– Хочешь сказать, что я была недостаточно ласкова с тобой? – резко перебиваю Влада, выходя из себя.
– Хочу сказать, что ты только о себе думаешь, о своей боли, а обо мне подумала? Что я испытывал, когда ты закрылась от всего мира после смерти родителей? Я переживал не меньше твоего, но был рядом, поддерживал, как мог, пытался до тебя достучаться. Ты сама начала отдаляться. В работу ушла, на семью забила.
– И не достучавшись до меня, ты побежал на сторону искать утешение?
– Я приехал не для того, чтобы выяснять отношения. Давай начнём всё сначала, Соф. Ближе тебя у меня никого нет. Мы обязательно со всем справимся.
Влад единственный ребёнок в семье, как и я, рано оставшийся без поддержки родных. После свадьбы мы часто ездили к моим родителям на юг, папа и мама всегда хорошо относились к моему мужу, а когда они умерли, Влад наравне со мной переживал и оплакивал невосполнимую для меня потерю.
– Каждый может оступиться и, конечно, достоин второго шанса. Если обе стороны этого желают. Проблема в том, что я не хочу давать тебе этот шанс. И заниматься самообманом не вижу смысла. Ничего не вернуть. Что-то сломалось внутри. Навсегда.
Можно было бы сказать о связи с другим мужчиной, чтобы он осознал степень моего нежелания вернуть всё на круги своя, но провоцировать Влада на грубость не хочу.
– Извини. Я очень устала. День был тяжёлый.
Я не обманываю. Едва стою на ногах и мечтаю о том, чтобы поужинать и лечь в кровать.
– Ничего, Сонь, я не буду сдаваться. Я накосячил, я всё исправлю.
Выдёргиваю руку из стальной хватки мужа и иду домой. Пусть исправляет, пока не поймёт, что это напрасная трата времени. Запал быстро пройдёт после повестки в суд. Между нами ничего и никогда не будет как прежде. И дело даже не в изменах, а в том, что я стала иначе смотреть на многие вещи и больше не чувствую к Владу ничего. Абсолютно ничего, кроме отвращения. Часто близкие люди причиняют самую сильную боль. Это как раз тот самый случай.
Дома я принимаю душ, готовлю простенький ужин и вырубаюсь. Просыпаюсь от настойчивых звонков, которые идут один за другим. Приоткрываю глаза и смотрю на время. Не может этого быть! Я проспала! Неужели забыла поставить будильник?
Беру в руки телефон и смотрю на дисплей. Звонит Марина.
– Сонь, ты собираешься работать? Сначала отгул, теперь и вовсе пропала без предупреждения. Я понимаю, что у тебя сейчас не самый лучший период в жизни, но я не могу тянуть всё одна. У нас людей не хватает, ты в курсе?
– Марин... Я проспала. Почему-то будильник не сработал.
Со мной такое впервые. И голова опять кружится, сил совсем нет. С радостью бы осталась в кровати ещё на часик-другой.
– Сейчас буду. Извини.
– Извини? – раздражённо фыркает она. – Это ты своим пациентам скажешь, которые здесь шум подняли. – Всё, Соф, жду. Чтобы через десять минут была на рабочем месте.
Впервые я так сильно опаздываю на работу и так молниеносно на неё собираюсь, подгоняемая чувством стыда. Ближе к вечеру становится чуть получше – слабости больше нет, лишь слегка побаливает голова и мутит. Звоню Астраханцевой и прошу записать меня на анализы на завтрашнее утро. Аньку отправила, а сама уже год ничего не сдавала. Непорядок.
Марина появляется в кабинете в конце рабочего дня. Обе задерживаемся. День был сложный.
– А теперь рассказывай, что происходит. Почему ты такая потерянная? И от кого были эти цветы? Что за мужик тебя забирал на днях? – засыпает меня вопросами.
– Влад дарит букеты. А забирал меня на днях Молчанов, мы решаем вопросы с разводом. Подали документы в суд.
Не побежит же Марина к охраннику с просьбой показать записи с камер видеонаблюдения. К тому же ей это ничего не даст. Она не знает, как выглядит Сергей.
Марина складывает руки на груди. Ей ничего ей не остаётся, как поверить мне и закончить свой допрос.
– Выглядишь плохо. Запишись к Астраханцевой, не хватало повторения той ситуации, когда ты в обморок свалилась. Мне больничные не нужны, имей в виду. Только-только дела в гору пошли, не подводи меня, – строго произносит подруга, но взгляд теплеет.
После смерти родителей я сильно переживала, резко похудела, упал гемоглобин. Стресс не прошёл бесследно. Ходила по стеночке, пока в один из дней не потеряла сознание на рабочем месте. Почти месяц тогда восстанавливалась.
– Уже записалась.
– Ладно, всё будет хорошо. Извини, что наехала утром. Сама вся на нервах. Ну что? По домам? Я маме обещала ужин приготовить, кино с ней посмотреть, в интернет-магазине одежду подобрать, а то всё износилось.
– Да, я точно домой. Сил совсем нет.
– Тогда сразу ложись спать. И прошу тебя, Соф, завтра не проспи. К нам комиссия приезжает. Помнишь же? Не удивлюсь, если твой бывший их натравил. Всё же хорошо было. По плану через полгода должны была приехать. С какой стати завтра?
– Не знаю, – пожимаю плечами.
Вряд ли это Влад. Скорее всего, совпадение.
