Щёлкнул дверной замок, и я вздрогнула. В коридоре было уже темно, свет падал только из ванной. А вдруг кому-то удалось раздобыть ключ?! Выхватив пластиковую швабру из-за шкафчика, я нервно мазанула ладонью по выключателю, погружая всю квартиру в полумрак. Перехватив пусть ненадёжную, но всё же защиту, поудобнее, замерла, выжидательно глядя на входную дверь. И когда та открылась, облегчённо выдохнула, узнав силуэт. Айлин, ориентировавшийся в моей квартире не хуже меня, безошибочно нашёл выключатель, зажёг свет в коридоре и иронично улыбнулся, глядя на живую скульптурную композицию «девушка со шваброй наперевес». Запирая дверь, негромко отметил:
– Похоже, кто-то настойчиво ломился в гости, пока меня не было.
Прислонив швабру к стене, я бросилась к нему, прижалась, дрожа всем телом. Слишком много испытаний выпало нервной системе за эти сутки, и сейчас мне было жизненно необходимо чувствовать надёжные, крепкие объятья своего мужчины, потому что рядом с ним было безопасно, потому что, пока он здесь, со мной, ничего плохого не могло случится.
– Там сосед внизу собаку бил, я полицию вызвала, а они начали ко мне в дверь звонить… – прошептала я срывающимся голосом. – А Рич затих, больше не скулил…
Горло перехватило, и я умолкла. Айлин ласково поглаживал меня по спине, не торопя, позволяя успокоиться. И это придавало силы. Глубоко вдохнув, я отстранилась, умоляюще глядя на него.
– Пойдём, – коротко кивнул он, но когда я рванулась к двери, придержал за плечо. – Тапки обувать не собираешься?
Петрович открыл не сразу. Помятый, сонный, с таким алкогольным амбре, что я поморщилась.
– Чё надо? – дыхнул он на меня, держась за косяк и пошатываясь.
– Я хочу забрать Рича! – смело заявила я. – Где он?
– Да не возьмёт его чёрт, вон, валяется на подстилке, – пьяно ухмыльнулся сосед. – Первый раз, что ли? Отлежится.
– Я хочу его забрать, – твёрдо повторила я.
Петрович возмущённо раскрыл было рот, но встретился глазами с Айлином, молчаливо стоявшим за моей спиной, и сразу сдулся. В его взгляде промелькнул страх.
– Ну и забирайте, – пробормотал он, отступая. – Мне же меньше мороки с этим ссы… собакой.
В воздухе остро воняло собачьими экскрементами и кровью. Лежавший на подстилке Рич шумно, со свистом дышал, вздрагивая всем телом. На грязном полу виднелись бурые пятна. Айлин отстранил меня, присел возле пса, провёл ладонью по слипшейся шерсти. Рич слабо огрызнулся, не желая, чтобы всякие незнакомцы его трогали.
– Тряпку почище дай, – потребовал он у Петровича, выпрямляясь.
Тот попятился, трезвея буквально на глазах. Я его понимала. Тон у князя был примерно такой же, как в тот день, когда он спас меня от разбойников, решивших нажиться на выгодной перепродаже светлого мага. Тут не только протрезветь, поседеть можно было. Завернув Рича в услужливо протянутую Петровичем рубашку, Айлин поднялся. Несколько секунд смотрел в глаза бывшему владельцу пса, а после холодно проронил:
– Не вздумай заводить животных.
Сосед отчаянно закивал, как китайский болванчик, тихонько пятясь по стенке подальше от страшного гостя. А стоило нам выйти из квартиры, запер дверь не только на замок и цепочку, но еще и, судя по звуку, на придвинутый к ней обувной комод. Молча мы спустились вниз, к машине. Устроив жалобно заскулившего Рича на заднем сидении, князь вытер руки платком и кивнул мне на пассажирское кресло.
– Ты не можешь его вылечить? – тихо спросила я.
– Есть определённые ограничения и взаимные обязательства, – бесстрастно ответил Айлин. Заметив, что я повернулась и потянулась к Ричу, приказал: – Не трогай.
– Знаешь… мне на миг показалось, что ты убьёшь Петровича на месте, – сцепив пальцы, чтоб не дрожали, призналась я.
– Он прекрасно умрёт сам. – На долю секунды на губах мага мелькнула хищная ухмылка. – Достаточно скоро и мучительно, чтобы я не вмешивался.
Я замолчала, отвернулась, глядя в окно. Машин на улицах ощутимо убавилось. Час пик давно прошёл, большинство автовладельцев уже были дома. Но когда мы остановились перед высоким зданием, сверкающим подсветкой, я не сумела удержаться от удивлённого:
– Думаешь, тут есть круглосуточная ветклиника?
– Думаю, что лечить животное должны те, по чьей вине оно в таком состоянии, – Айлин повернулся ко мне. – Уверен, в «НавиКон» нам будут рады.
– У тебя восхитительное чувство сарказма, – хмыкнула я. – Ты уверен, что нас вообще пустят внутрь?
– Ты светлая, – спокойно ответил князь.
– И? – протянула я, не понимая гениального замысла. – У меня ключей нет. И пропуска тоже.
– Ты сама ключ, – пояснил он. – Откроешь мне дверь, а потом вернёшься в машину.
