Она моргает, ее щеки покрываются румянцем, будто она выходит из оцепенения, и поспешно слезает с меня.
— Извини, я немного увлеклась.
Я приподнимаюсь на локтях.
— Ты куда?
— Э-э...— Она снимает резинку со своих волос и завязывает их в новый тугой хвост. — Я кое-где встречаюсь с Люком.
— Люком, тем самым Люком?
Она кивает, бросая взгляд на Сета.
— Да, с ним.
Я поднимаюсь с пола и срываю перчатки с рук.
— Зачем?
Она проводит рукой по лбу.
— Я не могу тебе рассказать.
В раздражении я швыряю перчатки в угол.
— Ладно.
— Я хочу тебе рассказать, — выпаливает она и добавляет: — но не могу.
— Все в порядке. Мне все равно пора уходить. Нужно кое-что уладить.
Я ухожу от нее, зная, что это к лучшему, но жалея, что она встречается не со мной.
Глава 7
№ 27 . Не спрашивая, предложи кому-нибудь помощь
Кэлли
Встречаясь с Люком, я чувствую себя странно по нескольким причинам, одна из которых — я едва его знаю. Понятия не имею, как я оказалась в такой ситуации. Вообще-то знаю. Я обходила заднюю часть кампуса, потому что знала, как там тихо.
Засыпав в рот несколько конфеток «Эм-энд-Эмс», я завернула за угол и чуть не врезалась в Люка. Он сидел на земле, в грязи, голова опущена, а ноги согнуты в коленях.
— Боже мой, — я отпрыгнула назад, прижав руку к груди. — Что ты здесь делаешь?
На нем были шорты и белая футболка, а каштановые волосы промокли от пота. Он поднял лицо, и его кожа оказалась белее снега.
— Кэлли, что ты делаешь?
Я скомкала в ладони обертку от конфет.
— Я хожу здесь после пар по английскому. Вообще-то я собиралась встретиться с Сетом, чтобы пойти в спортзал.
Он закивал головой, и по лбу скатились капли пота.
— Ох.
Я повернулась, чтобы уйти, но решила, что не могу оставить его в таком ужасном состоянии.
— У тебя все хорошо?
Он почесал руку.
— Да, я тренировался, но плохо себя почувствовал, так что зашел сюда на минутку, чтобы перевести дух.
Я присела на корточки напротив него, но сохраняя удобную для себя дистанцию.
— Ты болен или что? Ты выглядишь...
— Дерьмово, — закончил он за меня, поднимаясь на ноги и вздыхая.
Мой взгляд упал на его ногу, вдвое опухшую, покрытую пятнами и покрасневшую.
— Что у тебя с ногой?
Он медленно выдохнул, прислонившись к кирпичной стене школы.
— За последние несколько дней я, по-моему, забыл принять инсулин.
— У тебя диабет?
Он приложил палец к губам и покачал головой.
— Только не говори никому. Не люблю показывать слабость. Это моя странность.
— Почему ты не делал инъекции?
— У меня они закончились, а с собой я много не ношу. Еще одна моя странность... Иногда я просто не могу заставить себя воткнуть иглу в тело.
Осмотрев его ногу, воспалившуюся от колена, я не стала настаивать.
— Хочешь, я отведу тебя к врачу? Или найду Кайдена?
Он покачал головой, сделал шаг вперед, но отшатнулся назад и ударился локтем о стену.
— Не рассказывай Кайдену. Когда я говорю, никто не знает, значит, никто.
Я подтянула на плече ручку от сумки.
— Думаю, тебе нужно обратиться к врачу.
— Я знаю, что мне нужно к врачу. — Перенеся вес на ногу, он похромал ко мне. — Послушай, разве у тебя нет ничего такого, что не нужно знать остальным?
— Есть, — я осторожно покачала головой.
— Ну вот, у меня то же самое, — сказал он. — Так ты сможешь молчать об этом?
Я снова кивнула.
— Если только ты мне позволишь отвести тебя к врачу.
Он закрыл глаза, втянул воздух через нос, и его грудь под рубашкой расширилась, когда он распахнул веки.
— Ладно, договорились. Давай я пойду переоденусь, запишусь на прием, а потом встретимся с тобой минут через двадцать.
— Может, тебе лучше обратиться в отделение экстренной помощи? — предложила я. — Ты выглядишь ужасно.
— Дорога в отделение будет стоить дорого, — ответил он, прихрамывая к металлическим дверям. — А у меня нет таких денег.
— Ладно, встретимся у входа, — сказала я, и он вошел внутрь, захлопнув за собой дверь.
Направляясь к своему общежитию, чтобы закинуть вещи, я размышляла о том, что понятия не имею, как ввязалась в эту историю. Последние шесть лет я пыталась держаться подальше от парней, но последнее время только они меня и окружают, но бросать его я не собиралась.
Когда спустя двадцать минут мы встретились с Люком у входа, выяснилось, что в ближайшие два часа ему не попасть к врачу, так что мы обменялись номерами, и я пообещала вернуться за ним из спортзала.
Спустя два часа мы сидим в приемной. Люк подергивает коленом, пока я читаю журнал «Пипл» и доедаю лакрицу. Я сменила спортивную одежду на джинсы и футболку. Удивительно, как хорошо я справляюсь с тем, что произошло между мной и Кайденом в спортивном зале. Сидеть на нем сверху было странно, но моему телу это понравилось. Всю дорогу домой Сет подкалывал меня по этому поводу, так что я все ждала, когда же меня накроет, но мне по-прежнему хорошо.
