Случайность? Жасмин во мраке не цветет — страница 18 из 18

Глава девятая. Первый и Шестой

Бриллиант, упавший в грязь, не теряет своей ценности, однако не надо забывать, что он все же по каким-то причинам там оказался.

– Саня! Сашка!!! Возьми этот чертов телефон, сколько он может звонить? Разбудил ни свет ни заря, – спросонья прохрипел мужик и пихнул свою соседку по кровати в бок.

От толчка она открыла глаза. «Какой ужас, сколько же я вчера выпила?» – сразу же пожалела она о том, что вчера в очередной раз переборщила с алкоголем. Она смотрела в потолок и пыталась сфокусироваться, но он предательски качался и плыл. Тогда она повернула голову к пытающемуся вновь уснуть полуночному кавалеру, но от этой картины ей хотелось не то что плакать, а просто выйти в окно.

Это был ее сосед сверху, Валерка. Сашка поняла, что они вчера отключились после совместной попойки на ее маленькой кроватке, на которой ей и одной не особо хватало места. Большую часть одеяла он натянул на себя, и ей остался только маленький уголок, чтобы хоть как-то укрыться.

Валерка был полной противоположностью любого принца на белом коне, о котором мечтают все девочки. Грузный, бесформенный, обрюзгший, небритый, на голове волосы всегда торчали в разные стороны, а принять душ для него было делом не то очень трудным, не то очень важным, но мылся он только в праздничные дни, а точнее, в красные дни календаря – отрывного календаря, который висел у него на кухне. Ногти на ногах он стриг, только если начинала жать обувь, но он всегда считал себя достаточно смекалистым и поэтому покупал обувь на пару размеров больше. Он, конечно же, был достаточно мерзок во всей своей антисанитарии, но это было полбеды, сильнее всего ужасала его лень и безразличие к собственной жизни: человек просто существовал и ничего не хотел делать, ни о каком развитии и речи никогда не шло. Семьи у него не было, единственной его целью было выпить и отрубиться, а потом, проснувшись, по кругу продолжить это единственное и самое важное занятие в его жизни. А еще раз в месяц взимать арендную плату с квартирантов, которые жили в соседнем подъезде в квартире, которую ему завещала его любимая бабуля. Квартиросъемщики были единственным источником его дохода, и поэтому ему всегда было все равно, кто там живет и чем они занимаются: самое главное, чтобы вовремя платили.

История Валерки была классической для любого учебника по психиатрии. Всю жизнь бабуля и мамуля его баловали и оберегали от всех проблем, он никогда не принимал никаких решений в своей жизни – они все всегда делали за него. В детстве, когда он выходил гулять, с ним обязательно выходила мамуля или бабуля. В то время, когда мальчишки лазили по деревьям, играли в «казаки-разбойники», «ножички», гоняли мяч, маленький Валерка сидел в песочнице под присмотром и с тоской лепил куличики. Вплоть до мая месяца он выходил гулять в зимней шапке, закутанный в детскую шубку, предназначенную для зимних морозов, перевязанный бабушкиным теплым павловопосадским платком. Во дворе над ним потешались соседские мальчишки и дразнили его «Дедушкина радость, бабушкина сладость». В итоге выросла бесполезная детина.

Но одним из главных талантов Валерки была его способность затягивать за собой на дно всех окружающих. Кто бы с ним ни сдружился, со временем обязательно оказывался на том же уровне, где и Валерка, а сам он никогда не стремился подняться хоть на одну социальную ступеньку.

– Ты что, оглохла? Возьми свой телефон, – никак не мог угомониться Валерка.

Она протянула руку и, взяв телефон, увидела на дисплее имя звонившего абонента. «Пап, опять ты, ну не до тебя сейчас». Она, как всегда, выключила звук у звонка телефона и, завернувшись с головой в засаленное одеяло, предпочла еще немного поспать.

Через некоторое время она все же проснулась и никак не могла понять, который час: то ли еще утро, то ли уже сумерки. Чувствовала она себя отвратительно, но надо было подняться. Она вспомнила, что в холодильнике должно было остаться пиво.

«Сейчас хотя бы глоточек, хотя бы один глоточек, который все поправит», – крутилось у нее в голове.

Она с трудом села на кровати, по-прежнему все вокруг было расплывчато и странно качалось, казалось, будто внутри тела горят все органы, а во рту было странное сочетание сухости и стянутости. Растерев глаза и сфокусировавшись, Сашка заметила, что мир вокруг нее стал более четким, а амплитуда раскачивания предметов стала гораздо меньше. Она встала, слегка пошатываясь и придерживаясь за стенку, направилась на кухню к оживляющему напитку. Героически добравшись до места назначения, она открыла холодильник.

«Да, вот она! Вот она, та самая бутылочка, которая сейчас меня спасет». Она быстренько открыла крышку и жадно начала пить прямо из горлышка.

Сделав передышку, она почувствовала небольшое облегчение, но тут ее взгляд остановился на обстановке: одну из кружек приспособили для сигаретных бычков вместо пепельницы, а на кухонном столе после вчерашней пьянки не было свободного места от грязных стаканов, тарелок и пустых бутылок. Над столом висел большой плакат – это была большая афиша, на которой было написано: «Самая яркая звезда эстрады на самой большой сцене страны с 25 по 28 мая». На ней была изображена Лексия, в то время самая популярная певица. Даже по этому плакату было понятно, что она была лучшая из всех.

В голове у Саши промелькнули моменты из ее жизни, из того времени, когда она была прекрасной Лексией: сцена, софиты, аплодисменты, признание и любовь публики, дорогие платья и богатые ухажеры, концерты и гастроли, стилисты и визажисты, фотосессии и прочее.

– Как давно это было, – тихо сказала она, стоя на кухне с бутылкой пива в руках. – Так давно, что я даже не могу вспомнить, сколько лет назад.

– Санька, оставь мне хоть глоток, – послышался голос из комнаты.

На секунду она задумалась, как так быстро она превратилась из Лексии в Саньку? Но она быстро прогнала эту глупую мысль, ведь она никогда не любила решать сложные вопросы, так как от них у нее хмурился лоб и могли появиться морщины.

Как же давно она не записывала новых песен, как давно не выходила на сцену и не слышала аплодисментов с возгласами «Бис!», «Браво!». Мысленно она перенеслась в веселое и беззаботное время того концерта: билеты были проданы за два дня, люди даже стояли в проходах между рядами, некоторые умудрились как-то попасть через запасной выход без билетов, лишь бы посмотреть, лишь бы услышать ее.

– Ну, что, ты все пиво вылакала? – вернул ее в реальность сосед.

– Я тебе двести раз говорила не оставаться у меня, – грозно сказала Лексия. – Хочешь пива – иди в магазин и купи.

– Ты сама меня вчера уговаривала остаться, – забирая бутылку с остатками пива, сказал Валерка. – Я хотел идти домой, а ты опять начала: «Мне одиноко, останься, у меня больше никого нет, кроме тебя…»

– Мало ли что я тебя просила: остаться или не остаться, может, я вчера немножко перебрала?

– Немножко? – поперхнулся пивом сосед, оглядев кухонный стол.

– Да, немножко. Я сказала, не надо больше оставаться у меня, я понятно говорю?

– Да-да, все понятно. А что это за тон? Ты вдруг включила великую артистку? – с иронией спросил сосед.

– А я ее и не «выключала», я всего лишь взяла небольшой творческий перерыв.

– Творческий запой, – засмеялся сосед.

– Послушай сюда, умник, а не свалить ли тебе поскорее отсюда? – потребовала бывшая знаменитость, схватив правой рукой кухонный нож.

– Ну, как знаешь, – сказал Валерка. – Тем более у меня дома есть холодное пиво. Сейчас пойду, вот только бутылочку опустошу.

– Пошел прочь, безалаберный халявщик! – ультимативно заявила бывшая Лексия, а нынче просто Саша.

– Через час сама придешь, как только опять станет одиноко, – допив пиво и швырнув пустую бутылку в раковину, сказал сосед и ушел к себе.

После прошлого ошеломительного успеха и всенародной любви, когда каждый человек знал, кто такая Лексия, каждый мечтал хотя бы дотронуться до великой звезды, сегодня, находясь в забвении, Саша чувствовала себя ужасно одиноко. Ей хотелось, чтобы хоть кто-то ее любил, чтобы хоть кому-то она была нужна. С уходом Валерки в квартире наступила тишина, она ощутила пустоту и холод в душе.

«Вот оно, опять началось… – подумала Саша. – Сейчас опять меня накроет, и я буду рыдать пару суток и жалеть себя. Зря я так грубо с Валеркой, все же он единственный мой родной человек, и пиво у него есть еще. Ладно, помиримся, не впервой, а сейчас надо взять себя в руки и отвлечься. Интересно, что-нибудь есть из еды в холодильнике?»

Она открыла его и не обнаружила там ничего, там даже мышь не повесилась – вчера они съели всю еду, все пошло на закуску, даже горчица. Она вспомнила, как ночью они с Валеркой пили водку с горчицей по технологии текилы с солью – вот было весело. В этот момент на ее лице появилась легкая улыбка.

Часы предательски показывали три часа дня, напоминая о том, что вот-вот еще один день пройдет впустую.

«Ничего себе, – подумала она. – Вот это я выспалась. Ну, наверное, мне надо было выспаться, – успокаивала она себя, – ничего страшного в этом нет», – думала она, но отвлечься от обостряющегося чувства одиночества ей все еще никак не удавалось.

Саша приготовила себе крепкого чаю, пошла в комнату, села в кресло, накрылась какой-то тряпкой, которая когда-то давно была пледом, и включила телевизор, который давно уже не включала. Пощелкав каналы, она остановилась на одном из популярных музыкальных вещаний, там шел супермодный клип какой-то блондиночки, которая, судя по ее заводной песне и по тому, что ее показывают на этом канале, видимо, была очень популярной сегодня. Последнее время Саша вообще не интересовалась музыкальным бизнесом, она хотела было переключить, но клип закончился, и ведущая продолжила вести свою программу: «Дорогие телезрители, мы снова встретились, и я напоминаю вам, что сегодня мы в гостях у самого известного и модного продюсера нашей страны… – Хлебнув из своей кружки чай, Саша ощутила какой-то привкус водки, она посмотрела в кружку, пытаясь разглядеть причину, в то время как ведущая программы продолжала работу в эфире. – …в его продюсерском центре работают только самые популярные и талантливые артисты, каждый начинающий певец мечтает подписать с ним контракт, и это Артур …»

Все вокруг замерло, воздух в квартире стал холодным, и только в голове у Саши звучало «…известного и модного продюсера…», «…в его продюсерском центре», «…самые популярные и талантливые артисты…». Она не верила своим ушам. «Самый известный продюсер страны?» – прошептала она.

Она оторвала глаза от странного чая и, посмотрев в экран телевизора, обомлела.

– Здравствуйте еще раз, Артур, – любезничала ведущая с гостем своей программы.

В этот момент камера переключилась, и на экране во всей красе, с уверенным видом, в красивом костюме появился он. Ее Артур. Тот, что был ее правой рукой, тот, что всегда был рядом, тот, кто – по ее устойчивому мнению – бросил ее в трудную минуту.

– Добрый день, – ответил он.

Его голос звучал четко и уверенно, по его виду можно было понять, что этот человек знает, чего хочет от жизни, четко предполагает, как она должна в дальнейшем сложиться, и верно двигается к поставленным целям. Это уже был не тот Артур, который боялся говорить в ее присутствии, не говоря уже о том, чтобы попытаться ей перечить.

– И у меня к вам вопрос: скажите, пожалуйста, за всю вашу карьеру у вас было очень много разных артистов, большинство из них достигли успеха, кто-то до сих пор восседает на пьедестале славы, а кто-то ушел в забытье. Почему так?

– Хороший вопрос. Я отвечу так: с одной стороны, есть талантливый артист, а с другой – профессиональный продюсер. Если эти две единицы в тандеме занимаются каждый своей работой, то все сложится хорошо. Но бывает так, что с годами в этом бизнесе артист решает, что он сам себе великий продюсер, и начинает заниматься двумя делами сразу – а это гарантированный провал. Успех зависит только от взаимовыгодного сотрудничества. У нас полстраны талантливых самородков, которые так и остаются не признанными публикой только лишь потому, что не имеют профессионального продюсирования. Сегодня одного таланта мало, но имея хорошего продюсера, можно добиться признания и покорить публику…

На этом Саша выключила телевизор. Ей было противно видеть, что он добился успеха, но без нее. Она поплелась в кровать, и как только она легла, то поняла, что со вчерашней ночи еще даже не протрезвела. Укрывшись одеялом почти с головой, она никак не могла уснуть, ее мучили разные мысли, догадки, она представляла себе, в каких страшных муках должен умереть Артур. Он бросил ее, он заслуживает быть на ее месте. Не очень понятно, сколько она так пролежала, но, в конце концов скинув с себя одеяло, она поняла, что за окном уже стемнело: то ли вечер наступил, то ли уже ночь пришла – было неясно, хотя ей было все равно.

«Надо привести себя в порядок, – подумала Саша. – Я же все еще красива». Она была в этом уверена.

Встав с кровати, она почувствовала, что ей уже гораздо лучше и ее уже не шатает, направилась в ванную. В кромешной тьме, она нащупала на стене выключатель и включила освещение. Резкий яркий свет мучительно резанул ей по глазам. Зажмурившись, она подошла к зеркалу и взглянула на себя: если раньше ее рыжие волосы переливались, и казалось, что свет, отражаясь от них, был еще ярче, чем от солнца, то сейчас Саша видела короткую рыжую стрижку, которую она недавно сделала сама в этой ванной комнате в целях экономии.

– Ничего так, – поправляя свои скрученные волосы, сказала она, пытаясь любоваться в зеркало.

На гладком и белом, как мрамор, лице теперь появились глубокие морщины, кожа уже забыла, что такое увлажняющий крем, да и крем тут уже никакой не поможет. Под глазами свисали два мешка, которые предательски выдавали ее пристрастие к алкоголю. Один боковой зуб отсутствовал – последствия спора с Валеркой: он не верил, что она сможет открыть пиво зубами, и ей пришлось доказывать свой талант. Одно успокаивает – пиво в тот день было открыто, и Саша выиграла спор.

– Сейчас я все подправлю, – сказала она сама себе и пошла в душ.

Саша всегда была уверена в том, что красота – это вещь постоянная: либо она есть и будет всегда, либо ее нет и, сколько ни старайся, никогда не будет.

Закончив водные процедуры и высушив голову, она нашла у себя остатки косметики и принялась наводить красоту: тушь легла на ресницы комочками, помада крошилась, тональный крем протух, но в итоге она все же смогла все это использовать и с удовлетворением посмотрела на себя в зеркало, на это «произведение искусства».

Подойдя к шифоньеру, она долго искала среди старого тряпья свое самое лучшее платье, которое больше напоминало новую ночную рубашку. Надев его, она долго кружилась босиком под песни певицы Елены Ваенги, которые помогали ей найти в себе ложную уверенность в собственной независимости и неоспоримой самодостаточности, благодаря чему она на время смогла забыть о своем неизбежно одиноком и бессмысленном существовании.

Спустя пару минут, устав кружиться по квартире, она остановилась, и ее взор упал на тот самый плакат, на котором была изображена певица Лексия. Осмотрев его внимательно, она вернулась в ванную комнату, глянула на себя в зеркало и неожиданно пришла к гениальному выводу: «Ну, раньше я, конечно же, была немного лучше, но и сегодня вроде я еще ого-го… с пивком сойдет».

– О! С пивком! – вслух произнесла Саша, которая больше была похожа на чучело. – Хорошая все же идея.

Надев свои стоптанные босоножки и с улыбкой на лице, она вприпрыжку побежала к соседу сверху за очередной порцией горячительного пойла, только бы не оказаться вновь в ледяных объятиях одиночества.

Спустя несколько часов Саша нетрезвой походкой, держась за стену, вышла из квартиры соседа с криками: «Я больше никогда в жизни к тебе не приду! Ты настоящая свинья и твои дружки тоже». В этот момент Валерка хриплым голосом, приложив максимум усилий, еле-еле связывая между собой слова для полноценного ответа, проорал ей в ответ:

– Пошла вон, дрянь! Ты еще пожалеешь об этом, недотрога хренова. Кому ты еще нужна, кроме меня? – Он хлопнул дверью так сильно, что на Сашу немного обсыпалась штукатурка.

– Сволочь! Сдохни! – кричала она у двери соседа, со слезами на глазах отряхиваясь от штукатурки.

Ей стало грустно оттого, что она поругалась с единственным человеком, который у нее был на этом свете. Она тихонечко побрела в сторону лестницы и, спускаясь по ступенькам, держась за стенку, аккуратно обходила отходы увеселительных средств, которыми баловались подростки во всем ее неблагополучном районе: шприцы, какие-то кусочки бумажных свертков, валяющиеся таблетки, пустые баллоны дихлофоса, пакеты, бычки от разных сигарет. В ее подъезде всегда можно было встретить подозрительных людей, которые странно кучковались, а ночью выходить из квартиры вообще было опасно для жизни.

Сашу подозрительно качало из стороны в сторону, в глазах все помутнело, она еле разбирала очертания ступенек и аккуратно наступала на них в надежде, что не полетит кубарем вниз. У нее было странное ощущение, она в последнее время испытывала такое головокружение и слабость после алкоголя, особенно когда пила с соседом, но такого сильного опьянения не было, сколько бы она ни выпила, а сейчас ей очень хотелось спать.

Удачно пройдя через один лестничный пролет, она, радуясь тому, что половина уже пройдена, собралась было продолжить свой опасный путь, но увидела внизу, на последней ступеньке, сидящего человека. Страх сковал ее тело, результат этой встречи мог быть любым. Саша часто слышала душераздирающие крики, доносившиеся из-за ее входной двери, бывали случаи, когда кто-то стучал и звонил ей в дверь с криками о помощи, но она никогда не реагировала, тихо делая вид, что ее нет дома. На такие случаи у нее был свой собственный девиз: чужие проблемы – не мои проблемы.

В полумраке не было понятно, кто это и чем занят, и тем более Саша немного чего могла разобрать, рассматривая фигуру со спины. Однако она, набравшись смелости, начала спускаться вниз. Так, шаг за шагом она оказалась внизу лестничного пролета и уже более ясно могла рассмотреть фигуру впереди. Это была девушка или женщина неопределенного возраста, она спала, прислонив голову к стенке, в правой руке у нее был небольшой сверток, обернутый в какие-то странные тряпки. Саша хотела было разбудить ее, но вдруг увидела в другой руке спящей шприц.

«Все понятно, – брезгливо подумала она, – кто еще тут может быть? Только отбросы общества, которым уже ничем не поможешь».

Быстро забежав в квартиру и упав на кровать, Саша погрузилась в раздумья о том, что она уже не может сбежать от реальности. Она понимала, что попойки с соседом ни к чему хорошему не приведут, они лишь на время ее отвлекают от правды жизни, от осознания того, что на самом деле она никому не нужна. С этой мыслью она погрузилась в сон.

Ее разбудили голоса. Приоткрыв глаза, она еле смогла различить очертания трех мужчин.

– Ну, а вы говорили, что снотворное не сработает, – хохоча, сказал один из них, по голосу напоминавший Валерку-соседа.

– И это та самая певица?

– Она самая, Лексия.

– А она точно ничего не вспомнит? – спросил кто-то.

– Нет, она даже не поймет, что с ней произойдет, я уже не в первый раз так делаю, – ответил Валерка.

Саша опять погрузилась в сон – терпеть больше не было сил, глаза закрывались сами.

Спустя некоторое время Саша проснулась, за окном было пасмурно, и не было понятно, что там: позднее утро или ранний вечер, – да и сквозь грязные засаленные шторы было вообще тяжело разобрать, что там за окном. Присев на кровати, она схватилась за голову, которая раскалывалась от боли, тело ломило на части, будто она не спала неделю, а проработала на стройке две смены подряд. В памяти вспышками всплывали воспоминания прошлой ночи, кусками в странной последовательности.

От тяжелых раздумий Сашу отвлек какой-то странный переливающийся звук, она не сразу поняла, откуда он исходит, но это был очень знакомый сигнал. Звук повторился, и Саша все же догадалась, что это был дверной звонок. Она настолько давно его не слышала, что уже забыла, как он звучит.

«Гости?» – с удивлением подумала она и, подойдя к двери, посмотрела в глазок. Это была Марина, она была преданной поклонницей творчества Лексии, и, когда той негде было жить, фанатка с радостью предложила певице свое жилье на безвозмездной основе, а сама Марина ютилась в небольшой квартире вместе с сыном, невесткой и маленькой внучкой.

Марина была лет на десять старше Саши, добродушная, веселая и достаточно упитанная тетя. Она была настолько грузная, что складывалось впечатление, будто она была сделана из нескольких шариков, как снеговик: круглая голова, круглое тельце, даже пальцы рук были пухлые, как сардельки.

«И чего она приперлась?» – подумала Саша и, открыв дверь, широко улыбнулась фанатке.

– Мариночка, привет, моя дорогая! – с профессиональной наигранностью залепетала певица. За долгие годы работы в шоу-бизнесе, в мире фальшивых улыбок и неискренних приветствий она сама выработала в себе навыки актерского мастерства высшего уровня, которым мог бы позавидовать любой артист. А в этом случае Саша была максимально заинтересована в доброжелательных отношениях, пусть даже с ее стороны наигранных. – Здравствуй, как же я рада тебя видеть, Мариша! Проходи.

Поприветствовав певицу в ответ, фанатка прошла в квартиру, и Саша, закрыв дверь за гостьей, обняла и крепко поцеловала ее в щечку.

– Как хорошо, что ты пришла, давай попьем чаю, – сказала гостеприимная певица и вспомнила, что у нее нет даже нормального чая. – Ну, проходи. Марусечка! – повторила она и направилась на кухню.

Марина, переминаясь с ноги на ногу, прошла за Сашей на кухню.

– Ну, как у тебя дела? Как ты? Какими судьбами? – делая вид, что очень рада гостье, спросила певица. Но больше ей было приятна мысль о том, что все же она не одинока и Марина пришла в гости, чтобы проведать ее.

– Хорошо все, Саш, живем потихоньку. Ты лучше расскажи, как ты? Какие планы на дальнейшую жизнь?

– Какие могут быть планы? Как всегда, тишина. Никаких новостей нет, но и это хорошо, ведь новости не всегда бывают хорошими.

– Здесь соглашусь, – кивнула фанатка. – Скажи, пожалуйста, ты планируешь вернуться на сцену? Ты же великая артистка, почему ты не пытаешься заново все начать?

– Ой, ты знаешь, у меня все времени нет. То одно, то другое, и вообще, в наше время вернуться тяжелее, чем начать заново.

– Да, – скромно согласилась Марина, примерно понимая, чем постоянно занята Саша. – Знаешь, у меня к тебе есть один разговор.

Саша напряглась – с чего вдруг такая фраза? Все истории в жизни, начинающиеся с этой фразы, почему-то заканчивались для нее не очень приятно.

– Да, Марусечка, что случилось?

– Знаешь, у меня сын… ну… скоро у него родится второй ребенок, так вот… Я бы хотела, чтобы… Ну, ты сама понимаешь… Семья разрастается и… Нам и так тесно… Они хотят снимать квартиру.

– Правильно, конечно, пусть снимают, – сказала Саша. – Зачем тебе с ними жить? Молодые еще, вместе заработают. Можно еще и ипотеку взять. Я слышала, что сейчас есть очень выгодные предложения.

– Да, мы рассмотрели все варианты, но все же они по деньгам не укладываются. И я, как мать, хотела бы им как-то помочь. Это же один-единственный мой сын, моя кровиночка. Ты знаешь, он мне очень дорог, и жена у него хорошая.

– Ого, Марусечка, это вообще просто тебе повезло, и сын хороший, и невестка хорошая. Марин, ты прям у меня везунчик, – расхохоталась Лексия, желая немножечко изменить подозрительное русло беседы.

– Да, спасибо, Лексия, я так рада всему этому… Но вот… Ты пойми… Мне очень неудобно, ты знаешь, я тебя очень люблю, ты мне очень дорога, но я бы не хотела мешать им… Я бы переехала в свою квартиру…

– В какую? – все еще надеясь на чудо, спросила вчерашняя артистка.

– Сюда, в эту квартиру, а они там останутся.

Саша ожидала какого-то подвоха в этом диалоге, но такого удара – нет. У нее ничего не было, оставались какие-то накопления в банке, от которых приходили проценты, и на них она еле-еле жила, а если сейчас съезжать и искать квартиру с платной арендой, то ей не на что будет жить. Бесплатное проживание в квартире сильно смягчало удар по ее кошельку. Теперь, видимо, придется еще и за жилье платить, тогда ее деньги быстренько закончатся, и что тогда делать? «Для панели я стара, но и помирать как-то рано».

– Как же так, Марин? Нам тут с тобой будет тесно вдвоем, – пыталась увести разговор в сторону Саша.

