Я листала воспоминания, ускоряясь и ускоряясь. Чувства, мысли, эмоции. Всё, он открыл мне всё. Даже встреча с императором — говорил правду, не знал.
А потом… Цветочная пыльца, и… всё дальнейшее.
«Вот знал, что нельзя целовать», «Влип Логранд, ну ты и влип…», «Люблю тебя, моя единственная. Моя Цесар».
Глава 42. Кира. Просьба
— Кира, девочка моя, Кира, очнись…
Голос будто издалека. Очень далеко. Не хочу обратно. Хочу здесь. В темноте. Здесь тепло и хорошо.
— Кира, любимая, открой глаза. Идиот я, привык что ты… Не учёл, маленькая моя, держись, не уходи. Кира, девочка моя, слышишь? Кира!
Это Бастиан меня зовёт. Похоже, всё очень плохо.
В голосе моего Бастиана такая паника, что меня кольнуло беспокойство.
— Кира, я сейчас, сейчас, ты главное слушай меня, всё хорошо, я держу тебя, всё хорошо, Кира. Вот так, умница моя, давай, открывай глаза.
Туман рассеивается. Я прихожу в себя.
Я лежу на полу. Бастиан держит меня в руках, похлопывает по щекам, моя голова на сгибе его руки, а он… бледнющий, с решительно сжатыми губами, на грани безумия в глазах.
— Кира, — в его голосе такое лютое облегчение, что мне становится не по себе.
Он замолкает, ощупывает меня полубезумным взглядом.
— Я упала? — тихо спрашиваю я.
— Да.
— Выживу?
— Обязательно.
— Бастиан, — смотрю в его лихорадочно сверкающие глаза и говорю: — Я тебя люблю. Но ты в следующий раз предупреждай.
На его губах появляется полубезумная улыбка. Наклоняется, целует меня в губы. Осыпает моё лицо лихорадочными поцелуями.
— Кира, буду предупреждать, — глухо говорит он.
— Ты сам как? — делаю попытку улыбнуться я.
Похоже, получается, потому что он смотрит на мои губы и трогает большим пальцем уголок моего рта.
— Теперь выживу, — говорит он мрачно. — Если бы не вытащил тебя, за тобой бы ушёл.
— Я снова обязана тебе жизнью? — кажется, у меня получается на этот раз улыбнуться.
— Ты расплатилась со мной по-полной, Кира, — у него тоже получается улыбнуться, но как-то криво. — Это моя жизнь теперь полностью твоя.
Я прислушиваюсь к своему телу. Ощущение, как будто я целый год провела на элитном курорте, высыпаясь, отменно питаясь, и ни о чём не думая.
— Я могу пользоваться пси? — на всякий случай уточняю я.
— Можешь, — уверенно кивает он.
Я мельком ощупываю своё пси, ошалело смотрю на него, диагностируюсь и смотрю на него как… как на чудовище.
— Логранд, ты сколько в меня ввалил? — обвиняюще смотрю на него я.
Он набирает глубоко воздух и широко улыбается.
— Ты у меня умная, Кира. Ты ведь уже посчитала.
Я прищуриваюсь.
— Хочешь сказать, что ты можешь после этого говорить, а если встанешь, то будешь не только стоять, но и ходить?
Довольно кивает.
— И даже ультра-кросс в полной выкладке пробегу.
— Ты чудовище, — ласково смотрю на него я.
Он хмурится.
— Я не понял, Кира. Ты куда подевала мой колючий недоверчивый цесар?
Приподнимаю брови.
— Тебе не нравится ласковая Кира? Могу вернуть прежнюю, — притворно хмурю брови.
— Не надо, — тут же говорит он и очень медленно и осторожно гладит меня по щеке. — Кира.
— Бастиан, не надо, — я накрываю своей ладонью его руку у моего лица. — Я понимаю. Это у тебя был отчаянный шаг.
— У тебя был такой взгляд. Когда задавала вопрос, буду ли я императором… — Бастиан смотрел на меня чрезвычайно серьёзно. — Да, я пошёл на отчаянный шаг. Если бы не убедил тебя. Если бы не доказал… Я был уверен, что потеряю тебя навсегда.
— Вероятность этого зашкаливала, — кивнула я. — Я… рада, что ты рискнул. Это стоило того.
Бастиан промолчал.
— Можно мы встанем с пола? — улыбнулась я.
В его взгляде, которым он меня бегло ощупал, сквозило беспокойство, но здравый смысл восторжествовал.
Он встал, а я оказалась у него на руках.
— Сколько времени прошло? — спросила я.
— Минут десять.
Я кивнула. Прикинула все варианты, последствия сделанного, кроме того, что я за несколько минут прожила всю жизнь Бастиана.
Снова пробежалась по результатам самодиагностики.
Похоже, моя реабилитация только что завершилась. И больше мне не нужна.
Всё потому, что психанувший Логранд, решивший, что я умираю, так накачал меня своей энергией, что я теперь практически эталон идеально здорового человека.
Я отдельно проверила — на пси вообще не было ни одного шрама. Я сейчас вообще — эмоционально, физически, морально, да как угодно — полноценна. Я абсолютно, тотально, совершенно — здорова.
Такая, новая Кира, без загонов, старых травм и заморочек, мне определённо очень понравилась. Учитывая, что при всём при этом ядро личности полностью восстановилось — а я при этом полностью оставалась самой собой.
Шикарно, просто шикарно. Только вот был один побочный эффект.
