Дед удерживал старуху как мог, она пыталась вырваться, молотила его кулаками. Но как только она услышала стук закрывшейся входной двери, тут же обмякла, словно больше не могла сопротивляться жестокой действительности.
– Тихо, тихо! Успокойся, – шептал ей на ухо дед.
Участковый смотрел через кухонное окно, как ритуальные работники, погрузив тело, быстро завели машину и поехали в морг.
– Давайте присядем, – предложил участковый фельдшеру.
Фельдшер объяснил, что в случае с этим пациентом, скорее всего, сердечная недостаточность, никакого криминала, так что оснований для возбуждения дела нет. Блюститель правопорядка быстро составил протокол, и они оба, не прощаясь со стариками, которым было не до посторонних, ушли: день-то праздничный, всех дома ждут, успеть бы к столу…
– Дед… – тихо позвала бабка.
– Что?
– Что это такое?
– Что именно?
– Ну это все… Это же сон? Мы сейчас проснемся же, да? И все будет как прежде… Правда?.. Дед, чего молчишь? Дед?
– Нет…
– Что?..
– Нет… это не сон…
– Жестокая, черствая скотина… Мог бы хоть соврать, чтоб легче мне сделать! И так всю жизнь! Ты меня мучаешь, одни терзания с тобой!
– Чем скорее мы смиримся и примем это горе, тем скорее станет легче. Так что, старуха, это не сон.
Бабка уткнулась старику в плечо и тихо заплакала, хотя ей хотелось громко кричать, так громко, чтобы ее услышал весь мир, чтобы все услышали, как ей больно и тяжело на душе. Но, к сожалению, у нее уже не было сил, она могла только тихо плакать в плечо деду и делать вид, что она не замечает, как на ее шею капают слезы старика.
– Что ты развопилась? – вдруг прикрикнула бабка на кошку, будто очнувшись.
Дед встрепенулся и начал искать глазами кошку, которая забралась под елку и оттуда истошно мяукала.
– Ну ладно, не кричи на животное, – успокаивал бабку дед.
– Тогда заткни ее как-нибудь! – снова закричала старуха.
– Ну что такое? Что ты размяукалась? – дед полез под елку к кошке. – А с тобой-то что приключилось, бедняжечка? – обратился он к животному.
Та, задрав голову, смотрела снизу вверх на ветки дерева и не умолкала, даже не обращая внимания на деда.
– Иди сюда, – протягивая руку и пытаясь вытащить кошку из-под нижних веток елки, приговаривал старик.
Кошка увернулась и вновь уставилась вверх, не прекращая мяукать. Дед перевел взгляд туда, куда смотрела кошка, и с ужасом обнаружил, что одна из новогодних лампочек на верхней ветке искрится, а искры попадают и на сухие иголки, и на бутафорский ватный снег. Внезапно «снег» вспыхнул, язычок пламени скользнул по смолистой ветке и перекинулся на занавеску…
Глава 7
– Что такое? Кто вы такие? – пробормотала Татьяна, придя в сознание и не понимая, где она и что вокруг происходит.
– Мы Вадим и Вика! Вы нам квартиру показывали. Мы были в соседней комнате и услышали грохот. Прибежали, а вы на полу, без сознания! – Кукольного вида блондинка неловко (короткая юбка мешала) присела на корточки и похлопывала Татьяну по щекам.
– А! Да!.. Ну как вам квартира? – пыталась шутить Таня.
– К черту квартиру! Вам не до того… Вика, принеси стакан воды, – сказал «олигарх». Взгляд у него был необычно цепким, как будто он боялся упустить что-то важное, вглядываясь в лицо Татьяны.
Вика вскочила и неуклюже засеменила на своих высоченных каблучищах в сторону кухни.
– Я врач. Скажите, у вас такое часто бывает? – поинтересовался Вадим.
– Какое такое? – удивленно спросила Татьяна.
– Ну, я про обмороки. Они у вас часто бывают?
– А! Ну да… Обмороки… Нет! Это просто…
Таня вспомнила, почему рухнула на пол. Она приподнялась и облокотилась спиной о стену, взгляд ее был пустой и отрешенный, лицо моментально побелело, а пальцы рук начали тихонько подрагивать.
– Татьяна, вы как?
Она была опустошена, как будто из нее выкачали все жизненные силы. Зачем люди живут, работают, рожают детей и все остальное… Для чего все это? Чтобы в один момент все потерять? Ну и в чем же теперь смысл этой самой жизни? У кого узнать?
– Почему? – тихо прошептала она, и из левого глаза вниз по щеке скользнула слеза.
– Что почему? – держа ее за руку в районе запястья и прощупывая пульс, переспросил клиент, уже совсем не похожий на олигарха: он забыл про дорогой костюм и сидел на пыльном полу.
Послышался цокот шпилек.
– Вот, вода! – запыхавшись, Вика заботливо протянула полный стакан.
Татьяна взяла стакан и посмотрела в воду, будто гадала и хотела найти там ответы о смысле жизни.
– Спасибо, – отхлебнув чуть-чуть, тихо, еле шевеля губами, не возвращаясь из своих мыслей, поблагодарила она.
– Вика, пошарь по шкафам, тут есть валерьянка? – спросил Вадим и аккуратно забрал у женщины стакан из рук.
– Какая валерьянка, я тут еле стакан нашла. А что с ней? – поинтересовалась она.
– Ничего страшного. Скорее всего, нервное…
– Что значит «скорее всего», врач ты или кто?
– Именно что врач. Диагнозы без обследования только бабушки у подъезда ставят, – неожиданно резко ответил Вадим.