– Лексия, прости, но я … мне трудно это говорить, но я бы хотела тут жить одна.

– А я куда? Я же столько лет здесь живу, я так привыкла, мне удобно: хорошие соседи, удобная планировка, прекрасная мебель, особенно шифоньер. Ты не можешь так со мной поступить.

– Лексия, ты знаешь, ну, как тебе сказать… Я была уверена, что твое сегодняшнее состояние – это временное явление и ты все равно вернешься на сцену и будешь, как всегда, сиять на ней, а спустя годы я понимаю, что ты не исправишься, ты все больше деградируешь и не хочешь вылезать из этого болота.

– И что?

– А то, что всегда можно помочь человеку, который попал в трудную ситуацию или просто оступился, но помочь тому, кто не хочет ничего изменить в своей жизни и не стремится быть лучше, невозможно. И тем более я думаю…

«О, ты можешь думать? – промелькнуло у певицы в голове. – Тупица, что ты вообще можешь?»

– …что я тем самым оказываю тебе какую-то медвежью услугу и тебя устраивает жить на этом «дне». Я не знаю, как, но я очень надеюсь, что после всей этой истории, с которой у нас с тобой вообще закончатся дружеские отношения, у тебя наконец как-то все сложится. Может, тебя это простимулирует на то, чтобы ты хоть как-то очнулась. Потому что мне уже даже стыдно тебе так помогать, я себя чувствую каким-то соучастником уничтожения тебя. Ты тоже пойми, квартира моя, – тихо сказала Марина.

– Да-да, – сказала Саша. – Да, я все понимаю. Конечно, сыну надо помочь, да, наплевать на меня, давай, конечно. И как, ты думаешь, меня это должно простимулировать? Я столько лет прожила здесь. Да, и спасибо тебе, конечно, за столько лет, что ты мне дала тут пожить. И когда мне съезжать?

– Как сказать? Даже не знаю.

– Говори, как есть.

– Еще вчера, но я все никак не могла собраться с духом, чтобы с тобой поговорить.

– То есть как можно скорее? Мне сегодня-завтра надо съехать?

– Не то что сегодня-завтра, но чем раньше, тем лучше, сама понимаешь.

– Конечно, понимаю. Я должна все понять, а меня никто не может понять в этом мире.

– Саш, ну зачем же ты так говоришь? Не заставляй меня жалеть о том, что я когда-то тебе предложила здесь пожить, пожалуйста.

– Как ты заговорила, Марин. Я от тебя такого не ожидала. Ладно, пока я еще здесь живу, выметайся. В ближайшее время я уеду.

– Лексия, ну зачем ты так…

– Я сказала тебе, выметайся отсюда.

Марина тихонечко встала, опустив голову, дошла до прихожей, оделась, обулась и, оглянувшись, сказала: «Прости, я не хотела тебя обидеть» и тихо вышла из собственной квартиры.

Саше даже послышалось, что она хлюпала носом.

– … и это она еще плачет, стерва… не хотела она меня обидеть, а обидела.

Потом она пошла в комнату, села на кровать и долго думала, что же ей делать, где искать поддержку и кому вообще она нужна. В голову лезли разные мысли, и все же она легла на кровать и, как всегда, с головой укрылась одеялом, думая, что таким образом спрячется от всех проблем. Она часто ложилась поспать или подремать, думая, что когда она проснется, то окажется в той, прошлой части своей жизни, где она популярна, ее любят, ее ждут и ценят, а это все всего лишь сон. Однако день за днем она все равно просыпалась в этой серой жизни.

Саша изо всех сил пыталась уснуть, но слезы лились из глаз от переполнившего ее чувства обиды и одиночества.

«И что теперь? – думала она. – Все… Ниже падать уже некуда, я на самом дне… Никому не нужна…»

Воспоминания прошлой ночи нахлынули с новой силой, все сильнее и все четче – ее обуяли паника, злость, обида и отчаяние одновременно. В душе была пустота, и вместе с тем дикая, пульсирующая боль, ощущение, будто область в районе груди сдавливается. Ее пробрал озноб.

Саша в панике скинула одеяло, села на кровати и бегло осмотрела все вокруг в надежде найти выход из этой ситуации. Выход был найден: она радостно подскочила к шкафу и где-то глубоко в закромах своего барахла отыскала когда-то красивую, но уже достаточно потрепанную коробку, достала ее и, набравшись смелости, открыла. Там было то самое платье, то самое, в камнях. Его даже платьем нельзя было назвать – это был просто шедевр.

Саша подошла к зеркалу, приложила к себе платье и вспомнила те времена, когда у нее все было в жизни: слава, удача, богатство, – но все это закончилось в один миг. В ту же секунду на глаза предательски навернулись слезы.

– Вот оно, – взяв себя в руки, сказала она и спешно начала надевать свой шедевр.

Платье сидело идеально и было как новое, будто только что сшитое для нее. Увидев свое отражение в зеркале, одетая в эту красоту, она точно понимала, что выход из сегодняшней сложной ситуации она нашла правильный. Все закончится, все ее беды – в один миг, а точнее, шаг. Она подошла к окну, открыла его и встала на подоконник, убеждая себя в правильности выбора.

«…вот так, один шаг, и все закончится, будет тихо и спокойно. Не надо будет бороться за хорошую жизнь или просто жизнь, а в моем случае – за никчемное существование. И ни о чем не надо будет жалеть. Что хорошего может быть после того, что у меня есть сейчас?» – подумала она, и мысль о последнем шаге стала самой сладкой и привлекательной из тех, что посещали ее в последнее время.

Сашу отвлек какой-то странный звук, будто чей-то плач.

«Это уже не мое дело, плачет кто-то или нет. Через секунду я уже буду далеко от всего этого», – думала она.

Но звук становился все громче, будто кто-то специально хотел, чтобы она обратила на это внимание. Затаив дыхание, она прислушалась.

«Вроде кто-то плачет, – промелькнуло у нее в голове. – Да что ж такое? Что за жизнь? Даже последний шаг уже нельзя нормально сделать», – выругалась она и, спрыгнув с подоконника в квартиру, направилась в сторону входной двери. Посмотрев в глазок, она ничего странного не увидела, но звук все же не прекращался.

Открывать дверь было небезопасно, но плач был настолько пронзительный, что она не сдержалась и, тихо открыв дверь, высунула лицо, пытаясь понять, что именно происходит. Так ничего толком не поняв, Саша сделала шаг в коридор этажа. В кромешной тьме она не могла разобрать, куда ей идти, и она двинулась в сторону плача. С каждым шагом Саша все отчетливее сознавала, что плачет ребенок.

Медленно передвигаясь на ощупь, вытянув впереди себя руки, Саша потихоньку приближалась к источнику звука. Оказавшись на лестничной клетке, она увидела ту самую девушку неопределенного возраста в черной одежде, которую несколько часов назад аккуратно обошла, спускаясь от соседа. Девушка сидела неподвижно, шприц все так же валялся рядом.

«Но откуда же доносится крик?» – не понимала Саша.

Подойдя поближе, она слегка потрясла сидящую тихо посетительницу подъезда за плечо.

– Эй, что происходит? Кто кричит?

Но та не реагировала. Саша вдруг обратила внимание на тот самый тряпичный сверток, который был в руках у хозяйки шприца. И тут наконец-то до бывшей дивы сцены дошло, что в свертке был ребенок и он безудержно кричал.

– Эй! Мамаша! Успокой своего ребенка или собирайся и двигай отсюда, не мешай людям кончать жизнь самоубийством. Мамаша… – Саша трепала девушку за плечо все сильнее, но та сидела и не реагировала ни на плач ребенка, ни на попытки Саши вернуть ее в реальность. – Нарожают, а потом и не смотрят за своими детьми… – пробурчала она. – Мамаша! Подъем!!! – но в ответ никакой реакции не последовало.

Этот крик сводил Сашу с ума, голова и без него раскалывалась от боли.

– Что ж с вами делать?! Вот еще на мою голову свалились, только этого не хватало. Мамаша, подъем!

Ребенок кричал, мамаша была в отключке, бывшая королева сцены интуитивно взяла из рук спящей тряпичный кричащий сверток и, прислонив его к груди, открыла лицо ребенка.

– Боже мой, да ты совсем еще дитя. – После этих слов малыш перестал плакать и начал, похрипывая, чмокать ртом.

– Да ты кушать хочешь, ну-ка пойдем, я что-нибудь придумаю. Мамаша! Я сейчас верну ребенка, – в надежде, что та очнется, громко сказала Саша, но мамаша не реагировала.

С ребенком на руках она двинулась в сторону своей квартиры по темному коридору, в конце которого слабо светил свет из приоткрытой двери ее квартиры.

– Сейчас мы что-нибудь найдем, покушаем. Ты ж мой маленький, – приговаривала бывшая королева сцены в шикарном платье, идя по коридору и пытаясь понять, чем же все-таки она будет его кормить.

Закрыв за собой дверь, Саша прошла в квартиру, аккуратно положила ребенка на кровать и тихо прошмыгнула на кухню в поисках подходящей еды для ребенка.

– Неужели ничего нет? – открывая все шкафчики, бормотала она. – Что ж за напасть такая.

Единственное, что было у нее из съедобного – теплая вода в чайнике. «Ну, хоть это…» – подумала Саша, налила в стакан воды и, взяв ложку, в страхе подошла к ребенку. Он тихо лежал, все еще слегка почмокивая губами. Она взяла его на руки и медленно поднесла к губам малыша ложку с теплой водой.

Выпив несколько ложек, ребенок перестал похрипывать, и она положила его обратно на кровать.

– Ну, успокоился? Или успокоилась… – спросила Саша у ребенка, наивно ожидая ответа. – Давай сменим тебе эти тряпки и пойдем к маме.

Она нашла у себя более-менее подходящую замену тряпью, в которое был завернут ребенок, подмыла его в ванной и начала заворачивать в новую пеленку и плед.

– Оказывается, ты у нас маленькая девочка, такая крикунья, – заканчивала заворачивать ребенка Саша. Она положила девочку на кровать, а сама прилегла рядом и долго смотрела на кроху.

В этот момент Саша почувствовала какое-то странное, но давно забытое чувство, что-то теплое затрепетало у нее в груди. Она почувствовала себя нужной и счастливой, эти чувства словно окутали ее теплой пеленой. Для Саши это было спасением, спасением ее души.

Внезапно она вспомнила о тех неотвеченных звонках от мамы и папы, и, почувствовав тревогу, Саша вскочила и стала звонить маме, но холодный голос робота сообщил, что абонент заблокирован. Та же самая история повторилась, когда она начала дозваниваться до папы.

«Надо ехать к ним, может, что-то случилось? – подумала Саша и начала собираться, закидывая в сумку все, что попадалось ей на глаза. – Только бы все было хорошо».

Она носилась по квартире, собирая одежду в сумку, но тревожные мысли не оставляли ее в покое, Саша понимала, что она себе никогда не простит, если в трудную минуту ее не было рядом с родителями.

«Так, мне пора, – собрав сумку и сев на кровать, подумала она. – Осталось только ребенка вернуть». Сердце защемило, ей было тяжело подумать о том, что ей придется расстаться с этим маленьким свертком счастья, но все же это придется сделать.

В последний раз окинув взглядом свое жилище, затхлую однушку в одном из неблагоприятных районов города с ободранными обоями на стенах, старыми скрипучими дверьми, мебелью из прошлого столетия, ржавой сантехникой в ванной комнате и на кухне и редкой паркетной доской в комнатах и коридоре. Единственным радостным предметом в квартире был фикус, который рос, несмотря на то что поливала она его только когда вспомнит об этом. Саша вдруг вспомнила, что раньше в ее жизни были другие цветы: розы, орхидеи, тюльпаны – такие охапки, что после каждого концерта можно было открывать свой цветочный магазин. А сейчас – только фикус в треснутом керамическом горшке.

«Интересно, будут ли в моей жизни еще цветы? Или это все, конец?..» – подумала она.

Рассмотрев все более осмысленным и трезвым взглядом, она поняла, что жизнь ее скатилась на самое дно – ниже некуда.

– Ну, как говорится, большой плюс того, что ты находишься на дне, – это единственный путь наверх и только наверх! – бодро сказала Саша.

Она взяла ребенка в одну руку, в другую – сумку и, закрыв за собой дверь, а для нее, скорее всего, это была дверь в прошлое, бодрым шагом двинулась по темному коридору в сторону мамаши. Дойдя до лестничной клетки, где она в последний раз ее видела, Саша остановилась.

– Мамаша!!! Где ты? – сказала Саша, не обнаружив ее на том самом месте. – Мамаша! – громко повторила она в темную тишину, и ее фраза отдалась эхом на весь подъезд, но ответа так и не последовало.

Она стояла в темном коридоре в своем шедевральном платье, с тяжелой сумкой наперевес и ребенком на руках, не понимая, что вообще тут произошло за то время, пока ее не было. Непутевая мамаша пропала, а шприц так и остался валяться на полу, где и был.

Глава десятая. Третий, Пятый и Седьмой

Если кто-то отобрал у вас что-то, что должно принадлежать именно вам, оно обязательно вернется, может даже в другом виде.

Денис мчал в своей машине, параллельно разговаривая по телефону.

– Алло, мам… Да, я только что освободился.

– Сынок, почему так поздно?

– Я сам не пойму. Эта городская сумасшедшая всех сотрудников отпустила с работы, а меня попросила остаться, причем я просто просидел на рабочем месте в ожидании каких-нибудь указаний, а она спустя три с половиной часа просто вышла из своего кабинета и уехала куда-то.

– А кто это такая?

– Начальница моя, просто умалишенная эгоистка. И зачем меня держать так долго на работе просто так?

– Ну, значит, так надо было, не переживай.

– Ладно, ладно, я уже в норме и еду туда.

– На ночь глядя? Езжай домой, поспи и утром рано поедешь.

– Нет, я уже в пути. Пока доеду, начнет светать, как раз успею, а посплю там уже в машине.

– Денис, ты уж прости. Там эта соседка по дачному участку все нервы мне вымотала, постоянно звонит и ругается, что участок некошеный и семена с сорняков ветром заносит на ее участок, и что они разрастаются, и что она постоянно их выкапывает…

– Хорошо, хорошо, я всю траву скошу у нас, не переживай. Только вот почему именно я?

– Давай прекращай ныть. Твой дед тебе спасибо скажет, это же его любимый участок был. Помнишь, как ты в детстве там каждое лето с ним возился?

– Да-да, помню. Но спасибо он как скажет? С того света?

– Денис, пока.

– Пока-пока…

Денис все еще тонул в мыслях прошлых лет. Вроде бы прошло так много времени, а раны все еще так свежи. Родственники раздербанили все, что можно было, жил Денис на съемной квартире со своей сестрой Светой. Как-то работали, иногда денег не хватало, но так как их бюджетом занималась сестра, нехватка денег особо не ощущалась, всегда хватало на все самое необходимое, но о прошлой беззаботной жизни, конечно же, пришлось забыть.

Алину с того самого дня он так и не видел. Тоска по ней со временем притупилась, но все же осталась. Она была для него неким эталоном идеальной девушки; периодически на жизненном пути ему встречались отдаленно похожие на нее претендентки на совместное интимное времяпрепровождение, но все равно что-то в них было не так. Он пытался анализировать, почему она настолько глубоко запала к нему в душу и настолько долго не отпускала его, но никак не мог найти ответа. Оставалось только одно: ждать. Ждать кого-то, кто смог бы заменить Алину в его сердце или хотя бы отвлечь от нее на время.

«Я понятия не имею, как буду жить без тебя дальше, но я не сомневаюсь в том, что буду счастлив», – вдруг родилась в его голове какая-то странная мысль, полная силы и оптимистической веры в будущее, после которой вдруг резко стало намного легче.

Сердце защемило, дыхание стало немного более напряженным, чем обычно, на душе опять появилась тяжесть. Странное, в совокупности неприятное состояние. Вроде любовь такое прекрасное чувство, так почему же от него так много боли? Почему от взаимной любви люди просто светятся изнутри, а неразделенная любовь ложится на сердце тяжким грузом? Вроде одно чувство, но какой разный результат.

– Ну, и где я? – пробормотал Денис спустя несколько часов, вглядываясь в меняющийся пейзаж за окном, будто сейчас ему кто-то ответит, как вдруг предательски просигналил датчик бензина, который оповещал о скором истощении запасов топлива в бензобаке. – Теперь ищи заправку, идиот, докатился? – задался очередным безответным вопросом он.

Уже начинало светать, большинство людей в это время потихоньку начинали просыпаться, готовые встретить реалии нового дня, а Денис все еще тонул в своих мрачных мыслях.

За окном мелькали деревья, потом поля, потом деревни; они чередовались в хаотичном порядке, но все равно, кроме них, ничего другого не возникало, как вдруг появилась она, она родимая, как спасение в череде домов, деревьев и полей – заправочная станция.

– Ура! Повезло, – продолжал с кем-то разговаривать Денис.

Приехав на бензозаправку и заправив автомобиль бензином, он сел за руль и неожиданно для себя посмотрел вокруг посмотрел как-то иначе. Снаружи моросил дождь, справа от него стояла фура, водитель которой громко и яростно что-то кричал заправщику, слева подъехала легковая машина, за рулем которой был мужчина, рядом с ним сидела девушка примерно его же возраста, а на заднем сиденье тихо спали трое детей. Из другого автомобиля вышла молодая девушка, укутавшись в красный плащ, и, перепрыгивая через лужи, направилась в сторону придорожного кафе.

Впервые в жизни Денис бросил взор на окружающий его мир, и спустя некоторое время по итогу своих наблюдений он вдруг осознал, как много людей вокруг: у каждого своя жизнь, у всех есть свои проблемы, которые они смело решают, цели, к которым они стремительно идут, возможно, даже у кого-то из них есть проблемы похлеще, чем у него, может, даже кто-то из всех этих людей неизлечимо болен. Он не мог знать точно, он мог только предполагать, но одно он точно понял: все вокруг живут, занимаются своими делами, заботами и планами. Он осознал, что в череде беспорядочных, непоследовательных жизненных событий и неразрешимых проблем можно и нужно как-то справляться, учиться строить свою жизнь самому и не надеяться ни на кого.

В этот момент на парковке появился большой толстый мужик, который что-то орал в телефон, потом наорал на заправщиков, а потом пошел в кафе и там тоже с лихвой раздал всем указаний.

– Важный какой. Видимо, хозяин. М-да, были бы бабки, я бы тоже отгрохал себе такую заправку и жил припеваючи, нужен же всего лишь один маленький толчок, – мечтательно бормотал под нос Денис.

Проехав еще пару часов по трассе, а потом еще немного по проселочной дороге, Денис заехал на давно забытую территорию, на которой располагались несколько десятков загородных домиков. После недолгих поисков он все же увидел знакомый дом, тот самый двухэтажный дом с ломаной крышей, в котором он провел все свое детство. Он приезжал сюда, когда был школьником, на каникулы и в выходные.

Около ворот росли три большие ели, он вспомнил, как совсем ребенком украдкой вместе с дедом выкопал их в лесу и посадил здесь. Теперь они выросли и казались ему похожими на кремлевские.

Денис вышел из машины, подошел к четвертому столбу забора и, просунув руку в небольшую щель, нащупал связку ключей: «Вот она, как всегда, на месте», – с легкой улыбкой подумал про себя Денис. Связка из трех ключей, заботливо завернутые в целлофановый пакет, от ворот, сарая и дома, всегда висела в тайном месте, о нем знали только он и дед.

Открыв ворота, Денис загнал машину на участок и в этот момент понял, что уже окончательно рассвело и он очень хочет спать. Откинув водительское сиденье, он лежал один в машине и сквозь миллион бессмысленных мыслей поймал себя на том, что ему сейчас очень сильно не хватает отца.

«Вот ты бы сейчас решил все эти проблемы одним махом, я бы даже и не понял, что надо было что-то решать или за что-то переживать».

А сейчас это все тяжелым грузом лежит на его плечах, которые совершенно не привыкли к такой ноше.

«Как ты там? – пронеслось у него в голове. – Где ты там?» И в ту же секунду Денис уснул.

Ему снился очень странный сон: он оказался в каком-то невесомом пространстве, его тело было будто бы легче воздуха, но не только тело. Было странное чувство безмятежности и беззаботности и странное ощущение тепла, и непонятно было, откуда же оно исходит, складывалось такое впечатление, что оно было везде и оно было бесконечно. Все проблемы, о которых он так переживал, оказались какими-то совершенно незначительными, а местами даже наивно смешными.

Здесь были только счастье и любовь, ему они ощущались настолько ясно и сильно, что невозможно было описать или передать словами, в мыслях у него с чего-то вдруг проскочило слово «благодать» – странное для него слово, которое всегда означало что-то ненастоящее. Он захотел остаться здесь навсегда, где невероятно хорошо, где бесконечно тепло, где безмятежно легко, и больше не возвращаться туда, где бессмысленно, где сложно, где темно.

Вдруг откуда-то раздался пронизывающий звук, такой тревожный и очень настойчивый, совершенно чужеродный этому месту. Денис почувствовал, что его как будто кто-то резко дернул, будто он с огромной скоростью летит куда-то глубоко вниз. Спустя мгновение он открыл глаза, и ему показалось, что он вернулся откуда-то, что он где-то все же был, и в ту же секунду он физически ощутил всю тяжесть своего тела. По сравнению с тем, что он чувствовал во сне, ему казалось, что он весит как минимум тонну.

Этот мерзкий и пронизывающий звук стал гораздо четче и ближе, он не прекращался. Денис понял, что это был его телефон, это был тот самый мерзкий звонок, который слышен только в том случае, когда кому-то вдруг что-то от тебя понадобилось.

«Кто там еще звонит?» – подумал Денис и попытался протянуть руку к телефону, но он не мог даже поднять ее, – по сравнению с недавними ощущениями она весила центнер.

Он испуганно собрал все мысли в кучу и, приложив максимум усилий, все же схватил трезвонящий телефон, на экране которого высветилось имя его друга: Руслан.

– Алло, – через силу ответил Денис.

– Ты где?

– Я тут отъехал…

– Понятно, что отъехал, ты как? Только ты отъехал или твоя крыша тоже? – пытался шутить Руслан.

– Только я, – засмеялся Денис и немного удивился, что его это рассмешило, хотя вроде как должно было обидеть.

– Ну, и … Дубль два: где ты? – спросил еще раз друг.

– Помнишь, мы как-то приезжали к моему деду на дачу?

– Да.

– Ну, короче, я тут.

– Зачем ты там?

– Долгая история.

– Хорошо, как вернешься домой, звони-пиши…

– Ладно, давай, пока.

Распрощавшись с беспокойным другом, Денис закрыл глаза, опять поудобнее разлегся на раскинутом водительском сиденье, вспомнил те ощущения, которые он испытал во время сна, эти прекрасные чувства, особенно то чувство невероятной любви и безмятежного счастья, и попытался уснуть, чтобы хоть на миг опять попасть туда.

– Эй, чего разлегся? – послышался голос и невероятно настойчивый и тяжелый стук в окно.

Денис испуганно подскочил и начал судорожно оглядываться вокруг в надежде как можно скорее найти источник беспокойства. За окном машины стояла взрослая женщина неопределенного возраста, одетая в черные одежды.

– Чего смотришь? Лежит он мне тут, отдыхает.

– Женщина, вы что-то хотели? – спросил Денис, опустив стекло окна автомобиля, и обратил внимание, что он забыл закрыть за собой ворота.

– Конечно, хотела, – ехидно ответила она. – Почему за участком не следишь? Почему везде сорняки растут?

– А вам вообще какое дело?

– Большое. Я соседка твоя, у тебя растут эти сорнячища, и их семена с ветром летят ко мне на участок, а я потом выкапывай их, коси лишний раз, только потому что такой, как ты, лоботряс не может покосить траву хотя бы раз в месяц. Про клещей и змей я вообще молчу…

– Ладно… Что вы налетели на меня? Я сейчас все скошу мигом.

– Кого ты лечить собрался, мальчик? Мигом. Я что, не помню, как ты тут с дедом возился, когда был моложе? Как был несуразный в детстве, таким и остался. Еще скажи, что не помнишь меня… Где дед?

– Помню, помню, – ответил Денис, реально не понимая, что это вообще за женщина. – А деда давно уже нет.

– Как нет? Когда будет?

– Наверно, уже никогда.

– А, поняла, ну что ж, это такое дело, неизбежное, скоро все догоним твоего деда. Давай, бери косу и начинай косить, лоботряс.

– Какую косу? Может, газонокосилку?

– Для нее нужно электричество, ты тупица, что ли?

– А у нас в стране закончилось электричество? – начал атаковать Денис агрессивную собеседницу.

– Ой, так мы шутки шутить начали! В стране все хорошо с этим, а ты для начала заплати за электричество, тебе уже давно его вырубили.

– Как вырубили? В смысле?

