замереть над ее попкой, представляя упругость, твердость, когда он ее шлепал.
Аппетитный изгиб напомнил ему о заключенной сделке. О том, что он потребовал взамен истории о Бенджамине. Истории немного преувеличенной, но, в основном, правдивой. Согласится ли она дать в попку? Его руки так и чесались приласкать ее, но он сдержался, не желая беспокоить Лиззи, хотя «петушок» отвердел до боли, при мысли о том, как он станет драть ее в зад, медленно и властно.
«Пусть поспит пока. Не жадничай. Подожди немного».
Он отступил, стараясь игнорировать почти мучительную эрекцию.
На стульях и креслах были разбросаны магазинные пакеты. Очевидно, ее покупки. Его одолевало любопытство: неужели она преодолела нежелание воспользоваться данной им карточкой?
В пакетах лежало белье и аксессуары: пояса хорошенькая сумочка с кожаной аппликацией в виде котят, что заставило его улыбнуться. А еще несколько топов и маек, сувенирная кружка, косметика. И кошачьи игрушки? Довольно много книг: триллеры, любовные романы и два руководства по пошиву современной одежды. Диски с играми.
Джон нахмурился, заинтригованный таким выбором. Возможно, кое-что она покупала не себе. Подарки для соседей по квартире. Сама она вряд ли увлекается компьютерными играми, да еще военными и спортивными. Вероятно, это для Брента. Реального мужчины в ее жизни.
Джон снова попытался задушить внезапную ревность. Бетти предана другу, и Джон боялся, что, возможно, она любит молодого человека куда сильнее, чем сознает. Пока, но придет время… и он надеялся, что это будет скоро. Ради нее самой. Она заслуживает любви и спокойной жизни, которые он ей дать не может.
Джон снова вздохнул, куда тяжелее, чем в конференц-зале.
«Будь я порядочным человеком, немедленно отослал бы ее домой. К мужчине, которого она любит. Но я непорядочный человек и хочу ее. Безумно».
Они недолго будут вместе. Но он эгоистичен и хватает все, что может. И где может. Моменты счастья, чтобы помнить и бережно хранить.
Оставив любовницу, он вошел к себе и встал под душ. Чтобы очистить душу, не тело. Смыть прошлое и предчувствие будущей потери.
Проснувшись, Лиззи почувствовала какую-то неловкость. Словно кто-то наблюдал за ней. Она огляделась, почти ожидая увидеть Джона, сидевшего в кресле и изучавшего ее, возможно, со стаканом джина в руках. Предвкушавшего новую эротическую игру. Что же, она не против.
Лиззи хотела отвлечься. Несложный бездумный побег в секс, несмотря на игры, которые она вела. Восхитительное наслаждение с Джоном, чья потребность к ней была проста и откровенна.
И хорошо, что она знает, чего ожидать. Каковы их отношения. Не то, что с Брентом, который был раздражителен, отчужден и сварлив, когда она опять позвонила ему чуть раньше, узнать, как у него дела. Совершенно не тот, довольно жизнерадостный, спокойный друг, который ее провожал. Что стряслось?
– Перестань надо мной кудахтать, мать твою! Я уже вырос, Лиззи. И могу сам справиться. Вы с Шелли иногда обращаетесь со мной, как с младенцем! Я не собираюсь наделать глупостей.
Но несмотря на браваду, голос звучал глухо. Тускло. И это ее тревожило. Она хотела немедленно вернуться домой, но стоило только намекнуть на приезд, как он вновь взорвался.
– Послушай, оставь меня в покое! Наслаждайся своим секс-марафоном! И побеспокойся о себе! Не обо мне! Бьюсь об заклад, ты еще не сказала ему, верно?
Она оборвала разговор, но по-прежнему была расстроена и встревожена. Даже после стольких месяцев Брент не прекращал укорять себя, скорбя о потерянной любви.
«Я поеду домой завтра. Расскажу Джону правду и вернусь к реальной жизни».
Ну а пока, за последние, проведенные с ним часы, она окунется во все наслаждения, которые может с ним разделить. Отдаст все. Возьмет все. Испытает все новое, незнакомое и знакомое, те бурные ощущения, которые только он может ей подарить. Сладкий вкус его губ, ласки рук, тяжесть великолепного тела. Волшебная иллюзия, в которой она – единственная для него. Та самая. Потому что он стал для нее единственным. Тем самым.
Она вскочила и немного постояла, прислушиваясь к шуму воды. Звук исходил из открытой двери спальни Джона. Вернее, из ванной. Он вернулся, и вне всякого сомнения, стал новым хозяином отеля. Что же, она поможет ему отпраздновать успех, дав то, что он хочет.
15. Откровения
Джон встал под струю воды и попытался выбросить из головы все мысли и жить одними чувствами. Вода приятно массировала его кожу, а свежий аромат мыла дурманил.
Его «петушок» был твердым в предвкушении рук, губ и «киски» Бетти… а может, и тесных объятий ее попки.
«О, моя красавица! Я знаю, ты будешь божественной!»
Он представил, как она извивается, трется об него трепещущим телом, в ожидании темного, восхитительного наслаждения и запретной страсти. Того головокружительного момента, который всегда присутствовал, независимо от того, каким бы знакомым ни был секс.
Он сжал член и содрогнулся, неожиданно вернувшись к Бенджамину, к их последней встрече, к мучительной минуте опасного ужасного восторга, когда нервные окончания посылали панические сигналы, пронизывавшие тела. В тот раз он был испуган, не зная, выдержит ли все, после того, что случилось с тех пор, как они были вместе. Но друг сделал переживания прекрасными для него… в точности, как сам Джон сделает это для женщины, которая дели