Он вдруг осекся.
Гриффин вспомнил его смягчившееся лицо — каким оно было минуту назад.
— Мне бы очень хотелось поговорить с вами об этом.
Мика сердито покоился в его сторону:
— А я-то все гадал, когда ж вас прорвет!
— Я могу вам помочь. У меня есть связи, поэтому мне легче добыть информацию, к которой никогда не получить доступа обычным людям. Вам нужно узнать о Лизе? Я сделаю это для вас. Вам ничего неизвестно о Хизер? В моей власти узнать о ней все, что только можно.
— А вам-то что за дело до всего этого?
Гриффин почувствовал, что не может сознаться. К тому же лицо Мики вновь стало суровым. Стоит только упомянуть Рэнди, и ему крышка. Поэтому Гриффин избрал более безопасный путь.
— Поппи. Она мне нравится. Мне очень хочется, чтобы мы стали друзьями.
— Это она послала вас ко мне?
— Нет. С чего бы? И потом, она не верит, что я ей друг.
— А если она не верит, с чего вы взяли, что в это поверю я?
— Даю вам слово, так оно и есть. К тому же у меня есть и другие причины, помимо Поппи. Понимаете, мне нравится Лейк-Генри, нравятся люди, которые здесь живут. Когда-то Лили Блейк пришлось нелегко. А теперь вот Хизер…
Мика принялся вытирать лужи по углам.
— Мне помогает Кэсси.
— Да, конечно, но возможностей у нее куда меньше, чем у меня.
Мика обернулся. Глаза его потемнели.
— И во что это мне обойдется?
— Забудьте об этом. За помощью я буду обращаться только к друзьям, а они не возьмут с меня ни цента, так что и вам это ничего не будет стоить. Сейчас все зависит от вас. Вы единственный, кто может подсказать мне, в каком направлении двигаться.
Мика промолчал.
— Послушайте, многого мне не надо, — продолжал Гриффин. — Конечно, было бы здорово, если б вы сказали, где она родилась, но можно обойтись и без этого. Может, вы знаете, в какой школе она училась? Или в какой церкви ее крестили?
— Ничего не могу вам сказать.
— Не можете? Или не хотите?
— Не могу. — Вытерев руки о штаны, Мика направился к двери.
Схватив куртку, Гриффин кинулся за ним.
— Потому что сами не знаете? Но когда вы познакомились, неужели она ничего не рассказывала о себе? Быть такого не может!
— Почему? К тому времени она прожила в Лейк-Генри много лет. С чего бы мне вдруг приспичило ее расспрашивать?
— Ну, например, из любопытства, — улыбнулся Гриффин. — Ладно, стало быть, не спрашивали. Но вы ведь прожили вместе целых четыре года! Неужели она не упоминала хоть что-то, что могло бы навести нас на след?
— Если такое и было, я не помню. — Мика шел по тропинке к дому, и снег поскрипывал под его подошвами.
— А письма? — спохватился Гриффин. — Может, она получала письма?
— Постоянно. У нас большая переписка, но чисто деловая.
— А личные? Поздравительные открытки?
— Ни разу. Правда, почту обычно вынимаю не я, так что откуда мне знать.
— Вы предполагаете, что она могла что-то скрывать?
— Нет. — Открыв заднюю дверь, Мика вошел в дом.
— Послушайте, нам ведь не биография ее нужна. Нужен какой-нибудь крошечный факт, благодаря которому можно было бы доказать, что в такое-то временя она была совсем в другом месте — не там, где Лиза Мэтлок.
Мика молча развешивал мокрые полотенца.
— Я не знаю, — странно напряженным голосом сказал он.
— Какая-нибудь поездка, — подсказал Гриффин. — Может, вечеринка по случаю дня рождения. Или подарок.
Мыло с грохотом упало в раковину. Послышался шум льющейся воды.
— Или родственник — любой, какой угодно, — продолжал Гриффин, последовав за Микой на кухню. — Хобби. Сон. Кстати, сны иной раз могут очень помочь.
Мика резко обернулся. Голос его дрожал, видно было, что он едва сдерживается.
— Не было у нее никаких снов! Хизер вкалывала, как лошадь, а потом спала, словно мертвая.
— Но должны же вы хоть что-то знать! — взорвался Гриффин, от души надеясь, что Мика разозлится, и это заставит его приоткрыть свою раковину. — Не с Луны же она свалилась, верно?
Расчет его оправдался — Мика был вне себя.
— Да ничего не знаю! — рявкнул он. — Ясно вам — не знаю! Думаете, мне это легко?
Краешком глаза Гриффин вдруг уловил какое-то движение. Обернувшись, он заметил возле самых дверей Поппи. Глаза ее были прикованы к Мике.
С губ Гриффина сорвался вздох.
— Нет, я так не думаю, — мягко проговорил он. Потом снова покосился на Поппи, но она неотрывно смотрела на Мику. — Пожалуй, на сегодня хватит.
До этого дня Поппи ни разу не видела, чтобы Мика выходил из себя. Он был молчаливым и достаточно выдержанным. Должно быть, признание, которое услышала она, далось ему нелегко.
— Прости, — тихонько пробормотала она. — Я не предполагала, что он заявится к тебе.
Повесив голову, Мика задумчиво поскреб затылок.
— Какая разница? Может, хоть сейчас дело сдвинется с мертвой точки.