– На коромысле… Ну, ты и правда бестолочь, сказала же, за неуплату. И как ты живешь на этом свете? У тебя вместо мозгов в башке хлебушек, что ли?

– Что? Хлебушек?..

– Слушай, – вкрадчиво и с прищуром продолжила тетка. – А бывает такое, что ты забываешь дышать?

– Что? – растерялся Денис.

– Просто мне кажется, что ты настолько безмозглый, что иногда забываешь, как дышать. Ближе к делу! – закричала она. – Заставь работать то, что у тебя в башке, иди за мной, забери у меня косу и за работу, лоботряс, – строго сказала тетка и, развернувшись, направилась к воротам.

Денис нехотя вылез из машины, потянулся, зевнул и огляделся: участок был сильно запущен, сорняки были ему почти по пояс, а некоторые и выше, внешне выглядели как небольшие деревья. Денис вспоминал, как маленьким он бегал по этому участку. Каким же огромным он ему тогда казался. Ему так опрометчиво хотелось стать взрослым, и насколько же эти времена на самом деле были беззаботными. Дом стоял монументально: деревянный, двухэтажный, из бруса – казалось, что он простоит еще лет пятьдесят, а вот сарай немного уже накренился вбок.

– Я же сказала, иди за мной, я за тобой бегать должна? – послышалось позади, и Денис оглянулся. – Ну, какой же ты тупой, – продолжала тетка. – На, держи косу, увалень, – сказала она, протягивая ему инструмент. – Коси.

– Спасибо, – тихо произнес парень.

– Так и будешь косить?

– Как так?

– Так, бестолочь. В белой своей рубашечке, брючках и белых кроссовках?

– Да, другой одежды у меня с собой нет.

– Ну, дерзай, олух, – бросила тетка и пошагала к себе.

Спустя пару часов беспрерывной работы Денис докосил весь участок, отбросил косу в сторону и лег на свежескошенную землю хоть немного передохнуть. Яркое и теплое солнце беспощадно светило, по насыщенно-синему небу медленно проплывали белые кудрявые облака. Он лежал на свежескошенной траве, и ему ничего больше не надо было, только этот покой и тишина, которые наполняли его счастьем. Белая рубашка уже была намотана на голову, кроссовки стали салатового цвета от сока скошенной травы, а на брюках тут и там висели колючки.

На секунду Денис задумался о том, что он давно не смотрел на небо, все как-то в суматохе и в рабочих буднях он обычно смотрит только прямо и вниз, под ноги.

– Как красиво, – прошептал он.

– И чего ты разлегся, лапоть? – опять откуда ни возьмись появилась эта тетка. – Вставай.

– Я отдыхаю.

– Ты устал, что ль? От чего? Ты же всего лишь косил.

– Вот именно что косил…

– Но не кирпичи же таскал, устал он, давай подымайся.

– Зачем? Что вы опять от меня хотите?

– Там у тебя за домом растет виноград…

– Ну, растет.

– Мне твой дед как-то обещал пару кустиков подарить, но не успел.

– Не успел… – повторил Денис.

– Выкопай мне парочку, подари.

– А может, вы сами выберете и сами выкопаете?

– Тунеядец, вставай! Вон те два с левого краю выкопай мне. – Тетка показала пальцем в сторону виноградника.

– Я не могу.

– А ну вставай, паршивец эдакий, – топнула она ногой.

– Ладно, ладно. Раскомандовалась.

– А ты мне еще подерзи. Бери лопату. На, держи. – Она воткнула лопату в землю и опять ушла.

Денис нехотя встал, вытащил лопату и направился в сторону виноградника.

– Два левых, хорошо, – повторил он теткины слова и взялся выкапывать.

Первый кустик винограда быстро поддался и теперь ожидал тетку в странных черных одеждах.

– Первый готов! – крикнул Денис, чтобы она уже забрала его, но тетки нигде не было видно. – Эй, забирай свой виноград! – прокричал он еще громче, но вокруг стояла гробовая тишина, злобной тетки не было видно нигде. – Ну и куда ты подевалась? Ладно, – сказал он и смело приступил копать второй куст винограда.

Он с усердием навалился на лопату, но она не ушла в землю, а со стуком и скрипом уперлась во что-то твердое.

Глава одиннадцатая. Второй и Четвертый

Самый сильный человек – это тот, который смог в одиночку залечить все свои раны.

– Молодой человек, вам плохо? – тревожно спросила продавец.

– Нет-нет, не переживайте, все хорошо, – ответил Артем, массажируя руку, которая в очередной раз онемела на время. – Покажите мне вот это, – попросил он, указывая пальцем на что-то в стеклянной витрине.

– Это?

– Нет-нет. То, что левее.

– А, вот это? – ответила продавец, указывая пальцем.

– Да, вот это, подскажите, пожалуйста, есть ли у вас пятнадцатый размер?

– Секундочку, – кокетливо ответила продавец и посмотрела на какие-то свои списки. – Да, есть.

– Тогда я бы его посмотрел.

– Конечно, – ответила продавец и, засунув в руку по локоть в стеклянный прилавок, вытащила кольцо с большим бриллиантом и протянула его Артему.

– Благодарю, – сказал Артем и, схватив его в руки, горящими глазами с жадностью принялся его разглядывать. – Мне кажется, что ей оно понравится, – тихо сказал Артем.

– Конечно, понравится, как такое кольцо может не понравиться, – сказала продавец. – Тем более из рук такого милого молодого человека. Это вы своей маме на день рождения хотите подарить? – продолжала кокетничать продавец, пребывая в наивной надежде, что Артем может быть холост.

– Нет, я хочу сделать предложение своей девушке, – ответил Артем, не отрывая взгляда от кольца, бриллиант которого игриво переливался на свету.

– Предложение? Своей девушке? – расстроенно переспросила продавщица. – Ну, хороший выбор, будете брать?

– Да, вот его я точно возьму, – сказал Артем и протянул кольцо обратно продавцу. – Можно завернуть в подарочную упаковку? Ну, или просто упаковать в красивую коробочку?

– Можно, почему ж нельзя, – ответила продавец с холодом в голосе.

Уже через некоторое время Артем радостный шел по улице с маленьким пакетом в руках, в котором лежало начало его новой жизни. Наконец-то сбылась его мечта, он все реже стал думать о прошлом, его почти перестал преследовать образ того самого убийцы, на поиски которого он бессмысленно потратил много лет своей жизни. Он наконец-то решил жениться и завести семью и уже никогда не возвращаться к прошлому. Он шел по улице и представлял, как встанет на одно колено перед своей возлюбленной и будет просить стать его женой, пойти с ним вместе рука об руку по этой жизни, наслаждаться счастьем и преодолевать трудности вместе. Он мечтал, что у них будет много детей – минимум трое – и большая счастливая семья, а в старости у него обязательно будет большой дом с просторной гостиной, в которой будет стоять длинный-длинный стол, за которым по праздникам будут собираться все его дети и их семьи.

От этих фантазий у него на лице появилась легкая улыбка и мечтательное выражение, он вприпрыжку, радостно размахивая пакетом, как мальчишка, направлялся домой, где его ждет она, та самая и единственная.

С безудержным желанием сделать любимой сюрприз он тихо открыл входную дверь ключом, на цыпочках зашел в квартиру, попытался бесшумно закрыть ее за собой, но та предательски издала какой-то щелчок…

– Артем, это ты? – послышался голос из кухни.

– Да, я, – расстроенно ответил он и уже смело, не дорожа тишиной, защелкнул замок.

Он встал на одно колено, вытащил коробочку из пакета…

– Ты все купил? Ничего не забыл? – продолжал засыпать его вопросами женский голос из кухни.

– Да-да. Все, что надо, я купил, – открывая бархатную коробочку, ответил Артем. – Дорогая, ты можешь подойти на минуту?

– Я не могу, у меня же тут все варится…

– Ну, подойди, пожалуйста…

– Ну, что тебе? Вечно ты не вовремя меня дергаешь. – Бурча себе под нос, девушка направилась в сторону входной двери. – Что случилось? – спросила она, вытирая мокрые руки о фартук, но, увидев Артема, тихим голосом осторожно произнесла: – Что… Что это такое? – и закрыла лицо руками.

– Ну, ладно тебе, подойди поближе, – с улыбкой сказал Артем.

Медленным шагом она двигалась к нему, то ли смеялась, то ли плакала – она сама не понимала отчасти.

– Артем, ты что? Совсем с ума сошел?

– Ты согласна стать моей женой? – задал один из самых важных вопросов в жизни любого человека Артем.

Она стояла перед ним, всхлипывая, тихо протянула руку к коробочке, в которой сверкало кольцо, взяла ее и, не в силах поверить, что наконец-то наступил тот самый счастливый момент в жизни, заплакала.

Артем сразу подскочил и стал обнимать девушку, нежно поцеловал ее в щеку и тихо спросил на ухо: «Ты согласна стать моей женой?»

В этот момент она разрыдалась, слезы счастья покатились по щекам, опережая друг друга. Она любила его больше жизни и хотела быть с ним, подняла голову и, заглянув ему в глаза, ответила: «Конечно».

– Ура! – начал прыгать от радости Артем, подняв руки вверх.

– Ну, хватит тебе, что ты, как ребенок…

– Я так нервничал, я переживал, вдруг ты откажешь мне…

– Дурачина ты, почему я должна была отказать тебе?

– Откуда я знаю, была какая-то странная мысль об этом, – все еще прыгая от счастья, ответил Артем.

– Хватит плясать, ты будешь мне кольцо надевать на палец или нет?

– Да, конечно, – вдруг встрепенулся Артем и, взяв коробку из ее рук, вытащил кольцо и надел на ее безымянный палец.

– Оно прекрасно, – тихо прошептала девушка. «Надеюсь, со второго раза получится», – подумала она и нежно прошептала: – Спасибо, Артем, ты сделал меня счастливой, я люблю тебя.

– А я тебя сильнее, – ответил Артем и крепко поцеловал Алину в губы.

Спустя некоторое время они уже лежали в кровати, она положила голову на его плечо и крепко обнимала, закинув на него ногу.

– Да, правильно все-таки говорят, есть баланс в этом мире, – вдруг вынесла она вердикт.

– Какой баланс?

– Если человек что-то не умеет, то что-то другое он может лучше всех.

– О чем это ты? – поинтересовался Артем.

– Ну, вот, например, в сантехнике ты вообще ничего не соображаешь, а в постели ты мастер своего дела, – томно вздохнула Алина.

– Да ладно тебе заливать, – засмущался Артем и, крепко обняв ее, нежно поцеловал.

– Ой, ну все, хватит, – еле вырвавшись из объятий Артема, сказала она. – Пора продолжать готовить ужин.

– Да ладно тебе, что ты там собралась готовить? Может, просто закажем чего-нибудь, а сами еще с тобой поваляемся в кровати?

– О чем это ты? К нам же сегодня должны прийти в гости Вика с Вадимом.

– Зачем?

– Просто так, мы же их пригласили еще на прошлой неделе, – ответила Алина. – Заодно и отпразднуем, – улыбаясь, добавила она, с любовью разглядывая свое колечко.

– Вот в чем дело, вот зачем ты меня в магазин отправила…

– А ты так и ничего не купил…

– Ну почему же… – с улыбкой на лице загадочно произнес Артем.

– Давай собирайся в магазин, а я пойду на кухню, буду потихоньку начинать, – сказала Алина, будто не заметив его игривого настроения, и, вскочив с кровати, быстро накинула халат и помчалась готовиться к приходу гостей.

Артем быстро собрался и, чуть ли не припрыжку мигом оказался в магазине, зайдя вовнутрь, Артем взял тележку для продуктов и, нащупав в кармане сложенный вдвое небольшой листок бумаги, на котором был написан список продуктов, двинулся между продуктовых рядов в поисках нужной провизии.

Добравшись до середины списка, он застрял. Ему были нужны помидоры «обязательно с зелеными косточками внутри».

– Внутри… – нахмурил брови Артем. – И как я сейчас должен узнать, в каких именно помидорах зеленые косточки? – недоумевал он. – Молодец какая, Алина.

Вдруг он почувствовал до боли знакомый аромат, аромат из далекого прошлого, тот самый, который напоминал ему о чем-то теплом и очень родном. Стоя перед прилавком в надежде найти причину навеянных эмоций, он посмотрел вправо, но, не обнаружив никого, резко повернулся налево и увидел, что от него удаляется какая-то девушка с корзинкой продуктов в руках. Этот образ он узнал бы из миллиона. Это была Светка… Это была она. Остановившись возле прилавка с фруктами, Светка поставила корзинку на пол и, взяв пакет, начала выбирать нужные ей плоды.

Бросив тележку с продуктами, Артем, пригнувшись за стеллажом, стал за ней наблюдать: она выбирала мандарины, которые любила больше всего на свете, они напоминали ей о новогоднем сказочном настроении, о празднике, о волшебной ночи, когда можно загадать желание.

Светка была все такой же красивой, как и в тот самый вечер, когда они виделись в последний раз, одета она была, как всегда, элегантно и со вкусом. Артему казалось, что этот прилавок с фруктами стал гораздо красивее только потому, что она стояла рядом. Он с жадностью наблюдал за ней, пытался дышать тише, чем обычно, опасаясь, что из-за этого она сможет его обнаружить, но биение сердца предательски набирало ритм от волнения. Где-то внутри, в груди, проснулась тоска, было ощущение, будто кто-то или что-то растягивает и без того сильно натянутую струну, всему виной были воспоминания о прошлом, которые, словно бетонная плита, свалились ему на голову в этот момент, о тех днях, когда он был счастлив рядом с ней и, как потом выяснилось, когда она была совершенно несчастна рядом с ним. Набрав в пакет нужное количество мандаринов, Светка положила их в корзину, подняла ее с пола и направилась дальше в свой продуктовый рейд.

Артем, немного понаблюдав за удаляющейся от него Светкой, грустно опустил глаза, тихо вздохнул и, вспомнив про список продуктов у себя в руках, направился к своей тележке.

«У меня все хорошо… – подумал он, вспомнив про Алину, ее счастливые глаза, когда он сегодня утром делал ей предложение. – …и с каждым днем будет еще лучше, я уверен».

Подождав несколько минут в надежде на то, что Светка уже покинула магазин, он закончил набирать в тележку продукты из списка и, оплатив их при выходе, вышел с пакетами на улицу. Все же в глубине души он надеялся, что если им суждено быть вместе, то он встретит ее еще раз, и решил не торопиться домой, а немного осмотреться вокруг – может быть, она что-то забыла купить и вернется в магазин или она припарковала свой автомобиль где-то недалеко и сейчас, сидя в машине, увидит его. Так безнадежно простояв минут десять – пятнадцать около магазина с пакетами в руках, оглянувшись по сторонам в последний раз, он вспомнил о том, что чудес в его жизни не бывает.

Спустя какое-то бессмысленно потраченное на ожидание чуда время Артем, навьюченный пакетами с провизией, поплелся в сторону дома, который находился примерно метрах в ста от магазина. Это небольшое расстояние, которое он должен был пройти, как ему показалось потом, он шел вечность. За эти какие-то сто метров в его голову пробирались разные мысли, но главное, что он осознал, что в тот вечер в клубе, когда он окончательно расстался со Светкой, когда он понял, что она уже никогда не будет с ним вместе, именно тот вечер стал для него началом новой жизни, именно благодаря этой потере он сделал усилие над собой и с каждым днем все больше старался никогда не представлять себе лицо того самого убийцы, которого искал много лет. Именно тогда Артем понял, что должен сам изменить свою жизнь и начать жить ту жизнь, которую он должен прожить, а не ту, которую он себе придумал, основываясь на своей давней боли.

Он осознал, что сегодня он как никогда ясно видит свое будущее, что у него есть невеста, которую он любит и которая любит его, с которой он готов прожить до последнего своего дня, нарожать детей столько, сколько она захочет, пройти все радости и горести жизни вместе и, что даже еле-еле плетясь с этими пакетами, он чувствует себя нужным и любимым, а значит – счастливым.

И все же где-то среди хаотично бушующих мыслей в его голове периодически неожиданно возникал один вопрос: какой была бы его жизнь, если бы он сейчас был вместе со Светкой?

– Я пришел, – услышала Алина крик Артема, – все, что ты просила, я купил.

– Браво, наконец-то! Где ты был так долго? – с иронией спросила Алина, направляясь из ванной к возлюбленному. Бигуди на голове, питательная маска на лице и, конечно же, пушистые тапочки, махровый халат и фартук поверх него – полный набор асексуального образа, но Алину это не волновало, она ошибочно была уверена в том, что даже в мешке из-под картошки будет неотразима. – Я уже ничего не успею приготовить…

– Где-где, в магазине…

– До магазина идти десять минут туда и десять обратно, ну, и там минут тридцать максимум. Где тебя носило? – уже более строго спросила она.

– Я правда был в магазине, – начал оправдываться Артем, сознавая, что он не помнит точно, как долго стоял около магазина в бесполезном ожидании Светки. Он и не думал, что так много времени прошло, но надо было выкручиваться. – Там все кассы сломались, вырубили свет во всем магазине, и продавщица вручную все покупки записывала. Там такая очередь выстроилась, я уже думал бросить продукты, но потом решил уже достоять до конца.

– Ого, и что там случилось?

– Откуда я знаю, я же не электрик и уж тем более не сантехник, – с улыбкой сказал Артем и нежно обнял невесту.

– Ну, хватит тебе, – игриво пыталась вырваться из его объятий Алина.

– Прости дурака, – тихо произнес Артем, прильнув к ее губам, начал прижимать к себе невесту еще крепче.

– Отстань, неси все пакеты на кухню. Надо успеть хотя бы что-то приготовить на стол, через час приедут Вика с Вадимом.

– А может, ну эту готовку? Может, все же закажем готовую еду, а сами используем это время с пользой для нас обоих? – спросил Артем.

– Ой, ну тебя… все равно уже ничего не успею приготовить, – кокетничая, ответила Алина, обняв жениха, который поднял ее на руки и радостно направился в сторону спальни.

Спустя какое-то время они лежали в кровати. Артем, глядя на то, как умиротворенно и тихо посапывала его девушка, ощущал себя бескрайне счастливым человеком. Казалось, что больше ему в этой жизни ничего уже не надо и это спокойствие и умиротворение уже никто и никогда не нарушит, однако…

– Который час? – проснувшись от пронзительного звонка в дверь, спросила невеста, немного подскочив на кровати.

– Да… Не знаю я… – растерялся парень от такой неожиданности.

– Вставай быстрей, это Вика и Вадик. Встречай их, а я пока что-нибудь накинуть на себя успею…

Артем быстро натянул на себя разбросанную по полу одежду, которую совсем недавно снимал в страстном порыве, и побежал открывать входную дверь долгожданным гостям.

– Привет! – радостно, словно звонкий колокольчик, закричала Вика и с распростертыми объятиями кинулась обнимать Артема. – Вы чего так долго открываете? Мы тут уже устали стоять, хотели домой возвращаться. Решили, что вы нас не ждете, – тараторила она, снимая обувь и верхнюю одежду.

– Да, чего так долго? – проходя следом за Викой, пробурчал Вадим.

– Прости, друг, уважительная причина, – крепко пожимая руку Вадиму, пытался сгладить ситуацию Артем. – Проходи.

– Алин, где ты? – никак не могла угомониться Виктория.

– Иду, иду! – послышался голос подруги из-за закрытой двери спальни.

– Все понятно, что они так долго дверь открывали. Хулиганье, – подытожила гостья и направилась в сторону спальни, из которой в ту же секунду вышла Алина.

– Ладно тебе, ты прям расшумелась, привет. – Хозяйка приветственно поцеловала подругу в щеку. – Пойдем на кухню, поможешь мне. Вадим, привет.

– Привет, Алина, – помахал в ответ гость и, сняв с себя верхнюю одежду и обувь, прошел с Артемом в гостиную, в центре которой стоял большой белый стол и несколько стульев.

– Вадик, прости, я не успела ничего приготовить, – тараторила Алина, расставляя на столе закуски с подноса. – Немного замоталась. Рассаживайтесь за стол, Артем, помоги, на вот, держи нож и нарежь, пожалуйста, сыр.

– Ничего страшного, мы же не есть к вам приехали, – пытался успокоить хозяйку гость.

– Я заказываю еду. Сейчас перекусим из того что есть, а горячее вот-вот привезут, – продолжала Алина.

– Конечно, ты же была занята, – ехидничала Вика.

– Ну, Вика… – грозно глянул на нее Вадим.

– Что? – все еще веселясь, спросила она.

– Тормози… – тихо сказал Вадим.

– Ладно, ладно, – попыталась остудить накал между парочкой Алина. – Вот она причина, – и показала руку, на безымянном пальце которой сияло кольцо.

– Божечки, – завизжала Вика, – я так рада! Покажи, покажи! Покажи!!! – закричала она и, жадно схватив руку подруги, начала рассматривать украшение. Тихо хихикая, девушки пустились обсуждать свои женские вопросы.

– М-м-м… поздравляю, Артем, – тихо сказал Вадим. – Это серьезный шаг.

– Спасибо, дружище, я так долго этого хотел, – ответил Артем, закончив нарезать сыр, и положил нож рядом с собой.

– Чего именно? Сделать предложение? Алине? Или Светке?

– Вадим, не начинай…

– А он на колено вставал, да? – продолжали девушки, не слыша разговор парней.

– Ну, ты вообще уверен в этом? – спросил Вадим.

– Более чем…

– Артем, я тебя знаю много лет, скажи мне честно, ты точно готов связать свою жизнь с ней?

– А к чему ты это спрашиваешь? Ты про то, что у меня эти приступы с рукой бывают? Это ты как врач интересуешься?

– Ну, как врач я не по этой специальности. Тебе скорее немного голову полечить надо, а точнее, потравить твоих тараканов. Я про другое… Ты уверен, что в твоем сердце больше никого нет?

– Уверен. Зачем ты это все мне говоришь?

– Ты должен сам понимать, что ты порвал со своими прошлыми отношениями и что ты больше никогда не будешь вспоминать Светку…

– Успокойся, все в порядке, она в прошлом…

– Я к тому говорю, что это будет нечестно…

– Что именно?

– Нечестно любить одну, а жить с другой, рано или поздно ты не сможешь больше бороться с этим.

– Вадим, все в порядке, я разберусь. Ты сам-то чего такой грустный?

– Я из-за работы…

– А что там у тебя случилось?

– Понимаешь, как сказать… Мне с каждым разом все тяжелее этим заниматься…

– Ну ты знал, что это тяжелая область медицины, я говороил тебе идти в стоматологи, – умничал Артем.

– Не в этом дело… понимаешь, вот недавно ко мне пришла совсем молодая девушка по имени Настя, с болями в голове… ну, короче, там у нее полный набор и скорее всего она не выкарабкается.

– Что, вообще ничем нельзя помочь?

– На сегодняшний день у нее мало шансов…

– Жестоко…

– Не то слово, – грустно поддержал Вадим

– Девочки, а давайте выпьем за это? – уверенно сменил тему Артем.

– Да-аа-аа! – радостно закричала Вика. – Срочно игристого, Алина!

– Минутку, – ответила Алина и метнулась на кухню, а через мгновение вернулась с бутылкой игристого вина в одной руке и четырьмя бокалами в другой. – Открывай. – Она протянула бутылку Артему, а Вика аккуратно забрала из другой ее руки бокалы, чтобы расставить на столе.

– Поздравляем! – спустя минуту кричала Вика, и наполненные игристым хрустальные бокалы, соприкоснувшись, издали звон. – Ура-а-а-а! Ребята, молодцы, я так рада за вас.

Спустя полчаса они продолжали разговор, продолжали общаться, а точнее, Вика, не слушая никого, предлагала ребятам переехать поближе к ним, потому что она уже решила, что у Артема и Алины скоро должны появиться дети, а у них в районе есть очень хороший садик, а до садика она поможет с няней.

– Я тебе рекомендую свою, она нам с нашими двумя очень помогла, у нас рядом живет. Не переживай, – тараторила гостья.

– Вика, успокойся уже, ну что ты начинаешь? – остановил ее Вадим, зная, что так она скоро дойдет до школы или института, а может быть, и до внуков. – Может, ребятам удобнее тут жить. Может, они сами решат, как будет для них лучше.

– Да-да. Я просто предложила, – остановившись со своими бесконечными предложениями, ответила Вика. – А где еда? Мы уже уговорили три бутылки, пока я тут планировала всю вашу жизнь, – улыбаясь, сменила тему она. – Алина?

Алина сидела молча, наклонив голову, и смотрела в одну точку. Собравшихся немного напугала ее отрешенная задумчивость: складывалось впечатление, что она ничего не слышала и не видела уже достаточное время, потому что была погружена в какие-то свои мысли.

– Алина… – тихо позвала Вика. – Алина? – чуть громче повторила она.

– Да? – встрепенувшись, ответила Алина, будто ее разбудили от глубокого сна. – Да-да… Я здесь, с вами… Да, что там? Школа, институт…

– Какая школа? Какой институт? Алина, что с тобой? – тревожно спросил Артем. – Какая-то ты… странная.

