Но стоило мне добраться до ягод, я позабыла о всякой осторожности. После сухого пресного мяса сладкие, сочные ягоды с ноткой кислинки показались невероятным десертом. Я пожалела, что у меня нет ни сумки, ни даже какого-то широкого листа, в который можно завернуть ягоды, так что начала складывать их прямо в подол рубашки. Три ягодки в рот, три – в подол.
От удовольствия я едва не забыла, что нахожусь посреди леса в компании дракона, который отдает мне приказы, будто я его пленница. Ягодный сок утолял жажду и немного поднимал настроение, возвращая меня мыслями к тем дням, когда мне было лет десять, и я вместе с родителями выбиралась на лесную опушку далеко-далеко от дома, чтобы набрать черники, а потом вместе с мамой готовить ароматные плетеные пироги.
О суровой реальности мне напомнил звук тяжелых шагов и недовольное ворчание за спиной. Сердце болезненно стукнулось в ребра, и я тут же вскочила на ноги, не забыв придержать подол, полный ягод, и обернулась, приготовившись извиняться перед Рейвеном за то, что ослушалась. Но вместо дракона в паре десятков шагов от меня стоял крупный дикий кабан.
Фырканье, которое я приняла за ворчание, стало громче, кабан разглядывал меня, низко наклонив голову с крупными желтыми клыками, торчащими из пасти, и временами рыл землю копытом.
Я замерла, боясь, что, сделав шаг, спровоцирую зверя на атаку. Если замереть, он может потерять ко мне интерес и пройти мимо. Бросила затравленный взгляд в сторону стоянки, но даже не увидела ее. А ведь черничные кусты были совсем недалеко от того поваленного дерева! Как я умудрилась зайти так далеко от места привала?
В груди больно кольнуло от осознания, что, даже если я позову на помощь, Рейвен все равно не успеет. Слишком далеко я ушла. Дыхание сбилось, когда кабан поводил головой в стороны и снова уставился на меня, фыркнув в последний раз. А потом бросился вперед.
Я бежала молча, не тратя сил на крик, но понимала, что уйти от дикого зверя не смогу. Будь я в своей обычной обуви, у меня был бы шанс добежать до стоянки и наткнуться на Рейвена. Пусть хоть весь день потом на меня кричит, мне все равно. Лишь бы защитил! Но в мужских сапогах, больших на несколько размеров, бежать было трудно. Я только чудом умудрялась не споткнуться… Р-раз, и в мгновение ока полетела на землю, больно ударившись ладонями о древесные корни.
Кабан победно взревел, и я зажмурилась, приготовившись… Но ничего не происходило. Ни удара, ни боли. Только за спиной что-то резко свистнуло, будто прут рассек воздух, а потом до моих ушей долетел короткий визг и глухой удар, будто что-то тяжелое упало на землю.
Я обернулась, уже зная, что увижу, но до конца в это не веря.
Рейвен стоял между мной и кабаном. В его руке был тот самый кинжал, а рядом на земле лежал мертвый зверь.
Дракон повернулся ко мне. Его лицо было бесстрастным, но в глазах читалась смесь раздражения и чего-то ещё, что я никак не могла определить.
– Я сказал не двигаться. – Произнёс он холодно.
Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Попыталась подняться, но ноги не слушались. А когда Рейвен сделал шаг ко мне, не выпуская клинка из руки, попыталась отползти назад. Дракон раздраженно дернул уголком рта и протянул мне руку, помогая встать. Больше он не сказал ни слова, но одного взгляда мне было достаточно, чтобы понять, что дальнейший путь будет нелегким.
Глава 29
Кажется, я выглядела ничуть не лучше дикого кабана. Ладони так до конца и не смогла отряхнуть от влажной земли, раздавленные ягоды черники перепачкали низ рубашки, а уж что творилось с волосами, я просто боялась представить. Даже Рейвен, на что был равнодушен ко мне, и тот, как только я поднялась, смерил меня недоуменным взглядом и приподнял бровь. Я отвернулась от него, не в силах вынести это презрение в темных глазах.
Рейвен хмыкнул и пошел к месту привала. Я спешила за ним, проклиная свое желание полакомиться черникой. Сидела бы себе на бревне спокойно, отдыхала бы, а не бегала по всему лесу от кабана.
Но возле стоянки Рейвен не замедлил шага, и я мысленно вздохнула, приготовившись идти еще несколько часов. Однако дракон вывел меня к небольшому ручейку, что едва пробивался на поверхность в неглубоком овражке. Остановился в паре шагов у ручья и дернул головой в его сторону. Обрадованная возможностью умыться, я отыскала место, где ручеек разливался небольшой запрудой, и опустилась на колени. Стирать рубашку не решилась – мокрая сразу прилипнет к телу, и ветер, и без того прохладный, будет чувствоваться сильнее обычного. А запасной рубашки у меня больше не было.
Зато с удовольствием отмыла руки, лицо и даже сумела кое-как расплести косу, попутно вытащив из волос целую кучу мелких веточек и листьев. Напоследок вдоволь напилась, набирая ладонями воду выше по течению, и поднялась. Рейвен стоял, прислонившись к дереву, и все это время следил за мной, будто я собиралась сбежать. Но от него разве сбежишь?
