Генри Пикер, сын старого знакомого Гитлера, нашел выход:
"В украинской деревне неподалеку от ставки фюрера я раздобыл ванну для Бормана, подключил ее к системе водоснабжения ставки и устроил по этому поводу такую сцену, что за столом все от души смеялись над историей с коричневым ночным горшком. И все же она хорошо характеризует позицию очень многих высших офицеров: "За фюрера — да; за партию — нет!"
20 сентября 1942 года главный военный адъютант фюрера генерал Рудольф Шмундт и руководитель группы адъютантов обергруппенфюрер Альберт Борман подписали инструкцию о соблюдении секретности. Вводились новые пропуска в зону фюрера. Постоянные предназначались для тех, кто здесь жил и работал. Временные выдавались по распоряжению одного из адъютантов фюрера. Всех посетителей вводил и выводил сотрудник имперской службы безопасности. Обнаруженный без пропуска подлежал аресту.
Шмундт и Борман составили и список в тридцать восемь человек, имевших право обедать в столовой № 1 вместе с фюрером: начиная с братьев Борман и заканчивая местными партийными секретарями. В столовой № 2 обедали двадцать три сотрудника личного аппарата фюрера, слуги и машинистки фюрера, а также десять стенографисток.
Гитлеру казалось, что его слова постоянно искажают, поэтому он приказал Мартину Борману стенографировать его высказывания. Но за столом он запрещал записывать. Поэтому пометки делались тайно. Благодаря этому со временем стало известно, о чем фюрер, расслабившись, разглагольствовал в узком кругу.
Решение полковника Штауффенберга
Германским генералам, которые видели, что Гитлер ведет страну к катастрофе, не хватало решимости восстать против фюрера, поднять войска, свергнуть тирана, прекратить войну и тем самым спасти Германию и самих себя. Дело не только в прусском воспитании, которое требовало безоговорочного подчинения Верховному главнокомандующему. Офицерский корпус поддержал Гитлера, радовался восстановлению большой армии и считал правильным территориальные захваты.
Разочарование пришло с первыми поражениями. Вот тогда военные профессионалы, особенно выходцы из аристократических семейств, стали в своем кругу возмущаться недоучкой ефрейтором, который решил, что вправе ими командовать. Нацистская внешняя и внутренняя политика — захватнические войны, подавление свобод, концлагеря, массовое уничтожение мирного населения — возмущала немногих. И уж совсем единицы по моральным и религиозным соображениям считали гитлеровский режим преступным.
Даже офицеры, в конце концов выступившие против Адольфа Гитлера и пытавшиеся его убить, расходились с фюрером только в методах и тактике. Генералы исполняли преступные приказы фюрера и потому сами стали преступниками. Массовыми убийствами занимались не только СС. Вермахт запятнал себя расстрелами и карательными акциями.
Командующий 4-й танковой группой генерал Эрих Хёпнер, готовясь к нападению на Советский Союз, 2 мая 1941 года подписал приказ войскам:
"Война против России является важнейшей частью борьбы за существование немецкого народа. Это давняя борьба германцев против славян, защита европейской культуры от московско-азиатского нашествия, отпор еврейскому большевизму.
Эта борьба должна преследовать цель превратить в руины сегодняшнюю Россию, поэтому она должна вестись с неслыханной жестокостью. Каждый бой должен быть организован и проводиться с железной волей, направленной на безжалостное и полное уничтожение противника…"
Генерал Эрих Хёпнер не принадлежал к числу поклонников Гитлера. Он примет участие в заговоре 20 июля 1944 года и будет повешен. Однако это не перечеркивает того непреложного факта, что и он, как и другие офицеры вермахта, совершал военные преступления.
Но полного доверия в глазах фюрера генералы так и не обрели. Гитлера раздражали его консервативные генералы, он часто возмущался "декадентским духом Цоссена" (место, где находилось командование сухопутных сил).
— Солдат, генерал не может делать своей задачей удержать меня от войны! — жаловался фюрер своему адъютанту военному летчику Николаусу фон Белову. — Это же саботаж! Все должно быть наоборот: солдаты обязаны добиваться войны, а политики их сдерживать. Но мне кажется, генералы боятся противника…
И все же трудно дать однозначную оценку заговорщикам. В их числе были самые разные люди. Но невозможно не отдать должное людям, посмевшим выступить против Гитлера и нацистской системы. Восстать против такой отлаженной машины рискнули немногие. И в любом случае они заслужили признания и, может быть, благодарности со стороны немцев.
Ближе всех к цели заговорщиков — убить Гитлера! — подошел полковник граф Клаус Шенк фон Штауффенберг.
Кем же был этот полковник, на которого возлагали надежды участники немецкого Сопротивления? Как он попал в круг немцев, которые не могли бездеятельно наблюдать за тем, что происходит? Почему он рискнул своей жизнью, чтобы убить диктатора, — в то время как многие другие ни на что не решились?
Молодой офицер принадлежал к родовитому швабскому дворянству. Одного из его предков император Леопольд I в 1698 году пожаловал в бароны, другого император Леопольд II произвел в графы.
