Паша берёт сумку с вещами, свободной рукой обнимает меня за плечи и вдруг останавливается.
– Эрик тоже захотел тебя проводить? – удивлённо хмыкает, кивая на чёрный порше, который паркуется рядом с его танком. – Вы неплохо сдружились, пока меня не было, да? Есть повод для ревности, или пусть живёт?
– Пусть живёт, – говорю я, замечая, что из машины выходит девушка. Миниатюрная, молодая и немного растерянная.
– Это Рина, – представляет Эрик свою спутницу, приблизившись к нам. – Рина, это Павел и Софья. Мои друзья.
– Приятно познакомиться, – тихо произносит она.
– Рина полетит в Мюнхен, – ставит Багдасаров перед фактом. – В медовый месяц.
Мы с Пашей быстро обмениваемся взглядами.
– Ты связал себя узами брака? – невозмутимо спрашивает Измайлов.
– Я? Нет. А вот она – почти. Смотрели фильм «Сбежавшая невеста»? Перехватил беглянку у загса и привёз в аэропорт. Её смелости и безрассудности остаётся только позавидовать.
Рина хмурится, в глубине её синих глаз вспыхивает негодование.
– Перестань вводить людей в заблуждение, Эрик. Я не собиралась сбегать. Ты расстроил мою свадьбу с другим мужчиной. И рушишь мою жизнь.
– Вообще-то наоборот, Рина. Я тебе помогаю, – начинает заводиться Эрик.
Девушка пожимает плечами и, тяжело вздохнув, вскидывает подбородок.
– В таком случае за своей жизнью следи. Куда ты там собирался лететь? На Чегемские водопады? А по мне, гуманнее было бы сразу в «Дигнитас». Возможно, я бы отправилась с тобой, если бы позвал. Но не факт. Слишком впечатлительная. И в отличие от тебя, собираюсь прожить долгую и счастливую жизнь!
Эрик зло смеётся. Мы снова недоуменно переглядываемся с Пашей.
– Я сейчас оформлю бумаги, ты сядешь в самолёт, и на этом всё.
Рина равнодушно пожимает плечами и делает шаг вперёд. Мы вчетвером направляемся в здание аэропорта. Эрик продолжает что-то говорить девушке, не на повышенных тонах, но между ними явно сквозит напряжение. Похоже, это та самая малолетка, которая добавляет ему проблем в жизни? Только со стороны кажется, что наоборот.
Мы остаёмся с Риной одни, когда Паша и Эрик отходят в сторону.
– Тебе есть где жить? – спрашиваю я.
– Есть, – коротко отвечает Рина.
У девушки яркая внешность, запоминающаяся, но сейчас она выглядит немного напуганной, бледной и уставшей. Неужели Эрик действительно расстроил её свадьбу с другим мужчиной? Спрашивать о подобном невежливо. К тому же Рина чем-то напоминает меня несколько месяцев назад, когда я осталась без поддержки близких людей, ошибочно считая их таковыми.
– Надолго летишь в Мюнхен? – пытаюсь разговорить свою новую знакомую, но тщетно.
Рина отрицательно качает головой и отворачивается, обнимая себя руками.
Сын в животе начинает беспокойно копошиться. Я прикладываю руку и слегка поглаживаю. Паша тут же замечает этот жест и прищуривается, сканируя меня внимательным взглядом. Показываю ему большой палец, мол, всё в порядке, и расплываюсь в улыбке. Получаю утвердительный кивок, и они с Эриком продолжают оформление документов.
– Готово. – Эрик протягивает Рине какие-то бумажки, и они направляются к самолёту.
– Нужен месяц или два, чтобы всё тут доделать, и я прилечу, – заверяет Измайлов, целуя меня в висок.
Появление Эрика и его подружки отвлекло от грустных мыслей о предстоящей разлуке, но ненадолго. От понимания, что ещё месяц или два я проведу без Паши, накрывает отчаянием. Это безумно долго, учитывая, как быстро начал расти живот. И как мало времени остаётся до родов.
– Толкается? – спрашивает Паша, когда я снова морщусь и слегка напрягаюсь.
Беру его ладонь и кладу на живот. Сын всё время копошится. Очень больно. Будто протестует и тоже не желает улетать из России.
– Активный растёт. В спорт отдадим, да?
– Обязательно, – хмыкаю я.
Приподнимаюсь на цыпочки и оставляю поцелуй на губах Паши. Близости между нами не было очень давно. Угрозы выкидыша больше нет, но Измайлов так и не прикоснулся ко мне со дня выписки. И вряд ли прикоснётся. До самых родов.
– Лап, прекращай, – просит Паша, когда я углубляю поцелуй и прижимаюсь крепче. – Я ведь не железный. Иной раз страшно до тебя дотрагиваться после всего кошмара, который ты пережила.
Эти слова попадают в цель, сердце начинает ныть по новой.
– Иди, – кивает он в сторону трапа. – Я скоро прилечу.
Ещё в машине мы договорились, что Паша не будет заходить в самолёт, а я не стану оборачиваться. Выполняю своё обещание, но лишь потому, что не могу сдержать слёз и не хочу, чтобы он их увидел.
В Мюнхене меня встречает Наташа. Рина за весь полёт не проронила ни слова, но когда я спрашиваю её номер, диктует цифры, и на моё предложение как-нибудь встретиться в кафе и погулять по городу, отвечает согласием. Не люблю лезть в душу людям, но и оставаться безучастной к боли других тоже не могу. А Регине – оказывается, это полное имя девушки – сейчас, похоже, очень больно.