– Да все в порядке, – отмахнувшись, с улыбкой ответила его невеста. – Знаете, сегодня такой радостный день… И такое событие… – Она снова изменилась в лице и, склонив голову, продолжила сухим и безжизненным тоном: – Я люблю тебя, Артем, всем сердцем, с первой минуты, как только я тебя увидела. Я долго ждала этого дня, и я сейчас безумно счастлива, хоть по мне и не видно, но есть кое-что, что я должна рассказать. Я никому и никогда об этом не говорила, но я должна это рассказать, я должна оставить это в прошлом, я хочу, чтобы моя дальнейшая жизнь была без этого груза, который я несу много лет…

– Что с тобой? Какой груз? О чем ты? – Артем и гости наперебой пытались выяснить, что же происходит.

– Мне очень тяжело, постарайтесь меня понять и не перебивать, я должна рассказать… Я тогда была очень молода, мне было… не помню сколько лет, я, по-моему, заканчивала школу. Я приехала на каникулы к бабушке, и, конечно же, я отдыхала со своими сверстниками, которые тоже приехали к своим родным на каникулы. Ну, как это бывает, плюс-минус два-три года ровесникам, и, конечно же, мы, как все подростки, уже тогда считали, что мы уже взрослые: то кто-нибудь самогонку из дома принесет, а то и сигарет у родителей утащит. Мы собирались на опушке в лесу, каждый вечер разводили костер и рассаживались вокруг него на бревна, выпивали, курили и пели песни под гитару и ничего более. И так почти каждый день до утра.

– Ну и ничего страшного, – вставила свою ремарку Вика, но тут же замолкла под укоризненными взглядами ребят.

– В очередную нашу встречу мы собрались вокруг костра и начали петь песни, но ни у кого не оказалось сигарет, и мы решили, что в этот раз обойдемся без них. Потом глотнули немного самогона и подумали, что все-таки хорошо бы найти сигарет. Я предложила дойти до соседней деревни в магазин и купить пачку, меня никто не стал останавливать, потому что всем было это выгодно, прям настоящие друзья, – с ухмылкой сказала она, – но не в этом суть… Значит, пошла я по темной проселочной дороге в сторону соседней деревушки, дорога лежала через лес, было очень темно, я не хотела идти одна в темноте – страшно было. Я вспомнила, что наш сторож всегда оставлял свой автомобиль около въезда на ночь, и почему-то решила, что было бы здорово, если я доеду до деревни и обратно, вернусь быстро, вот мои деревенские друзья удивятся.

– Можно подумать, ты уже умела водить. Ты же в школе еще была, – тихо сказала Вика, не веря ни единому слову Алины, но все же почему-то немного начинала испытывать отвращение к подруге.

– Да, отец меня учил в свое время, с детства сажал меня к себе на колени, и я ездила с ним. Я тогда уже, в принципе, могла немного ездить, он давал мне самой рулить какое-то расстояние, но только если сам сидел рядом в машине.

– И? – никак не могла угомониться Вика.

– Я просто дернула за ручку водительской двери, и, на мое удивление, она открылась. Я села в машину, увидела, что ключи были в замке зажигания. Ну, я завела автомобиль, нажала на педаль газа и тихо поехала. У меня промелькнула мысль, что я выпила немного самогона, но эта мысль всего лишь промелькнула, тем более я чувствовала себя нормально, и там надо было проехать всего-то пару километров. Потом меня посетила еще одна «гениальная» идея – не включать фары, чтобы никто не заметил, что я забрала автомобиль сторожа.

Ее голос становился все тише и заметно дрожал, по щеке предательски покатилась слеза, ей все сложнее было подбирать слова, чтобы рассказать историю, которая терзала ее много лет.

– Я доехала до поворота, и меня занесло… Я не вписалась в него, а оттуда… Навстречу ехал другой автомобиль… Водитель поздно меня увидел, я же ехала без включенных фар, он резко повернул вправо, я все же в него врезалась, и машина улетел в кювет. Там, как я потом узнала, он несколько раз перевернулся и с огромной силой врезался в дерево. Я остановилась, чтобы посмотреть, что случилось, и, увидев в темноте то, что осталось от автомобиля, я поняла, что, скорее всего, водитель мертв. От испуга я быстро добежала до дома, на мое везение бабушка уже спала. Я забежала в комнату, прыгнула в кровать и укрылась одеялом с головой. Всю ночь я не могла уснуть, утром еле-еле встала с кровати, а уже днем приходили какие-то люди форме и расспрашивали меня и бабушку, спрашивали, где я была ночью, но я сказала, что вечером легла спать и спала всю ночь. Посмотрев на меня косо, бабушка подтвердила мои слова и поинтересовалась, что случилось, на что люди в форме сказали, что ночью произошла авария и они ищут второго водителя, того, что угнал машину сторожа.

– А что стало с другим водителем? Он выжил?

– Другой водитель умер на месте. Там, в машине, с ним была еще его семья, вроде жена и двое детей, сказали, что они все погибли, но потом я узнала, что их старший сын выжил, еще про какую-то сбежавшую кошку и мертвую собаку рассказывали. Суть в другом, я никак не могу понять, как мне с этим жить и как мне себя за это простить. Я подумала, что, может быть, если я поделюсь с кем-то этим, то мне станет легче? – Алина тихо заплакала, закрыв лицо ладонями.

Повисла тишина, в какой-то момент все услышали звонок в дверь, но никто не мог пошевелиться, все сидели в оцепенении от всего услышанного. Через какое-то время звонок прозвучал еще раз.

– Я открою, – встрепенулась Вика и побежала к входной двери. Открыв ее, она увидела доставщика еды. «Странный доставщик, – подумала Вика. – Молодая девчонка, вся в черном…»

В эту же секунду она услышала грохот, который донесся из гостиной.

* * *

Их история любви началась несколько месяцев назад, когда Артем, как и всегда ночью, работал в своем клубе за баром, только и успевая наливать коктейль за коктейлем посетителям, жаждущим насладиться горячительными напитками. Уже под утро, когда народ начал расходиться, он взялся расставлять бутылки на места, протирать барную стойку – словом, готовить свое рабочее место к завтрашней, не менее активной рабочей ночи.

– Привет, – послышался за спиной Артема голос, и, обернувшись, он увидел, как Алина с грустным лицом садится на барный стул, – налей-ка мне что-нибудь вкусное и что-нибудь очень крепкое.

– И тебе привет, Алин, – удивленно ответил ей Артем, который уже планировал на сегодня закрывать свое заведение. – Ты чего так поздно?

Ее прическа была немного растрепана, а красное вечернее платье, казалось, выглядело невероятно красиво, но это было пару часов назад. Тушь под глазами размазалась – было понятно, что она недавно плакала и старательно, но неудачно вытирала слезы.

– Ой! И не спрашивай Артем… Какая же я все-таки дура…

– Ну почему дура? – поинтересовался Артем, смешивая коктейль специально для Алины. – Что случилось?

– Вот почему со мной так? Все мои подруги – ни рожи, ни кожи, а уже вышли замуж, у некоторых даже есть дети, а я все никак не могу… Никак не везет мне с мужиками…

– Что за ерунду ты несешь, Алин. Ты прекрасна, от тебя без ума большая часть мужчин, которых я знаю, столько же женщин тебе завидуют, а то, что тебе не везет с мужчинами… Я не думаю, что проблема в тебе.

– А в ком тогда? Не может же быть проблема в них во всех? Скорее всего, что-то со мной не так.

– Что с тобой может быть не так?

– Не знаю, может, на мне венец безбрачия?

– Или сглазил кто-то? – с издевкой в голосе поддержал ее Артем. – Какой еще венец, ты же замужем, – уже откровенно смеясь, продолжал пустой диалог Артем.

– Ой, ладно тебе, лишь бы высмеять кого-нибудь.

– Ну, а ты чушь не неси.

– А может, это и не чушь? Я же вечно выбираю каких-то странных мужиков, ну вот даже, например, мой бывший муж…

– Какой? Бывший?

– Забегая вперед, могу тебе сказать, что он уже бывший. Сегодня за ужином у его родителей он сказал за столом при всех, что он меня не любит и вообще он сегодня понял, что никогда и не любил, и теперь мы с ним разводимся.

– Это тот, с которым ты приходила на день рождения, тогда, в тот день, когда праздновала у меня в клубе?

– Да-да, именно он…

– Этот «шнурок» отказывается от такой девушки, как ты?

– Да, ты представляешь, и такое бывает в жизни, я понимаю, что, как говорится, мужчине иногда, может быть, надоедает постоянно есть свежие и сочные персики с дерева и, так сказать, иногда хочется подобрать первое попавшееся гнилое яблоко с земли, но когда он его откусывает, то тут же понимает, что все равно свежий персик с дерева гораздо вкуснее.

– Ого, вот это ты закрутила… – ответил Артем.

– … но зачем разводиться? Не понимаю… Ты бы видел, кого он нашел вместо меня, там просто какое-то несуразное чудище, как скажет моя бабушка: «плоская и щирокая, как риба камбала».

– Вот это да-аа-аа… – смеялся Артем.

– А тебе все весело, – строго посмотрела на парня девушка.

– Нет-нет, что ты, – быстро успокоившись, затараторил парень. – Может, он еще передумает? – пытаясь переключиться на сочувствие к собеседнику, с надеждой в голосе хотел реабилитироваться Артем.

– Не. Это уже все… Мы разошлись окончательно… Он попросил меня съехать с его квартиры, и тем более она уже потихонечку завозит свои вещи к нему.

– М-м-м… странная история. Может, она хорошая? – сказал Артем, но после резкого взгляда Алины моментально замолчал.

– Давай сюда мой коктейль, – сказала Алина и вырвала уже готовый коктейль из его рук.

– Да-да, – покорно произнес Артем, прощально провожая взглядом стакан с коктейлем.

– Вкусно, – выпив залпом содержимое стакана, сказала Алина, вытерла рукавом платья губы и, причмокивая, продолжила: – Да, то, что надо, а в коктейлях ты талант. Мне сразу полегчало. Ладно, я, наверное, поехала дальше…

– Куда ты поедешь? – на секунду ему стало ее искренне жаль.

– Не знаю, сейчас позвоню какой-нибудь подружке… Кто-то да приютит, переночую, а завтра утром уже решу, что мне делать.

– Так, может быть, поедем ко мне?

– Ну, ты и шустрый тип, Артем, как я посмотрю. Прям герой – спасаешь девушку, а потом…

– Нет-нет просто так, просто переночевать… Ты будешь спать на кровати в спальне, а я буду в гостиной на диване.

– Обещаешь? Только спать? От слова «сон», да?

– Обещаю.

– А приставать ко мне точно не будешь?

– Алина, – засмеялся Артем. – Точно, даже если ты сама захочешь, я все равно приставать не буду.

«Очень жаль», – подумала Алина.

– Ну, тогда хорошо, поехали, – все же ответила она.

Для обоих это была незабываемая ночь, после которой они стали жить вместе.

* * *

Вика в недоумении бросилась в сторону гостиной: «Что могло произойти за несколько секунд, которые меня там не было?» – бешено пульсировала мысль в ее голове. До нее доносились крики Вадима: «Артем! Остановись!», а Алина визжала так, будто ее кто-то хочет освежевать. Вбежав в гостиную, Виктория узрела жуткую картину: праздничный стол был перевернут, осколки тарелок были разбросаны по полу в компании с недавно лежавшей на них едой, среди всего этого Вадим сидел на полу, держась левой рукой за ребро, а правой, которая была вся в крови, за затылок, из которого текла кровь: «Артем, остановись!» – кричал он, не обращая внимания на свои побои.

– Что здесь происходит? – сдерживая страх, спокойно спросила Вика и, побелев от ужаса, увидела в правом углу комнаты лежащую на спине Алину. На ней верхом сидел Артем, а в его руках был тот самый нож, которым совсем недавно он мирно нарезал сыр.

– Артем! – закричала Вика, кидаясь к нему. – Остановись, пожалуйста!

– Стой! – хриплым голосом закричал Вадим. – Не подходи к нему…

– О чем ты? – резко остановившись, спросила она. – Этот псих сейчас заколет ее ножом!

– Так я уже пытался, не получилось, – хрипел Вадим. – Надо как-то по-другому…

А Артем тем временем хладнокровно, налитыми кровью глазами смотрел в залитые слезами прекрасные очи своей возлюбленной, сжимая одной рукой ее горло, а второй крепко держа нож, который он занес над ней, готовый вонзить, и не один раз.

Но перед его глазами была не Алина: он видел того самого убийцу, которого всю жизнь искал, которому хотел отомстить за все несчастья, свалившиеся на его голову, за то одиночество, в котором он пребывал большую часть своей жизни, за каждую пролитую им слезу. «Вот ты и попался… – тихо прошипел он. – Наконец-то я избавлюсь от тебя…» Сильным ударом Артема снесло в сторону, он отлетел и, врезавшись спиной в шкаф, рухнул на пол.

– Алина, вставай быстрее! – кричала Вика, отбрасывая в сторону стул, которым она только что со всей силы двинула по своему другу.

– Нет! Не уходи! Стой, так не должно быть! – извиваясь на спине и преодолевая дикую боль, кричал Артем, протягивая руку в сторону Алины, пытаясь дотянуться до нее.

Вика быстро попыталась поднять с пола подругу, и Алина, воспользовавшись ситуацией, медленно поднялась на ноги и, нервно хлюпая носом, вытерла беспрерывно льющиеся из глаз слезы.

– Вика, Вика, родная, я не понимаю, что случилось? Что случилось? Он никогда таким не был, что с ним? – быстро перебирала она слова.

– Я и сама не понимаю, я вообще-то открывала дверь курьеру, что у вас тут произошло? – спросила Вика, крепко обняв подругу.

– Вот именно что? Я сама не знаю. Как только ты ушла, он одной рукой перевернул стол и кинулся на меня, бросил на пол, начал бить… Вадим хотел его оттащить… – Она посмотрела на Вадима, и слезы снова брызнули из ее глаз. – Ой, Вадим… Ты в порядке? – зарыдала Алина.

– Эй, подруга, успокойся, – трясла рыдающую девушку Виктория. – Возьми себя в руки, давай разберемся с этим потом, а сейчас беги отсюда.

– Куда? Куда бежать? – всхлипывала побитая возлюбленная Артема.

– Да куда угодно! Ну, например… – перебирала она в голове лучшие варианты убежища для Алины. – У входной двери лежит моя сумочка, там ключи от нашего дома и кошелек. Езжай туда.

В ту же секунду Артем схватил Алину за волосы и притянул к себе.

– Ты никуда не уйдешь. Я искал тебя всю свою жизнь, ты останешься тут, – брызжа слюной, тихо сказал он.

– Нет! – закричала Вика. – Отстань от нее! – Она кинулась на БезПятиМинут убийцу, пытаясь оттолкнуть его от подруги. Артем швырнул Алину на пол и одним ударом руки в живот обезвредил Вику, которая с тихим хрипом упала на пол.

– Что ты творишь? Псих! Что с тобой происходит?! – с криками на него кинулся Вадим. – Приди в себя! – Он схватил друга за ворот рубашки, пытаясь усмирить. – Да-да, я сам в шоке! Да, это оказалась она, но что теперь делать? Убивать ее? Она же сказала, что это было случайно! Остановись, это не выход! – кричал Вадим.

Артем хладнокровно посмотрел на друга, который тряс его со всей дури в надежде выбить из его головы те роковые мысли, которые вот-вот заставят его сделать главную ошибку в жизни.

– Ты запачкал мне рубашку своей грязной рукой, – наконец-то произнес он.

Ошарашенный Вадим посмотрел на испачканную в крови рубашку друга, но в тот же момент Артем обезвредил его мощным ударом лбом в нос, и Вадим тихо сполз на пол рядом с Викторией.

– И в горе, и в радости всегда вместе… – ухмыльнулся Артем, глядя на лежащую на полу парочку.

Теперь он мог спокойно насладиться тем, что не давало ему покоя эти долгие годы; он посмотрел на Алину, которая в эту же секунду с криками «Остановись, остановись!» вся в слезах и в крови, с взъерошенными волосами и рваным платьем отползала от него в угол, однако Артем быстрым шагом добрался до своей жертвы. Ему было все равно, что происходит сейчас и что будет потом, самое главное, что это горькое прошлое больше никогда не вернется.

Охваченная ужасом, Алина уже не кричала, она зажмурилась и закрыла лицо руками, будто это могло ей как-то помочь. Артем схватил ее за волосы, оттянул голову вбок так, чтобы ее шея была как можно больше оголена, и занес над ней руку с ножом. «Вот он, тот момент. Теперь я буду жить спокойно», – сказал он себе.

Вдруг Артем увидел, что рядом с ним стоит молодая девушка, одетая во все черное. Она смотрела на него каким-то странным, спокойным взглядом.

– Ты кто такая? Пошла вон отсюда! – закричал он на нее, но девушка стояла, не шевелясь, и просто смотрела ему глаза.

Он резко бросил взгляд по сторонам и увидел Вику с Вадимом, лежащих без сознания на полу в окружении разбитых тарелок и разбросанной еды, он опять посмотрел на девушку в черном, а она все так же смотрела ему в глаза и, казалось, даже не моргала.

– Что тебе надо? Кто ты такая? – кричал он, а девушка все молчала и смотрела.

Взгляд ее переместился, и Артем последовал за ним. Он посмотрел на Алину: ее глаза были открыты, она спокойно смотрела в сторону и уже ничему не сопротивлялась, ей было все равно. Его передернуло от осознания увиденного, ужас охватил его.

– Зачем? – тихо произнес он, и его пальцы немного ослабли, он чуть было не выронил нож. – Зачем? – опять повторил он, глядя в полное отчаяния лицо Алины, но вместо нее он видел того самого человека, которого искал всю свою жизнь. Только вместо того, кого он себе представлял, этим человеком оказалась она, оказалась Алина.

– Как такое может быть?! – закричал Артем. – Как? Почему это должна была быть именно ты? Почему? – Он схватился обеими руками за голову, будто это помогло бы ему уместить в ней всю эту ситуацию.

Алина боялась пошевелиться, боялась сделать еще хуже, хотя хуже уже было некуда.

– Нет, нет, нет! – закричал Артем. – Я должен это закончить! Должен! – Его глаза блеснули, он опять замахнулся ножом над жертвой своих несчастий, но в этот момент рука предательски онемела. Он не мог пошевелить ею, потом опять появились эти предательские судороги, и он, выронив нож, схватил ее здоровой рукой. Боль была невыносимая, рука никогда прежде так не болела. Никогда.

– Почему именно сейчас?! – прорычал он, отскочив от Алины, отошел в сторону и начал с силой массировать руку. Потихоньку боль начала проходить, в какой-то момент, когда боль уже была более-менее терпимой, он осмотрелся и понял, что чуть не совершил самый глупый и бесповоротный поступок в своей жизни, который почему-то был главной ее целью.

Вадим начал приходить в себя. Он растормошил Викторию, и та, открыв глаза, улыбнулась ему.

– Вадим, – тихо произнес Артем.

– Заткнись и не подходи, – строго отрезал друг, в руках которого был осколок тарелки. – Я за себя не ручаюсь.

– Артем, – еле слышно произнесла сидевшая в углу Алина, прижимаясь к стене, – все хорошо?

Артем выбежал из квартиры, успев схватить лишь свою куртку, и убежал на улицу. Он долго бродил, думал обо всем: в голове не укладывалось, почему и как долго это все будет преследовать его, когда он уже успокоится?

– Я хочу жить, как все, спокойно и счастливо. Я хочу избавиться от всего этого… Помогите мне… – наивно прошептал он сам не зная кому.

Вечер был холодный, Артем застегнул куртку и сунул руки в карманы. В одном из них он нащупал ключи от машины. «Хорошая идея, – подумал он. – Да, вот туда я и поеду». Он сел в машину и умчался с бешеной скоростью, поочередно нарушая все правила дорожного движения, тем самым собирая все возможные штрафы.

Он ехал куда-то сквозь темноту, но, как никогда, точно знал, что там, где-то вдалеке, его ждет тот самый свет в конце тоннеля, того самого тоннеля его жизни, которую он прожил в каком-то мраке. Глаза начали слипаться, но его это никак не останавливало, он точно знал, что должен был доехать, он должен добраться до того единственного места, где его всегда ждут, где ему всегда рады. Он давно там не был.

Спустя несколько часов он все же добрался до цели и, припарковав машину на обочине, вышел наружу. Теплые лучи утреннего солнца ласкали его лицо, будто нежно гладя и уверяя, что все будет хорошо, Артем ухмыльнулся и, сделав глубокий вдох, направился в лес.

– Где-то тут должна быть тропинка, – оглядываясь, произнес он. – Да, я помню эти два дерева, а между ними ведь должна была быть тропинка… Ладно, и так разберусь, – оптимистично сказал Артем и по памяти пошел прямо в лес.

Через некоторое время он добрался до того места, куда он так отчаянно хотел попасть. Как всегда, в таких местах главенствует тишина и холод – это было деревенское заброшенное кладбище, большинство могил были забытые и неухоженные, на некоторых уже с трудом можно было разобрать имена, обрывки цифр, которые определяли период жизни захороненных и добрые слова, которыми люди напутствовали души своих близких.

У кого-то был крест, у кого-то – плита или просто табличка, с оградкой или без. Вдруг в нескольких метрах от себя Артем увидел их – радости его не было предела, он наконец-то приехал к ним. Наконец-то. Быстрым шагом он добрался до финишной точки своего пути: это были три заросшие могилы с большими крестами, на первом было написано «Валерий Никитич», на втором – «Вероника Ивановна», а на третьем просто «Павлуша». Отец, Валерий Никитич, был водителем фуры, дальнобойщиком, он часто любил брать с собой в дальние поездки собаку, которая погибла в ту самую ночь в аварии. Мама – Вероника Ивановна, работала проводницей в поездах дальнего следования. Артем с братом часто оставались одни дома, а тот редкий семейный день, в который они ездили на его соревнования, оказался последним.

Артем упал на колени и тихо заплакал.

– Ну, привет, батя, матушка и мелкий, – с улыбкой сквозь слезы поздоровался он с безмолвными каменными памятниками. – Давно не виделись.

В груди все заныло, скомкалось, перевернулось, будто старая рана утраты разверзлась, как вулкан. Он был уверен, что она уже давно зажила, но сейчас вскрылась с новой силой, куда шире, чем когда она была жестоко нанесена.

– Я приехал сказать, что больше так жить не могу. Хватит, я устал… Заберите меня к себе, пожалуйста, – тихо сказал он и навзничь плюхнулся без сознания на холодную, мертвую землю.

Глава двенадцатая. Красный конверт

Упорство – это топливо для достижения любой мечты.

Настя проснулась, потянулась в кровати так сильно, что даже подушки попадали с кровати, и так и осталась, задумавшись, лежать «звездочкой», пока ей не позвонила мама.

– Алло, да, мам.

– Дочь, ну ты где пропала?

– Я только проснулась. Хотела выспаться, неделя на работе была очень тяжелая.

– Выспалась? Я тебя не разбудила?

– Да, выспалась, не разбудила, я уже проснулась.

– Тогда собирайся и приезжай к нам, мы с отцом ждем тебя.

– Хорошо, скоро буду, целую.

– И я тебя, – сказала мама.

Настя быстро вскочила с постели, открыла балкон, чтобы выветрить сонную атмосферу в комнате, пошла в душ и через полчаса уже стояла на балконе с чашкой свежесваренного кофе в махровом халате и с самодельной чалмой из полотенца на голове.

Она с улыбкой рассматривала людей, которые торопливо шли по своим важным делам, и, как всегда, не могла решить, что же надеть. Ее отвлек настойчивый звонок телефона.

– Ну, что ты мне опять названиваешь? – ругалась уже в голос Настя, глядя на экран своего телефона, где опять было написано «Доктор Вадим». – Ладно, что ты хочешь на этот раз… – уже мягче добавила она, принимая вызов. – Алло.

– Анастасия Михайловна…

– Да, здравствуйте.

– Это Вадим, ваш врач.

– Да, я поняла, здравствуйте…

– У вас есть минутка поговорить?

«Минутка» звучит, будто какая-то крупинка, а на самом деле это же целая минута жизни, которую уже никогда безвозвратно не вернешь, и на пару секунд Настя погрузилась в воспоминания, в то время ее жизни, которое она так тяжело переживала.

* * *

После того самого праздника – то ли дня рождения Алины, то ли ее свадьбы – Настя все обсудила с доктором Вадимом, который сообщил ей ужасную новость о какой-то опухоли в голове, с которой надо срочно бороться. С этой секунды Настя готова была к битве и не собиралась отступать в этой войне.

