Своим появлением у Чарли в сопровождении Гриффина Поппи ясно дала всем понять, что отныне она на его стороне, хоть он и появился в городе лишь неделю назад. Однако в глазах всех остальных он по-прежнему оставался чужаком, несмотря на то, что прошел проверку на живучесть, которую ему устроили.
Надо отдать должное Гриффину — он почувствовал это сразу. И не сделал ни одной ошибки. Дай он волю своей привычке приставать ко всем с вопросами, его мигом поставили бы на место. Но вместо этого он скромно держался рядом с Поппи, приветливо улыбался, когда она его с кем-то знакомила, не задал ни единого вопроса, но в то же время с удовольствием болтал и шутил, когда к нему обращались. Спустя какое-то время, почувствовав, что Гриффин уже достаточно освоился, Поппи попыталась незаметно перевести разговор на тему, которая его интересовала.
Это оказалось нелегко, учитывая, что все беседы упорно вертелись вокруг приближавшегося сезона сборки кленового сока. Правда, поскольку Мики тут не было, а Гриффин, как-никак, всю неделю работал с ним на пару, ему удалось достаточно естественно вписаться в общую беседу. С таким видом, словно занимался этим едва ли не с самого рождения, он подробно описал, что им удалось сделать. Гриффин как бы случайно даже обмолвился, что Мике наверняка потребуется помощь — и Поппи надеялась, что этот намек не останется незамеченным.
Когда раздались звуки гитары, все разговоры стихли, однако репертуар юноши оказался невелик. Ему хватило четверти часа, чтобы исчерпать его, после чего гул голосов возобновился. Гриффин выглядел вполне довольным. По-видимому, он принадлежал к тому сорту людей, которые без труда найдут, о чем поговорить с каждым. С Марком, мужем Кэсси, такой темой оказался Принстон, выпускниками которого, как вскоре выяснилось, были они оба. С Чарли это был Литтл-Беар, к тому же теперь Гриффину было что добавить к коллекции баек Оуэна. А с Джоном у них в Бостоне нашлись общие друзья.
Как Поппи и предполагала, ее появление в компании Гриффина не осталось незамеченным. Первой объяснений потребовала Кэсси.
— Ты мне не говорила, что придешь с ним, — прошипела она на ухо Поппи.
— А я и сама не знала, — прошептала Поппи в ответ. — Решила в последнюю минуту. Оказывается, он просто без ума от «Биттлз».
— О да. Конечно! — съехидничала Кэсси. — Ладно, я тоже рада, что он здесь. Сейчас все прицепятся с вопросами о Хизер, и мне одной без твоего приятеля придется вертеться, как ужу на сковородке.
— Но он не мой приятель!
На губах Кэсси появилась ехидная улыбка.
— Да? Ну что ж, в любом случае ты выглядишь на миллион долларов. Классная прическа. Ты отрастила волосы?
— Угу — уже целых два дня отращиваю. Или ты не видела меня позавчера? — метнув в сторону Кэсси выразительный взгляд, с изрядной долей яда в голосе парировала Поппи.
А вот отделаться шуткой от Аннет было не так-то легко. Увидев, что Гриффин погрузился в беседу с Чарли, та схватила свой стул и, лучезарно улыбаясь, устроилась возле Поппи.
— Он просто чудо, Поппи! Нет, ты только посмотри на них! Да, в этом твоем Гриффине есть что-то такое, что импонирует Чарли. В общем, я рада, что он здесь. И он, похоже, совершенно очарован тобой.
Беда была в том, что хотя у Аннет и в мыслях не было ничего дурного, однако язык у нее был без костей и она всегда была источником и средоточием всех городских сплетен.
— И вовсе он не очарован мной, — возмутилась Поппи. — Но даже если так, я-то ничуть не очарована им!
— Однако он довольно настойчив. Тогда, в октябре, ты дала ему от ворот поворот, но он все-таки вернулся. — Аннет окинула Гриффина одобрительным взглядом. — А у такого привлекательного парня, должно быть, нет отбоя от женщин.
— Которые к тому же могут удовлетворить его куда лучше, чем я. — Это замечание дало Поппи возможность намекнуть на тот факт, что в сексуальном отношении паралитики все-таки не такие люди, как все. Будучи особой достаточно старомодной, Аннет не осмелилась дальше развивать эту скользкую тему, на что и рассчитывала Поппи.
А вот Лили — возможно, из-за любви к сестре — оказалась куда более настырной. Да и скромности в ней было поменьше, чем в Аннет. Дождавшись момента, когда Джон завладел вниманием Гриффина, она тут же придвинулась к сестре.
— Ну и ну — ты накрасилась! — с горящими любопытством глазами накинулась она на сестру. — Что это значит, интересно знать?
Поппи от души рассмеялась. Это был один из ее любимых приемов, и в подобных случаях она часто пускала его в ход.
— Мама спросила то же самое в день, когда мне стукнуло шестнадцать. Слово в слово! Помнишь, когда я отправилась на свидание с парнем, который был капитаном лыжной команды Дартмура?
— А то как же! — Лизи сдавленно захихикала. — Но тогда, насколько я помню, ты решила сыграть роль этакой пресыщенной дамочки. А теперь?
— Погоди, погоди, — хмыкнула Поппи. — А ты сама? Ты ведь, кажется, тоже подкрасилась? У тебя помада на губах и… Убей меня бог — точно, румяна!
— Никаких румян! — вспыхнула Лили, хотя Поппи могла поклясться, что не ошиблась. Лили всегда считалась в семье первой красавицей, а теперь она просто расцвела. — Только пудра и помада, — подчеркнула она, — и то исключительно ради Джона. А ради чего ты навела красоту?