Первые две недели проходят относительно спокойно и безмятежно. Я занимаюсь обустройством дома, докупаю необходимые вещи, присматриваю что-то для детской и сына. Выбираю коляску, кроватку, посещаю исправно клинику, сдаю анализы, а по вечерам жду звонка от Измайлова. Весь следующий месяц считаю дни до нашей встречи и мысленно сажусь в самолёт, отправляясь к нему в Москву. Больше не радуют ни изучение языка, ни курсы по менеджменту и экономике, ни прогулки с Наташей и Тимуром, ни новые покупки – абсолютно ничего. Я безумно тоскую по Паше.
В один из вечеров, когда я сижу над учебниками, звонит сестра. Машинально прикладываю трубку к уху и закрываю тетрадь с конспектами.
– Приём, телепузик, – слышится довольный голос Ани, и на душе становится теплее. – Измайлов за такое по голове не погладит, но я представила, как ты обрадуешься, и мне стало плевать на его одобрение. Сдаю свежую информацию: Ярослав разговаривал сегодня с Пашей и тот сказал, что летит в Мюнхен.
– Шутишь? – хрипло выдыхаю я, чувствуя, как сердце пускается вскачь.
– Стала бы я так издеваться над твоей нервной системой? В твоём-то положении!
– Вряд ли, – соглашаюсь я и шумно втягиваю в себя воздух, не в силах унять дрожь.
Встаю с дивана и начинаю нервно расхаживать по комнате. Выглядываю в окно. Погода прекрасная, я собиралась погулять, но теперь не уверена, что покину стены квартиры. Буду ждать Измайлова.
– Мы, кстати, на днях возвращаемся с Ярославом из Мурманска, присматриваем себе жильё в Москве.
– Правда? Это радостная, но и одновременно грустная новость, – говорю я, хотя мыслями очень далеко. – Не знаю, когда вернусь в Россию.
– Не печалься, арбузик. Я прилечу через пару недель, ближе к родам. Скинь мне свежую фотку в полный рост. А лучше набери по видеосвязи. Так соскучилась по тебе.
Слышу, как в прихожей хлопает дверь, и машинально делаю шаг в её сторону.
– Ань, мне пора. Кажется, Паша приехал, – прощаюсь с сестрой, завершая разговор.
Твёрдо и уверенно говорить не получается, голос звучит тихо и растерянно. Я так ждала этой встречи! Почти два месяца! Мои чувства сейчас похожи на реку, вышедшую из берегов. Их так много, что затапливает всё вокруг.
Паша замирает, скинув ботинки, и его брови дёргаются вверх, когда он замечает меня, прислонившуюся к стене и наблюдающую за ним.
– Кто-то не выглядит сильно удивлённым, – расплывается в улыбке Измайлов. – Сестра сдала, да?
Я мечусь глазами по его лицу и не могу сдвинуться с места. Дыхание вновь учащается. Он надолго прилетел? Или через пару дней снова вернётся в Москву?
– Только что звонила. Почему ты не предупредил? – Вздыхаю и всё же делаю шаг навстречу, понимая, как морально измотана этой разлукой.
– А чёрт его знает, – пожимает он плечами. – Сказал бы заранее – ты была бы на иголках весь день.
– Ты же не улетишь? – шепчу я. – Останешься до родов, да?
Сердце быстро стучит, пока жду Пашин ответ.
– В тоннеле сейчас ремонт идёт. Скитаться по гостиницам, когда у жены жильё за границей? Нужно быть полным глупцом, лап, – зевает Измайлов и наконец заключает меня в свои объятия.
Несмотря на то, что он здесь и прилетел, в груди всё равно тоскливо тянет. Я давно стала зависимой от него. И этого не изменить. Мы долго стоим посреди прихожей и обнимаемся.
– Паш?
– Что? – тихо отзывается он, перебирая пальцами мои волосы.
– Когда ты в последний раз нормально отдыхал?
Измайлов отстраняется, на его лице появляется задумчивое выражение, улыбка исчезает.
– Подловила, Софья, молодец. Почти трое суток не спал. Думал, в самолёте подремлю, но не получилось. Валюсь с ног от усталости.
Ответ для меня и так очевиден.
– Ты голоден?
– В самолёте перекусил.
– Тогда идём в спальню, – распоряжаюсь я и тащу его за руку вглубь дома.
Свежим ремонтом в детской и гостиной похвастаюсь позднее.
– Уверена? – усмехается Паша и опускает глаза на мой выпирающий живот. – Тебе разве можно?
– Спать пошли, псевдоизвращенец. Знаю ведь, что не прикоснёшься ко мне.
– Лап, мне бы в душ для начала…
– Потом сходишь. – Я толкаю его на кровать и устраиваюсь рядом.
Измайлов аккуратно прикладывает ладонь к моему животу, не сводя с него уставших красных глаз. Наверное, непривычно видеть меня такой круглой? Самой иногда не верится, что внутри меня развивается новая жизнь.
– Спит? – спрашивает он.
– Очень редко. Весь в отца, – подначиваю я.
Паша усмехается и достаёт из кармана джинсов телефон. Снимает блокировку, открывает галерею и протягивает мне.
– Что там? – Я прищуриваюсь и не тороплюсь брать «мину замедленного действия», заметив, каким предвкушением горят его глаза.
– Видео в папке. Посмотри.
Сажусь по-турецки и открываю ролики один за другим. Их порядка тридцати штук, есть очень смешные. Все они с детьми и отцовскими шалостями. Я досматриваю до конца и делаю то, что считаю правильным и уместным в этой ситуации. Это же открытый троллинг! И Измайлов этого нисколько не скрывает, жадно наблюдая за моим лицом и мимикой. Подготовился, засранец?