Вечером ставлю три будильника и снова проваливаюсь в сон, едва положив голову на подушку. Просыпаюсь уставшая и разбитая, будто не отдыхала, а разгружала всю ночь вагоны. В таком режиме проходит ещё три дня. Измайлов молчит. Я тоже никак не даю о себе знать. Зато Влад как штык – каждый вечер у моего дома. И это дико раздражает.
На шестой день молчания всё же решаюсь написать Паше СМС, но он опережает, снова делая первый шаг.
«Скучаю, лап. Как дела?»
Пальцы дрожат, губы растягиваются в улыбке. Я перечитываю СМС три раза, сидя на кухне перед телевизором. Радуюсь, как дурочка, позабыв о своих недомоганиях. Делаю глоток остывшего чая с сахаром и морщусь. Нет, всё же не «позабыв». По-прежнему плохо. Такое чувство, что желудок отказался от меня. Постоянно мутит, часто накатывает слабость. И это при том, что анализы пришли в целом неплохие, лишь немного понижен гемоглобин. Заглядываю в календарь, подсчитывая день задержки, и прихожу в ужас. Месячных нет чуть больше недели. Нарушение менструального цикла для меня не редкость, но с сопутствующими признаками, которые указывают на беременность, впервые. Но... нет. Исключено. С Пашей мы предохранялись презервативами, оба тщательно следили за этим процессом, потому что никому не нужны нежелательные последствия. Прокручиваю в голове нашу последнюю близость с Владом, до того как застала его в квартире любовницы. Между нами был прерванный половой акт, но сразу после месячных. Неужели этого оказалось достаточно, чтобы… Даже думать об этом страшно. Пусть это будет очередной гормональный сбой. Пожалуйста...
Позабыв о тошноте и СМС Измайлова, я переодеваюсь, и иду в аптеку. Всё как в тумане, от паники почти не соображаю. Покупаю три теста на беременность и возвращаюсь домой. Если он вдруг покажет положительный результат... Ума не приложу, что тогда делать.
Открываю упаковку дрожащими пальцами, внимательно читаю инструкцию. Провожу все необходимые манипуляции и, пока жду положенные пять минут, иду на кухню и пью воду. Телефон подаёт признаки жизни. Паша звонит второй раз, но в таком взвинченном состоянии я не хочу ему отвечать. Выключаю звук на сотовом и возвращаюсь в ванную. Тест лежит на стиральной машинке. И на нём виднеются две яркие красные полоски.
24 глава
В течение минуты Света водит датчиком по моему животу и внимательно смотрит в монитор.
– Ничего не видно, Софья, – отрицательно качает головой. – Вытирайся, сейчас трансвагинальным попробую. Нужно исключить внематочную.
Мне и так страшно, а после этих слов начинает трясти. Перед глазами вдруг возникает образ любовницы Влада, у которой оказалась внематочная беременность. Нет. Нужно гнать от себя плохие мысли.
– Мне кажется, срок примерно пять-шесть недель. Должно же быть видно обычным датчиком? – спрашиваю, не в силах подавить волнение в голосе.
Морщусь, когда Света продолжает осмотр, попросив развести колени. Сильно зажмуриваюсь, слушая, как сердце отбивает бешеный ритм, и жду. Да, беременность не входила в планы, но я не готова к осложнениям. Ни физически, ни морально.
– Всё, расслабься. Теперь вижу. Плодное яйцо в матке. Срок четыре-пять недель. Контроль УЗИ через десять дней, – говорит Света.
– По моим подсчётам должно быть чуть больше, – настаиваю я.
– Чуть больше – это сколько? – уточняет Света с улыбкой и протягивает мне салфетки. – У тебя нерегулярный цикл, Софья, – напоминает она. – Овуляция могла наступить позже, а сперматозоид – подождать яйцеклетку. Если бы ты отслеживала её по тестам, то вопрос о дне зачатии отпал бы сам собой. Повторим УЗИ через десять дней. Если что-то будет беспокоить, сразу бежишь ко мне. Ты говорила, у твоей матери было четыре выкидыша, так? – Света листает анализы, которые я принесла с собой.
– После нас с Аней все последующие прерывались на сроке восемь-девять недель.
Света задумчиво кивает.
– Гемоглобин понижен, в остальном всё хорошо. У Ани как дела? Давно она что-то не заглядывала ко мне на приём.
– Вроде нормально. Свет, я делала перерыв в приёме таблеток, как ты и говорила. Мы не планировали беременность с Владом. Предохранялись. Я в глубоком шоке, что это случилось...
– Могу поинтересоваться, каким способом предохранялись?
– Презервативы. Прерванный половой акт, – пожимаю плечами. – Влад в меня никогда не кончал.
– Презервативы, конечно, надёжный метод контрацепции, а вот прерванный половой акт… – улыбается Света и опускает глаза на мой живот. – Как видишь, нет. Однажды ко мне на приём приходила женщина с бесплодием, а вышла от меня ошарашенная новостью, что ждёт двойню. Так что я не удивлена, что прерванный половой акт вас в итоге подвёл. Погоди… Ты говорила, что не планировали? Не собираешься рожать?
Не знаю, дошли ли до Светы слухи, что мы разводимся с Владом, но на моё решение оставить ребёнка, развод никак не повлияет.
– Аборт делать не буду, – говорю уверенно.
– Правильно, – ободряюще кивает она. – У тебя отрицательный резус-фактор, помнишь?