Девушки накинули пальто и вышли на балкон. Холодный и влажный ветер сразу ударил Светке в лицо, и она почувствовала, как алкоголь выветривается и голова становится яснее.
– Ух, ну и холодрыга! – стуча зубами, произнесла она. – Зачем ты меня сюда вытащила?
– Свет, ты вообще соображаешь, что делаешь? Он только на тебя посмотрел, а ты уже и растаяла, уселась к нему на колени и позволяешь ему себя гладить где можно и где нельзя. Всегда была скромница, а тут как с цепи сорвалась! И прекрати пить. Я думала, ты ему просто глазки построишь, поболтаете, и все. А ты пустилась во все тяжкие. Ты хоть знаешь, что он за человек такой?
– Ну, я вроде ничего такого не сделала, – пыталась оправдаться Света, понимая, что ее подруга права. – Ты же знаешь, я всегда таких вещей стеснялась, и с парнями у меня ничего не было… Я ведь…
– На что он тебе сдался? – не унималась Аня.
– Как на что? Ты же прекрасно знаешь, что он мне всегда нравился, еще со школы! – удивилась Света. – И вообще, это ты его пригласила в гости, я тебя не просила… Я ехала к тебе, а не к нему, ты же мне сказала, что он тут, когда я шла к метро…
– Да, я прекрасно все помню, но кто ж знал, что ты будешь себя вести как девица с трех вокзалов!
– Я думала, тут так принято, – тихо сказала Света. Ей было стыдно, хотя она не совсем понимала, в чем провинилась.
– Так принято?.. – переспросила подруга. – Это творческие личности, на них пробы негде ставить, но ты-то? Или ты так влюбилась, что голову потеряла?
– А я не имею права влюбиться? – разозлилась Света. – Я только почувствовала себя счастливой, а ты меня тормошишь. Ты мне не мамочка проповеди читать!
– Да, я буду тебе как мамочка. Потому что ты не знаешь, с кем связалась и что творишь.
– Зачем? Тебе нравится делать мне больно? – со слезами на глазах спросила Света.
– Нет, дурочка! Пойми, я его хорошо знаю. Это человек-праздник. Он никого не любит, только играет в любовь. Если хочешь праздника на одну ночь – пожалуйста! Но я тебя знаю, ты у нас серьезная. Небось, уже придумала себе крепкую семью, как у мамы с папой.
Света замолчала и опустила голову, Аня увидела, как глаза подруги наполнились слезами.
– Ну что ты? – сказала Аня, быстро обняла подругу и прижала ее к себе. – Свет, не плачь, я правда хотела как лучше, я не хочу, чтобы все повторилось.
У Светы в голове пробежали воспоминания об их школьном романе с Сережей. Это был выпускной класс, она была влюблена по уши, она дышала с ним одним воздухом, и кроме Сережи не существовало никого в мире. Валя, конечно же, выглядела гораздо взрослее и красивее Светы и пользовалась большой популярностью среди мальчишек, особенно среди «ботаников». В этот вечер Света очень гордилась тем, что она была девушкой самого популярного и красивого парня в школе. По правилам школьного вечера король и королева должны были станцевать медленный танец, и как раз во время этого медленного танца у Светы стало как-то нехорошо на душе. За спиной послышался шепоток подруг: «Они очень красивая пара!». Валя что-то шептала Сереже на ухо, а тот довольно улыбался. Света помнит, что это Нина, лучшая подруга Вали, сплетничала у нее за спиной, и прекрасно помнит, как та с усмешкой на нее покосилась.
В тот момент Света не придала этому значения, но позже она, конечно же, поняла, почему у Нины была эта ухмылка и зачем она говорила гадости нарочито громким театральным шепотом.
У Сережи еще в старших классах была репутация ловеласа, но наивная Светочка не хотела замечать очевидное. Она считала себя его девушкой, хотя они всего-то один раз украдкой поцеловались, когда вместе убирали кабинет химии. А с другими девчонками у Сережи дело поцелуями не ограничивалось.
– Ты забыла выпускной, когда ты застукала его с Валькой в лаборантской кабинета биологии? – вдруг напомнила Аня. – Ты думаешь, он сильно изменился с тех пор?
В груди у Светки вдруг как-то странно кольнуло. Такого никогда не было. «Ну вот, сейчас эти счастливые воспоминания сведут меня в могилу», – подумала девушка.
– Ну, а вдруг он изменился? – с надеждой в голосе спросила Света. – Откуда ты знаешь?
Аня посмотрела подруге в глаза и тихо, но четко сказала:
– Свет, ты как была наивная в школе, так и осталась. Люди не меняются! Не думай о прошлом, иди вперед, встретишь нормального парня, который будет тебя любить, как и ты его. А этот Сережа – мужчина общего пользования, для здоровья можно с ним зажечь пару-тройку раз, но замуж за него идти – это уже идиотизм. И запомни на всю жизнь: никогда ни при каких обстоятельствах не позволяй себе плакать о мужиках, ты поняла меня?
– Да, Ань! Ты, конечно же, права, – сказала Света, размазывая по щекам слезы и потекшую тушь.
– Ты, наверное, хотела сказать, что я права как всегда? – с улыбкой спросила Аня.
– Ну ладно, хватит себя хвалить, я все поняла, пошли обратно, я уже замерзла тут, – всхлипнула Света. И вдруг телефон в кармане пальто завибрировал.