Но Поппи сильно в этом сомневалась. Она не верила, что Гриффину это удастся. Да, связи у него были, и все равно ситуация выглядела тупиковой.
— Это правда? — спросила она. — Ты и в самом деле ничего не знаешь?
Он поднял на нее глаза, и она прочла в них тоску и усталость. И еще боль. Это были глаза смертельно раненного животного, измученного до того, что у него нет сил даже защищаться.
— Правда… Господи, как ты думаешь, девочки слышали?
— Нет, я оставила их в городе, у Уинслоу. Мы встретили Эмму с Рут, и Роуз пригласила их пообедать. Она предложила оставить их у себя до утра, но я сказала, что нужно посоветоваться с тобой.
— Лучше пусть побудут там. Я сейчас не слишком подходящая для них компания.
— Ты не прав. И Хизер ни за что не согласилась бы с тобой.
Мика обернулся.
— У меня все из рук валится, Поппи. Голова кругом идет. Я все думаю, думаю… Знаешь, такое впечатление, что роешь — и все время натыкаешься на глухую стену. Как это случилось? Почему я ничего не знаю о ней? Мы ведь были так близки. Она знала меня как облупленного, знала даже, о чем я думаю. Мне казалось, я тоже… — Мика закусил губу, и лицо его исказилось от боли. — Я идиот. Где-то она жила раньше? Почему мне никогда и в голову не приходило спросить ее?
— Потому что это не так уж важно.
— Как видишь, важно. Почему я ничего не знаю?
— Потому что она ничего не рассказывала.
— Но почему? Я ведь ей все равно как муж. Что могло заставить ее скрывать свое прошлое?!
— Возможно, ей было что скрывать. Может, она боялась…
— Кого — меня? Но ведь я люблю ее. Да и кто поверит, что Хизер могла сделать что-то дурное? Она такая спокойная, добрая, понимающая. Она — порядочная, понимаешь? За все то время, что я знаю ее, не было ничего — ничего! — такого, что меня хотя бы покоробило. Она в жизни не прикрикнула на девочек. Да и на меня тоже. Хизер не могла сделать ничего такого, что нужно скрывать!
— Верно, — кивнула Поппи.
— Тебе она тоже ничего не говорила?
— Нет.
Уставившись в пол, он какое-то время размышлял. Наконец, словно решившись на что-то, Мика поднял на нее больные глаза.
— Ты считаешь, она — это Лиза?
— Нет, — отрезала Поппи. — Думаю, дело тут в другом.
— Но если так, почему она молчит?
— Мне это тоже непонятно.
Поппи уставилась на свои руки, лежавшие на коленях. Ее ноги, туго обтянутые джинсами, выглядели совершенно нормально. Только что не ходили. И она вдруг почувствовала себя такой же бесполезной, как и они.
Но кроме нее помочь Мике было некому. Значит, нужно попытаться.
— А если предположить, что с ней случилось что-то ужасное — настолько жуткое, что она бы сошла с ума, если бы думала об этом постоянно. Могло такое быть?
— И все-таки — почему она мне не рассказала?
— А ты бы смог это выдержать?
Мика застыл.
— Она любит тебя, Мика. И девочек твоих тоже любит. И если она не желает ворошить прошлое, то потому, что просто не может, понимаешь?
В эту ночь Мика был очень близок к тому, чтобы посмотреть наконец содержимое рюкзака. Он даже вытащил его из-под поленницы и расстегнул застежку. Он твердил себе, что там, скорее всего, ничего нет — ну, может, какой-нибудь пустячок… чей-то подарок, сентиментальное воспоминание о прошлом.
Но тогда почему все эти четыре года Хизер прятала его в чулане? Почему не в шкафу? Нет, будь это связано с каким-нибудь дорогим ее сердцу событием, она бы обязательно показала его Мике. Он и сам был слегка сентиментален. Может, именно поэтому он не спешил перестроить сахароварню? Ведь два поколения его предков варили там кленовый сироп до него, и он пошел по их стопам просто потому, что это было делом семейным.
Нет, нет, конечно, не только поэтому, тут же поправился он. И за это тоже нужно сказать спасибо Хизер. Благодаря ее практичности это занятие стало намного более прибыльным. А нынешний сезон должен был принести еще большие барыши.
В общем, все, что делала Хизер, шло на пользу им обоим. И поэтому копаться в ее вещах за ее спиной выглядело чуть ли не предательством. Стало быть, придется подождать, когда она вернется…
Господи, бессмыслица какая-то! Сейчас, когда она за решеткой, когда над ней висят все эти жуткие обвинения…
Но тогда почему же он так и не решился открыть рюкзак? Боялся, что там ничего нет? Или наоборот?
Мика спросил себя, чего он боится больше всего. Наверное, своими глазами увидеть доказательства того, что Хизер — на самом деле Лиза. Немногим лучше показался ему вариант, если Хизер оказалась бы замужем… Но тогда, по крайней мере, стало бы понятно, почему она так упорно отказывалась выйти за него, Мику. Может, тот парень грозился убить ее? Может, побег казался ей единственным выходом?
А если она и вправду Лиза? Но тогда, выходит, она и в самом деле убийца и ее место за решеткой?
Тяжело вздохнув, Мика затолкал рюкзак на прежнее место, аккуратно прикрыл его поленьями и ушел.