А потом кровь, горячая и липкая, заливает ее грудь, окрашивая все вокруг алым цветом. Лили удивленно и растерянно смотрит на меня, потом переводит взгляд на грудь и медленно оседает на землю, снова глядя мне в глаза с мольбой. Пытается что-то сказать, но с ее губ слетает только тихий вздох, а взгляд затухает.
Каждый раз, выныривая из этого кошмара, я чувствовал, как дрожат мои руки, покрытые липкой, горячей кровью. Кровью моей истинной. Но когда я смотрел на свои ладони, они были чистыми. Только внутри все горело ядовитым огнем, словно я действительно только что совершил самое ужасное – убил ее. А в голове звучал тихий шепот: «Ты ведь сам этого хочешь…» Мой собственный шепот.
Я не хотел убивать ее. Ни тогда, ни сейчас. Но той ночи, той мнимой готовности сделать это хватило, чтобы сейчас чужая воля продолжала снова и снова мучить меня кошмарами наяву.
Эти виде́ния словно хотели напомнить мне, как близко я подошел к самому краю пропасти. К черте, после которой нет возврата. Что еще один неверный шаг, еще один момент слабости – и я упаду в эту бездну и стану тем, кого всегда презирал – наемником, что слепо подчиняется чужим приказам. Бездушным и беспощадным.
В самой Лили я не заметил никаких изменений. Чужая магия не могла повлиять на нее, потому что в ней самой не было ни капли магии. И я был рад, что ей не приходится видеть подобных кошмаров. Хотя я понимал, что она замечает, что со мной что-то не так. Уж слишком настороженными были взгляды, которые она бросала на меня, когда виде́ния меня покидали. И эта настороженность отличалась от того, как она смотрела на меня еще пару дней назад.
Я старался делать меньше остановок, чтобы быстрее выбраться с про́клятой земли, но понимал, что девчонке нужен отдых. Да и мне самому он был просто необходим. Ведь чем сильнее было физическое напряжение, тем легче виде́ния овладевали моим сознанием.
На третий день пути по лесу мы наткнулись на очередные руины. Здесь когда-то возвышался храм, святилище или замок – кто знает? Время стерло все следы, превратив величественные сооружения в груды камней, поросших мхом и плющом. Теперь это место казалось заброшенным, покинутым и забытым богами и людьми. Каменные стены заросли изумрудным мхом, а пол устилала толстая, мягкая подушка из опавших листьев, скрывающая под собой древние тайны. Здесь пахло сырой землей, гнилью и чем-то настолько древним, что у меня мурашки бежали по телу. Если бы у меня был выбор, мы бы остановились на ночлег в любом другом месте. Но выбора не было. Разве что идти дальше всю ночь и надеяться, что мы выберемся из обитания чужой магии быстрее, чем она меня добьет.
Лили сидела у костра, укутавшись в мою куртку. После скудного ужина она не торопилась уснуть. То ли сама попала под влияние атмосферы, то ли боялась теперь даже сомкнуть веки рядом со мной. То, чего я добивался, ее страх передо мной, достиг наивысшей точки. Вот только сейчас это казалось неправильным. Я надеялся, что преграда из страха заставит ее не смотреть на меня, не говорить со мной. И это поможет мне ничего не чувствовать к ней. Но приступы морока вытаскивали из глубины души все мои потаенные чувства и желания, а затем выворачивали их наизнанку.
Все навыки наемника, способность отключать эмоции, игнорировать боль или страх, оставались при мне. Но это не помогало отключить беспокойство за девчонку и неумолимое желание обнять ее, прижать к себе, согревая дыханием замерзшие пальчики, погладить по голове, успокаивая. Ответить, наконец, на ее вопрос: «За что?». И терпеливо дожидаться, когда она изольет на меня свой гнев и свое разочарование.
Я отошел в тень, куда не доставал свет небольшого костерка, и собирался опуститься на землю, чтобы немного поспать. Но перед глазами потемнело, и я снова увидел кошмар наяву.
На этот раз Лили стояла на коленях передо мной, словно ожидая казни. Ее лицо было бледным, как полотно, губы дрожали, как от холода. Она молчала, но в глазах бился все тот же вопрос, на который я и сам уже не мог ответить.
– Рейвен. – прошептала она, и ее голос вонзился мне в сердце.
Я не мог отвести взгляд от ее лица, не мог сказать ничего, чтобы объясниться, оправдать то, что едва не совершил той ночью. Вместо этого я поднял руку и занес кинжал.
Но в момент, когда клинок должен был опуститься, рассекая воздух, я услышал ее крик. Отчаянный, полный ужаса и боли. Он был таким реальным, что я вздрогнул и очнулся. Тихо выдохнул, убедившись, что кинжал висит в ножнах на поясе.
Лили сидела там же, где и раньше, у костра, сжавшись в комок. Но теперь она смотрела на меня с еще бо́льшим ужасом, с неподдельным животным страхом, который заставил меня содрогнуться.
– Ты… в порядке? – прошептала она дрожащим голосом.
– Да, – коротко бросил я, усаживаясь на землю.
Но перед тем как закрыть глаза, увидел, что ее руки дрожат, а пальцы до побелевших костяшек сжимают края куртки.