Но нельзя было не признать, что его способность разыскать меня даже в ночном лесу в этот раз спасла мне жизнь. Оставалось непонятным, для чего ему вообще это было нужно? Если он продолжает защищать меня ради награды, то почему пытался убить?
Пока я по новой крутила эти мысли в голове, Рейвен развернулся и зашагал прочь от ручья. Я проводила его завистливым взглядом. Он даже посреди леса оставался таким же, как и в момент нашей первой встречи. Полным силы и уверенности в себе. На одежде – ни пятнышка, будто он только что вышел из экипажа, который доставил его прямиком в середину лесной глуши. И это при условии, что он передвигался босиком и только что зарезал огромного кабана.
Но больше всего я завидовала его кожаной куртке. Несмотря на середину дня, в лесу становилось прохладнее с каждой минутой, будто мы приближались к горам, хотя все горы остались в Фергане. А до тех, что проходили по границе Эрнарии, было еще далеко.
На месте привала Рейвен устроил такой огромный костер, что я пожалела, что не выстирала рубашку. Ну, подумаешь, покраснела бы полчаса, сидя у костра наполовину обнаженной, зато рубашка точно успела бы высохнуть. Да и сам дракон занялся разделыванием кабана, сидя поодаль от костра и почти не обращая на меня внимания. Но возвращаться к ручью без его ведома было бы самоубийством. Второе неповиновение дракон вряд ли потерпит.
Так что я просто села у огня, стараясь отогреться впрок, и ждала, когда мой спаситель и надсмотрщик в одном лице прикажет двигаться дальше.
Но Рейвен не спешил. На минутку я даже подумала, что он специально оттягивает момент, когда нужно будет идти. Слишком уж тщательно он разделывал мясо, а потом долго раскладывал тонкие куски на плоских камнях, принесенных от ручья. Но тени не так далеко сдвинулись, когда мы поели и пошли дальше.
Чем дальше мы шли, тем мрачнее становились взгляды, которые Рейвен время от времени бросал на меня, проверяя, не отстала ли я. А мне становилось все холоднее, так что, когда солнечные лучи, еще пробивавшиеся сквозь плотную стену стволов, окрасились оранжевым, я шла, зябко потирая себя за плечи.
Дракон вдруг остановился, снова недовольно взглянув на меня, а потом снял куртку и подошел ближе. Я едва не шарахнулась в сторону от его быстрого движения, но даже дернуться не успела, когда тяжелая кожаная куртка опустилась мне на плечи.
– Спасибо. – Тихо поблагодарила я его, чувствуя, как куртка, хранившая тепло его тела, начинает меня согревать. Дракон ничего не ответил и снова пошел вперед. А я сжала руками ворот куртки, запахивая ее поплотнее, и невольно вдохнула полной грудью, ощутив знакомый, пряный аромат. На мгновение показалось, будто Рейвен обнял меня, делясь теплом, но через секунду порыв ветра распахнул полы куртки, и запах улетучился, а вместе с ним и видение.
Лес все не кончался. Куда ни кинь взгляд – кругом сплошная стена высоких деревьев. Лишь изредка нам попадались какие-то подобия просек, посреди которых в густом ковре палой листвы то и дело встречали каменные плиты. То ли остатки древних могил, то ли каменный пол давно разрушенных зданий.
Я шла, не отставая от Рейвена ни на шаг, но старалась держаться чуть в стороне. И постоянно поглядывала на него, потому что дракон начал вести себя странно.
Возможно, дело было в том, что он шел босиком и натыкался на холодные камни, скрытые листвой, но временами он замирал на какие-то доли мгновения, будто перед ним вырастала невидимая преграда. И после каждой такой заминки он смотрел на меня так странно, будто не узнавал меня. А иногда, когда мы ненадолго останавливались выпить воды или перекусить куском жареного мяса, дракон смотрел сквозь меня, словно в этот момент находился не здесь. Потом опускал взгляд на свою правую руку и делал медленный, глубокий вдох.
И каждый раз от этого меня продирало морозом, будто на плечах и не было теплой куртки, от которой до сих пор исходил слабый запах пряных трав.
Глава 30. Рейвен
Каждый шаг в этом про́клятом лесу был похож на погружение в вязкую трясину. Тяжесть древней магии давила на меня, как надгробная плита, проникала под кожу, заползала в разум, извращала мысли, заставляла видеть то, чего не было. То, что я едва не совершил.
Я понимал, что это просто виде́ния. Морок. Возможный только потому, что во мне самом жила такая же темная магия, как и та, что пронизывала лес и остатки древнего храма. Но это понимание ничуть не облегчало ужас от увиденного, не делало виде́ния менее реальными, менее мучительными.
Каждый раз, когда я закрывал глаза, даже чтобы просто моргнуть, когда позволял хоть на секунду погрузиться в себя, перед внутренним взором возникала Лили. И… ее смерть.
Иногда это было похоже на всполох, проплывший перед глазами. Всего секунда, но мне хватало и ее, чтобы увидеть, как я вонзаю кинжал в грудь девушки, стоявшей передо мной. А порой виде́ние затягивалось. Я понимал, что стою, оперевшись на обсыпавшуюся от времени стену храма, а Лили сидит поодаль, растирая уставшие ноги. Но в то же время я видел, как подхожу к ней, занося клинок, а она смотрит на меня с невыразимым ужасом и отчаянием, безмолвно задавая один и тот же вопрос: «За что?».