Решил. Причем не только этот: помимо одежды обнаружились и комплект нижнего белья, и плетеные сандалии.
Некоторое время я сидела на краю кровати, медитативно разглядывая и перебирая мягкую шелковистую ткань, и думала, что делать. С одной стороны, принимать от постороннего мужчины нижнее белье как-то дико. Но с другой – он же не подарил мне его с каким-то подтекстом, а просто ответственно подошел к выполнению моей же просьбы. Может, он даже не сам все это выбирал и добывал, а попросил кого-то. Очень сомневаюсь, что вопросами нашего здесь пребывания занимается он один, наверняка присутствует толпа наблюдателей.
Нацепить собственную одежду? Тоже не очень хорошо получится, зачем тогда просила? Вот какой зечик меня за язык тянул, а?!
Ладно, в конце концов, буду считать это не подарком, а моральной компенсацией. Никто не просил их хватать нас и тащить к себе, ничего не объяснив и не дав собрать вещи.
Приняв это решение, я сходила пообщаться с «соседями» по комнате. Воспринимать их без содрогания пока не получалось, но зато я сумела заставить себя почистить зубы и даже не умерла в процессе от страха и отвращения.
Вещи пришлись впору, причем настолько, что можно было заподозрить наших хозяев в чем-то неприличном. Но сейчас дергаться показалось глупым, поэтому я спокойно оделась и, остро сожалея об отсутствии зеркала, направилась в сторону общей комнаты.
Если бытовые приборы у местных отличались от наших разительно, то с одеждой все обстояло гораздо проще. Человечество освоило дальний космос, совершило множество открытий, но почти ничего нового с докосмической эпохи в одежде не придумало. Материалы – да, какой-нибудь подогрев, самоочистка и защита – тоже да, более совершенные и незаметные, чем пуговицы (которые при этом продолжали существовать уже которое тысячелетие), застежки – возможно. Но общие принципы не изменились, да и требования к одежде тоже определились уже много лет назад. Причем не только на территории ЗОР и других контактирующих с нами человеческих государств, но и, как показывала практика, далеко за пределами. Во всяком случае, нижнее белье оказалось… совсем земным и достаточно нескромным: изящные кружевные полупрозрачные вещицы. Но очень красивые. Даже жалко, что показать некому.
Стоп. Как – некому?! У меня же есть тетя Ада!
Окрыленная этой мыслью, в общую комнату я входила в гораздо лучшем настроении, чем выходила из своей спальни.
– Ого! – восхищенно присвистнув, поприветствовал меня штурман. Остальных здесь не было. – Ну красота-а…
Я тут же просияла. Это не подозрительные чужаки, Василич врать не станет. Во всяком случае, своим; мы же не какие-нибудь охмуряемые дамы, мы – друзья и почти родственники. Он может дурачиться сколько угодно и рассыпаться в комплиментах, но я точно знаю, что относится он ко мне даже не как к дочери, скорее – как к внучке.
– Хорошо, да? А то зеркала нет, – уточнила я.
Он рассеянно и задумчиво качнул головой, пристально меня разглядывая. Явно в ответ не на вопрос, а на какие-то свои мысли.
– Хороша-а, – протянул мужчина, но потом почему-то нахмурился. – Ну-ка, Аленушка, присядь, я тебе сейчас кой-чего нехорошее скажу.
– Что такое? – встревоженно уточнила я, опускаясь в соседнее кресло.
– Ты только не ругайся, дай я доскажу сначала. Ты девка умная, но наивная и доверчивая. Это не так чтобы очень плохо, но именно сейчас может здорово подпортить жизнь.
– Вы меня пугаете, – растерянно пробормотала я.
– Очень на это надеюсь. Я к чему, собственно. Эти местные, конечно, кажутся людьми, и я не удивлюсь, если у них человеческие гены. Да только что у них в головах при этом творится – большой вопрос, и как они себя вести будут в разных ситуациях, предсказать невозможно. Может, обычаи у них остались человеческие, а может, совсем нет. Поосторожнее бы ты с такими нарядами.
– Все равно не очень понимаю, к чему вы клоните, – озадаченно нахмурилась я.
