— Ты думаешь, она что-то скрывает, да?
— Не знаю.
— Что-то случилось перед тем, как она приехала сюда.
— Ты так думаешь?
— Да. Потому что других объяснений у меня нет.
— Но что могло случиться?
Поппи немного подумала:
— Ее могли изнасиловать или сильно избить. В результате — посттравматическая амнезия. А может, она разом потеряла всю семью при каких-нибудь трагических обстоятельствах, например при пожаре. И это было так ужасно, что на уровне подсознания произошла блокировка памяти. Или она попала в аварию, как я, только ее не парализовало. Помнишь, она ведь говорила, что этот шрам остался у нее после аварии.
Вдруг кто-то постучал в стекло, и обе подскочили как ужаленные. Тихонько выругавшись сквозь зубы, Кэсси опустила стекло, и внутрь просунулась голова Марка, ее мужа.
— Привет, милый.
— Телефон уже готов взорваться.
— Отключи его и положи на стол.
— Дети требуют маму. Между прочим, они тебя весь день не видели.
— Знаю. Сейчас приду.
Марк недоверчиво хмыкнул, но ушел.
— Он у тебя просто святой, — покачала головой Поппи.
Кэсси подняла стекло.
— Это точно, но и у святого Марка терпение уже на исходе. Проклятие, Поппи, я ведь не напрашиваюсь на такие дела, как это: и когда они сваливаются мне на голову, не могу же я отказаться. А ведь у меня трое детей! И старшему только-только исполнилось шесть. Но что же мне делать? Радоваться, что мой муж преподает в школе историю и может бывать с детьми, пока я пропадаю по делам? Вот я и радуюсь. — Она глубоко вздохнула, обняла Поппи и выскользнула из машины. — Позвони, если что-то выяснишь, хорошо?
В этот вечер Поппи не удалось больше ничего узнать о Хизер. Люди разъехались по домам, сами отвечали на свои телефонные звонки, а тех, кто звонил ей, мучили те же вопросы, что и Поппи. Одного нежелания верить было уже мало. Люди хотели услышать хоть что-нибудь, что бы снимало с Хизер подозрения.
От этих звонков на душе у Поппи стало совсем тоскливо. Почему-то все считали, что Мике наверняка известно больше. В конце концов Поппи сдалась и позвонила ему. Мика взял трубку, но отвечал односложно. Да, он покормил девочек ужином. Нет, настроение у них неважное. Да, из газет звонили. Нет, он не стал с ними разговаривать. Да, он пытался вспомнить, не упоминала ли Хизер, откуда и когда именно она приехала в Лейк-Генри.
Поппи страшно хотелось спросить, как может мужчина, прожив с женщиной больше четырех лет, не знать ничего о ее прошлом?! «О чем же вы говорили между собой, когда были одни?» — хотелось крикнуть ей.
Но Мика был не из тех, кому можно задать такого рода вопрос.
Потом позвонила Мэри Джоан Свит, президент местного Клуба садоводов. Она твердила, что, дескать, видела Гриффина Хьюза, сидевшего за рулем старого грузовичка Бака Киплинга. Однако все в городе знали, что Мэри Джоан была слепа как летучая мышь, и Поппи решила, что та просто обозналась. Зато на глазастую Лейлу Хиггинс можно было положиться. А она клялась и божилась, что видела Гриффина в магазине. Проверить это было несложно. Поппи набрала номер Чарли.
— Угу, — подтвердил тот. — Он в городе. Остановился в доме моего брата на Литтл-Беар.
Но этого Поппи уже не услышала.
— Зачем он приехал?
— За тобой охотится, не иначе, — ехидно ответил Чарли, но Поппи и это тоже пропустила мимо ушей. Господи, она ведь ясно дала понять Гриффину, что это не для нее!
— Скорее уж за Хизер! — разозлилась она. И от бессилия обрушилась на ни в чем не повинного Чарли.
— Как ты мог позволить ему остановиться у тебя?
— Помилуй, Поппи, надо же ему было где-то остановиться!
— Но ведь он журналист. Он просто использует нас, и все!
— Он поклялся, что работает сейчас над чем-то еще. Но если даже это не так, я предпочел бы, чтобы он был у нас на глазах, чем болтался бы где-то еще. И потом, нужно же выяснить хоть что-то о Хизер, разве нет? Вполне возможно, что тут он сможет нам помочь. Он хочет использовать нас, а вместо этого мы сами попользуемся им — вот так-то!
— Ладно. — Поппи немного остыла. — Забудь о Гриффине. Лучше расскажи, что известно тебе. Ты ведь взял Хизер на работу почти сразу же, как она объявилась в городе. Ты в курсе, откуда она приехала?
— Сказала, что из Атланты.
Леох служила там в ресторане, но вроде только пару недель, поскольку ей позарез нужны были деньги.
— Для чего, не знаешь?
— Ну-у… чтобы жить. Чтобы приехать сюда.
— А почему именно сюда?
— Понятия не имею.
Но Поппи нужно было это знать. Только веская причина могла бы придать словам Хизер достоверность.
— Чего ее сюда потянуло? Маленький городок? Озеро? Гагары? Что?
— Говорю же — не знаю!
— А ты спрашивал?
— Поппи, — насмешливо хмыкнул Чарли, — это было четырнадцать лет назад. Может, и спрашивал, не помню. Честно говоря, меня куда больше интересовало, какая из нее выйдет официантка.
— Ты не спросил у нее рекомендацию?