— Бастиан, чудовище моё любимое, — положила я ему руку на щёку, — скажи мне. Если ты можешь ультра-кросс в полной выкладке, я могу запросить у тебя сеанс снижения интенсивности мостового феномена?
Он какое-то время смотрит на меня недоверчиво, а потом запрокидывает голову и смеётся — громко, открыто, искренне, так, что у меня аж сердце заходится от радости.
Похоже, что теперь я наконец-то могу довериться и разрешить себе, позволить себе — счастье.
— У нас нет мостового феномена, Кира, — прищурившись и улыбаясь широко-широко заявляет он. — Снижать нечего.
— Да? — иронично смотрю на него я. — А вот у меня другие данные, — я провожу пальчиками по его губам и одёргиваю, когда он пытается их поймать.
— Поделишься данными? — прищуривается Бастиан.
— Обязательно. Если женишься на мне, — серьёзно смотрю на него я.
Бастиан каменеет. Осторожно ставит меня на пол, отходит к столу.
Я оглядываюсь, как будто никогда здесь не была. Кабинет маршала в здании генштаба. Интерьер под дерево — уютно и строго, даже по-домашнему.
Диван и несколько кресел с небольшим столиком, два пси-терминала: большой демонстрационный и индивидуальный, огромный рабочий стол — сейчас Бастиан открывает ящик и вводит защитный код.
Всё очень знакомо. И при этом, я будто была здесь вечность назад. Когда пришла к нему сюда, с модулем памяти.
Окна, как и тогда были закрыты моно-панелями, на стенах боковые светильники с мягким желтоватым светом.
Бастиан подходит ко мне, на его ладони строгий чёрный футляр — плоский, матовый.
Я беру, открываю и улыбаюсь. Два кольца. Из тёмного крафского золота, с посыпкой рубиновой пудры… Цвет, рисунок — точно как облака красной пыльцы на фоне скалы Фарсиопы.
— Кира, я прошу тебя стать моей женой, — твёрдо говорит Бастиан.
Я поднимаю взгляд. Любуюсь им: серьёзным, напряжённым.
— Да, Бастиан. Стану.
Глава 43. Кира. Допустимо
Его лицо в момент, когда я сказала «да», никогда не забуду. Потрясённое, открытое, сначала недоверчивое, и тут же вспыхивающее яркой счастливой улыбкой.
Он осторожно, как что-то чрезвычайно хрупкое, берёт мою руку, легко держит мои пальцы и надевает мне кольцо. И я тоже, надеваю на его палец.
Момент, когда мы вдвоём стоим, рассматривая свои переплетённые пальцы, ощущается пронзительно, ярко, глубоко.
— Бастиан, — тихо говорю я, поднимаю глаза на него, чувствуя, как они увлажняются. — Я люблю тебя. Очень, — слёзы всё же проливаются и я резко втягиваю воздух. — Я так сильно тебя люблю… Очень давно люблю.
— Кира моя… — его длинный выдох, надёжные бережные объятия, руки в моих волосах, — моя любимая. И я. И я тебя люблю. Давно. Так давно, что кажется, всегда любил. Всегда ждал именно тебя.
Он подхватывает меня под ягодицы, поднимает выше, я обхватываю его ногами за пояс, обнимаю за шею и плечи.
Поднимает меня высоко, моё лицо выше его, он смотрит на меня снизу вверх, а глаза светятся обожанием и восторгом… в его глазах моё маленькое отражение — с сияющей улыбкой. Я так до конца и не могу поверить, что это всё не сон, что это всё наяву.
— Поцелуй меня, — говорит Бастиан, переводя взгляд на мои губы.
Улыбаюсь. Облизываю губы, наклоняюсь и медленно его целую. Бастиана хватает ненадолго, он конечно тут же перехватывает инициативу, требовательно погружаясь языком в глубину моего рта, и я с азартом, с жаром встречаю его напор, чувствуя, как загораюсь желанием.
— Ты запрашивала у меня сеанс, — оторвавшись от меня и пристально глядя мне в глаза, говорит Бастиан. — Снижения интенсивности.
— Да, — выдохнула я, сжимая его ногами за пояс сильнее.
— Ещё актуально? — спрашивает он, прищурившись.
— Более чем, — убеждённо отвечаю я, — ты меня так накачал своей энергией, что я теперь эталон здоровой полноценной женщины. С крайне острой потребностью активной физической близости.
— А попроще можешь выразиться? — прищуривается Бастиан. — Точнее скажи. Чтобы я был предельно уверен в том, чего именно ты хочешь.
— Попроще? — я широко улыбаюсь, — да трахни меня уже, я тебя дико хочу, прямо сейчас, даже на твоём столе согласна!
Его глаза вспыхивают голодным огнём. Он хищно оглядывает свой кабинет, сканирует оценивающим взглядом закрытые окна и наглухо захлопнутые защитные экраны. Несёт меня к своему огромному, маршальскому письменному столу.
Усаживает меня на свой стол, разводит мои ноги широко, глядя мне между ног, поглаживая по бёдрам большими пальцами.
— Мне всегда это казалось жуткой пошлостью, — глухо говорит он, медленно снимая с меня одежду. — Всегда думал, что если и займусь сексом с кем-то на столе, то только с женой. С будущей женой тоже считал допустимым.
У меня перехватывает дыхание, я вскидываю глаза, встречаю его горящий сильный взгляд.
— Тогда, на эсминце, Кира. Если бы тогда я знал, что ты так воспримешь — делал бы иначе. Но я уже тогда. Второй раз. Несмотря на мостовой феномен. Считал тебя своей будущей женой. И строил планы, как это осуществить.