– Может, сходить в аптеку, хотя бы купить валерьянку, – надула губки Вика.
– Где тут аптека? – спросил Вадим Татьяну, но та только помотала головой: откуда ей знать?
– Вадик, я видела в соседнем доме аптеку. Как раз хотела там гигиеническую помаду купить… Ты сходи, а с ней я побуду.
– Понял, я мигом. Не отходи от нее, если что-нибудь случится, сразу звони.
Вадим поцеловал подругу в щеку и быстрым шагом направился к двери.
Таня сидела на полу в чужой нежилой квартире, с остатками мебели от прежних хозяев и слоем пыли на подоконниках. Она пыталась осознать слова свекра, которые до сих пор эхом отдавались в голове: «Саши больше нет… Он только что умер».
– Татьяна! Как вы? – присев на пол рядом с Татьяной и кинув свой клатч на пол, заботливо спросила Вика.
– Бывало и лучше, – пробурчала Татьяна, не желая делиться своими проблемами с посторонним, да еще и не с самым приятным человеком.
– Что у вас случилось? Что-то серьезное? Все живы-здоровы? – суетилась блондинка.
– Да… Все в порядке… – попыталась сохранить лицо Татьяна и вдруг разрыдалась. Как будто желая сдержаться, она рефлекторно схватила себя за блузку в районе груди.
– Что такое? Жарко? Расстегнуть блузку? Может, я Вадику позвоню, а? Да что же с вами такое?
– Вот тут больно, – рыдала Таня, сжимая блузку, – вот тут, в груди… Почему он умер? На кого он меня бросил? Как же дети без него будут? Больно, как же больно! За что мне это? ЗА ЧТО??? – спрашивала она, глядя в потолок как в небеса, не надеясь на ответ.
Вика обняла Татьяну, погладила по голове и попыталась успокоить.
– Тань, это сердце там болит! Я знаю, как это бывает, на себе испытала! – поглаживая ее по голове, успокаивала Вика. – Потерпи, это пройдет.
– Как такое вытерпеть?! Была жена – стала вдова…
Вика и сама разрыдалась. Люди говорят, что со временем боль становится легче, но Вика только сейчас поняла, что легче не стало, ни на грамм.
– Со временем может все пройти! Танюша, ты поплачь, и станет полегче, – не сдерживая слезы, сказала Вика. – Я сама мужа потеряла. Знаю, как это. Ехали на дачу, какой-то идиот вырулил на встречку… Лобовое столкновение. Муж умер, а я в коме… Если бы не Вадик, который меня из лоскутков сшил, лицо новое сделал, где бы я была? Сотворил из меня красавицу, как Пигмалион… А Галатея из меня – так себе, все время о муже думаю. Правда, только все реже.
Вика снова разрыдалась, запрокидывая голову назад, чтобы тушь не потекла.
Хлопнула дверь, и послышались уверенные шаги. Вадим посмотрел на уже почти успокоившуюся Татьяну, перевел взгляд на свою Галатею, но та не прекращала всхлипывать.
– Вот валерьянка, видимо, вам обеим, – вздохнул он.
– Дай платок, – сказала Вика. Тот вытащил чистый платок из внутреннего кармана пиджака и молча протянул девушке. – Танюш, дай я тебя немного умою, – сказала девушка, смочив платок в стакане с оставшейся водой.
Татьяна, послушная как ребенок, позволила девушке протереть лицо влажным платком. Вадим взял у Вики стакан и валерьянку. Вид у него был слегка раздраженный. Отмерив нужное количество капель, он протянул лекарство Татьяне и спросил у своей спутницы:
– А ты чего?..
– У нее муж умер, – всхлипнула Вика, – и меня снова накрыло.
Вадим только вздохнул и покачал головой.
Немного успокоившись, Татьяна вытерла слезы. Ей стало неловко перед клиентами: испортила им вечер, а ведь чудо-доктор наверняка готовился, хотел сделать такой роскошный сюрприз своей подруге, чтобы она забыла про свою потерю и снова радовалась жизни.
– Спасибо вам большое, Виктория! – искренне прошептала Татьяна. – И вам спасибо, Вадим!
– Ну что вы! Самое главное скажите – вы как? В порядке? – заботливым голосом спросил Вадим. – Если надо, позвоню коллегам. Могу в нашу клинику отвезти, но момент для обследования не самый удачный: сами понимаете, тридцать первое, вторая половина дня.
– Нет-нет! Мне уже лучше! Это действительно нервное… – виновато засуетилась Татьяна.
– Да, уже все хорошо! – с улыбкой сказала Вика.
– Откуда ты знаешь? Теперь ты у нас доктор? – чем дальше, тем больше раздражался Вадим. Было что-то странное в его отношении к красавице. – Ты бы лучше про свои антидепрессанты не забывала. А то опять на неделю в слезы ударишься.
– Виновата, исправлюсь, – буркнула блондинка.
– Я пойду вниз, а ты успокойся и спускайся в машину, – неожиданно жестко приказал Вадим. – Пять минут тебе на то, чтобы привести себя в порядок.
Татьяна так поразилась его тону, что на минуту забыла даже о своем горе.
– Это он всегда такой, когда я про мужа вспоминаю, – увидев удивление на лице Татьяны, вздохнула Вика, когда за Вадимом закрылась дверь. – Ревнует. Хочет, чтобы я все забыла. Тело у меня новое и лицо новое, а душа-то прежняя. Но про душу он не понимает. Говорит, сколько ни оперировал людей, нигде не нашел в теле места, где душа помещается… – Она по-детски надула губки и вдруг спросила: – Тань, ты, когда плакала, говорила про детей…