— А как же? Тот парень, хозяин ресторана, где она служила, превозносил ее до небес. Между прочим, в точности такую же рекомендацию дал ей и я, когда она уходила.
Мысли Поппи снова вернулись к Гриффину.
— Он тоже наверняка спросит тебя об этом. Может, он и работает над чем-то еще, но такие, как он, вечно суют свой нос туда, откуда тянет жареным. И ему наверняка удастся вытянуть из тебя все, что ты и сам сейчас вспомнить не можешь.
— А может, это и неплохо? Вдруг я вспомню что-то, что поможет Хизер. Так что, оно и к лучшему, что Гриффин сейчас на Литтл-Беар, а? Это ж чуть ли не на краю света. Честно говоря, я там сто лет уже не бывал.
Только тут до нее наконец дошло, что он сказал.
— Так Гриффин на Литтл-Беар? Но туда же невозможно попасть!
— Это точно.
— И дом, должно быть, насквозь промерз.
— Угу. Наверняка.
— И воды негде взять.
— В это-то время? Можешь не сомневаться.
Она почувствовала, что он улыбается, и едва не прыснула в ответ. Было что-то страшно забавное в том, что любитель совать свой нос в чужие дела, битком набитый деньгами, вдруг оказался на необитаемом острове — с удобствами во дворе и прочими радостями жизни, да еще в самый разгар зимы.
— Это очень дурно с твоей стороны, Чарли, — нарочито строгим голосом заявила Поппи, но в душе она ликовала. Так ему и надо!
Белки! Гриффин никогда бы не догадался, что они тут водятся, если бы не отчетливое царапание где-то на чердаке. Приподняв люк, он заглянул туда и заметил пару любопытных горящих глаз в углу. Послышался шорох, и на голову ему посыпалась труха, но он нисколько не обиделся. Не желая пугать их, Гриффин поспешно прикрыл люк и вернулся к своей кастрюле с супом.
Он чувствовал себя так, словно провел на ринге с десяток раундов. Пальцы на руках распухли и ныли, ладони были исцарапаны в кровь. Ноги, руки, спина — все болело. Он бы с радостью продал душу дьяволу за возможность полежать в горячей воде. Да хотя бы просто в теплой!
Дома бы он в это время смотрел телевизор. А может, работал над книгой Хэйдена. Здесь это было невозможно. И ни одного паба, куда бы можно было пойти выпить пива и поболтать с друзьями.
И тут он вспомнил о грузовичке. Вроде бы в нем была печка. Точно — он ведь включал ее по дороге на этот Богом забытый остров. Но грузовичок завяз в снегу, к утру он промерзнет окончательно. Интересно, что он тогда будет делать — учитывая, что сотовый телефон тут не работает?
В том, что это было подстроено заранее, Гриффин нисколько не сомневался. Наверняка сейчас там, у Чарли, компания местных весельчаков с удовольствием смакует все подробности этой незамысловатой шутки. Небось, гадают, как он тут — без воды, без света, без телефона. И не отморозил ли городской хлыщ себе задницу. Гриффин скрипнул зубами.
Просидев чуть ли не семь часов за рулем, а потом еще несколько — в собачьем холоде, он чувствовал себя совсем разбитым. Стащив с кровати одеяла, Гриффин расстелил их на полу поближе к печке, принес еще несколько из другой комнаты и улегся, постаравшись укутаться потеплее. Через секунду он с проклятиями отшвырнул их в сторону. Одеяла промерзли так же, как и весь дом. От души надеясь, что возле печки будет достаточно тепло, Гриффин свернулся калачиком и принял твердое решение во что бы то ни стало уснуть.
А Мике не спалось. Время уже перевалило за полночь, а он так и лежал, уставившись в потолок. Постель без Хизер казалась пустой, и в душе его, похоже, навечно поселился страх. Решив заняться чем-то, раз уж все равно не спит, он натянул джинсы, всунул ноги в ботинки, накинул куртку и зашагал к сахароварне. Стараясь не смотреть в сторону поленницы, где он накануне спрятал рюкзак Хизер, Мика вытащил кусок трубы, которую давно уже собирался починить. Достаточно крошечной дырочки, чтобы драгоценный кленовый сироп вытек на снег, а этого он не мог допустить. Тем более что из сорока галлонов кленового сока выходило не больше галлона сиропа. Потеряешь сок — лишишься сиропа, а лишишься сиропа — потеряешь дело. То самое дело, которым с таким удовольствием и так успешно занималась Хизер.
Уронив трубу, Мика встал и, повернувшись спиной к кухне, принялся задумчиво разглядывать ту часть комнаты, которая служила им кабинетом. Взгляд его упал на сложенные аккуратной стопкой папки, и его захлестнула паника. Все деловые бумаги находились в том же продуманном и логичном порядке, что и мысли самой Хизер. В этом смысле Мике до нее было далеко. Конечно, он помнил, что в папке с надписью «Лог» находятся бумаги, относившиеся к новому логотипу, которым они предполагали украсить банки с сиропом, а в папке с наклейкой «Вак» — сведения о вакуумной системе, которую они только что установили с целью извлекать из древесины как можно больше сока. Где-то еще была папка с надписью «Исп» — в ней содержались все детали выплаты по ссуде, которую они брали для покупки нового, огромного выпарочного аппарата. Именно благодаря ему они очень скоро убедились в том, что могут получать куда больше сиропа, и это подтолкнуло приобрести вакуумный агрегат, заказать новый логотип и влезть в другие расходы.