В свете ламп приемной кожа Люка выглядит почти желтой. Я перелистываю страницу и склоняю голову набок, делая вид, что смотрю на что-то другое.
— Тебе нравятся медицинские кабинеты? — вдруг спрашивает Люк.
Я поднимаю голову и вижу, как он своими огромными карими глазами пялится на мужчину со сломанной рукой напротив нас.
— Думаю, что нет.
Он взволнованно чешет висок, пока на коже не появляются красные полосы.
— Сплошная антисанитария.
Я захлопываю журнал и кладу его на стол.
— Может, если ты перестанешь постоянно об этом думать, то сможешь немного расслабиться.
Он замолкает, а нога его перестает дергаться.
— Я просто ненавижу иглы.
Какая-то бессмыслица, потому что ему какое-то время наверняка приходилось делать себе инъекции инсулина. Хотя страх в его глазах заставляет меня задуматься, не скрыто ли за этой фобией что-то еще помимо игл.
— Ладно, подумай о чем-нибудь другом. — Я беру со стола рядом с собой номер «Спортс Иллюстрейтед». — На, почитай. Поможет тебе отвлечься.
Хмуря брови, он забирает у меня журнал и изучает девушку на обложке.
— Знаешь, я не помню, чтобы ты была такой в средней школе. Ты была действительно тихой, и все... — Он замолкает, но я знаю, что он хочет сказать: что все смеялись надо мной, придирались, дразнили и издевались. — Прости. Я не должен был заводить об этом разговор.
— Все нормально, — заверяю я его, но воспоминания осколками стекла врезаются в мозг.
— Знаешь, ты напоминаешь мне мою сестру, Эми, — говорит он. — Не знаю, помнишь ли ты ее. Она на пару лет была нас старше.
Я качаю головой.
— Нет, не помню. Извини.
Он открывает журнал и переворачивает страницу.
— Она была очень на тебя похожа. Тихая, милая, но грустная.
Я замечаю, что он говорит «была». Я поджимаю губы, когда стекла в голове становится больше, и оно разбивается на множество кусочков.
— Я отойду на минутку.
Я поднимаюсь со стула и несусь по коридору в туалет. Мои плечи горбятся, когда в животе нарастает боль. К счастью, в туалете никого нет, иначе меня вывернуло бы прямо в коридоре и все узнали бы мой маленький секрет. То единственное, что утешает меня в самые мрачные думы. То единственное, что принадлежит только мне и никто не может его забрать.
***
— Думаю, я должен отвезти тебя туда в качестве благодарности, — говорит Люк, когда мы едем на карнавал, устраиваемый на ярмарочной площади. Солнце опускается за горы, а серое небо окрашено всплесками розового и оранжевого. Землю охватывают неоновые огни и музыка.
— Я с одиннадцати лет не бывала в подобных местах, — признаюсь я. — Я никогда не каталась на аттракционах, особенно расположенных высоко.
— Ты не ходила даже на нашу городскую ярмарку? — спрашивает он, останавливаясь на светофоре.
Я трясу головой.
— Я перестала ходить, когда мне исполнилось двенадцать.
Он глядит на меня, ожидая объяснений, но что я могу сказать? Что мое детство закончилось лет в двенадцать, когда у меня украли невинность? Что после произошедшего сладкая вата, шарики, игры и аттракционы заставят меня жалеть о том времени, которого у меня никогда больше не будет?
— Ну, тогда я отвезу тебя, — говорит он, когда загорается свет, и на его лице отражается зеленый. Он отпускает сцепление, и грузовик катится вперед.
— О, тебе вовсе необязательно это делать, — говорю я ему. — Мне было приятно тебе помочь, тем более что ты больше не выглядишь так, будто вот-вот упадешь замертво.
— Я так плохо выглядел?
— Ты выглядел ужасно.
С легкой улыбкой на лице он качает головой.
— И все равно я считаю, что нам нужно развеяться. Это лучше, чем возвращаться в кампус и сидеть в общежитии. С начала учебы я почти не выходил из комнаты. — Он замолкает на то время, пока крутит руль, и сворачивает направо на грязную парковку, сбоку от белых шатров и неоновых огней аттракционов. — Можешь позвонить Сету и позвать его. — Заглушая двигатель, он что-то обдумывает. — А я позвоню Кайдену, посмотрим, захочет ли он приехать.
Я ковыряю ногти, пытаясь сохранить спокойствие и не размечтаться как глупая девчонка.
— Так и сделаем.
Я вытаскиваю из кармана джинсов свой телефон, в то время как он с потрескавшейся приборной панели берет свой. Пока я звоню Сету, он разговаривает с Кайденом. Я слышу, как Люк что-то невнятно отвечает, почему мы вместе, и гадаю, злится ли еще Кайден.
— Сет с нами. — Я приподнимаю бедра, чтобы сунуть телефон обратно в карман. — А еще он сказал, что позвонит Кайдену, чтобы узнать, не нужно ли его подкинуть... если он поедет.
Люк повторяет Кайдену то, что я сказала, а потом захлопывает крышку своего телефона, потирая место чуть выше предплечья, куда ему ввели инсулиновую инъекцию.
— Кайден говорит, что тоже едет. — Он открывает дверцу и вылезает, а потом снова нагибается в кабину, чтобы вытащить ключи из замка зажигания. — Я сказал ему, что мы встретимся с ним у «Зиппера».