Эта новость перевернула всю ее жизнь, она поехала домой и всю ночь проревела в подушку, а потом, когда она стала мокрая и слезы уже не впитывались в нее, Настя взяла вторую, и то ли слез уже было меньше, то ли у подушки эффект впитываемости был лучше, но вторая дольше держала слезную атаку Анастасии. Она обратила внимание, что начинало светать – за окном свет потихонечку побеждал ночную тьму.

– А вот и рассвет. Каждый из них я теперь буду ждать, как подарок, – тихо сказала Настя, обняв мокрую подушку.

Она не заметила, как пролетело время, но поняла, что очень голодна – только это заставило ее встать с кровати. Но вместо завтрака она почему-то приготовила себе чашку черного кофе, и, выйдя на балкон, она смотрела на мир уже совершенно другими глазами. Она впервые обратила внимание, насколько все вокруг было завораживающим, как вдруг задумалась – а отчего небо синее? Вот именно синее, а не красное, например, почему трава именно зеленая, а не какого-нибудь другого цвета.

Она готова была отдать все, лишь бы жить. Ей так безудержно захотелось просто жить и вернуть время до того момента, когда она еще не ответила на звонок доктора Вадима. Веселое, беззаботное, полное планов и просто счастливое время. Оказывается, она была счастлива. Она только сейчас это поняла. Она всю жизнь думала, что счастье обходит ее стороной: карьера идет слишком медленно, Денис на нее мало обращает внимания, можно даже сказать, совсем не обращает, а сейчас…

– За что мне это? – тихо сказала Настя, подняв глаза к небу.

Родители ее были очень религиозные люди и так же воспитали Настю: она соблюдала все посты, ходила в храм, молилась – правда, когда на все это было время, – но она искренне верила.

И даже в этот раз, подняв глаза к небу и задав свой вопрос, она искренне искала ответ. Она не знала, какой он будет, но ждала его.

Простояв так примерно двадцать минут, Настя решила, что все-таки хочет поехать к маме. Позвонила ей, предупредила, что придет в гости, оделась в безразмерный спортивный костюм, натянула бейсболку, накинула куртку и в предвкушении встречи с мамой вышла из дома.

Погода была хорошая, но переменчивая, солнце периодически пряталось за облаками, но Настя и не хотела видеть солнце. Все казалось ей серым и холодным, и в глубине души она хотела, чтобы все вокруг горевало вместе с ней, даже погода.

Быстро, не обращая внимания на прохожих, она доехала до мамы. В тот момент, когда она нажала на дверной звонок, ее охватила неожиданная радость, а после переливающегося звука за дверью послышались быстрые суетливые шаги. Открылась дверь, и Настя увидела добрую и улыбчивую маму.

– Доченька, привет, как я рада тебя видеть, заходи быстрее, – поприветствовала хозяйка гостью и, поцеловав дочь, побежала на кухню, чтобы накрыть стол. Как и все мамы, она была уверена в том, что, если дочь не поела у нее, значит она все время будет ходить голодная.

Настя с улыбкой смотрела на маму, которая быстрым шагом уходила на кухню. Она хотела насмотреться на нее, пусть даже вслед, словно хотела запомнить ее навсегда, на то короткое «навсегда», что у нее осталось.

– Настенька, что ты будешь кушать? – заботливо спросила из кухни мама.

– Что есть, мам, то и положи, я с удовольствием съем все, что угодно, я такая голодная, – сказала Настя, снимая обувь и одновременно смахивая предательски скатившуюся слезу.

– Ну, рассказывай, мам, как у тебя дела? – зайдя на кухню и сев за стол, бодрым голосом сказала Настя, улыбаясь, хотя в душе у нее все кричало. В душе она молила о помощи. Она хотела рассказать все маме. Она хотела рассказать ей о той беде, которая разрывала ее изнутри. Она хотела с ней поделиться, но Настя понимала, что даже если она ей расскажет, беда никуда не отступит. Она только сделает больно своей маме, и та будет переживать, нервничать и беспокоиться.

Настя не хотела, чтобы из-за нее мама испытывала те же ощущения, которые вчера испытала она сама.

– Так, ну смотри, давай, я тебе вот борщец налила, сейчас еще нарублю салат, а на второе…

– Мам, мне второго не надо, мне и этого хватит. Посиди со мной, давай поболтаем, я просто хочу узнать, как ты? Какие новости? Что у тебя хорошего?

– Все хорошо, а какие новости могут быть в моем возрасте, все одно и то же. Ничего такого сверхъестественного не произошло. Плохих новостей нет, а это уже хорошо. Ты вот расскажи, у тебя жизнь молодая и интересная. Кого видела? С кем общалась? Как на работе дела? Ну, расскажи, может, какие-нибудь сплетни… – Мама села на стул и с интересом посмотрела на дочь.

Как назло, Насте в голову не приходило ничего, кроме того, что бушевало у нее внутри. Надо было срочно что-нибудь придумать, иначе мама что-то заподозрит.

– Вчера ходила на день рождения к подружке с Анжелой и Людой, подарили подарок и купили букет цветов. Так мило посидели, все были очень нам рады.

– Как хорошо, что у тебя так много друзей, как я за тебя рада. Но только будь аккуратней, люди разные бывают.

– Да, мам, я помню, ты мне всегда это говоришь, – ответила Настя.

– Так, мне нужно на стол накрывать.

– А зачем?

– Ну как же? Сегодня же гости придут.

– Гости? А что за повод?

– А разве нужен повод?

Мама с дочерью долго готовили разные вкусные блюда, накрыли стол, и через какое-то время начали приходить гости.

Настя очень удивлялась гостям родителей: много лет они дружили семьями, и за все время она не то что не увидела ни одного плохого поступка – никто из них даже дурного слова ни разу никому не сказал. Они будто были единым целым, в трудные минуты всегда друг друга поддерживали и помогали.

Все делились добрыми новостями о событиях, которые произошли недавно в их семьях, обсуждали дальнейшие планы на жизнь, куда они все вместе поедут отдыхать или какой сорт картошки лучше посадить на даче. Темы были разные, и Насте они были совершенно неинтересны, но она с таким удовольствием смотрела на всех и слушала, что они рассказывают, что ей казалось, будто она только сейчас почувствовала этот вкус жизни, то, ради чего вообще стоит жить: просто стол и просто еда, просто приятные люди вокруг – оказывается, этого достаточно, чтобы радоваться жизни.

В углу тихо работал телевизор. Шла какая-то передача, и Настя услышала небольшой фрагмент:

«…четыре места на Земле Пресвятая Богородица взяла под особое Свое покровительство. Это Ее земные жребии, или земные уделы – Иверия, Афон, Киев и Дивеево. Многие испытывают на дивеевской земле какое-то особое состояние, которое часто не могут описать словами. Так проявляется действие Божией благодати, обильно изливаемой по молитвам Пресвятой Богородицы на Ее Четвертый удел. Известно много случаев, когда люди, просившие с верой, получали здесь исцеление…»

«Исцеление…» – как гром прозвучало в ее голове. Она начала вслушиваться все больше и больше, ей почему-то очень захотелось туда.

«Вера, конечно, – это очень хорошо, – подумала Настя, – но, если подумать, все же странно, что можно вот так вдруг исцелиться. – Она искала хоть какое-то логическое объяснение. – А вдруг? Ну, как-то же появилась эта штука у меня в голове. Наверное, она может так же и уйти… А вдруг?»

– …ой, ладно тебе, и что ты думаешь делать или не делать? Сделай уже, ничего же страшного не случится после этого, и уж тем более руку тебе никто за это не отрубит… – вдруг услышала Настя обрывок бурного диалога гостей, и эти слова глубоко запали ей в душу.

«Да. Может быть, все-таки поехать, ничего страшного в этом нет, да и руку мне никто за это не отрубит? Даже если никакого исцеления не случится, то хоть проветрюсь, погуляю». Через пятнадцать минут копания в телефоне у нее уже был билет на поезд до Арзамаса, а там уже она доберется на такси или на автобусе.

Поезд был через три часа, надо было пойти домой собраться.

– Дорогие гости, простите, я вас покину, мне пора уходить, – сказала девушка.

– Куда ты собралась, дочка? Посиди еще с нами, – ответили родители.

– Да, посиди еще немного, – заговорили гости.

– Я вас всех очень люблю, мне было с вами безумно интересно, но мне срочно надо бежать на работу. Папуля, мамуля, скоро я опять к вам загляну. – Она поцеловала родителей и, кивнув гостям, накинула куртку, обулась и поехала домой. Там она быстро собрала одежду в дорожную сумку, вызвала такси, которое довольно быстро приехало, и водитель помог погрузить ее вещи в багажник. Она запрыгнула на заднее сиденье и уткнулась в телефон. По дороге она читала о Дивееве, заходила на разные сайты, искала мнения людей, побывавших там, но все никак не могла до конца поверить в чудодейственность места, думала, что все это вымыслы или сказки глубоко верующих людей, стремящихся оправдать свою веру.

– Куда едете? – спросил водитель.

– На вокзал, – удивилась Настя.

– Да, это я знаю, я имею в виду, с вокзала куда едете, в какую сторону?

– Я еду в Арзамас.

– По делам или к родственникам? Может, к жениху? – с ухмылкой спросил водитель.

– Нет, больше по делам, – грустно ответила Настя, не особо хотела она поддерживать этот разговор, но почему-то отвечала.

– Там недалеко от Арзамаса есть хорошее место – Дивеево.

Настя удивленно подняла глаза и ответила:

– Я как раз туда и еду.

– Вот это да! Здорово. Повезло тебе, это очень интересное место, полное чудес и загадок.

«Еще один глубоко верующий», – подумала Настя.

– А вы сами были свидетелями этих чудес? Или, может быть, друзья друзей рассказывали.

– Ну, пару раз был сам, а несколько раз друзья друзей, как вы говорите, рассказывали.

– Интересно, и что такого у вас случилось в жизни?

– Рассказывать долго не буду, потому что мы почти уже приехали, но одно скажу: в первый раз я просто приехал туда погулять и места посмотреть, там красиво, конечно, но когда уже уехал оттуда, то понял, что у меня какое-то чувство наполненности внутри, жизненная сила какая-то появилась.

«Поел бы какую-нибудь картошку жареную, так наполнился бы жизненной силой», – подумала Настя.

– Понятно. Спасибо вам большое за рассказ, – аккуратно закончила разговор девушка. Через мгновение они уже подъехали к вокзалу, и она быстро выскочила из машины, прошла в здание вокзала и нашла путь, с которого отправлялся ее поезд.

У нее был поезд класса СВ, то есть купе на двух человек. Она закинула сумку под свое место, улеглась и уткнулась в телефон. Она лазила по социальным сетям, смотрела смешные ролики, пересылала их подружкам, в общем, бессмысленно тратила свое время, не щадя ни минуты.

– Ой, батюшки, успела! – вдруг послышался запыхавшийся голос. – Добрый вечер.

Настя подняла глаза и увидела тучную женщину.

– А мы с вами сегодня попутчики, – продолжила та.

«Попутчики, как это по-старому звучит», – подумала Настя, но ответила:

– Добрый вечер.

У женщины были две тяжелые сумки, и Настя с удовольствием предложила женщине помочь разложить их, поскольку та все никак не могла отдышаться после трудного забега.

– Ох! Еле-еле нашла поезд, бежала, думала, что опоздаю.

После этих слов поезд тронулся, и Настя посмотрела в окно, за которым начал медленно меняться пейзаж.

– Да, вовремя вы пришли, – сказала она и подумала: «Если бы ты опоздала, я бы ехала спокойно одна».

– А вы тоже до Арзамаса?

– Да, до Арзамаса.

– М-м-м, красивый город.

– Да?

– Уж поверьте, я там живу, – уверенно сказала женщина. – Прекрасный город, – с предвкушением встречи с родным Арзамасом добавила она. – Если надо, я вам могу рассказать, куда сходить или что посмотреть. Вот расскажите мне, что вам интересно, и я вам сразу скажу, куда вам надо будет идти, это очень красивый город.

– Я там не очень долго буду, а точнее, совсем не смогу задержаться.

– А что так?

– Я хочу доехать до Дивеева.

– До Дивеева? Вот это да, молодец какая. Молодая, а в Дивеево ездишь.

– А при чем тут молодая или нет?

– Нынче молодежь этим не интересуется, все больше ваши эти кнопки на экране, вся жизнь только ради развлечения.

– Ну да, а зачем куда-то ездить, если можно набрать кнопки на экране, и ты все увидишь.

– Ну да, здесь ты права, но побывать там и посмотреть на экране – это совершенно разные вещи, это же тебе не Эйфелева башня, на которую хоть на экране смотри, хоть живьем – все одно.

– Можно подумать, вы видели Эйфелеву башню живьем… – ухмыльнулась Настя.

– Да, видела ее и в Дивееве была, так что я знаю, о чем говорю.

– Да? И в чем же отличие?

– Будешь? – спросила тетка Настю, достав пакет семечек из сумки.

– Нет, спасибо.

– На, бери, дорога долгая, погрызем и спать ляжем.

– Ну, если вы уговариваете, тогда с удовольствием, – сказала Настя и, увидев, что соседка отсыпала ей чуть ли не полпачки, поняла, что спать они лягут не скоро.

Разговор был долгий, семечки давно закончились, а тетка так интересно рассказывала о Дивееве. В принципе, она рассказала Насте все, что девушка до этого прочитала в телефоне, но почему-то слушать ее было интересно, а когда глаза уже совсем начали слипаться, они легли спать. Под стук колес поезда Настя быстро уснула, и через несколько часов прозвонил ее будильник, который оповещал, что пора было вставать. Тетки почему-то не было на месте, хотя все ее вещи были здесь.

«Может, в туалет ушла?» – подумала Настя, но до остановки поезда в Арзамасе оставалось пять минут, ей было некогда думать о своей попутчице.

Настя побежала в туалет – первый был заперт изнутри. «Там точно эта тетка», – подумала Настя и побежала в другой, быстро умылась, почистила зубы и вернулась в купе, собрала вещи и за минуту до остановки поезда уже стояла около двери вагона.

Как только она вышла на перрон, какой-то пожилой старик сразу предложил ее подвезти. Он был какого-то странного белого цвета: не смуглый, а именно черно-серый – но Насте было все равно, она должна была быстро доехать туда. Почему-то ей очень хотелось доехать как можно быстрее, будто там ее кто-то ждал.

– Ехать нам пару часов где-то, смотря какая дорога будет… – сказал дед уже в машине.

– Хорошо, – ответила девушка.

– А за разговором и дорога короче, так что рассказывай.

– Что именно? – спросила Настя только лишь для того, чтобы скоротать время.

– В Дивеево просто так не ездят.

– Я просто так еду. В первый раз.

– Зачем тебе это? – спросил дед, выруливая на трассу.

– Я не знаю, очень хотела, и мне тут попутчица в поезде сказала, что надо посетить источники Серафима Саровского и окунуться в них.

– А ты знаешь, что там вода холодная? Круглый год четыре или пять градусов.

– Знаю…

– А вдруг сердце остановится или ноги отнимутся? Ко дну пойдешь.

– Прямо ко дну?

– Да-да, и тем более зачем туда ходить? Там вода грязная, тины полно. Зачем тебе саму себя мучить?

– Да? Думаете? Тогда отвезите меня туда, где Канавка.

– А туда тебе зачем надо?

– Ну, я хотела пройтись по ней три раза.

– Зачем пройтись три раза? Желание загадать? – сипло захохотал дед. – Ты думаешь, что-то случится от того, что ты три раза пройдешься по дорожке, которую сделали люди?

– Ну, многие рассказывают…

– Слушай больше, что тебе рассказывают. У тебя же есть жизнь и своя голова на плечах. Ты молодая, оно все тебе нужно?

«Какой интересный дед, – подумала Настя. – Подтвердил все мои сомнения. А правда, это мне все разве нужно вообще? Я вдруг зачем-то решила поехать…»

– Может, тебя обратно отвезти на поезд? – еще бодрее предложил дед. – Толку тебе так далеко ехать еще?

«А тетка в поезде так убедительно рассказывала. Что я потеряю, если я все же поеду? Ничего ведь, у меня будет только шанс на чудо, и все. Чудо…» – ухмыльнулась Настя.

– Разворачиваюсь? – спросил дед, уверенно оглядываясь назад, заранее рассчитывая разворот. – Давай сейчас поедем назад, скоро обратный поезд будет. Чего ты ерундой занимаешься, время только свое зря тратишь. Ты молодая, тебе гулять надо, отдыхать и веселиться с друзьями.

– Нет. – Насте не нравилось, когда за нее решали, что делать, а это наглое «Разворачиваюсь?» ее вообще возмутило. Гулять и отдыхать ей сейчас совсем не хотелось, да и дед ее насторожил.

– Отвезите меня, куда я просила, – строго ответила Настя.

– Да? – искренне удивился дед. – Ну ладно, едем. До Канавки, так до Канавки.

Всю дорогу, пока они ехали, дед разными способами отговаривал девушку. Он ее немного пугал, но Настя была очень любопытная, и в то же время ей было очень интересно, чем закончится это путешествие. Почему он так себя ведет? Он прямым текстом говорил ей, что это все ни к чему хорошему не приведет.

Настя никак не могла взять в толк, зачем он это делает. Он ведь работает таксистом и возит людей – это его заработок. Если людей не будет, он не сможет зарабатывать, но все же он отговаривает ее. Видимо, у него есть какая-то причина.

Наконец-то Настя услышала долгожданную фразу:

– Все, приехали. Тебе туда, вон ворота, – сказал дед, указав рукой.

– Сколько я вам должна?

– Рассчитаешься потом.

– Когда потом?

– Ну, ты сейчас на Канавку, а потом я тебя отвезу обратно на вокзал.

– Хорошо, – сказала Настя. – Спасибо.

Она вышла из такси, снаружи было очень холодно. Настя не понимала, откуда взялся такой холод, она в жизни такого не чувствовала, но твердо направилась к воротам, где находились храмы Дивеево и Канавка.

Как только она прошла сквозь ворота, как только ее нога ступила на территорию, холод тут же отступил – ей стало тепло, даже немножко жарко.

«Ну, хорошо, – подумала она, – пусть это будет Чудом», – и направилась в сторону первого храма.

Подойдя ближе, она замерла. Стояла, не в силах пошевелиться, а может, просто не хотела. Храм был очень красивый – позже она узнала, что он называется Троицкий.

Она не чувствовала ничего: ни привычной боли от новости доктора Вадима, ни радости от того, что она приехала, как хотела, – она была в смятении, не понимала, что именно чувствует, но все же зашла в храм.

Внутри он был еще краше, чем снаружи. Человек десять – пятнадцать стояли в разных концах храма и тихо молились, каждый просил чего-то своего, но как только она вошла, у нее сразу начала болеть и кружиться голова, в глазах потемнело, ей стало не по себе, и, сев на лавочку, Настя, наклонив голову, уснула.

Вдруг она почувствовала, что кто-то толкает ее в бок. Открыв глаза, Настя увидела женщину, которая пихала ее, и, увидев, что девушка проснулась, начала ее ругать: «Ты чего тут? Других мест нет, где поспать? Что ты тут уселась спать?»

– Простите, – сказала Настя, – у меня просто не было сил даже глаза открытыми держать.

– Что ты пристала к девочке, что ты все время ворчишь? – вдруг подошла девушка, одетая во все черное.

– А чего это она сидит и спит?

– Может быть, ей плохо? Иди, не приставай к людям, – отогнала девушка ворчливую женщину. – Деточка, как ты? Что с тобой?

Девушка была одета во все черное, но все же ее одеяния не были похожи на монашеские.

– Не знаю. Мне почему-то стало очень плохо.

– Плохо? Ты болеешь? – задала девушка точный вопрос, который Настя никак не ожидала услышать. – Ты болеешь чем-нибудь, нет? – повторила она.

– Нет, с чего это? – быстро ответила Настя, широко раскрыв сонные глаза от неожиданности.

– Тебе чем-то помочь?

– Вы мне не поможете.

– Давай попробуем.

– А зачем вам это надо? Сижу я тут, и ладно.

– Если я чем-то могу помочь, почему бы мне это не сделать? – ответила девушка, и следующая ее фраза обезоружила Настю: – Давай, расскажи мне, что у тебя на душе.

Настя не знала, с кем поговорить о том, зачем она сюда приехала, она не знала, что ей тут делать. Ей был нужен совет, а тут помощь сама ее нашла.

– Да, знаете, у меня большая проблема. Я вам немного соврала. Я болею. – После того как она это произнесла, Насте стало гораздо легче, и она рассказала всю свою историю совершенно незнакомой девушке, которая заботливо села рядом с ней, взяла ее за руки и тихонько их поглаживала.

Настя рассказывала и тихо плакала, постоянно задавала один и тот же вопрос: «За что? За что?», но все же продолжала рассказывать дальше свою историю. В конце Настя замолчала, опустила голову, а девушка сказала: «Деточка, ты неправильно задаешь вопрос. Не надо спрашивать «за что?»

– А какой я должна задавать вопрос, по-вашему мнению? – спросила Настя, будто это вообще имело хоть какое-то значение.

– Замени вопрос «За что?» на вопрос: «Для чего?» и подумай, а думается хорошо, когда ходишь по Канавке.

– Да где же эта Канавка-то? – спросила Настя.

– Ну, пойдем, я тебе покажу.

Спустя пять минут они были на месте.

– Справа начало, ты пройдешь по кругу и вернешься вот здесь слева, – указывала рукой девушка. – Ты только думай о том, что хочешь узнать, а потом обязательно съезди к источнику Серафима Саровского, пускай он тебе поможет. Окунись туда, и будет у тебя все хорошо. Самое главное – верь.

Настя пошла по Канавке. Она встретила пару кошек, одна из них подошла к девушке и потерлась о ее ногу, потом быстро убежала куда-то, будто у нее были срочные дела.

Настя шла и задавала тот самый вопрос: «Для чего?»

Сначала она размышляла о том, что ее несправедливо кто-то наказал, но ответа кто? Или зачем? найти она не могла. «Может быть, девушка из храма права? Может быть, мне это дано для чего-то, но для чего? – думала Настя. – Может быть, я что-то должна сделать и не делаю? Но что именно я должна сделать?»

Настя разозлилась, она возненавидела саму себя за беспомощность, села на корточки, тихо заплакала и прошептала: «А ведь так и не успела пожить и порадоваться жизни».

Тут ее осенило. Да, она не успела порадоваться жизни! За все годы она никогда не радовалась и никогда не ценила свою жизнь. Она никогда не смотрела в небо просто так, никогда не радовалась природе, свежему загородному воздуху, теплому морю – она поняла, что просто никогда не ценила жизнь. Саму жизнь во всей ее простоте, без погони за деньгами и карьерой. Она ведь и к маме приехала только потому, что ей самой было плохо, а не просто так, потому что она у нее есть. И она решила, что, как только выздоровеет, она никогда не будет так обесценивать свое время.

Пройдя три раза по Канавке, Настя вышла уже совершенно другим человеком. Она побежала к машине, в которой ждал дед, и села в нее.

– Говорил тебе, что это пустая затея. Что, на вокзал? – уверенно спросил таксист.

– Нет.

– А куда?

– На источники.

– Я ж тебе двадцать раз рассказывал, что нет смысла туда ехать.

– А давайте поедем. Ничего же не случится, нам же руку не отрубят, если мы туда съездим.

– Ну, руку-то не отрубят, – пробубнил дед. – Ладно, поехали.

Пока они ехали, дед все еще пытался отговорить ее от дурной затеи. Пугал, что она может застудить себе женские органы, что она может заболеть, а там и воспаление легких не за горами – чего только он не придумывал. А когда у дороги вдалеке вдруг появилась женщина с пустыми пластиковыми баклажками, он сказал: «Купи баклажку, набери воду, обольешься дома в теплой ванне, и не надо тебе окунаться».

«Хорошая идея, – подумала Настя. – Возьму домой, отвезу маме и сама обольюсь».

– Нет, – передумав, четко ответила она. – Едем к источнику. – Она ясно помнила, девушка из храма сказала, что ей надо окунуться, а не набрать воды.

– Приехали, выходи, – через какое-то время сказал мужик, докуривая сигарету. – Тебя ждать?

– Да, если можно, подождите.

– Давай посмотрим, как успеешь, – ответил дед и указал рукой нужное девушке направление: – Тебе туда.

Настя на всякий случай взяла свою сумку и побрела по единственной тропинке. Она шла и очень хотела увидеть хотя бы одного человека, который шел бы ей навстречу с полотенцем в руках, так она бы сразу поняла, что этот человек уже окунулся в источники и с ним ничего страшного не произошло, он жив и здоров, а значит, и с ней тоже ничего не случится. Но навстречу, как назло, шли только люди с баклажками воды, но ни у кого из них не было в руках мокрого полотенца. Дорога шла немножко вверх, впереди был небольшой холм. Вдруг на вершине холма показался мальчик лет шести, который чуть ли не вприпрыжку бежал ей навстречу с вафельным полотенцем в руках. При виде его у девушки появилась надежда и уверенность в том, что она делает все правильно. Мальчишка, не останавливаясь, проскакал мимо – лишь с улыбкой глянул Насте в глаза и поздоровался.