Отец — граф Альфред Шенк фон Штауффенберг — дослужился до майора в армии короля Вюртемберга, затем служил в королевском суде. После отречения короля в 1918 году управлял его имением. В мае 1904 года граф женился на графине Каролине фон Ёкскюль-Гиллебанд, правнучке знаменитого фельдмаршала графа Августа Вильгельма фон Гнейзенау, который командовал прусской армией в начале XIX века.
Удивительным образом не только Штауффенберг, но и другие участники антигитлеровского заговора — Хельмут Джеймс фон Мольтке, Дитрих Бонхёффер, граф Фриц Дитлоф фон дер Шуленбург — были потомками фельдмаршала Гнейзенау.
15 марта 1905 года появились на свет братья-близнецы Бертольд и Александр Штауффенберги. 15 ноября 1907 года опять родились близнецы — Клаус Филипп и Конрад Мария. Конрад умер через день.
Когда Германия проиграла Первую мировую войну, юный Клаус фон Штауффенберг сказал в слезах:
— Моя Германия не может исчезнуть. Она возродится вновь сильной и великой. Есть же Бог на небесах…
Все братья Штауффенберг играли на фортепьяно и скрипке. Клаус — еще и на виолончели. В 1926 году он окончил гимназию в Штутгарте, преуспевал в истории и математике. Полагали, что он станет музыкантом или — поскольку замечательно рисовал — архитектором. К удивлению друзей, он захотел стать офицером. Казалось, при его слабом здоровье и утонченном характере грубая солдатская жизнь не для него. Отбор в офицерский корпус 100-тысячного рейхсвера был очень строгим. Но Штауффенберга зачислили фанен-юнкером в 17-й Бамбергский кавалерийский полк.
С октября 1927 по август 1928 года он учился в пехотной школе в Дрездене. В свободное время учил русский язык, но в русском не преуспел. 1 мая 1933 года Штауффенберг, сдав экзамены, получил лейтенантские погоны. Он выделялся в армейской среде, независимый по характеру, вел себя свободно и раскованно.
Клаус Штауффенберг женился на баронессе Нине фон Лерхенфельд. Ее семья жила неподалеку от Байройта, куда Гитлер приезжал на вагнеровские музыкальные фестивали. В 1938 году всех детей этой семьи вывели на улицу, чтобы проходивший мимо Гитлер пожал им руки. Восхищенные дети несколько дней не мыли руки.
Молодой офицер Штауффенберг всей душой желал, чтобы Германия освободилась от оков Версальского договора. Ему нравилось обещание нацистской партии воссоздать большую армию, позаботиться о сельском хозяйстве, искоренить коррупцию. Он воспринимал Гитлера как надежду, как человека, способного вывести страну из хаоса.
О назначении Гитлера канцером он узнал на плацу.
— Ну, этот парень сумел своего добиться! — воскликнул Штауффенберг.
Штауффенберга привлекало силовое поле, которое создавал фюрер. Он искренне считал: кажущееся невозможным в этом устоявшемся мире Гитлер делает возможным.
Многие родственники будут поражены, узнав, что 20 июля 1944 года Клаус Шенк фон Штауффенберг пытался убить Гитлера. Клауса считали единственным настоящим национальным социалистом в семье. Но вульгарность нацистов его раздражала. Однажды его как представителя полка отправили на партийное собрание. Он демонстративно ушел, когда гаулейтер Франконии Юлиус Штрайхер разразился одной из своих антисемитских речей.
С 1 октября 1934 года Штауффенберг служил в кавалерийской школе в Ганновере. Он много ездил верхом, получал призы как лучший наездник и ходил слушать лекции по геополитике. Он взялся учить английский язык и съездил в Англию, где охотился на лис.
Он успешно сдал вступительные экзамены в военную академию и в октябре 1936 года приступил к занятиям. На курс принимали всего сто офицеров, из них двадцать получали право служить в Генеральном штабе, что открывало дорогу к вершинам военной карьеры. В 1937 году Штауффенберг представил научную работу "Оборона от вражеских воздушных десантов". Он получил премию, в министерстве авиации ее издали для внутреннего пользования.
Его старший брат Бертольд фон Штауффенберг занимался исследованиями международного права в Институте кайзера Вильгельма. Специальность — законы войны на море. После начала Второй мировой Бертольда определили в правовое управление военно-морского командования. Он тесно общался с двумя другими юристами-международниками — графом Мольтке и графом Йорком фон Вартенбургом, участниками антигитлеровского Сопротивления.
Другой брат, Александр фон Штауффенберг, преподавал древнюю историю. Во время войны профессор Штауффенберг служил на фронте, был ранен. 11 августа 1937 года он женился на знаменитой летчице Мелитте Шиллер. Она окончила Мюнхенский технологический институт, занималась разработкой и испытанием навигационного оборудования. Ее щедро награждали орденами.
Но выяснилось, что отец Мелитты происходил из еврейской семьи из Лейпцига. Он перешел в лютеранство, служил в прусской армии, но органы госбезопасности сигнализировали о присутствии чужой крови. Мелитта и ее родственники оказались в опасности. Но поскольку ее работа была признана имеющей военное значение, Гитлер по просьбе министра авиации Германа Геринга в 1944 году подписал документ, приравнявший графиню Мелитту Шенк фон Штауффенберг к арийке. Это спасло всю семью от концлагеря.