Все это обрушивается на меня как дождь и молнии снаружи. Мои глаза открываются, и я отскакиваю, прижимая руки к груди.
— П-прости. Я-я не могу.
Он непонимающе моргает.
— Что такое?
Я разворачиваюсь в поисках пола.
— Ничего. Мне просто нужна моя футболка. — Я отбрасываю в сторону какие-то вещи на полу, легкие плотно сжимаются, не пропуская кислород. — Мне нужна моя футболка.
Его пальцы касаются моей руки, но я вздрагиваю, делая глубокий вздох и пытаясь сдержать слезы.
— Скажи мне, что случилось, — умоляет он.
— Ничего. — Я сбрасываю его руку, когда из моих глаз катятся слезы. — Мне просто пора уходить.
Его руки опускаются на мои плечи и разворачивают к нему лицом. Я не отрываю взгляда от пола, отказываясь смотреть на него. Он пальцем берет меня за подбородок и поднимает лицо вверх.
Кайден глядит на слезы, и его глаза расширяются.
— Боже мой, я думал, что ты не против зайти так далеко. Прости.
— Дело не этом и не в тебе. — Я отворачиваю от него лицо и пячусь назад к двери, все еще закрывая руками грудь.
— Тогда в чем? — Он делает шаг ко мне, отчаянно ищет в моих глазах ответ. — Кэлли, сейчас ты меня действительно пугаешь. Пожалуйста, расскажи мне, что случилось.
Пятясь, я мотаю головой, плечи от унижения ссутулились.
— Я не могу тебе рассказать. Мне просто надо уйти.
Когда в животе начинает нарастать отвратительное чувство, овладевающее мной, контролирующее меня, я бросаюсь к двери, готовая выскочить без футболки. Он торопливо встает передо мной, загораживая проход своим телом.
— Ты не можешь выйти в таком виде, — говорит он, его взгляд скользит по моей обнаженной груди.
— Мне нужно уйти отсюда, — задыхаясь, выдавливаю я и хватаюсь за живот.
— Мне кажется, что я сделал что-то не так... Я сделал тебе больно или что?
Мои плечи склоняются вперед, я задыхаюсь сквозь рыдания.
— Ты ничего не сделал. Это он.
— Кто он? — Кайден делает шаг мне навстречу, и я уже готова прямо перед ним сунуть палец в рот, потому что больше не могу это выдержать.
Я бросаюсь в сторону, чтобы обойти его, стены наступают на меня. Мне нужен воздух.
— Мне нужно выйти отсюда.
Его пальцы ловят меня за талию.
— Я не могу тебя вот так отпустить. Доверься мне и расскажи.
— Нет! Ты не вынесешь этого.
— Кэлли. — Он очень напуган. Я очень напугана. Вся эта ситуация — сплошная неразбериха. — Я вынесу все, что ты мне расскажешь.
Я качаю головой, мои ноги подкашиваются, и его руки ловят меня.
— Нет, ты не сможешь. — Рвота уже обжигает горло, в ушах звенит, а перед глазами все расплывается от слез. Мне не хватает воздуха, и все мое тело накрывает головокружение. — Никто не вынесет, услышав об изнасиловании двенадцатилетней девочки... Я должна молчать об этом... Я должна... — Я замолкаю, понимая, что прошлого уже не вернешь.
С чувством стыда я вырываюсь из его рук, но он хватает меня за руку и дергает, прижимая к себе. Он гладит меня по голове, приглаживает волосы, а мои плечи трясутся, и слезы текут по его покрытой шрамами груди.
Глава 14
№ 34 . Позволькому-нибудьКайдену приблизиться к тебе
Кайден
Если бы я мог держать ее целую вечность, то так бы и делал. Я не ожидал, что эти слова слетят с ее губ. Я знал, что внутри у нее скрывается что-то темное, но не настолько. Глубоко в груди мне больно, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы снова не молотить кулаками по изголовью. Единственное, что меня останавливает, — я не хочу выпускать ее из своих объятий.
Она плачет бесконечно, и каждый всхлип чуть ли не разрывает мне сердце. В конце концов, она засыпает, свернувшись калачиком рядом со мной, спрятав голову у меня на груди. Уставившись в пустоту, я провожу линии по ее обнаженной спине и задаюсь вопросом, как мог кто-то сделать с ней такое.
Не знаю, смогу ли я это вынести. Чем дольше я лежу, тем в большее волнение прихожу, когда меня охватывает чувство злости. Я сжимаю ладони, вонзаю ногти в кожу, стараюсь успокоиться.
Кэлли шевелится и опухшими налитыми кровью глазами поглядывает на меня.
— Ты в порядке? — спрашиваю я, убирая ее волосы со лба.
— Да. — У нее хриплый голос, щеки красные, а зрачки расширены.
Я замолкаю, не зная, какой вопрос правильный, и есть ли он.
— Кэлли, то, о чем ты мне рассказала... Кто еще об этом знает?
— Никто. — Ее голые плечи поднимаются и опускаются, как будто она с трудом дышит. — Кроме Сета.
Я медлю, мои пальцы все еще в ее волосах.
— Даже твоя мама?
Печаль в ее глазах чуть меня не убивает.
— Только ты и Сет. — Она опускает голову, пряча лицо.
