Как только дело сделано, я снова могу дышать.
Кайден
Не могу перестать думать о том, что случилось с Кэлли. Она думала, что рассказав мне, таким образом меня спугнет, но произошло все наоборот. Мне больше всего на свете хочется быть с ней рядом и защищать — то, чего никто никогда не делал для меня. Я хочу быть уверен, что больше ничего плохого с ней не произойдет.
Праздники все ближе, и я готовлюсь к возвращению домой. Честно говоря, я не хочу туда ехать, но куда еще я могу поехать? У меня никого нет, кроме хреновых родителей. И мама чуть ли не умоляла меня, говоря, что Тайлер будет дома, а я сто лет его не видел. Интересно, как он выглядит сейчас после стольких лет выпивки?
Последние несколько дней мы с Кэлли проводим вместе, смотрим фильмы и болтаем, но все исключительно по-дружески. Не потому что я этого хочу, а потому что понятия не имею, как зайти дальше.
Перед поездкой домой, после последнего урока, я возвращаюсь в свое общежитие и замечаю ее, она бродит между деревьями и читает книгу. Ее волосы распущены по плечам, на ней серая кофта с длинным рукавом и черные джинсы.
— Читаешь что-то интересное? — спрашиваю я, останавливаясь перед ней.
Кэлли вскидывает голову и резко захлопывает книгу, которая, на самом деле, оказывается ее дневником.
— Привет. Что ты здесь делаешь?
Я оглядываю ее блокнот и выгибаю бровь.
— Знаешь, когда-нибудь ты разрешишь мне прочитать что-нибудь из него.
Она быстро мотает головой, прижимая блокнот к своей груди, к ее щекам приливает кровь.
— Ни за что.
Ее реакция вызывает у меня еще большее желание прочитать.
Мы вместе идем по траве, не выбирая особо путь, только лишь бы добраться до тротуара.
— Ты уже решила, поедешь домой или нет? — спрашиваю я, засовывая руки в карманы. — Знаешь, я очень этого хочу.
Кэлли хмурится.
— Как и моя мама, но я не знаю... Я не любительница бывать дома. Он слишком о многом мне напоминает.
— Мой тоже, — соглашаюсь я. — Вот поэтому мы должны поехать вместе. Мы могли бы каждый день встречаться. Люк тоже не любитель своего дома, поэтому, я знаю, он отвезет нас куда угодно.
Он скептически поглядывает на меня из-под ресниц.
— Хорошо, я подумаю об этом.
— Звучит скептически.
— Просто мне... как-то не верится, что я, ты и Люк будем вот так встречаться.
— А почему бы и нет?
Кэлли пожимает плечами, ее ботинки шаркают по грязи у края газона.
— Потому что мы никогда раньше этого не делали. Мы много лет знаем друг друга, но единственный раз, когда мы заговорили, — мы находились здесь. За пределами Афтона.
Я обгоняю ее, и она чуть не врезается в меня.
— Думаешь, я брошу тебя, потому что мы вернемся домой?
Ее плечи подпрыгивают, когда она снова ими пожимает, и смотрит на землю.
— Это неизбежно. Там будет полно людей, и большинству из тех, с кем ты общаешься, я не нравлюсь.
Я кладу палец на ее подбородок и приподнимаю голову, заглядывая в ее печальные голубые глаза.
— Ты имеешь в виду Дейзи?
— Дейзи, ее друзей, всех, с кем мы учились в школе, — несчастно произносит она. — Но это не имеет значения. У меня нет настроения ехать домой.
Кэлли проводит карточкой по замку, и я открываю дверь в ее общежитие. Нас окутывает теплый воздух, когда мы идем по пустому коридору.
— Тогда чем ты будешь заниматься? Останешься одна?
— Я большая девочка, — говорит она, когда мы заходим в лифт, а потом качает головой, стоит мне начать улыбаться. — И я говорю не в буквальном смысле.
Лифт поднимается, и я стою молча, пытаясь понять, как убедить ее поехать со мной. Дойдя до двери комнаты, я начинаю паниковать. Мысль оставить ее здесь одну разрывает мне сердце.
— Ладно, буду предельно честен с тобой. — Я делаю глубокий вдох, потому что то, что собираюсь сказать, самое настоящее и самое честное из всего того, что я говорил. — Я не хочу надолго расставаться с тобой.
Она втягивает нижнюю губу в рот и прикусывает ее.
— Уверена, с тобой все будет в порядке. — Кэлли протягивает руку к замку и набирает код. Она уже начинает поворачивать ручку, когда я ловлю ее запястье.
— Нет, не будет, — неуверенным голосом убеждаю ее я. — Я уже начал привыкать к нашим разговорам... и ты единственная, кто знает все обо мне.
Ее плечи сникают, когда она с сочувствием смотрит на меня.
— Сначала мне нужно поговорить с мамой и кое-что у нее спросить. Завтра дам тебе знать.
Я отпускаю ее и делаю шаг назад, чувствуя себя лучше.
— Пообещай мне, что действительно подумаешь об этом.
Она кивает и поворачивает дверную ручку.
— Обещаю.
Кэлли делает шаг внутрь, но я пока не могу ее отпустить. Мои пальцы ловят ее за рукав и вытаскивают обратно в коридор.
— Что ты...