– И тебе привет! – удивленно крикнула ему вслед Настя и подумала о том, что если мальчик смог это сделать, то она уж точно справится.

Дойдя до источника, девушка обратила внимание, что, кроме нее, поблизости никого не было. От этого ей стало немного не по себе. «Вот даже если буду тонуть, то мой крик никто не услышит», – подумала она.

Пройдя первую купель, она зашла во вторую. Пространство внутри было маленькое, примерно метр на метр: половину занимал небольшой закуток, где нужно было раздеться, рядом на стене были крючки для одежды, а вторую часть, отделенную от первой перилами и балясинами, занимали ступеньки, ведущие в воду. Из-за того что вода была невероятно чистая и прозрачная, Настя сначала не поняла, что это спуск в воду. Первая ступенька была как небольшая площадка, которая находилась под водой примерно на десять сантиметров.

Настя повесила сумку, куртку и уже было начала снимать свой безразмерный спортивный костюм, как случайно потеряла равновесие и, пытаясь схватиться за балясину, упала на ту самую первую ступеньку. Ледяная вода быстро впиталась в костюм и сильно жгла кожу не то потому, что действительно была настолько холодная, или же Насте просто показалось, но Настя вылезла с твердым намерением больше не залезать в воду. Сейчас она выжмет свой костюм и поедет домой.

– Что за хрень? – возмущалась Настя и попыталась снять костюм, но она вдруг почувствовала резкую боль в большом пальце правой руки. Посмотрев на него, она увидела, что ноготь был сломан ровно вдоль, от начала и до конца, одна половина ногтя стояла вертикально, и оттуда хлестала кровь.

Она вспомнила, что, когда падала, схватилась за балясину – видимо, ноготь впился в нее и, не выдержав нагрузки, сломался. Настя, стиснув зубы, промыла палец в воде, опустила ноготь на место и еще раз ополоснула палец в воде.

– Проверим эту воду на чудодейственность, – еле выдавила она от боли.

Мокрая, зажав в кулаке палец, чтобы не открылся ноготь, Настя стояла и думала: «За что мне это?», но потом сменила этот вопрос на другой, а спустя полсекунды изменилась в лице и задумалась.

Она посмотрела наверх, как будто в небо сквозь крышу, потом посмотрела вниз, себе под ноги, как будто очень-очень глубоко в центр планеты, затем посмотрела перед собой на стену этой маленькой купели и сказала, не ожидая ответа:

– Вы чего там, поспорили на меня?

Казалось, что она уже сходит с ума, но Настя так разозлилась. Может быть, она себе это придумала, но она была уверена, что кто-то поспорил на то, дойдет ли она до задуманного конца, окунется ли в воду или не сможет – и это ее невероятно злило.

Всю дорогу сюда все пытались ее убедить или отговорить: тетка в поезде, таксисты, девушка в храме – будто от ее выбора что-то изменится в их жизни.

– Что за игра такая интересная? – опять спросила Настя. – Так, все, с меня хватит, – твердо решила она, быстро сняла с себя вещи, выжала их, насколько хватило сил, и смело повесила на крючки.

Храбро шагнув на первую ступень в ледяную воду, она поняла, что если бы она не почувствовала той режущей жгучей боли от воды, когда она упала, то окунаться ей было бы гораздо проще, потому что она поняла бы, что вода холодная, только когда была бы уже наполовину в ней, но в Настином случае она знала, насколько вода жжет, поэтому ей было очень тяжело зайти.

Через две секунды Настя уже зажала пальцами нос, с легкостью окунулась с головой, и вода ей показалась очень даже комфортной и немного теплой.

Выйдя из воды, она вытерлась запасной футболкой, которую взяла с собой, и, когда уже надевала спортивный костюм, поняла, что не чувствует пальцев ни на ногах, ни на руках – настолько сильно они отмерзли. Но ей было плевать, она сделала то, что хотела, она чувствовала себя настолько легкой, что готова была взлететь, будто с ее плеч упал груз нерешительности, который весил около пуда, или, может быть, от того, что она наконец-то сделала то, что хотела. А может, дело было в чем-то другом – ей было не важно.

Когда она весело шла обратно по дороге, к ней привязался какой-то пес, он просто шел рядом. «Видимо, есть хочет», – подумала Настя.

– У меня нет еды, – сказала она псу, но тот не реагировал, а просто шел рядом, будто сопровождал ее.

Вдруг она увидела, что навстречу ей идет большая компания людей. Все смотрели на ее мокрый костюм и перешептывались. «А раньше не могли прийти?» – подумала она.

Ей было не холодно, она шла к автомобилю, где ее ждал странный дед, и как только она села в машину, пес рванул куда-то в сторону леса и мигом исчез в густой чаще.

– Ну что, не смогла? – с ухмылкой спросил дед, даже не глядя на нее.

– Смогла, – радостно и гордо ответила Настя, а дед даже не нашел что ответить. – Представляете, я еще туда упала прямо в одежде, и теперь я вся мокрая. Включите, пожалуйста, теплый воздух.

Дед молча включил кондиционер на обогрев.

– Отвезите, пожалуйста, меня на вокзал, там как раз через три часа приедет поезд, – гордо попросила Настя. – И, если можно, давайте по дороге заедем в аптеку, надо кое-что купить, – продолжила она, сжимая большой палец в кулаке.

Всю дорогу дед молчал, а Настя была погружена в последние события своей жизни. То ли это было небольшое бестолковое приключение, то ли просто чудо, – в любом случае она была довольна тем, что все, что она задумала, она сделала до последнего, хоть ей это и казалось чем-то несерьезным.

– Вот тебе аптека, – услышала резкий голос Настя, – а вон там вокзал.

– Спасибо, – сказала она, выходя из машины, и направилась в аптеку.

«Молодец, какая… Удержалась…» – подумал дед Серафим, смотря вслед Насте, – «все у тебя будет хорошо».

– Добрый вечер. – Ее встретил молодой человек за прилавком в белом халате. – Чем могу помочь? – спросил фармацевт.

– Добрый вечер, – ответила Настя. – Знаете, у меня тут такое случилось… Мне бы, наверное, перекись водорода, бинт и, наверное, мазь для заживления… Левомиколь.

– А что у вас случилось?

– Ноготь сломала, – сказала грустно Настя.

– Показывайте.

Настя засмущалась.

– Ну, можно мне посмотреть?

– Да, конечно, – тихо ответила девушка и, зажмурившись, протянула руку фармацевту, после чего аккуратно разжала кулак. – Вот, смотрите.

– Так какой ноготь? – спросил фармацевт.

– Вот тот, что на большом пальце.

– Уверены?

– Да, конечно. – Настя уже начала сердиться.

– Тогда покажите.

Настя, щурясь, посмотрела на свой палец. Вся ладонь была в крови, но, присмотревшись, она обнаружила, что ноготь был совершенно целый, хоть вокруг него и запеклась кровь.

– Скорее всего, я так вдавила ноготь обратно, что, наверное, он просто крепко встал на место.

– Хорошо, тогда покажите мне место слома, – настаивал молодой человек.

– Вот тут, прямо посередине. – Она провела пальцем по сломанному ногтю, но он был ровный и целый.

* * *

– Алло, Анастасия Михайловна, вы меня слышите? – настойчиво повторил доктор Вадим.

– Да-да, – вернулась из своих воспоминаний Настя.

– У вас есть минутка поговорить?

– Но только если минутка, – с улыбкой ответила она.

– Анастасия Михайловна, нам нужно обязательно взять у вас еще одни анализы.

– Вадим, честно говоря, я устала от ваших анализов. Они ничего не дают, вы так ничего и не узнали. Уже какой месяц прошел, а вы все никак не можете разобраться.

– Анастасия Михайловна, вы же понимаете, что у вас исключительный случай.

– Какой еще «исключительный случай»?

– Когда вы ко мне первый раз пришли, вы сдали все нужные анализы, сделали МРТ головного мозга и остальное.

– Да, я помню.

– У вас там была опухоль. Я не знаю, какая она была: злокачественная или доброкачественная, но через какое-то время вы опять пришли ко мне сдавать анализы повторно, но опухоли уже не было, как будто ее вообще никогда не было. Вы понимаете, что это исключительный случай в истории медицины?

– Вадим, а может быть, первый снимок и анализы были какие-то ошибочные. Вы об этом не думали?

– Возможно, но процент ошибок очень мал, да и едва ли в вашем случае была ошибка. Скорее всего, она у вас как-то рассосалась.

– Но я же проходила у вас курс лечения, я думаю, что он помог.

– Да, безусловно, он мог помочь, но результат превзошел все ожидания, такого еще ни разу не было.

– Так это же хорошо. Зачем вы так беспокоитесь?

– Анастасия, поймите, если мы поймем, в чем дело, мы сможем спасти миллионы жизней, мы сможем понять эту болезнь.

– Доктор Вадим, мне некогда, меня родители ждут, надо ехать к ним.

– Я не говорю сейчас, Анастасия Михайловна, пожалуйста. Я вас очень прошу. Я прошу вас как врач, я же давал клятву Гиппократа. Я не могу так просто закрыть глаза на вашу историю, что бы то ни было, как бы… Как бы это ни произошло, это точно произошло. Опухоль была, точно была, а потом она пропала. Расскажите мне, что вы делали, что вы ели, что вы пили. Где вы были, в конце концов. Кто вам помог? Я умоляю вас.

– Хорошо, – тихо ответила Настя, – я завтра приеду.

Глава тринадцатая. Итог

На весах правосудия один килограмм добра всегда будет тяжелее одного килограмма зла.

Семеро и восьмой вернулись в ту самую комнату и, ожидая страшного вердикта, расселись на стулья с поникшими головами, словно двоечники перед родителями, которые только что вернулись с родительского собрания. Когда главный присоединился к ним и, как всегда, сел во главе стола, сложилось такое ощущение, что они сейчас хотели бы оказаться в любом другом месте, но только не здесь и не сейчас.

– Ну что, мои дорогие? Вы все дружно провалили свои задания, – сказал Он и, поочередно указывая на них пальцем, добавил: – Каждый провалил. Вы даже вместе не можете выполнить задание из одного конверта, поэтому после этого последуют соответствующие меры. – ОН посмотрел на Восьмого. – Но я даю вам шанс все объяснить и хочу спросить: кто-нибудь из вас считает, что я не прав? Если такие есть, я готов вас выслушать. В противном случае пошли вон. На ваши места придут другие семеро, которые справятся с поставленными задачами.

Один из них нерешительно поднял руку.

– Слушаю тебя. Ты Третий, да? Я смотрю, ты храбрец. Ну что ж, давай, излагай, какое у тебя было задание?

– Я с Пятым и Седьмым, – начал Третий, – должен был найти человека, которого легко можно было бы сбить с правильного жизненного пути, который должен был сделать кучу ошибок, которые мы для него запланировали, а точнее, которые относятся к нашему профилю.

– Погоди, я вспомню, по какому вы профилю… – задумчиво начал ОН. – Третий, Пятый и Седьмой… Значит, Третий – Жадность, ты, Пятый, – Чревоугодие, а ты, Седьмой, – Лень. Мои любимые грехи. И что вы сделали?

– Мы нашли парня, его звали Денис, сделали так, что он лишился всего, и взвалили на его плечи непосильную ношу и ответственность не по годам, под которыми он должен был сломаться. Мы планировали, что его обуяет Жадность и желание быстро обогатиться, рассчитывали, что он начнет воровать, потому что он привык хорошо жить и пойдет на все ради того, чтобы вернуться к прошлому образу жизни. После этого мы бы помогли ему достичь высокого финансового уровня, пусть и нечестным путем, после чего должны были последовать Чревоугодие и Лень.

– Ну, у вас это получилось?

– К сожалению, нет, но в свою защиту мы можем сказать, что у нас получилось это сделать с его родными.

– Подробнее…

– У него были дяди и тетя, руками которых мы как раз все у него и отобрали, то есть из-за Жадности, Лени и Чревоугодия они оставили парня ни с чем…

– Интересно, то есть нацелились на одного, а получилось трое? Хорошо, что ж, этих троих вы смогли забрать. Ладно, в вашем случае я сделаю исключение, еще кто-то хочет высказаться?

Остальные сидели и не могли ничего сказать, так как не могли похвастаться хоть каким-то успехом в делах.

– Тогда я сам, – сказал ОН. – Начнем с Первого. Вот ты, скажи что-нибудь.

– Я был вместе с Шестым, – трясущимся голосом пытался оправдаться Первый. – Мы нацелились на очень талантливую девушку, которой было суждено стать великой певицей и петь добрые и красивые песни. Ее звали Александра Шелкопрядова, она выступала под псевдонимом Лексия…

– Ну, что вы сделали? Вы же Тщеславие и Похоть.

– Она сделала невероятную карьеру, но благодаря нам успех вскружил ей голову, и она погрязла в Тщеславии и Похоти. Мы были уже близки к тому, чтобы она оборвала свою жизнь, так и не искупив своих грехов.

– Ну, и что? Получилось?

– Она бросила свою карьеру, благодаря которой мы могли бы направлять ее к самоубийству.

– Почему же у вас не получилось? – удивленно спросил ОН.

– Дело в том, что нам помешала какая-то женщина в черном. Она появилась с каким-то ребенком на руках, который помог Лексии вернуться на правильный путь, и у нас не получилось забрать ее к себе.

– Женщина… В черном… Ты какую-то ерунду говоришь. Вам помешала просто какая-то женщина в черном?

– Мы сами не поняли, как это произошло… Мы правда старались, – оправдывались трое.

– Ну, хорошо, разберемся потом, – пробормотал ОН себе под нос. – Женщина в черном… Тогда остались Четвертый и Второй – Гнев и Зависть, – расскажите, что было у вас.

– Мы нашли мальчика по имени Артем, который подавал большие надежды в спорте. Своими невероятными успехами он бы показал многим пример, и тогда сложно было бы сбивать других мальчишек и девчонок с правильного пути.

– Так, хорошо.

– У него была дружная и любящая семья, и должно было быть прекрасное будущее. Мы постарались оборвать это все: его семья попала в аварию, и все погибли, в итоге он остался один. С этого момента Гнев и Зависть поглотили его: он ненавидел всех, завидовал каждому, у кого есть хотя бы один родной человек, – но он оказался упертым и долго пытался найти родственную душу, однако благодаря нам у него все никак не получалось.

– Молодцы! Дальше что?

– Мы до последнего не давали ему такой возможности, но он оказался сильнее нас. Он все же боролся, он искал Счастье, и в какой-то момент мы устали с ним бороться и решили поставить точку в его жизни.

– Так, интересно…

– Мы предоставили ему Счастье в виде девушки, которая как раз была виновата в той самой аварии. После того как он все узнал, был хороший момент, чтобы он совершил ошибку.

– Изощренно… – удивленно сказал ОН.

– Ну, может быть, это случайность, но нам тоже помешала женщина в черном, точнее, это была молодая девушка в черном.

– Это уже интересно. Женщина в черном и там, и там? Или это две разные женщины в черном? Интересно, – рассуждал ОН. – Ну, Восьмой, что было у тебя? У тебя в красном конверте была отдельная задача, ты же не относился к этим Семерым, к смертным грехам.

– Нет, не относился. – Восьмой брезгливо посмотрел на удивленную Семерку. – У меня была работа посерьезнее. Мне досталась хорошая девушка, набожная, она не делала людям зла. Она очень хотела сделать карьеру, кстати. Звали ее Настя. Но у меня стояла задача сломить ее веру, сделать так, чтобы она возненавидела все вокруг себя и в итоге сама себя уничтожила изнутри. Без веры это делается очень просто.

– И как ты поступил?

– Благодаря мне у нее появилась болезнь. Это был хороший способ сбить ее с пути. Так она должна была утратить веру, обозлиться на все вокруг за то, что ее несправедливо наградили неизлечимой болезнью.

– Но она колебалась. Я как мог пытался ее забрать, но она все равно настойчиво выбирала свой путь, а в какой-то момент, когда я уже почти победил, появился этот дед, который запутал меня, кто он вообще?

– А, – ответил ОН, – дед Серафим? Так он там главный хранитель. С ним особо не повоюешь.

– А еще ей до этого попадались люди, которые направляли ее правильно: то таксист, то эта баба в поезде, будь они неладны. Но самое главное…

– Что?..

– У меня тоже была женщина в черном. Именно она убедила Настю сделать правильный выбор, только благодаря этому она не отвернулась от веры, и каким-то чудесным образом, я не знаю почему, у нее исчезла эта болезнь, которую я ей подселил.

– Подождите, – размышлял ОН. – У вас в итоге было три женщины в черном разного возраста?

– У нас тоже она была, – сказали Третий, Пятый и Седьмой – Лень, Жадность и Обжорство.

– Давайте разберемся. У тебя, Восьмой, в красном конверте было задание, чтобы Настя отвернулась от своей набожности, так? А что ей помогло? Ей помогла вера. Вера… – тихо сказал ОН. – Третий, Пятый и Седьмой – Лень Жадность и Обжорство, у вас был Денис, что у него случилось?

– Появилась женщина в черном, которая указала ему надежду на будущее, благодаря которому он выбрался из наших рук.

– Надежду… – тихо сказал ОН. – Зависть и Гнев, у вас был Артем, которому вы сломали судьбу, но его спасла любовь к девушке… Любовь, – тихо добавил ОН. – Первый и Шестой, я могу вам сам сказать, что вашей певичке Лексии помогла Софья.

– Кто это такие? – спросили неудавшиеся грехи, а опытный Восьмой схватился за голову, уже догадавшись обо всем.

– Это, мои дорогие, – начал ОН. – Как бы вам доступнее объяснить… Ну, если на простом языке, они наши конкуренты, из противоположенного блока Вера, Надежда, Любовь и их матушка Софья. Они пошли в атаку уже серьезно. Ну, хорошо, коль дело теперь обстоит так, в дальнейшем будем действовать по-другому.

Семеро переглянулись в недоумении, а Восьмой, приободрившись, очень заинтересовался тем, что будет дальше.

– Сейчас никто не буден наказан, потому что в этой битве важен каждый из вас. А теперь внесите другие семь конвертов и еще один красный, – громко произнес ОН, и в этот момент новый «кто-то с подносом» принес конверты.

Глава четырнадцатая. Второй шанс

Прошлое не должно мешать настоящему и будущему, оно полезно только в виде приятных воспоминаний и жестоких уроков.

– Да что ж это за дыра такая? Раз, два, три… Гриша, дави на газ! – кричал Алексей водителю, сидящему за рулем автомобиля, пытаясь вытолкать его из грязевой ямы.

– Раз… Раз… Раз… – кричал он, задавая темп, раскачивая машину вперед-назад.

Усилий, увы, не хватило. Забрызганные грязью, они удрученно смотрели на безнадежно застрявший автомобиль, который выглядел как бесполезная груда металла.

– Ну и кто тут кричал: «Сейчас свернем направо, срежем дорогу и будем на месте за 10 минут?» – срывался Алексей на водителе.

– Я хотел как лучше, я же не знал, – мыча себе под нос, оправдывался водитель Гриша.

– «Я хотел как лучше, я же не знал…» – передразнивал его Алексей. – Ты же видишь, по этой дороге только трактор проедет, зачем ты сюда поехал?

– Ну, ладно вам, мальчики, не ругайтесь, – встряла Тамара.

– Все! Хватит наматывать сопли на кулак! Где мы? – грозно сменил тему Алексей.

Осмотревшись вокруг, они поняли, что застряли посреди поля, только вдали, примерно в пяти-шести километрах, виднелись домики.

– Вон туда нам надо было, – показывал Гриша на те самые домики вдали.

– «Вон туда нам надо было», – опять передразнил его Алексей. – Это та деревня, что нам нужна?

– Да.

– Тогда бери камеру и пошли туда, – удрученно скомандовал он. – Тамара, микрофон свой возьми.

– Да-да, – шустро ответила та и полезла в застрявший автомобиль за микрофоном.

Они втроем шли вдоль проселочной дороги в сторону небольшой деревеньки. Загородный весенний воздух казался настолько чистым и сладким, что хотелось его съесть, тем более он сильно отличался от привычного, городского, в котором ощущаются синтетические нотки мегаполиса. Чувствовалось, что солнце уже набирает силу и начинает припекать. Некоторые растения уже проснулись – ошибочно казалось, что лето вот-вот наступит раньше обычного.

Алексей был одет в кеды, джинсы и легкую куртку – это был высокий молодой парень лет двадцати пяти с короткой стрижкой и в модных очках, он шел, подняв голову, чтобы солнце максимально падало ему на лицо. Немного прикрыв глаза, он наслаждался теплом и уже забыл о прошедшем конфликте, на его лице появилась безмятежная улыбка. Алексей был продюсером программ на одном из телеканалов.

За ним быстрым шагом шла Тамара с микрофоном в руках и в маленьких туфельках, в юбке по колено и кожаной куртке непонятного модного цвета. Она торопилась успеть за Алексеем, глядя себе под ноги, чтобы лишний раз обойти грязь и не испачкать себе туфли, которые она вчера купила на распродаже. Ее черные волосы развевались на ветру и иногда предательски попадали на лицо, что ее сильно раздражало. Она работала репортером на том же канале, где работал Алексей.

Эту цепочку городских трудоголиков замыкал Гриша, оператор и по совместительству водитель. Грузным тяжелым шагом он брел по дороге, бездумно топая так, что брызги весенней грязи летели на идущую впереди Тамару. В руках он молча нес тяжелую видеокамеру и тихо обвинял себя в том, что они оказались сейчас в этой ситуации. Его любимые джинсы, которые он носит уже пятый год, были по колено в грязи, ботинок почти уже не было видно, а пуховик и связанные бабушкой шапка и варежки грели его даже в лютый мороз.

Спустя пару часов они оказались у цели – у той самой деревни. Подойдя к первому дому, они никого там не обнаружили: то ли жители куда-то ушли, то ли их вообще там не было, они так и не поняли, но из соседнего дома вдруг послышался голос: «Эй, чужаки, чего вам надобно?»

Работники телевидения посмотрели в сторону источника голоса и увидели старую бабку, которая сидела около своего дома на лавочке.

– Да вот, мы ищем кого-нибудь здесь, хотели бы кое-что узнать.

– Ну, коли хотите чего узнать, то это у меня. Я тут родилась, я тут и помру, чего вам надобно?

Они втроем быстро двинулись сторону местной жительницы.

– Добрый день, меня зовут Алексей, – представился продюсер.

– Я Тамара.

– Гриша!

– Здрасте.

Бабка была старенькая, на вид, может быть, лет девяносто, она сидела на лавочке в белом платочке, юбке, шерстяных колготках, валенках и телогрейке, болтала ножками и грелась на солнце. Она была настолько морщинистая, что ее глаза напоминали две точки, а из-за того что у нее не было зубов, губы ввалились и подбородок стал более явно выпирать.

– Так чего вам надобно? Откуда вы такие модные к нам забрели?

– Так из столицы…

– И чего пожаловали?

– Знаете, мы снимаем программу про великих людей: актеров, певцов, художников, режиссеров и так далее, короче, про людей, которые так или иначе оставили какой-то след в сердцах людей. Мы узнали, что где-то в этой деревне можно найти певицу Лексию. Где бы она могла быть? Это ведь ее родная деревня?

– Какая певица? Леся? Не знаю, нет тут таких.

– Бабка уже в маразме, – тихо сказала Тамара Грише

– Может быть, есть тут кто-то, у кого еще можно узнать?

– Ну, есть несколько домов, в которых люди живут, но не уверена, что они знают больше моего, – ответила бабулька.

– Ну, может быть, нам все же улыбнется удача, скажите, куда можно пойти, чтобы поспрашивать? – продолжал настаивать Алексей.

– Вон, видишь дом с зеленой крышей… – указала бабка кривым пальцем.

– Да, – ответил Алексей.

– …около которого яблоня цветет, – продолжала она.

– Да-да, – ответил Алексей.

– Вот там живет Шурка, она ездила куда-то в город, когда была молодая, ты у нее спроси, может, она была в твоем городе и знает эту твою певицу Лесю-Месю.

– Спасибо, хорошего дня, – попрощались ребята и двинулись в сторону дома с зеленой крышей, перед которым цвела яблоня. Не успели они пройти и пару метров, как бабка их окликнула.

– Эй, чернявая!

Они тихо обернулись.

– Я с тобой говорю, чернявая! – повторила бабка.

– Это она тебе, – быстро сказал Гриша Тамаре. – У тебя волосы черные.

– Правда? Тоже мне умник, а то непонятно. Да, бабушка? – ответила Тамара.

– Сама ты в маразме, поняла, полудурочная?

Тамара покраснела, а ребята потом долго не могли успокоиться от смеха.

– Да, уделала она меня, ведьма старая, – расстроилась репортерша.

