Она хмурит брови, когда поднимает подбородок, чтобы встретиться со мной глазами.
— За что?
— За то, что не сказал Дейзи заткнуть свой чертов рот, — говорю я. — А должен был. Она плохо себя с тобой повела.
Кэлли пожимает плечами, глядя на поле.
— Тебе не нужно меня поддерживать. Она твоя девушка. Ты должен быть на ее стороне.
Я опускаюсь коленями на траву, становясь ближе к ней.
— Нет, я должен тебя поддерживать. Я многим тебе обязан.
Она решительно сжимает губы, возвращая свое внимание на меня.
— Ты ничем мне не обязан, клянусь. В том, что я сделала той ночью, не было ничего серьезного. Если бы я ушла от той ситуации — вот это было бы серьезно.
И все же я обязан ей, многим. Из-за нее у меня меньше шрамов. Как бы мне хотелось забрать все то, что всегда делало ее такой грустной. Я кладу на траву шлем и собираю ее книги, когда она тянется к сумке у ствола дерева.
— Что ты делаешь сегодня вечером?
Она запихивает бумаги в сумку, помяв их по краям, а потом я протягиваю ей книги.
— Возможно, я просто останусь дома и посмотрю фильм.
— Как долго твоя комната будет занята? — спрашиваю я и улыбаюсь, когда ее щеки становятся еще краснее.
— Не знаю. — Она поднимается на колени, надевает сумку на плечо и встает на ноги. — Наверно, я просто потусуюсь с Сетом, пока ее друг не уйдет.
Я подбираю свой шлем и следую за ней, когда она идет вдоль забора.
— Почему бы тебе не пойти куда-нибудь со мной и Люком? Он хочет посмотреть на тот клуб в центре города. Он, конечно, может оказаться полной дырой, но это лучше, чем сидеть в комнате.
Она останавливается, поправляя на плече ремешок от сумки, и закусывает нижнюю губу так сильно, что кожа вокруг губ становится фиолетовой.
— Не думаю, что могу.
— Почему? — игривым тоном спрашиваю я, улыбаясь ей. — Неужели со мной так плохо находиться рядом?
Ее руки опускаются по бокам, а глаза впиваются в мои.
— Нет.
Я потираю ноющие мышцы на затылке.
— Ладно, тогда пошли с нами. Будет весело, а если нет, мы сможем пойти куда-нибудь еще.
Она сжимает ладони в кулаки, а потом выпрямляет пальцы.
— Хорошо.
Я потрясен. Я флиртовал с ней просто из-за того, как привлекательно она волнуется, но не думал, что с ней это сработает.
— Ладно, встретимся у грузовика Люка около девяти?
Она кивает и поворачивается ко мне спиной, уходя так быстро, будто боится, что я ударю ее в спину. Похоже, она боится всех, кроме Сета. Но почему?
Кэлли
Я помню в свой день рождения летающие по комнате розовые и белые шары, свисающие с потолка красные полоски и валяющуюся на полу золотистую оберточную бумагу. Помню то, как танцевало пламя свечей, а шлейф дыма поднимался к потолку. На другой стороне стола сидела мама с камерой в руке и улыбкой на лице, она снова и снова нажимала на кнопку.
Вспышка ударяла по глазам, а я продолжала моргать, желая, чтобы она перестала делать фотографии, которые навсегда запечатлеют этот Богом проклятый день.
— Загадай желание, радость моя, — сказала она, и камера снова вспыхнула, осветив лица окруживших стол людей.
Я уставилась на розовую надпись из глазури «С Днем Рождения, Кэлли». Загадать желание?
Над столом медленно проплыл красный шарик, вверх и вниз, вверх и вниз.
— Загадай желание, Кэлли, — повторила мама, когда шарик перелетел через ее плечо.
Все наблюдали за мной, будто видели, что я больше не здорова.
Загадать желание? Загадать желание?
Воздушный шарик лопнул.
Таких вещей, как желания, не существует.
В комнату входит моя соседка Виолетта, когда я заканчиваю писать последнюю строчку. Она высокая, с черными вьющимися волосами и красными прядями. У нее в носу пирсинг, а сзади на шее татуировка в форме звезды. На ней клетчатые брюки, рваная черная футболка и армейские ботинки.
— Ты не видела мою кожаную куртку? — спрашивает она, закрывая дверь и бросая сумку на свою неубранную постель.
Я захлопываю дневник и вставляю в спираль ручку.
— Нет.
Она вздыхает и собирает со стола возле окна свои учебники.
— Наверно, я потеряла ее в клубе. Черт.
— Я буду иметь в виду. — Я сую дневник под подушку и встаю с кровати.
Она выдвигает ящик стола и оглядывается на меня через плечо, когда я надеваю ботинки.
— Ты уходишь?
Я киваю, просовывая руку в рукав своей серой толстовки.
— Ага.
Я слышу грохот пузырька с таблетками, когда она задвигает ящик и держит красный шарф.
— Сегодня вечером у меня, наверно, кто-то будет. Если что, я повешу на дверную ручку вот это.
Опять? Чем занимается эта девчонка?
— Хорошо. — Мои пальцы хватаются за дверную ручку. — Я постараюсь сначала проверить.
— Я надеюсь, — говорит она, ее рука застывает над ящиком. — Иначе ты увидишь то, что тебе не захочется видеть.
Со вздохом я выхожу за дверь, жалея, что у меня в общежитии нет своей собственной комнаты.