— Ради себя самой. — Поппи благоразумно перешла на шепот. — Решила поднять себе настроение. Неделя выдалась на редкость тяжелая, а тут еще эти тревоги из-за Хизер… И если ты вбила себе в голову, что я затеяла все это ради Гриффина, то забудь об этом. Он просто мой друг, Лили. Не больше.
— Жаль. Мне он нравится.
— Мне тоже. Так ведь это же хорошо.
— Я имела в виду — жаль, что он просто друг. Такой парень! Представляю, какие мысли бродят у тебя в голове при одном только взгляде на него! — Лили выразительно облизнулась и подмигнула зардевшейся Поппи.
Собственно говоря, так оно и было, но Поппи скорее бы откусила себе язык, чем призналась в этом.
— Друзьям не приходят в голову нескромные мысли, — отшутилась она.
— А зря. Он просто создан для тебя.
— Нет. Он же газетчик, и к тому же чертовски богат.
— Ох, Поппи, — вздохнула Лили. — А мы все?
— Да, но не настолько. И потом, он городской — один из тех, кто вращает колесо светской мельницы. Ты можешь представить себе, как я утюжу свои простенькие белые салфетки, раскладываю их возле своих простеньких столовых приборов в своей приспособленной для инвалида гостиной, ожидая к обеду все сливки общества Филадельфии?
— Он же не из Филадельфии!
— Ну из Нью-Джерси, какая разница? К тому же меня моя жизнь вполне устраивает. — Поппи почувствовала, что потихоньку начинает заводиться. — Думаешь, я не знала, какие пойдут разговоры, если я приду сюда с ним? Господи, почему все вбили себе в голову, что мне кто-то нужен? Или вам кажется, что одна я не справляюсь?
— Ты справляешься прекрасно, — заявила Лили тоном, который Поппи сочла возмутительно менторским. Однако Лили обладала чувством такта, да и не понаслышке знала, что такое сплетни, изведав их на собственной шкуре. Правда, все это было уже в прошлом, но до сих пор иногда она ощущала себя беззащитной. Но самое главное, что они с Поппи были достаточно близки, чтобы и Поппи это знала.
И сейчас обе остро чувствовали эту связь. Лили придвинулась к сестре почти вплотную.
— Я с вас глаз не спускаю с той минуты, как вы пришли. Может, ты думаешь, что он полностью поглощен разговорами, но он все время поглядывает на тебя. И взгляд у него такой, словно ты для него центр вселенной. Он хочет быть с тобой, Поппи.
— Ну да, конечно. Я ведь, как-никак, его пригласительный билет, — хмыкнула Поппи. — И заодно его верительные грамоты.
Лили покачала головой.
— Я о другом.
— А я — об этом, — отрезала Поппи. Вдруг в душе ее зашевелились некие подозрения. Она огляделась. — Так вот, значит, что у всех на уме, да?
Лили улыбнулась.
— Я не могу говорить за всех.
— Тогда говори за себя! И, умоляю, — хватит о Гриффине! Лучше расскажи мне что-нибудь такое, что не имеет к нему отношения!
— Ладно. Я беременна.
У Поппи перехватило дыхание.
Невероятно!
Поппи, улыбнувшись, крепко обняла сестру.
— Потрясающая новость!
— Никто ничего не знает! — заговорщически прошептала Лили ей в ухо. Кроме Джона, конечно. Всего шесть недель. Я и тебе пока не хотела говорить.
— Я так счастлива за тебя!
В глазах Лили промелькнула тревога.
— Правда? Честно говоря, я сомневалась…
— Глупости! Только потому, что я не смогу иметь своих детей? Но я могу, Лили. Просто мне это не нужно.
— Тогда ладно. Знаешь, за последние несколько месяцев мне разом привалило столько счастья, что я чувствую себя немного виноватой.
— Ох, Лили, ты его заслужила! — ничуть не покривив душой, прошептала Поппи. — Вспомни, сколько тебе пришлось выстрадать. Так что это только справедливо.
— А ты? — мягко спросила Лили сестру. — Когда же придет твой черед быть счастливой?
— Простите?
Гриффин вздрогнул и испуганно оглянулся. Незаметно для себя он оказался в самом углу магазина, который, пустой и тихий, являл поразительный контраст с задней комнатой. Там царил такой шум, что Гриффину пришлось выйти сюда, чтобы дозвониться в аэропорт и заказать билет на самолет. Эйден Грин категорически отказался говорить. Значит, придется лететь самому, решил он.
Он с улыбкой протянул руку:
— Я Гриффин. А вы, вероятно, Камилла?
Камилла Сэвидж оказалась привлекательной женщиной лет пятидесяти или чуть больше с шоколадного цвета глазами, бледной и гладкой, без единой морщинки кожей и седыми волосами, которые заставили бы ее выглядеть старше своих лет, если бы не были такими густыми и блестящими. Одета она была просто — слаксы с блузкой и наброшенная на плечи шаль — все приглушенных тонов. Однако в ней чувствовалась изысканность, которая сразу выделяла ее из толпы. А возможно, причиной тому было достоинство, с которым она держалась, или скупость, с которой она роняла слова. Одиночка по натуре, она явно предпочитала оставаться на заднем плане, подумал он. Хотя… Бухгалтер, ревизор и компьютерный гений в одном лице, она была в курсе всех событий. Ясно, что эта женщина держит руку на пульсе Лейк-Генри.