Мне хочется спросить у нее, кто это, чтобы я мог выследить его и забить до смерти. У меня в голове роятся тысячи идей, но я не настолько хорошо ее знаю, чтобы делать предположения. Я мог бы спросить, но в данный момент она может сломаться. Мне это известно, потому что я сам нахожусь в таком состоянии большую часть своей жизни.
— Думаю, тебе надо одеться. — Я поднимаю голову и поглядываю через плечо на часы, стоящие на ночном столике.
— Прости. У тебя, наверно, куча дел, а я тут сижу и задерживаю тебя.
Она наклоняет голову в сторону, чтобы выскользнуть из моих объятий, но я сгибаю руки и прижимаю ее к себе.
— Я сказал это, только потому что скоро Люк придет домой, — объясняю я, ближе придвигая к себе ее лицо. — А не потому что хочу, чтобы ты оделась и ушла.
— Ох. — Она слегка расслабляется, пряди ее волос ложатся на мою грудь, когда она опускает лицо.
Я убираю несколько локонов, которые слабо пахнут дождем, в сторону и нежно целую в губы. Когда я отстраняюсь, она выглядит удивленной.
— Кайден... Я-я... — Она подбирает слова. — Ты не обязан быть со мной, потому что тебе меня жалко. Я и не собиралась все это тебе рассказывать. Просто так получилось.
Я в изумлении гляжу на нее.
— Я с тобой, потому что хочу быть с тобой.
Она с трудом сглатывает.
— Даже после того, что я тебе рассказала?
Я провожу пальцем по ее скуле.
— Кэлли, я испытываю к тебе те же чувства, что и час назад. Ничего не изменилось.
Моргая, она борется со слезами.
— Ты уверен? Потому что иногда... иногда я — одна сплошная проблема. То, что произошло, не из разряда одноразовых вещей. Со мной происходит подобное, когда я все вспоминаю.
Чертовски напуганный я киваю. Сейчас мне хочется быть с ней больше всего на свете. Я лишь надеюсь, что смогу это пережить, ради нее.
Кэлли
Я не собиралась все это вываливать на него, как гигантскую бомбу, но потребность убежать от него, чтобы избавиться от мерзкого чувства внутри, была слишком подавляющей. Я позволила этим словам выскользнуть, надеясь, что он испугается и отпустит меня, но все произошло наоборот. Он удержал меня, позволил мне плакать, развалиться на части и дал больше, чем сам осознает.
Рассказав ему все это вслух, я почувствовала освобождение, как будто снова ухватилась за частичку своей жизни. Я лишь надеюсь, что все так и останется.
Он не отпускает меня, когда я сажусь, его тело поднимается вместе с моим. На короткий миг он выпускает меня, чтобы перелезть и поднять с пола мой бюстгальтер. Я просовываю руки в лямки и дрожащими руками тянусь назад, чтобы застегнуть его. Следующей он поднимает мою футболку, встряхивает ее, а потом надевает на меня через голову. Я поднимаю руки, когда он тянет ее вниз.
— Чем хочешь заняться в оставшуюся часть дня? — спрашивает он и смотрит в окно. — Или точнее сказать, вечера.
Я натягиваю футболку на живот и вытаскиваю волосы из горловины.
— Мне, наверно, надо вернуться в общежитие и засесть за домашнюю работу. Мне еще нужно написать уйму докладов.
— Ты вообще знаешь, что учеба закончится через несколько дней?
— Знаю, но я пропустила много занятий, когда... избегала тебя.
Он достает из комода красную футболку и надевает ее через голову, а потом приглаживает волосы.
— Хочешь я провожу тебя?
— Как хочешь, — говорю я, чувствуя себя виноватой за то, что заставляю его что-то еще делать для меня. За этот вечер он уже и так достаточно сделал.
Его губы трогает легкая улыбка.
— Я провожу тебя.
Мы выходим на улицу вместе, и я чувствую себя странно, особенно когда он накрывают мою руку своей. Вдалеке мерцают огни моего здания, и я могу сосредоточиться лишь на том, чтобы туда дойти.
— Ты на День благодарения поедешь домой? — спрашивает он, когда мы идем по мокрой траве и ныряем под деревья, где нас окатывает дождем.
Я пожимаю плечами.
— Я не планировала, но может быть. Мои родители собирались улететь во Флориду на праздники, но сегодня я получила от мамы сообщение, что они останутся дома и что я могу приехать домой.
— Ты можешь поехать с Люком и со мной, — предлагает он, когда мы по лужам переходим улицу и запрыгиваем на обочину. — Мы поедем через несколько дней или вроде того.
Существует множество причин, почему я не хочу ехать домой, и одна из них — это то, что парень, разрушивший мне жизнь, мог находиться в моем доме.
— Я подумаю об этом и дам тебе знать.
— Знаешь, было бы весело, — со странной усмешкой говорит он. — Ты могла бы общаться со мной и Люком, а мы бы тебе показали самые невероятные причуды нашей жизни.
Я слегка улыбаюсь ему, потому что его слова напоминают о моей жизни дома и том, как сильно я ее ненавижу.
— Может быть.
Он облизывает губы, как будто хочет меня поцеловать, и хотя мне самой этого хочется, я все равно беспокоюсь, что он делает это по неправильным причинам. Я тянусь к дверной ручке своего общежития.
— Спасибо, что проводил меня домой.
Я высвобождаю свои пальцы из его ладони и спешу по коридору, оставив его в недоумении. Проходя мимо ванной, я стараюсь не смотреть на нее, но сама думаю лишь об этом и, в конечном итоге, возвращаюсь.