***
— Похоже, я только что во что-то вляпалась по уши, — говорю я Сету, когда он впускает меня в свою комнату. — Что-то очень плохое.
Сет останавливает изображение на экране телевизора, садится на кровать и хлопает по месту рядом с собой.
— Садись и поделись своей проблемой.
Я кидаю свою сумку на пол и опускаюсь на кровать.
— Кайден пригласил меня сегодня вечером пойти в клуб с ним и Люком, и я случайно согласилась.
— Как ты случайно могла согласиться на такое?
Я разочарованно выдыхаю.
— Он улыбался мне, всю меня взволновал, и я не могла думать ясно.
Сет улыбается, и с его губ срывается смешок.
— Боже мой, ты в него влюбилась.
Я качаю головой, волнуясь лишь от одной только мысли.
— Нет, не влюбилась.
Подо мной пружинит матрас, когда он подпрыгивает на нем, как ребенок, наевшийся сладкого.
— Нет, влюбилась. Ты в первый раз влюбилась, Кэлли. Как захватывающе!
Все еще качая головой, я выпрямляюсь и убираю волосы со лба.
— Я не влюбилась в него. Он хорошо выглядит? Конечно. И он славится этим с третьего класса. — Взволнованная я замолкаю. — Я и раньше влюблялась, просто не на очень долго.
— Ты так в него влюблена. — Он берет пульт и выключает телевизор. — Это хорошо, поскольку в этом случае мы сможем вычеркнуть из списка пятый пункт.
— Я не танцую, — поежившись, возражаю я. — Танцы приравниваются к прикосновениям и близким контактам с людьми. Я просто не могу этого сделать.
— Нет, можешь. Ты делала такое со мной уже сотню раз, — ободряет он. — Вспомни тот первый раз, когда мы встретились. Ты едва разговаривала со мной и все время выглядела так, будто собираешься выколоть мне глаза карандашом. А теперь посмотри на себя. Ты сидишь у меня в комнате на кровати, только ты и я. Ты так далеко, моя маленькая девочка Кэлли.
— Но ты - это ты. — Я удрученно вздыхаю. — Я тебе доверяю.
— Да, но мне пришлось это заслужить.
— Я знаю, и мне очень жаль, что я заставила тебя пройти через все это. Я удивлена, что ты так старался.
Он спрыгивает с кровати и выдвигает верхний ящик комода.
— Все равно. Ты стоила того.
Я болтаю ногами на краю кровати.
— Сегодня ты кажешься счастливым.
Он достает зеленую рубашку с пуговицами и карманом спереди и растягивает перед собой.
— Ты помнишь того парня, о котором я тебе говорил? Из моего класса по социологии?
Я киваю.
— Того с невероятно мягкими волосами и красивыми голубыми глазами?
— Именно его. — Он подходит к зеркалу, взъерошивая волосы и наклоняя лицо к своему отражению. — Сегодня он разговаривал со мной, и я имею в виду, именно разговаривал дольше пяти минут.
Я вскакиваю с кровати и беру маркер из стакана на его ночном столике.
— Думаешь, ты ему нравишься?
Он пожимает плечами, сжимая челюсти, чтобы не улыбаться.
— Трудно сказать, кто ему нравится, но, может, мне стоит поговорить с ним еще.
Я пытаюсь зубами снять колпачок, а потом выплевываю его на кровать.
— Ты куда-то собираешься?
Он натягивает через голову рубашку, просовывая руки в рукава, и пальцами поправляет свои волосы.
— Да, с тобой в клуб.
Мои плечи расслабляются, когда я подхожу к доске на двери с очень длинным списком на ней, где вычеркнуто совсем немного пунктов.
— С тобой все будет в порядке? Я ведь знаю, как ты относишься к футболистам, учитывая то, что с тобой произошло.
Он застегивает на запястье ремешок от часов.
— Этот Люк кажется хорошим парнем. По крайней мере, он был таким во время нашего десятиминутного разговора, когда мы курили на улице, и я думаю, что он знает обо мне.
Я касаюсь доски кончиком маркера.
— С чего ты это взял?
— У меня просто ощущение, — говорит он. — Мне показалось, что ему было все равно.
Я очень медленно вычеркиваю пятый пункт, и маркер скрипит.
— Но я танцую только с тобой.
— Для меня отличный план. — Он предлагает мне локоть, и я цепляюсь за него рукой, чувствуя себя рядом с ним защищенной, когда мы неторопливо идем по коридору и выходим на улицу.
Уже поздно, небо черное, и звезды кажутся осколками мерцающего стекла. В сырой траве стрекочут сверчки, а на одной из скамеек сидит страстно целующаяся парочка. Я немного краснею, потому что на долю секунды на их месте представляю нас с Кайденом.
— Почему у тебя такое выражение лица? — внимательно замечает Сет.
Я отвожу взгляд к дороге.
— Какое выражение?
Он вздыхает, но не давит. Когда мы доходим до травы, он перестает двигаться и тянет меня назад, его взгляд блуждает по моему лицу.
— Погоди секундочку.
Я робко дотрагиваюсь до волос.
— А что не так? У меня что-то в волосах?
Он наклоняет голову в сторону, а потом протягивает руку и пальцами хватает за волосы. Одним быстрым рывком он снимает с волос резинку, и пряди падают мне на плечи.
— Вот так. Пусть эти дурацкие волосы будут распущены.
Я собираю волосы сзади и протягиваю руку.