Утром мы снова двинулись в путь. Лили шла чуть в стороне, стараясь держаться от меня подальше, соблюдая безопасную дистанцию. Но время от времени она украдкой поворачивала голову, будто проверяя, что я все еще держу ее в поле зрения.
И каждый раз, когда она смотрела на меня, в ее взгляде проскальзывала не только опаска, но и какое-то…сострадание? Ко мне? Ловя ее взгляд, я чувствовал, как невидимые цепи истинности, что связывала нас, все сильнее притягивают нас друг к другу против моей воли.
Глава 31
Очередной день прошел в звенящем, гнетущем молчании. Я старалась держаться от Рейвена на расстоянии вытянутой руки, панически боясь пересечь ту невидимую, но ощутимую черту, что пролегла между нами. Он не произнес ни слова за эти дни, кроме коротких, отрывистых приказов. Я послушно выполняла их, стараясь не встречаться с ним взглядом, когда он протягивал мне кусок мяса или флягу с водой. Казалось, даже мимолетное касание его взгляда могло обжечь дотла.
Но теперь дело было не только в том кошмаре, который я пережила, когда он пытался меня убить. Теперь меня все больше пугало его состояние, когда дракон снова и снова то погружался в себя, то выныривал из этого транса с пустым взглядом. Я отчаянно пыталась игнорировать эти изменения, убеждая себя, что это просто проявление его ненависти, его недовольства моей вынужденной компанией. Но чем дольше мы шли, тем сильнее во мне росло необъяснимое чувство тревоги.
Мне начало казаться, будто что-то ломалось внутри Рейвена, трещало по швам, разрывая его изнутри. И это ощущение было настолько явственным, что я почти физически ощущала его даже сквозь непробиваемую стену, которую дракон воздвиг между нами ночью, которую я всеми силами пыталась вычеркнуть из памяти.
Непонимания добавлял еще и тот факт, что внешне ничего не изменилось. Мы шли все по тому же лесу, изредка натыкаясь на каменные руины, никого не встречали, ничего не говорили друг другу. А за собой я не замечала никаких странностей.
Наверное, было бы проще спросить. Возможно, сейчас Рейвен ответил бы прямо. Только если он сам знает, что с ним творится. И пару раз после того, как я ловила его пустой взгляд, я порывалась задать этот вопрос. Но не решалась, боясь услышать нечто, что точно не смогу вынести.
Очередная ночь застала нас, когда мы уже далеко отошли от каменных обломков. Каждый раз, когда мы проходили мимо древних руин, мне становилось не по себе, и сейчас я радовалась, что мы будем ночевать далеко от них. В окружении обычных деревьев. Разве что корни у них слишком сильно выдавались над землей, и кроны качались на ветру совершенно беззвучно.
Когда, наконец, мы остановились на ночлег, я свернулась калачиком поодаль от маленького, жалко трещащего костра. Рейвен сидел у самого огня, лицом ко мне, как обычно, молчаливый и недвижимый. В его глазах я видела алые вспышки и надеялась, что это отражение огня. Но не могла сказать точно.
Если раньше я боялась засыпать, то теперь погружалась в сон, как в спасительное забытье, которое должно было отгородить меня от пугающей реальности. К тому же тело требовало отдыха и использовало каждую минуту, чтобы расслабиться.
Сперва мне снилось что-то мирное и успокаивающее. Кажется, мой родной дом, в те времена, когда родители еще были живы. Я видела себя спящей в своей светлой комнате на мягкой постели. Проснувшись внутри сна, поднялась и босая, в одной длинной рубашке вышла в дверь, которая в реальности вела в небольшую гостиную, где мы с родителями проводили вместе вечера. Но сейчас дверь открылась прямиком в мое настоящее. Я сделала шаг и оказалась там, где спала сейчас в реальности: у небольшого костра посреди темного, мрачного леса.
Рейвен тоже был здесь. Он стоял передо мной, возвышаясь, словно зловещая тень. Его лицо было безжизненным, лишенным всяких эмоций. А в занесенной руке блестел в бликах костра клинок, готовый вонзиться в мою грудь. Я попыталась закричать, но мой голос исчез, крик застрял в горле, превратившись в придушенный хрип. Попыталась убежать, но ноги словно приросли к земле.
Свободной рукой дракон схватил меня, и я дернулась, стараясь освободиться.
– Лили, проснись! – Рейвен встряхнул меня, я моргнула и поняла, что каким-то образом оказалась на земле, хотя еще секунду назад стояла на ногах.
– Нет! – Голос вернулся, и я закричала, пытаясь вырваться. Билась в руках дракона, не сразу заметив, что он держит меня за плечи обеими руками, а кинжал мирно покоится в ножнах на его поясе.
– Лили, это сон! – Твердо сказал Рейвен, прижимая меня к себе. Мое сопротивление он смял, даже не задумавшись. Обнял так крепко, что я не могла пошевелиться. Только тряслась от страха. Его голос пробивался сквозь волну паники, затопившей меня, но я не сразу разобрала слова. – Тише… Тише… Это просто сон.
Когда я притихла, наконец, разобрав, где кончился сон и началась реальность, он ненадолго отстранился, с тревогой заглянув мне в глаза. Теперь он находился спиной к костру, но я успела увидеть алые всполохи в его взгляде. Вздрогнула, но тут же опять оказалась прижатой к твердой груди.