Наконец успокоившись, ребята подошли к дому и замерли от восхищения – яблоня была больше, чем сам дом, казалось, будто она была каким-то его продолжением: ветки были густые, и на каждой красовалось такое количество цветов, что в некоторых местах даже не было видно листвы.

– Да, представляю, сколько будет яблок осенью, – сказал Гриша.

– Ага, – поддержали его Тамара и Алексей, задрав головы и открыв рты от восхищения.

– Здравствуйте, – послышался голос, который заставил ребят отвлечься от любования прекрасным творением природы.

Они оглянулись и увидели пожилого человека лет восьмидесяти от роду, но достаточно бодрого, чтобы возиться по хозяйству в деревне.

– Добрый день, – ответили ребята.

– А вы, я смотрю, издалека, все в грязи. Давно идете?

– Да, идем уже часа два, у нас машина застряла в поле, а на самом деле мы приехали к вам спросить, знаете ли вы, где здесь проживает певица Лексия?

– Какая певица?

– Лексия?

– Да это я понял, но певиц у нас тут нет никаких и отродясь не было.

– А вот скажите, в этом доме проживает Шура?

– Да, откуда вы знаете? Шпионите?

– Нет, что вы. Ваша соседка, бабушка, сказала, что здесь проживает Шура, которая, может быть, знает Лексию или знает, где она может быть.

– Умалишенная старуха, вечно от нее какая-то нечисть прет, – пробурчал дед. – Шурка – это же моя дочь…

– И не только твоя, – раздался голос.

На пороге появилась пожилая женщина.

– Кто это? Городские вроде? Чего им надобно?

– Да певицу ищут.

– Кого?

– Певицу.

– Какую еще певицу?

– Лесю какую-то.

– Не Лесю, а Лексию, – перебила их Тамара, которая уже устала от этого многозначительного диалога.

– Ну, Лесию, какая разница? – отмахнулся дед. – Зачем вы ее ищете, кстати?

– Да мы хотим снять о ней репортаж, она была очень знаменита, а потом в один день исчезла. Мы думаем, что, скорее всего, она уехала в свои родные места, в эту деревню…

– Не знаем, не знаем, была ль здесь певица или не было ее, не знаем… – ответила бабка.

– Шурку! Они хотят Шурку, – перебил дед бабку.

– Так она корову доит, сейчас, подожди, я ее позову. Ребята, а вы проходите во двор, что вы встали как неродные, – сказала бабулька и, развернувшись, пошла звать дочь.

Ребята зашли во двор. Внутри было чисто и ухожено, посреди двора росло это прекрасное дерево, где-то вдалеке виднелись бесконечные грядки: некоторые были уже засеяны, а остальные готовы для посадки овощных культур.

– Шура! Шурка, – кричала бабка. – Шура!!!

– Да, мам, ну что ты кричишь? Слышу тебя, – ответила женщина лет сорока, выбежав из коровника. – Что случилось? Я корову доила.

– Да ладно тебе, Зорька подождет, тут городские пришли, спрашивают про какую-то певицу.

– Какую певицу?

– Да, какую-то певицу. Как звать-то ее, дед? – спросила бабка.

– Леся. Нет, Лесия, – ответил дед.

– Лексия, – строго поправила Тамара.

– Вот, да, так ее зовут, – продолжила бабка. – Ты не знаешь такую? Может, когда в городе была, видела ее или слышала что-то?

– Нет, не знаю и не слышала, – отряхивая фартук и опустив глаза, пробормотала Шура.

– Ну, как же вы не слышали? Ее все знают, она была очень популярной, большая звезда, но в какой-то момент ее карьера почему-то оборвалась, и она куда-то пропала. Вроде она потом жила в какой-то квартире, а мы там ее не нашли.

– Нет, не слышала, не знаю, – сказала Шура.

– О! Гости городские, – вдруг прозвучал голос.

Все оглянулись в сторону калитки. Там стоял рыжий, улыбчивый, крепкий мужчина чуть за сорок, в полицейской одежде и с фуражкой в руках.

– Добрый день, что у нас тут происходит?

– Певицу ищут, – начала бабка, – какую-то Алесю-Малесю.

– Какую еще певицу? Нет тут вроде в округе таких. А если вам надо спеть, так мы сможем вам хоть до первых петухов под гармонь петь.

– Нет, мы хотим про нее программу записать, о том, как сложилась ее судьба. Слишком уж популярной и яркой звездой она была, чтобы не узнать, как она сейчас живет, – продолжал Алексей.

Тамара нервно закатила глаза.

– Слыхать не слыхивал никаких Лесь-Месь, уж простите.

– Толя, – обратился дед к полицейскому, – у этих городских машина застряла в поле, может, как-то поможешь им вытащить ее? А то я устал немного. Возьми мой трактор, вытащи их, жалко ребят.

– Да, конечно.

– Спасибо, будем очень благодарны, но можно хотя бы через часик? Мы обошли не все дома, все же хочется узнать про Лексию чего-то, поспрашивать людей, может, кто-то что-то вспомнит?

– Ну, никто вам ничего не скажет, никто не знает про эту Лекцию, поверьте. Кто это такая?

– Ну как же? – взорвалась Тамара. – Что, у вас телевизора нет? – Гриша тихонько схватил ее за руку.

– Есть. Один телевизор на всю деревню, но мы особо его не смотрим.

– А как же вы поддерживаете связь с внешним миром? – никак не могла угомониться Тамара. Алексей схватил ее за вторую руку.

– Радио слушаем, новости. В стране все в порядке и нормально.

– Радио? – Тамаре уже не хватало воздуха.

– Папа, папа! – вдруг послышались голоса. Через секунду полицейского облепили трое детей шести-семи лет, они стали обнимать и целовать его. – Привет, папа!

– Привет! – обняв детей, ответил Толя. – Это мои дети со школы пришли, а это гости из города, поздоровайтесь.

– Здрасьте, гости из города! – в унисон крикнули дети.

– Привет, – ответили телевизионщики.

– Что-то вы сегодня рано, – пробурчал дед.

– Деда, а это потому что мы не шли, а бежали прям со школы, почти без остановок.

– Из соседней деревни? Бежали? Всю дорогу? Одни? – спросила Тамара, которая уже сходила с ума от всего этого действа.

– Да, – ответили дети.

– А почему из соседней деревни? – поинтересовалась Тамара.

– Ну, школа-то там, оттуда и бежали, – ответил дед.

– Странно, почему школа там, а не в этой деревне? – опять поинтересовалась Тамара.

– Да эти городские какие-то вопросы задают, я даже могу сказать глупые.

– Ага, – согласилась бабка.

– Возможно, не спорю, – громко и четко ответила Тамара, решив, что больше вопросов задавать не надо. Это такая ситуация, в которой ответы на ее вопросы рождают еще больше вопросов, так что лучше молчать.

Дети побежали обнять дедушку и бабушку, а после с криками «Мама!» бросились сторону доярки. Она поцеловала каждого ребенка. Старшенькая девочка была темноволосая, крепкого телосложения, а двое других, мальчик и девочка, были близнецы, оба огненно-рыжие, с веснушками, худенькие, но достаточно шустрые.

– Хорошие у вас детки, – сказал Алексей полицейскому.

– Да, что есть, то есть. С ними мне повезло, да и с женой тоже.

Доярка покраснела и, немного опустив голову, улыбнулась.

– А что, теща с тестем плохие? – возразила бабка.

– Нет, я счастливчик.

– Вот так-то лучше, – сказала бабка.

– Старшенькая дочь у вас темненькая, а оба других рыжие? Как интересно, – заметил Алексей.

– Ну, так получилось. Как говорится, гены. Гены!

– Да, гены вещь непредсказуемая, – подозрительно сказал Алексей.

– А ну бегом домой, сейчас будем обедать и делать уроки, – скомандовала Шура.

– Ну, мама… – в один голос попытались капризничать дети.

Доярка только глянула на детей, и те, сразу все поняв по ее взгляду, быстро забежали в дом.

– Может быть, вам сходить к дяде Мише? Он живет по соседству, может быть, он что-то знает про певицу.

– Да, они могут что-то знать, – сказал дед.

– А куда это надо идти? – спросил Алексей.

– Налево из калитки, соседний дом.

– Да, хорошо! Спасибо. А вы не против, если мы поснимаем ваше дерево немножко?

– Конечно, – сказала Шура, поправляя косынку, но Алексей обратил внимание, что из-под нее предательски торчит локон рыжих волос.

– Гриш, сними дерево, – скомандовал Алексей. – Посмотри, какая красивая яблоня, какие красивые цветы.

Гриша включил камеру и начал снимать яблоню, не очень понимая, зачем он это делает.

– Да, цветы очень красивые, – сказала доярка Шура.

Все подняли голову и как в первый раз начали разглядывать дерево.

– Эта ваша яблоня прямо как символ перерождения, из цветка будет яблоко, – сказал Алексей.

– Даст бог, появятся. Могут не из всех цветов появиться яблоки, – сказал дед.

В этот момент доярка резко опустила голову, нервно поправила косынку, отряхнула фартук и сказала:

– Ну, вы снимайте, а я пошла доить корову, не то сейчас еще капризничать начнет. Вымя-то у нее полное. До свидания!

– До свидания, – ответили репортеры.

Алексей смотрел вслед доярке и тихо улыбался. Он был рад тому, как все сложилось, он был рад, что нашел ее – Лексию. Она была счастлива в этом доме со своей прекрасной семьей, со своими чудесными детьми. Единственная их забота – это оберегать друг друга, чего так не хватает в привычной ему суматохе мегаполиса.

Она не желала возвращаться в старую жизнь и не хотела, чтобы прошлое как-то мешало ее настоящему и будущему. Она нашла свое счастье, нашла то, что ей нужно было. Она сама – будто эти цветы на яблоне – получила шанс на перерождение, а точнее, на счастливое будущее.

– Вы уж извините, мы, наверно, не пойдем к дяде Мише, к вашему соседу. Мы поедем, а то пока вытащим машину, уже стемнеет. Я так понимаю, что мы не найдем здесь ту самую певицу, и кстати, надо будет рассказать всем, что здесь ее точно нет, – сказал Алексей с еле заметной улыбкой на лице и не покидающей его надеждой на то, что Шура передумает и расскажет правду о себе.

А доярка, услышав его слова, на секунду остановилась на пороге коровника, немного замешкалась, но спустя мгновение решительно сделала шаг вперед и скрылась в полумраке.

* * *

– Сюда, поворачивай направо! – кричала Татьяна с заднего сиденья автомобиля уставшей дочери, которая, несколько часов проведя за рулем, могла запросто проехать поворот.

– Что? Прям вот сюда? Тут нет дороги, – отчаянно искала поворот Светка.

– Ну, вон же, – настаивала мать, указывая пальцем дальнейшее направление.

– Вот эта полоса травы, ведущая в лес? – с иронией в голосе переспросила Светка.

– Да-да, именно туда, – уверенно твердила мама дочери.

– «Полоса травы», – со смехом передразнил сестру Денис, который сидел в машине на переднем сиденье рядом с сестрой.

– А как еще это назвать? – возмущалась Светка, заезжая в лес. – Интересное путешествие получается, ну ты и завела нас. Спасибо родственничкам. Оставили нам этот дом как обузу. Хотя чего еще от них ждать, – бурчала сестра.

– Светка, а ну прекрати, – одернул Денис сестру, – нашла кого вспомнить.

– Браво, гений, – иронично закончила разговор Светка, – за собой смотри.

– Светка, молчи, – напрягся Денис.

– Мам, а ты знаешь, мы кое-кого из них встретили недавно.

– Что? – удивилась Татьяна. – Кого? – тут же заинтересованно спросила она.

– Светка! – вдруг вскрикнул Денис. – У тебя язык чешется? Я же просил тебя…

– Просил? – удивилась Татьяна. – А ну, давай рассказывай.

– Не буду, пусть она расскажет сама, если ей очень хочется поговорить, – ответил сын.

Светку долго уговаривать и не надо, она с радостью рассказала маме историю, произошедшую недавно.

Денис сидел в ресторане и нервно поглядывал на часы. Он ждал, когда же его сестра наконец-то приедет, – она всегда опаздывала и с недавних пор ошибочно считала, что это ее отличительная черта.

Стояла прекрасная погода, светило солнце. Ресторан находился на берегу реки, и легкий ветер добавлял немного прохлады, что создавало комфортную атмосферу для отдыха. Денис любил это место: помимо вкусной кухни и прекрасного вида, он любил наблюдать, как яхты подплывали к пирсу и кто-то из них высаживал пассажиров, а кто-то, наоборот, принимал на борт. Он заказал свою любимую лазанью и, попивая черный чай с мятой, с предвкушением ждал, когда же он сможет уже поесть.

– Где ты? – спросил Денис у сестры, позвонив ей по телефону.

– Я уже еду, скоро буду, – послышался ответ из трубки.

– Как скоро? Я не хочу с ним один встречаться.

– Ну, в пробке я стою, что ты от меня хочешь? Я же не могу всех растолкать и примчаться к тебе на всех парах.

– Свет, для того чтобы где-нибудь быть вовремя, надо просто вовремя выйти из дома.

– Ты же знаешь, как бы вовремя я ни выехала, я всегда все равно опоздаю, уже надо бы давно к этому привыкнуть, это моя изюминка, – ответила Светка и захохотала.

– Это не изюминка, а уже целый чернослив, – засмеялся Денис. – Ладно, давай, я тебя жду. Только быстрее, а то он сейчас уже придет.

– Может, не стоит встречаться с ним?

– А что теперь делать? Мы же уже договорились…

– Просто уйди оттуда, скажи мне, где ты будешь, и я тебя заберу.

– Нет, Свет. Мы уже договорились. Надо понять, что он хочет, и уже поставить тут окончательную точку.

– Смотри сам, я как можно скорее приеду.

– Хорошо, давай быстрее.

– Люблю, целую, обнимаю, – проговорила скороговоркой Светка и закончила разговор.

– Взаимно, – еле успел ответить Денис.

– Ваша лазанья, – сказал официант и поставил перед Денисом тарелку с ароматной едой. – Приятного аппетита.

– Благодарю вас, – ответил он и с большим удовольствием приступил к еде, с которой расправился в считаные минуты, после чего довольный и сытый продолжил пить свой чай.

– Привет, Денис, – вдруг услышал он и, подняв голову, увидел старого сморщенного худого старика с маленькими озлобленными глазами. Да, это был он, его дядя. Дядя Алек. Тот самый.

– Добрый день, вас не узнать, вы так изменились.

– Да-да-да. Время меня не щадит, я могу присесть?

– Да, конечно, – ответил Денис и жестом указал на стул.

– Ничего себе, в каких местах ты кушаешь, я такие только по телевизору видел, – ошарашенно произнес Алек, оглядываясь вокруг.

– А что же это за место такое? Это всего лишь ресторан.

– Для тебя всего лишь ресторан, а для меня это целое событие.

– Вы что-то будете? Пить? Есть?

– А я бы просто кофе выпил, на большее, боюсь, мне денег не хватит.

– Ну что вы. Заказывайте, я вас угощу.

– А коль угощаешь ты, тогда точно кофе.

Денис посмотрел на незаметно подошедшего официанта, который слышал их разговор, тот кивнул и отошел в сторону кухни.

– Ну, дядя, расскажите, что же случилось? Зачем вы захотели со мной встретиться?

– Столько лет прошло, а прошли они как один день, даже не верится, что я уже старик.

– Ладно вам. Какие ваши годы…

– Пожилые, – ухмыльнулся дядя.

– Так что же случилось, к чему эта встреча после стольких лет?

– Я вот что подумал. Я уже старый, жизнь прожил и толком ничего не нажил, думаю, может, нам как-то подружиться?

– Ого! Вот это разговор, – удивился парень.

– Знаешь, мало ли что было в жизни, мало ли что еще будет, а нам все-таки надо как-то общаться, мы же родные, а родных нельзя забывать.

– Родных? Что вы имеете в виду? – поинтересовался Денис.

– Ну как же. Я твой дядя, родная кровь, нельзя дядю забывать.

– Дядя, родная кровь, – повторил Денис. – Я по собственному опыту могу точно вас заверить в том, что иногда бывает так, что совершенно посторонние люди в жизни становятся тебе гораздо ближе, чем эта ваша «родная кровь».

– Тяжело такое от тебя слышать.

– А чего вы ждали от меня?

– Я думал, ты рад будешь меня видеть.

– Рад буду вас видеть? После всего, что вы сделали со своим братом Вениамином Георгиевичем и его женушкой Милочкой? Вы так правда считаете?

– Как говорится, кто старое помянет, тому и глаз вон, – не сдавался дядька.

– Да, надо же, как вы все просто говорите, как тогда, в тот самый вечер, когда вы отобрали все у меня, моей матери и у моей сестры. Я помню этот день как сейчас.

– Брось, Денис! Что было, то было.

– Так что вы хотели-то в итоге? Просто подружиться? Я так и не могу понять, мы для чего увиделись? Я просто очень тороплюсь, давайте ближе к делу.

– Да-да, хорошо. Я подумал, может, вы как-нибудь будете приходить ко мне в гости, а я к вам буду приезжать в гости.

– Можно было и позвонить по такому предложению, очень странно, зачем настаивать на встрече? Вам просто общения не хватает?

– Я даже не знаю, с чего начать. Понимаешь, ну, после той истории, когда, как ты говоришь, мы у вас все отобрали, жизнь как-то не заладилась…

– Да? А что ж так?

– Буквально через месяц после того, как мы разделили ваше имущество…

– О, как вы заговорили…

– Только давай без иронии, мне и так тяжело. Спустя пару недель заболела жена, врачи так и не смогли понять, что с ней. Мы долго пытались разобраться, от чего только ее ни лечили, перепробовали всех врачей, я потратил все свои деньги на обследования, но ни один из докторов, никто из них не смог понять, что с ней происходит. Она просто чахла на глазах и ровно через сорок дней умерла. Просто, тихо, во сне. Уснула и не проснулась.

– Мои соболезнования, прискорбная история, – сказал Денис. – Жалко ее.

– Но это полбеды.

Денис с интересом продолжил вслушиваться в рассказ дяди.

– Спустя полтора месяца после ее кончины от того же странного недуга умер мой сын. Мой единственный сынок. – Его голос задрожал, и он наклонил голову, дабы не показать накатившие слезы.

Денис был ошарашен и не мог пошевелиться. Это же был его брат, хоть у них и была большая разница в возрасте, и близко они никогда не общались, если только в детстве.

– И вот теперь я один, старый и никому не нужный на этом свете. Но зато есть вы.

– Подождите, а как же ваш брат Вениамин Георгиевич и его жена Милочка?

– У них что-то тоже очень странно сложилась жизнь. В тот момент, когда я пытался спасти жену, брат вложил все свои сбережения в новый бизнес. Я уже точно не помню, что именно это было, но в итоге он разорился. А его дети, не приспособленные к самостоятельной жизни, так и не могут найти свое место, найти достойную работу, короче, все у них не слава богу.

– А как же Милочка?

– О ней вообще лучше не говорить… У нее очень странная судьба. После того как Вениамин Георгиевич разорился, она лишилась всей роскоши, и на нервной почве у нее случился срыв. Ее поместили в психиатрическую больницу, она до сих пор там, уже много-много лет.

– И как же теперь они живут?

– Не знаю, я не общаюсь с ними.

– Почему?

– У меня своих проблем хватает, а это не мои проблемы, пусть сами выбираются. Поэтому вот я и решил с тобой встретиться и заново с вами начать общаться.

– Как интересно вы рассуждаете. Это же ваш брат, что значит «не мои проблемы»? Как чужое имущество пилить, так вы родня, а как понадобилась помощь – вы сразу в сторону.

– Какая помощь? Просто трудности, все у них нормально. Живут же, живые, в конце концов.

– Да, это интересный рассказ. Вы же понимаете, что общаться у нас вряд ли получится?

– Почему? Я бы с удовольствием возобновил наше общение.

– Дядя Алек, родной мой, я все прекрасно понимаю, вы пожилой человек, который на старости лет хочет хорошей жизни, но так получилось, что эту «хорошую жизнь» должен вам кто-то устроить, но вы сами никому не нужны. Сына нет, жены нет, с братом общаться не хотите, потому что у него проблемы. Но вы хотите иметь рядом кого-то, у кого нет проблем, кого-то, кто будет смотреть за вами.

– Да, я готов оставить все свое имущество…

– Мне не нужно ваше имущество. Мне не нужно от вас ничего, у меня только будет к вам одна просьба: пожалуйста, ни вы, ни ваш брат, ни его семья никогда больше не появляйтесь в наших жизнях. Я не хочу больше знать о вас ничего. Мне все равно, кто у вас умер или кто у вас родился, мне все равно, какие у вас достижения или провалы, мне неинтересно, как и где вы живете или на что вы живете.

– Ах, вот как ты заговорил? Конечно, легко говорить, когда у тебя все хорошо, а по тебе видно, что у тебя все в порядке – в таком месте кушаешь, в красивых одеждах ходишь.

– А почему вы все не подумали о том, что я буду кушать и во что одеваться, когда отбирали у меня имущество, заработанное моим отцом?

– Как ты жестоко говоришь, хлестко…

– Почему же жестоко? Как есть, так и говорю, – жестко стоял на своей позиции Денис.

– Наверное, я совершил ошибку, но что поделать. Деньги ваши уже не вернешь, я все потратил на жену и на сына, сейчас вот доживаю на последние крохи, неужели меня нельзя простить?

У Дениса сжалось сердце, ему было очень жаль этого беспомощного одинокого человека. Он понимал, что надо ему все же как-то помочь и не оставлять одного, разбитого жизнью и судьбой.

– Здравствуйте, – вдруг их диалог перебил прекрасный голос.

Мужчины подняли головы и увидели неземной красоты девушку, она была идеальна. Денис привстал и поцеловал ее в щеку, она тоже нежно чмокнула его в ответ и села с ним рядом.

– Здравствуйте, – начал дядя. – Ну, вообще-то мы тут разговариваем, вы нам немного мешаете.

– А она не будет нам мешать. Это же ваша племянница Света, помните такую?

– Привет, дядя, – бодро кинула она старику.

– Света, я совершенно тебя не узнал, богатой будешь.

– Спасибо, если буду еще богаче, то это было бы неплохо, так что вы хотели?

– Он хочет, чтобы мы за ним смотрели на старости лет, а за это хочет оставить нам свое имущество, даже не знаю какое, я не спросил.

– А, вот как? Ну, это исключено, – коротко и ясно ответила Светка.

– Надо же, ты стала такая…

– Какая?

– Стройная, красивая, в дорогом платье, красивая укладка, а какие дорогие кольца на тебе… Совсем недавно ты была просто девчонкой, племянницей, а сейчас ты совершенно чужой человек и, наверно, на дорогой машине ездишь.

– Да, на очень дорогой …

– …ты из тех красоток, которые ездят на дорогих машинах…

– Да, и я заработала на нее сама.

– Хорошо, пусть будет так…

– «Пусть будет так», – сказала Света, передразнивая дядю. – Я так понимаю, больше тем для разговора нет? Заканчивай, братец, собирайся, скажи своим работникам, что ты уезжаешь, и поехали, мама просила с ней кое-куда съездить.

– Работникам?

– Да, дядя, может, ты не в курсе…

– Света, остановись, – попытался препятствовать продолжению ее разговора с дядей брат.

– Нет уж, Денис, я договорю, – настаивала сестра. – Дядя, ты сейчас сидишь в ресторане Дениса, и это не единственный его ресторан.

Алек огляделся и не мог поверить в сказанное Светкой.

– А как так? То есть вы и правда богаты? – радостно спросил Алек.

– Богаты, богаты, – с усмешкой ответила Света. – Вы только и знали, как побольше нахапать бабла, не важно, где и как, лишь бы получить денег. Ну и что, нахапали?

– Света! – Брат толкнул ее коленом под столом.

– А вы сами-то что? С неба на вас свалилось это все? – уверенно спросил Алек у племянников.

– Батюшки, как интересно. Ты не рассказал дяде самое интересное!

– Свет, поехали уже…

– А я расскажу… – продолжала Света.

– Остановись. – Денис не оставлял надежду усмирить сестру.

– Дядя, помнишь, как наш дедушка все время повторял одну и ту же фразу: «Берегите виноград, он вас всех прокормит». А мы всегда смеялись над ним и не могли понять, что он имеет в виду. Как этот хренов виноград сможет нас прокормить?

– Конечно, отец со своим виноградом нас всех всегда доставал, – вспомнил Алек.

– Так вот, оказывается, он…

– Света!

– Денис, успокойся. Оказывается, львиную долю своих сбережений он закопал под этим самым виноградом, и мы их нашли.

Алек не верил своим ушам.

– Вот, к примеру, и ресторан открыли. И там были не только деньги.

– Тогда… Тогда вы должны и мне отдать часть, это и мои деньги тоже, – занервничал Алек.

– Ну вот. Светка, чего ты добиваешься?

– Я? Может быть, я добиваюсь того, чтобы его хрупкое сердечко, если оно есть, разорвалось от этой «денежнощипательной» истории, – с довольной улыбкой на лице ответила Светка.