Глава 6
Бабушка полулежала на диване в той самой комнате, где час назад она с мужем и сыном тихо и мирно сидела за столом и даже не подозревала о надвигающейся беде. Она плакала навзрыд и не верила в происходящее, но вот в дверь кто-то позвонил.
– Дед! Посмотри, кто там! И скажи, чтобы уходили! – сквозь слезы и не своим голосом крикнула она.
Дед сидел на лавочке у входа и продолжал тихо плакать. От ее приказа он пришел в себя и понял, что надо подойти к двери. Тихо поднявшись, он направился в нужную сторону, но ноги не шли, точнее, он даже их не чувствовал, он понимал только одно, что на кухне, на полу, мертвым лежит его единственный сын и теперь все вокруг уже потеряло смысл.
– Кто? Чего надо? – спросил дед.
– Мы из морга! – услышал он мужской голос за дверью. – Грузчик и водитель.
Дед не понимал, как впустить этих «врагов», которые сейчас заберут его сына? Но рука сама потянулась к замку и открыла им дверь. За дверью стояли два амбала: у одного из них в руках был мешок для упаковки груза, за которым они пришли, а второй почему-то улыбался во весь рот, будто бы он слетал в Голливуд, сделал себе новую улыбку за миллион и во что бы то ни стало должен показывать ее всем вне зависимости от времени и ситуации.
– Папаша! А что ж вы свою кошку зимой в дом не пускаете? Замерзла, бедняжка! – радостно, будто на праздник пришел, крикнул улыбчивый.
– Какую кошку?.. О чем это вы говорите? – спросил дед, которого раздражали его неуместно радостные тон и улыбка. – У меня сын умер, а вы тут мне про какую-то кошку…
Улыбка с лица весельчака моментально пропала. Напарник пихнул локтем своего не в меру веселого друга и тихим скорбным голосом сказал:
– Вы уж нас простите, мы тут у вашей двери кошку подобрали, думали, ваша.
Дед посмотрел на их руки и увидел, что неуместно улыбчивый держит в руках маленькую тощую пятнистую кошечку. Она дрожала как осиновый лист, то ли от холода, то ли от страха.
– И что? Она сидела под моей дверью, и вы уже решили, что она моя?
– Ну ладно, простите, откуда нам знать? – опуская кошку на место, виновато, как пристыженные дети, пробурчали амбалы.
– Да что уж там! Давайте сюда скотинку, она ни в чем не виновата, – тихо сказал дед. – Вам прямо по коридору до конца и направо на кухню.
Бывший улыбчивый протянул кошку деду, и оба парня прошли на кухню.
Дед аккуратно взял животное, будто хрустальную фигурку, тихо обнял маленькое беззащитное существо, прижал к своей щетинистой щеке, и ему сразу стало немного легче. Дед почувствовал тепло кошки и тихо улыбнулся, как вдруг услышал неистовый крик бабки. Он ринулся к ней и увидел, что та орет во все горло и машет руками. Дед отпустил кошку на пол и пошел успокаивать жену.
– Что с тобой, бабка? Успокойся! – пытался утихомирить ее дед.
– Они… ОНИ… ОНИ!!! – задыхаясь, орала не своим голосом бабка.
– Кто «они»? Что такое? – не понимал дед.
– Они… Они хотят забрать моего мальчика! – вопила она.
– Успокойся, – тихим голосом попросил дед.
Он крепко прижал к себе жену, и по его суровому лицу снова покатились слезы.
– Ну что? Можем грузить? – спросил один из амбалов у фельдшера, который сидел сам не свой, стараясь не слушать бабкиных причитаний.
– Да, да! Тут уже все, – ответил медик.
– Участкового вызвал? – не унимались работники морга, упаковывая тело в пластиковый мешок, как будто покойный был обычным грузом, а не сыном, мужем и отцом.
– Да, сейчас придет. Я вас очень прошу, вы поскорее вывозите его из дома, а то сами слышите, какая тут истерика, – тихим голосом попросил их фельдшер.
– Сделаем все по высшему разряду! – ответили ритуальные работники.
– Добрый вечер! – донеслось со стороны кухонной двери. – Вы кто такие? И почему дверь входная открыта?
Все мужчины, находившиеся в доме, разом оглянулись. Перед ними стоял человек средних лет в форме полицейского. Деду он сразу не понравился: не представительный, с мелкими чертами лица, толстенький, под мышкой засаленная папка.
– Мы из морга! Грузим… – представился один из амбалов.
– Я фельдшер, я по вызову приехал, – ответил медработник.
– Так, так, так, значит, это вы мне звонили? Что тут у нас? – начал свою работу участковый.
– Быстро приехали! – с облегчением сказал фельдшер.
– Так точно! – на автомате ответил человек в форме. – Ну, рассказывай, – повернулся он к фельдшеру, – что тут такое, а то я проходил мимо комнаты и понял, что эти там мне ничего толком сейчас не расскажут, – кивнул он головой туда, откуда доносились бабкины крики.
– Ну, мы это… мы поехали, – закончив упаковку груза, отрапортовали работники морга.
Застегнув мешок, они подхватили его с двух сторон и вынесли из кухни. Фельдшер и участковый снова услышали резкий вопль старухи.
– Стойте, ПОГОДИТЕ! – кричала она работникам морга, когда те проходили с грузом мимо комнаты в сторону выхода.