Не успевает она возразить, как я впиваюсь в нее губами, отчего у нас перехватывает дыхание. Моя рука касается ее лица, и я держу в ладони ее щеку, пока моя вторая рука прижимается к ее пояснице и притягивает тело ко мне. Языком я проскальзываю в рот — быстрый поцелуй, но он демонстрирует весь таящийся внутри меня голод. Наши ноги подкашиваются, поэтому я выставляю руку вперед и прижимаю нас к стене, пока мы не упали на пол. Она издает тихий стон, и я отстраняюсь, зная, что если зайду дальше, будет еще труднее ее отпустить.
Она непрестанно моргает, пока я пячусь по коридору с улыбкой на лице.
— И помни, ты мне обещала.
С ошеломленным взглядом она входит в комнату и кидает блокнот на кровать, а потом закрывает дверь.
***
— Ты привозил сюда свой старый ежегодник? — спрашиваю я у Люка, когда захожу в нашу комнату.
— Думаю, да, — говорит он, на долю секунды отрывая взгляд от телевизора. Полностью оторванный от мира он играет в гонки, его пальцы молотят по кнопкам управления. — А что?
— Можно я на секунду взгляну на него? — Я достаю из мини-холодильника банку с содовой.
Он показывает на дверь шкафа, его глаза возвращаются к экрану.
— Думаю, он в чемодане вон там.
Поставив банку на ножку своей кровати, я подхожу к шкафу. Расстегнув застежки чемодана, я поднимаю крышку и ищу в книгах, пока не нахожу сбоку ежегодник. Я перелистываю страницы до раздела с буквой «Л» и нахожу имя «Кэлли Лоуренс».
Девушка на фото не Кэлли, которую я знаю. У нее волосы до подбородка и с рваными краями, как будто она сама себя подстригла. На ней мешковатый пиджак, который скрывает ее стройные плечи, и черная жирная подводка для глаз, поглощающая ее прекрасные голубые глаза. Но все равно присутствует все та же печаль, она ее преследует.
Я просматриваю еще несколько страниц о ней, но она как будто едва существовала. Я поднимаюсь на ноги, кладу ежегодник на место и закрываю чемодан, при этом размышляю, что было бы, если бы мы подружились еще в средней школе. По какой-то причине мне кажется, что тогда все было бы немного проще, а тяжесть на плечах казалась бы более сносной.
Кэлли
На следующее утро Сет будит меня, тыкая под ребра миллион раз. У него в руках холодный латте, его светлые волосы слегка взъерошены, а на лице застыл решительный взгляд.
— Мне приснился сон, — начинает он, опускаясь на край моей кровати. — Что тебе нужно со мной поговорить. На самом деле, у меня дурное предчувствие, что ты что-то от меня скрываешь.
Он прав. Я не рассказала ему, как потеряла самообладание перед Кайденом. Он был по-настоящему счастлив после свидания с Грейсоном, поэтому мне не хотелось портить ему настроение своими мрачными мыслями.
Я сажусь и беру кофе со льдом, чуть не осушив его в несколько глотков.
— Я думала, ты сегодня утром едешь домой?
Он кивает, потягивая кофе через соломинку.
— Ага, но я подвезу Грейсона, поэтому мне нужно выезжать немного позже.
Я подтягиваю ноги к своей груди и кладу подбородок на колени.
— Он поедет домой с тобой?
С выражением удивления на лице он мотает головой.
— Ни за что. Ты представляешь, если я приведу домой парня, чтобы познакомить со своей мамой? Кроме того, я едва его знаю.
Я поднимаю подбородок с колен и жую соломинку.
— Но как долго нужно узнать человека, чтобы это что-то значило?
Он усаживается на кровати и кладет руки на мои колени.
— Это для людей, которые находятся в ситуации, где нужно что-то решить, вот по этой причине я и зашел.
Я притворно надуваю губы.
— Так ты не хотел попрощаться со своей лучшей подругой?
— Это одна причина, — серьезным тоном говорит он. — Другая заключается в том, что сегодня утром я столкнулся с Кайденом. Обычно мы недолго болтаем о каких-то глупостях, но сегодня он спрашивал меня о тебе. Он хотел узнать, известно ли мне, что ты будешь делать на День благодарения и не зайду ли я к тебе попозже. А теперь ты ничего не хочешь мне сказать?
Я хмурюсь.
— А должна?
Он кивает, ставя пластиковый стаканчик на пол у своих ног.
— Между вами что-то произошло?
Я колеблюсь.
— Может быть.
Он терпеливо ждет моего объяснения. Но, в конце концов, вздохнув, я выдаю ему все, умолчав лишь о нескольких важных деталях, но при этом рассказав ему достаточно, чтобы он уловил суть.
— Ты ему рассказала? — спрашивает он, его карие глаза расширены. — Действительно рассказала, рассказала ему? Почему ты не сказала мне об этом раньше? Такого рода информация должна доходить до меня, как только это происходит.
— Потому что ты был счастлив и потому что я даже не знала, что чувствую по этому поводу. То есть, я рассказала ему о случившемся. — Я скидываю с себя одеяло и пододвигаюсь к краю кровати, свесив ноги на пол. — Во время моего приступа.
— Из-за того, что он трогал тебя?
— Нет, дело не в этом. Мне нравилось, что он трогал меня, он просто что-то сказал, что напомнило мне... об этом.
Он крутит в стакане соломинку.
— Кайден хорошо себя вел с тобой? Он не сделал тебе больно или заставил тебя чувствовать себя дерьмово после того, что ты рассказала?