– Это правда? – спросил Алек у Дениса.

– Да, – тихо ответил он.

– Отдайте мне мои деньги, – продолжал Алек.

– Они не твои, а дедушкины, – держала удар Светка.

– Ваш дедушка – мой отец, ты забрала у меня деньги моего отца, – продолжал Алек.

– Так ты же забрал себе все имущество моего отца, а я забрала деньги твоего отца.

Алек схватился за сердце.

– Я пойду в полицию… Я сообщу, что вы меня ограбили. Я посажу вас всех.

– Это как? – поинтересовалась сестра.

– Это был участок моего отца, и все, что там есть, включая этот клад, принадлежит его детям, но никак не вам… – жадно глотая воздух, продолжал дядя.

Светка тихо наклонилась к нему и прошипела:

– А ты докажи, что мы его нашли именно там и что вообще был какой-то клад, старый маразматик.

– Я не позволю… Я тебя уничтожу, – хрипел Алек, откинувшись на спинку стула, судорожно расстегивая верхнюю пуговицу рубашки.

– Светка, ему уже плохо, зачем ты так.

– Запомни, дядя, это все называется одним простым словом «справедливость», да, может, она иногда запаздывает, но она всегда тихо приходит на помощь обманутым и обухом по голове обрушивается на обманщиков, рано или поздно все получают то, что должны получить. А ты чего уши развесил? Вставай, пошли, – сказала сестра брату. Ее глаза так сильно горели, что Денису показалось на мгновение, что из них сейчас начнет извергаться пламя и он сожжет заживо этого старика. Схватив брата за руку, Света выдернула его из-за стола. – И еще, дорогой дядюшка, все хотят беспечную старость, но для того чтобы она была, надо на нее всю жизнь работать, а не так, как ты, все ищешь дураков.

– Будь ты проклята! – хриплым голосом, ухватившись за сердце, выкрикнул старик.

– Засунь свое проклятие туда, куда не проникает солнечный свет, да постарайся поглубже, и не забудь его там прокрутить пару раз по часовой стрелке, может, добрее станешь. Будь счастлив, дядюшка, счет можешь не оплачивать, – уводя Дениса, бросила напоследок Светка.

– М-да, – тихо сказала Татьяна и, погрузившись в свои мысли, наблюдала за медленно меняющимся пейзажем за окном автомобиля.

Какое-то время они ехали молча по лесной дороге и в итоге выехали на большое незасеянное поле. Светка остановилась, не понимая, куда ехать дальше.

– Мам, а теперь куда?

– Езжай прямо, здесь была дорога.

– Эй, граф Монте-Кристо, – Светка пыталась привлечь к построению маршрута брата. – Ты же был тут, куда нам дальше?

– Я был тут сто лет назад; наверно, прямо, – ответил Денис.

– Но здесь нет дороги, здесь мы встрянем. Смотри, какая грязь, вон, уже кого-то вытаскивают, – сказала Светка и указала пальцем на машину, которую в сотне метров от них вытаскивал из трясины трактор. – Хотите, чтобы мы такими же счастливчиками стали?

– Не знаю, давай думай сама. Нам вон туда, через поле видишь домики начинаются? Нам туда, – устала спорить с дочерью Татьяна.

– Свет, смотри, справа холмистая местность, объезжай всю эту грязь, там точно гораздо суше будет, – сказал Денис, указывая в сторону от дороги.

– Спасибо, – ответила сестра брату. – Хорошая идея, одна голова хорошо, а полторы еще лучше, – с ухмылкой сказала она.

– Очень остроумно, – с улыбкой ответил Денис сестре, которая в этот момент громко засмеялась.

Объехав трясину, Светка с чувством победителя въехала в деревню.

– Так, и где этот дом? Денис, давай показывай уже дорогу, ты же постоянно ездил туда косить траву.

– Сейчас, – нахмурившись, Денис начал вглядываться в окружающие их архитектурные постройки деревенского типа, а через десять минут их машина остановилась напротив дома, который строил их дед. Дом стоял крепко, казалось, что его построили буквально пару недель назад, только забор немного покосился и все заросло травой.

Открыв со скрипом ворота, они заехали во двор, вышли из машины и осмотрели свои владения. Татьяна с улыбкой разглядывала все вокруг, воспоминания нахлынули на нее теплой волной. Она вспоминала, как они с мужем и с детьми проводили тут немало счастливых дней. Светка смотрела на все эти угодья и примерно рассчитывала, в какую сумму им обойдется великое восстановление бессмысленного семейного наследия.

– Ого, виноград еще живой! – крикнул Денис. – А вот и лопата, которой я выкопал сокровища деда.

– Что? – с удивлением переспросили мать с сестрой и двинулись к Денису.

– Вот она, смотрите, как я ее воткнул в землю тогда, так она и осталась.

– Надо же, – удивилась Татьяна.

– Какая лопата? Вы о чем? – взбунтовалась Светка.

– А что не так? – удивились Денис с мамой.

– При чем тут лопата? – не унималась девушка. – Денис, ты же сказал, что раскопал виноград?

– Да, но только два куста, вот тут, – ответил брат, указывая сестре на заросшее травой место.

– Только два?

– Да, что с тобой?

– Со мной что? – тихо прошипела сестра. – А ты не подумал, что под другими кустами тоже что-то есть? Можно еще вложить в наше дело и вообще открыть филиалы по всей стране.

– Да, в этом есть логика, – задумчиво поддержала дочь Татьяна.

– Э-э-э, – виновато протянул Денис.

– «Э-э-э», ты, как всегда. Ладно, потом разберемся, – успокоилась Светка. – Мам, может, продадим этот особняк и купим что-нибудь поближе к городу? В такую даль не наездишься.

– Ничего продавать мы не будем, мы все здесь приведем в порядок, – наотрез отказалась мать. – Если вы не хотите, я сама сюда буду приезжать.

* * *

– Добрый вечер, – послышался голос позади них. – Они оглянулись и увидели миловидную женщину в красивом платье, белолицую, с карими глазами, приятной улыбкой и заколотым на затылке пучком волос.

– Здравствуйте, – одновременно отреагировали на незнакомку Татьяна с детьми.

– А вы хозяева этого дома? Я ваша соседка напротив, всегда было интересно, кто же хозяева тут, никогда никого не замечала.

– Ну, теперь будем знакомы. Я Татьяна, это мой сын Денис и дочь Светлана.

– А я Галина.

– Очень приятно, Галина.

– Можно просто Галя.

– Хорошо, тогда я просто Таня, – с улыбкой ответила она.

– Если вам что-то нужно будет, обращайтесь.

– Да, спасибо, Галина.

– Не мешало бы кофе чашечку испить, – сказал Денис. – Не подскажете, где можно купить?

– Зачем далеко ходить? Пойдемте ко мне в гости, я с удовольствием напою вас кофе или чаем.

– Заманчиво, – ответил Денис.

– Галя, нет, спасибо, – ответила Таня, перебив Дениса.

– Не стесняйтесь, пойдемте, заодно познакомимся, – указав рукой в сторону своего дома, настаивала соседка.

– Вот и славно, пойдемте, – ответил Денис.

Переступив порог калитки, Татьяна с детьми не могла не заметить, что участок был очень красивый: большой дом, много цветов, аккуратные грядки, парник, небольшой сарай, в центре стояла большая беседка с большим круглым столом, и какая-то девушка второпях его сервировала.

– Это дочь моя, она накрывает на стол, мы сегодня ждем гостей, – рассказывала Галя.

– Добрый вечер, – произнес усатый, коренастый и смуглый мужчина, выходя из дома.

– Добрый вечер, – автоматически поздоровались новые соседи.

– Познакомьтесь, это мой муж Михаил, – продолжала знакомить соседей с членами своей семьи Галина. – А это наши соседи напротив.

– Отлично, – ответил муж. – Присоединяйтесь к нашему столу, у нас сегодня праздник, надеюсь, вы будете чаще приезжать.

– Планируем, – ответила Татьяна.

Светка ухмыльнулась и отвернулась.

– Да, планируем, – поддержал разговор Денис. – Простите, а можно все-таки кофе?

– Денис… – Татьяна многозначительно посмотрела на сына. – Галя, спасибо большое за приглашение, но мы пойдем, тем более у вас праздник…

– А какой сегодня праздник? – заинтересовался Денис.

– Сегодня? Вся семья в сборе – уже само по себе событие, и вы присоединяйтесь…

– Но… – начала Татьяна.

– Отказы не принимаются, – ответил Михаил. – Молодежь, идите к дочке, она сварганит вам кофе. Галь, а ты соседей позвала?

– Да, еще вчера сказала, чтобы приходили, – ответила Галя. – К ним кто-то сегодня приезжал.

– Кто?

– Какие-то городские, – ответила жена и направилась в сторону забора.

– Интересно, зачем? – задумался Михаил.

– Шура, Шура! – кричала она. – Да, это я… Ну, где вы? У нас почти все готово, приходите уже, – прокричала она и с победоносным видом повернулась к мужу. – Идут. Это мы тут недавно, а наши соседи старожилы, – уже тише добавила она.

– Там вроде пара жила, и дочь у них была, – припомнила Татьяна.

– Да-да, но теперь у нее муж и куча ребятишек. Вы знакомы? – радостно спросила Галя.

– Все никак не получалось познакомиться, – ответила Таня.

– Ну, вот и познакомитесь наконец-то, – оптимистично сказал Михаил.

– Вот это да, какое у них красивое дерево растет, – заметил Денис, увидев яблоню, рвущуюся ветвями к небу.

Светка направилась в сторону веранды, прихватив брата: «Пойдем, посмотрим на эту бедолагу, может быть, мы поможем ей, а то она одна накрывает на стол, будто в ожидании целой кавалерии».

– Привет, – крикнула Светка, подойдя поближе.

– Помощь нужна? – громко продолжил речь сестры Денис.

От неожиданности девушка вздрогнула и резко обернулась. Денис стоял в изумлении – это была Настя.

– А ты что здесь делаешь? – спросил он.

– Я здесь живу, а что здесь делаешь ты? – не менее удивленная, спросила она.

– Твоя мама нас пригласила, – вклинилась в диалог Светка. – Мы напротив живем. Как живем, ну… Там наша «фамильная усадьба», – иронично уточнила она.

– Напротив? Заброшенный дом ваш?

– Ага, – кивнул головой Денис.

– А вы знакомы? – спросила Светка у ребят.

– Да, немного, – ответила Настя, еле сдерживая радость от такого подарка судьбы.

– Да, немного, – тихо произнес Денис.

– Так, ладно, потом я вас подробно обо всем расспрошу, – скомандовала Светка. – А сейчас давай мы тебе поможем, все-таки втроем будет быстрее; говори, что делать, что куда нести, а то ты тут одна, как Золушка, носишься.

– Да что вы, я сама справлюсь, мне не впервой, – скромно ответила Настя.

– А что за праздник у вас? – поинтересовался Денис.

– Приедут все мои братья с женами и детьми, папа считает, что если семья в сборе, то это само по себе праздник, – ответила Настя.

– Так, я все поняла, давай меньше слов и больше дела, я чувствую, что мы будем частенько встречаться, надо подружиться. Соседи как-никак, – утвердительно сказала Светка и, засучив рукава своей шелковой блузки, включилась в бурный процесс сервировки праздничного стола.

* * *

Смеркалось, Артем резко привстал, сделал несколько глотков воздуха. Было такое впечатление, будто он только что тонул в бездонном водоеме и теперь наконец-то может насладиться сладостными глотками воздуха.

«Вот это я поспал», – пронеслось у него в голове. Сев, он принялся вспоминать все события предыдущего дня.

Тревожные мысли накатили с новой силой, он не понимал, как он мог поступить так с Алиной, со своими друзьями, он не знал, как он дальше будет смотреть им в глаза. Хотя он наверняка их никогда больше не увидит, ведь, скорее всего, после произошедшего они не захотят иметь с ним ничего общего, это будет правильным решением с их стороны.

После нагрянуло странное ощущение опустошенности: цель, ради которой он жил, не оправдала себя, она была катализатором всего его существования, только с мыслью о ней он мог дышать. Но сейчас он не чувствовал ее, как и той яростной злобы, и той животной обиды на весь мир, которые он испытывал всю жизнь. Как-то стало пусто, будто он и вправду, как многие говорят, перевернул страницу книги своей жизни, и теперь перед ним лишь белый лист.

Но что теперь делать? Зачем жить? Он не понимал, какая у него теперь цель. Он еще долго так просидел в надежде найти ответы на вопросы, отчаянно желая найти новый смысл жизни, но ответа не было.

В какой-то момент, осмотревшись вокруг, он понял, что наступил вечер и уже достаточно темно, но неожиданно заметил, что в паре метров от него сидит кошка: черная кошка с белыми пятнами – точно такая же была у него в детстве, та, которая была с родителями в тот роковой день. Она мирно умывалась, уверенная в том, что никакая опасность ей не угрожает.

– Ты откуда тут? – спросил Артем у своей компаньонки по кладбищу, но кошка продолжала умываться. – Кис-кис, ты как тут оказалась? Где твой дом? – наивно продолжал он, надеясь, что кошка даст ему развернутый и внятный ответ.

Артем потихонечку начал вставать, и в этот момент кошка перестала умываться, развернулась и быстро направилась в чащу леса.

– Ты куда побежала? – закричал он, радуясь хоть одному живому существу в этой юдоли скорби.

Артем ускорил шаг в надежде догнать ее, но кошка тем временем побежала. Он не понимал зачем, но что-то ему подсказывало, что ему надо догнать ее, и Артем помчался следом, ориентируясь в темноте исключительно на ее белые пятна.

– Подожди, куда ты несешься? – пробираясь сквозь сучья деревьев, кричал кошке Артем, уже точно понимая, что забрел далеко и обратной дороги ему не найти, и только те самые белые пятна кошки давали единственное направление.

Через какое-то время безудержной погони, вспотевший и грязный, Артем выбежал из леса на огромное поле. Луна ярко освещала все вокруг, и, немного приглядевшись, он увидел где-то вдалеке крыши домов.

– Люди, – произнес он. «Может, хоть подскажут, куда я забрел», – подумал он и двинулся в сторону деревни.

Через четверть часа он уже бродил по безлюдным улочкам деревни, но где и сколько бы он ни звал, никто не откликнулся. В какой-то момент вдали он увидел свет. Дойдя до него быстрым шагом, чуть ли не бегом, Артем услышал радостные крики, которые указывали на то, что большое количество людей собралось в прекрасном настроении. Он приоткрыл калитку и, заглянув внутрь, увидел много взрослых и детей – видимо, они что-то праздновали.

– «Счастливчики», – подумал Артем.

– Ты кто такой? – услышал он позади себя.

– Я? – обескураженно переспросил он.

– Батюшки, что с тобой? – удивилась женщина в белом сарафане, косынке на голове и с кастрюлей в руках. – Грязный, весь в земле, будто из могилы вылез. Где ты был? Откуда пришел? – закидала она его вопросами.

– Да вот… Знаете… Я вот тут был, на кладбище, совершенно недалеко и… – объяснял Артем, одновременно пытаясь отряхнуться от земли.

– На каком кладбище? Тут в округе отродясь кладбищ не было.

– Как нет? Я буквально недавно там был…

– Где ты был? Ладно, давай заходи, найдем тебе что-нибудь, во что можно переодеться, и умоешься заодно.

– Не стоит беспокоиться, вы мне только скажите, в какую сторону дорога, я там машину оставил.

– Иди в дом, приведешь себя в порядок, поешь, потом найдем твою машину.

– Спасибо, – тихо произнес Артем, не став спорить с громкой женщиной. Он вспомнил, что в последний раз ел вчера и голода до сих пор не ощущал, но теперь, после заманчивого предложения о еде, желание поесть предательски начало нарастать.

– Галь! Галя! – закричала женщина, переступив через порог калитки.

– Да, Шура? – послышалось из глубины участка, и Артем заметил быстро приближающийся женский силуэт, который был слегка виден благодаря садовому освещению.

– Галя, я тут встретила какого-то мужичка около ворот. На местного не похож, – тараторила Шура. – Помощи просит.

– Ну, если просит, тогда нельзя отказывать.

– Отправь его мыться. А одежда у тебя есть для него, или я могу мужнину из дома принести?

– А что ж ты такой грязный? Что случилось? – спросила Галя.

– Говорит, с какого-то кладбища идет, заблудился, машину свою ищет, – не дожидаясь ответа Артема, прокомментировала Шура.

– Да, заблудился в лесу… Там еще кошка была…

– Какая кошка?

– Да не важно уже, вы меня просто… Если можно, подвезите до этой дороги, я оставил там машину…

– Помоешься, переоденешься, поешь, и найдем твою машину, – уверенно заключила Галя.

– Извините, что нарушил ваш праздник.

– Настя, помоги парню! – крикнула она в сторону беседки. В ту же секунду от беседки отделился женский силуэт и направился к Артему. – А это что у тебя за кастрюля в руках? – спросила Галя у соседки.

– Я ж за пирожками к себе ходила, а на обратном пути встретила чужестранца.

– Слово-то какое вспомнила, – хихикали соседки. – Чужестранца!

Артем мылся под душем, испытывая какое-то странное чувство облегчения, ему казалось, что он смывает с себя не только грязь дорожную, но и грязь своего прошлого, и, закончив с этим чудесным делом, он вытерся накрахмаленным полотенцем, которое ему заботливо оставила Настя, и надел на себя оставленную ею для него одежду, после он вышел из дома.

– А, так это ты, чужестранец, – вдруг послышалось у ворот. Там стоял Михаил и докуривал сигарету.

– Ну да, буквально к вам пришел… – со смехом сказал Артем. – Спасибо вам большое.

– Пойдем, покушаешь, выпьешь, согреешься, а там уже разберемся, где ты машину оставил, – не обратив внимания на благодарности, ответил глава семьи и отвел его на веранду. – Присаживайся вот сюда, так, молодежь помогите парню.

Артем сел за стол, на нем было очень много вкусной еды и разных напитков – глаза разбегались от такого разнообразия яств, он хотел съесть все, словно никогда не ел в своей жизни, настолько голоден он был. Артем поднял глаза и напротив себя увидел Светку; судя по выражению ее лица, она смотрела на него уже достаточно давно, с тех пор как он переступил порог веранды. Она смотрела молча, широко раскрыв от удивления глаза, и не могла вымолвить ни слова.

– Светка… – осторожно произнес он.

Артем сидел и не мог пошевелиться. Он думал, что больше уже никогда ее не увидит, и никак не мог ожидать такого. Его захлестнуло какое-то странное чувство, какое-то очень теплое чувство, которое он всегда испытывал в ее присутствии. Он хотел ей все рассказать: что с ним было, что он натворил, как он раскаивается во всем, но вместо тирады слов с его губ тихо слетело многозначительное: «Прости».

Светка опустила глаза и на удивление быстро выскочила из-за стола и скрылась за углом веранды.

– Артем? – вдруг услышал он, и повернувшись, увидел Дениса.

– Денис, ты как тут?

– Так это ты тот самый «чужестранец», о котором все говорят?

– Ну да, видимо…

– Привет! – обнявшись, поздоровались они.

– А у нас тут праздник. Вон, муж с женой – это хозяева, – аккуратно указывая взглядом, рассказывал Денис о собравшихся за столом. – Те четыре пары – их сыновья с женами и дочь их, Настя. Она, кстати, как-то приходила к тебе в клуб, помнишь?

– Нет, конечно. Денис, о чем ты? Там столько людей всегда ходило, всех же не упомнишь.

– Ладно, там соседка Шура с мужем, который играет на гитаре, и с родителями. Мою маму и Светку ты видел, а орава детей… Это все их дети, не знаю, где чьи, – продолжал Денис. – Как это тебя занесло сюда?

– Молча. Несло, несло и занесло, – засмеялся Артем.

– Давай ешь, – накладывая приятелю полную тарелку еды, настаивал Денис.

Артем съел все как будто за долю секунды.

– Теперь надо отполировать. По бокальчику? Помнишь, как в старые добрые времена, – предложил Денис.

– Помню, против таких воспоминаний даже лоботомия бессильна, – засмеялся Артем.

– Представляешь, у хозяина этого дома в подвале дубовые бочки, и он там сам делает вино.

– Шутишь?

– Нет, конечно. Вот попробуй, это просто какой-то райский напиток, а не то пойло, что ты нам разливаешь в клубе. – Денис взял глиняный графин и налил Артему в бокал домашнего вина.

– Да ладно тебе, прям пойло, – ответил Артем и, сделав первый глоток, мысленно согласился с Денисом.

Светка, успокоившись, вернулась за стол. Она долго, с обидой и ненавистью во взгляде, смотрела на Артема, а он смотрел на нее, вокруг них все громко общались, разговаривали, но они никого не замечали. Они видели только друг друга.

– Кстати, а чужестранец-то вроде умеет играть на гитаре! – задорно на весь стол крикнул неожиданно Денис.

– Я? – опешил вдруг Артем.

– Тогда держи гитару, – радостно сказал муж Шуры и протянул через весь стол свой музыкальный инструмент, а гости радостно передали из рук в руки его Артему.

– Я давно не играл, да и рука у меня… – В этот момент Артем обратил внимание, что рука стала гораздо подвижнее, связки совершенно не напряжены, как обычно. Она была такая же, как вторая, – легкая, свободная. – А и правда, давай сыграю, – сказал Артем, и, взяв гитару, он затянул песню.

Льет ли теплый дождь, падает ли снег,

Я в подъезде против дома твоего стою.

Жду, что ты пройдешь, а быть может – нет.

Стоит мне тебя увидеть —

О, как я счастлив[1].

За забором в этот момент девушка в черной одежде наблюдала за собравшимися и, удостоверившись в чем-то, что было важно только ей, наклонившись, взяла на руки черную с белыми пятнами кошку и быстрым шагом направилась вверх по улице, в конце которой, у поворота, ее ожидали три силуэта – две сестры и мама.

Странно и смешно наш устроен мир —

Сердце любит, но не скажет о любви своей.

Пусть живу я и не знаю – любишь или нет.

Это лучше, чем, признавшись, слышать «нет» в ответ.

А я боюсь – услышать «нет».

Шура смотрела на всех этих подпевающих счастливых людей и была рада, что сейчас она находится рядом с ними. И не нужны ей никакие цветы, поклонники и свет софитов.

Песню подобрал на гитаре я,

Жаль, что ты ее не слышишь, потому что в ней,

Грусти не тая, я тебя назвал

Самой нежной и красивой,

О, и это правда.

Денис нежно смотрел на Настю. Заметив это, она, улыбнувшись, смущенно отвела взгляд в сторону.

По ночам в тиши я пишу стихи.

Пусть твердят, что пишет каждый в девятнадцать лет.

В каждой строчке только точки после буквы «л».

Ты поймешь, конечно, все, что я сказать хотел.

Сказать хотел, но не сумел.

Артем смотрел на Светку, каждое его слово было посвящено ей, он был готов войти в новую жизнь, лишь бы она была рядом.

По ночам в тиши, я пишу стихи.

Пусть твердят, что пишет каждый в девятнадцать лет.

В каждой строчке только точки после буквы «л».

Ты поймешь, конечно, все, что я сказать хотел.

Но, тает снег весной всегда.

Быть может, мне ты скажешь «да».

– Да, – тихо сказала Светка.

Открытое театральное пространство «Арт-платформа»

Главная премьера Открытого театрального пространства «Арт-платформа» в Новом Манеже. Драматический спектакль «Я люблю тебя, папа» по повести Вячеслава Бавидова «Случайность?». Режиссер и продюсер Дмитрий Бикбаев.

Авторы проекта возвращают на большую сцену самую обычную семью, в которой зритель может легко узнать себя, а ситуация, в которой оказываются персонажи, знакома каждому. К ней невозможно подготовиться, её нельзя избежать: нам предначертано судьбой прощаться с родными и близкими и по-своему переживать боль утраты.

Это история жизненной трагедии и внутренней силы простых людей, которые уже давно  не становились героями современных пьес и постановок. В спектакле органично переплетены сразу два вида искусства – театр и кино. Постановщики намеренно погружают зрителей в мир, наполненный не только щемящими душу эмоциями артистов, но и потусторонними знаками  и символами, раскрывающими глубину ключевых тем произведения.

Бесценность возможности общения с родными людьми. Незримые связи между близкими, которые способны помочь преодолеть любые жизненные испытания, рассекая время и пространство. И, конечно, любовь – в самом объемном ее значении.

Любовь, над которой не властна даже смерть.

В спектакле принимает участие признанный фольклорный ансамбль «КОМОНЬ», исполняющий народную музыку в современной интерпретации.

Основываясь на принципах саунд-драмы, наряду с драматическими артистами, вокалисты являются неотъемлемой частью сценического повествования. Отображая мистический мир, сопровождающий персонажей в ходе действия.

Промокод для читателей на 20%: ЦЕННОСТИ