Я отнеслась к этой идее скептически, но других вариантов в голову не приходило. Айлин был прав: дверь подалась легко и бесшумно, правда, мне показалось, что ручка слегка потеплела в моей ладони. Пропустив его с Ричем на руках, я вернулась в машину и заблокировала двери. Встречаться с местными светлыми не хотелось. Я была даже рада, что князь не взял меня с собой на «переговоры». В «лексусе» пахло его парфюмом и я, закрыв глаза, наслаждалась этим запахом, обдумывая, реально ли забрать Рича с собой. Вдруг для него найдётся хороший хозяин в Кейренведе? Но идею, показавшуюся привлекательной на первый взгляд, пришлось отбросить. Я всегда больше любила кошек и брать на себя ответственность за собаку была не готова хотя бы по той причине, что понимала: не смогу дать Ричу той искренней хозяйской любви, в которой он нуждается.
Айлин вернулся минут через сорок. Без пса. Не дожидаясь вопроса, ответил:
– Собака в порядке, ответственность за её дальнейшую судьбу несут светлые. Не волнуйся, в их интересах найти животному любящего хозяина.
– Неужто так прониклись чувством вины? – резонно усомнилась я.
– Я был убедителен, – усмехнулся князь, заводя машину.
– Шантажировал, – перевела я.
– Озвучил возможные варианты, – не согласился Айлин.
– Политик, – улыбнулась я. – Стесняюсь спросить, какую альтернативу ты предложил здешним магам.
– Получить вместо живого пса агрессивного керсо, – Айлин мельком глянул на меня и тут же вернулся к наблюдению за дорогой. – У меня есть право на использование некоторых заклинаний и проведение ритуалов определённого уровня. Но исцеление животных в этом перечне не значится.
Да уж, светлым при таком раскладе можно было лишь посочувствовать. А учитывая, что князь обмолвился о крайней заинтересованности местных магов найти Ричу хорошего хозяина, не было сомнений, что и тут он подстраховался, дабы на животном потом не срывали злость. Тихонько вздохнула, понимая, как вымотал меня этот бесконечно длинный день. Усталость навалилась на плечи душным ватным одеялом.
– Приедем домой и первое, что сделаю, выпью коньяка с кофе, – пробормотала я.
– Зачем портить благородный напиток? – поинтересовался Айлин.
– Какой из двух? – я слабо улыбнулась, дотронулась до его плеча. – Не обращай внимания, просто я устала и могу говорить всякие странные вещи. Ладно, поныла и хватит. Когда мы возвращаемся?
– Я тебя не тороплю, – мягко напомнил князь.
– Меня тут ничего не держит. – Почему-то после того, как признала это перед собой, произнести вслух было нетрудно. – Придумаю полуправду для друзей и знакомых, оставлю тёте Шуре ключи, вдруг Наташка вернётся, возьму Гошика и пару вещей, и всё, я готова.
– Алина, я не прошу тебя отказываться от дома. – Айлин недовольно прищурился в зеркало заднего вида. – Если захочешь, мы будем иногда возвращаться сюда.
Я улыбнулась, чувствуя, как душу затопила нежность, и покачала головой.
– Не нужно. Мой дом там, где ты.
Мысленно добавила: «Пока ты этого хочешь». Я не верила в то, что любовь, возникшая однажды, уже не угаснет, но собиралась сделать всё возможное для того, чтобы сохранить наши чувства, не оборвать нить, связавшую души. Кто-то мудрый однажды сказал, что с любовью нужно обращаться, как с ребёнком: чтобы не замёрзла, не забаловала и не убежала. Только теперь я поняла всю глубину этой фразы.
Ночью долго не могла заснуть. Мысленно перебирала гардероб, размышляя, что взять с собой, попутно обдумывала, что может мне пригодиться из того, чего в Кейренведе может не быть. Хотелось встать и уйти на кухню составлять длинный-предлинный список полезных вещей, но уж больно уютно было в объятьях Айлина. Наконец, смежив веки, воспользовалась давним проверенным способом засыпания: начала считать слонов в майках, перелезающих через забор. Уснула примерно на пятидесятом. И снова увидела странный и тревожный сон, однажды уже приходивший ко мне. Женщина, лица которой я не могла разобрать, протягивала мне кулон-сердце из серебристого металла. Украшение было в крови. Как только я прикоснулась к нему, кулон с тихим щелчком раскрылся и на мою ладонь выпал миниатюрный кристаллик. Кожу словно огнём опалило. Я вздрогнула и открыла глаза. Пристально осмотрела руку, пытаясь найти след от кристалла – уж очень реальным показался сон. Но ладонь была чиста.
– Доброе утро, – раздалось от двери.
Айлин, бодрый и, как всегда, безупречно одетый, стоял, лениво облокотившись на косяк.
– Доброе, – автоматически согласилась я, продолжая придирчиво изучать руку. – Прости за идиотский вопрос, но ты случайно не в курсе, к чему снится какая-то серебряная фигня в виде сердца, из которой выпадает обжигающий кристаллик?
– Возможно, в курсе, – кивнул маг. Подошёл, сел на кровать, взял мою ладонь, провёл по ней пальцами. – Опиши подробнее.
– Легко сказать, – вздохнула я и наморщила лоб, вспоминая детали. – Значит, сон был такой: странное непонятное место, то ли заброшенный каменный дом, то ли пещера, овощ его разберёт. Туман, серый, вязкий, прямо клубами. И я среди этого всего в какой-то безразмерной хламиде и босиком. А напротив меня – женщина, только лица не разобрать, совсем. Протягивает мне руку, а с пальцев свисает кулон на цепочке. Сердце, поверхность такая узорчатая, как будто переплетение тонких ниточек, и всё оно в крови. Я мотаю головой, что не возьму, а она мне его прям насильно в руки пытается всунуть. А потом кулон дотронулся до моей ладони и тут же раскрылся, а из него выпал кристаллик, светящийся и мерцающий, как новогодняя гирлянда. Такое ощущение во сне было, что уголёк дали подержать, я даже проснулась от этого.