– К Суру этому. – Василич не стал долго ходить вокруг да около. – Тут невесть какой сложности задачка. И заговорил он именно с тобой, да и поглядывает так… Короче, интерес он к тебе имеет отнюдь не научный, а сугубо мужской. Причем до крайности простой и примитивный, тут уж поверь старому бабнику, как говорится, рыбак рыбака. И ты на него взгляды заинтересованные исподтишка кидаешь – кидаешь-кидаешь, не оправдывайся, а то я не видел – да еще наряд этот теперь. Не было бы беды, Аленушка. И я сейчас не за твой моральный облик беспокоюсь, не будем мы тебя с Борькой с бластерами пасти: понимаю, девка молодая, погулять хочется, а не с кем. Даже где-то одобряю. Ты, главное, помни, что они не люди и пока совершенно неясно, какие у них намерения. Во всяком случае, врут они, что дышат, и это уже повод для подозрений.
– Почему вы так думаете? – медленно проговорила я. – Имею в виду ложь.
– Да какая-то нескладная история выходит. То девка эта нас живыми мифами называла, а потом хахель твой утверждал, что они с потенциально агрессивной цивилизацией связываться не желали. Да и с учеными сказочка мутная. То паразиты, а то вдруг – враждебная цивилизация, настолько опасная, что они резко решили нарушить собственные принципы и с нами подружиться. Опять же странно как-то: почему такое ответственное дело, как налаживание контактов с другой цивилизацией, в итоге доверяют какому-то вояке? Ладно блондинка. Мало ли кто она по специальности! А вот с мужиком неясно. И наряд еще этот до кучи… – Он задумчиво качнул головой.
– Наряд я сама попросила вчера, – честно призналась штурману. – Вернее, просила что-нибудь, на что можно сменить рабочий комбез. Уже и сама утром подумала, что зря, могла бы потерпеть, – покаялась я. – Но я же не знала, что он вот так всерьез отреагирует! А отказываться теперь уже нехорошо.
– Ох уж эти женские языки без костей, – укоризненно протянул Василич. – Вот вроде книжки всякие умные читаешь, а сообразить, что такая просьба может значить что-нибудь совсем не то, не могла!
– Виновата, – вздохнула, кивнув. – Уж очень меня вымотала эта камера! Да ладно, не могут же они не понимать, что нам их обычаи не знакомы?
– А это уже зависит от выгоды, – качнул головой Василич. – Захотят – поймут, а не захотят – сделают рожу кирпичом, и привет. И ты, кстати, имей в виду: за нами наверняка постоянно наблюдают. Просто потому, что не наблюдать было бы глупо, а эти ребята на идиотов не похожи.
– У меня мелькала подобная мысль, но думать об этом неприятно, – призналась я, зачем-то бросив взгляд на потолок. Мы несколько секунд задумчиво помолчали.
– Интересно, чьи это потомки? – рассеянно проговорил в конце концов штурман.
– В каком смысле – чьи?
– Ну, насколько я знаю, официально «слепых» колонистов, которые летели наобум, было немного, всего три экспедиции, и всех их вернули. А остальные колонии основали уже вполне сознательно, когда мы освоили внепространственные переходы. Причем все вот именно колонии, то есть более-менее населенные планеты, уже найдены по второму кругу после Затмения: кое-какая информация с древних времен все же сохранилась. Может, конечно, сведения о паре-тройке утратились, но все равно… Знать бы, что это за звезда или хотя бы сектор! – тяжко вздохнул он и махнул рукой. – А то сидим как мыши в банке и даже не догадываемся, где эта банка стоит.
– А где все наши? – полюбопытствовала я, не желая сейчас думать о плохом. Мне пока в качестве пищи для размышлений за глаза хватало предупреждения о мотивах Сура. Его внимание льстило, но значительно сильнее – тревожило. Он, конечно, обещал не причинять вреда, но Василичу я доверяла гораздо больше.
Чему, кстати, весьма способствовали и синяки на попе, оставленные руками чужака. Болели они не так сильно, как могли, но проходили без ранозаживляющих препаратов достаточно неторопливо, а выглядели откровенно жутко.
– Спят, – развел руками штурман. – У Борьки спину прихватило, так что они всю дорогу маялись. Сейчас, наверное, отсыпаются: койки у этих ребят чудо какие удобные, надо думать, капитан наш наконец-то разогнется. А братец твой тот еще соня, он может сутками дрыхнуть. Прямо как ты. Даже странно, что сегодня так рано вскочила…
– Интересно, а сколько у них тут длятся сутки? – поинтересовалась я, проигнорировав подколку.
– Есть ощущение, что гораздо дольше, чем на Земле, – с готовностью отозвался собеседник и приветственно кому-то кивнул. Я сидела лицом к окну, поэтому пришлось оглянуться, чтобы увидеть вошедшего, им оказался Сур. – Рассвело недавно, и с заката до рассвета прошло почти шестнадцать часов; сейчас вот дождемся, когда день кончится, я тебе точно скажу.
– Мы почти на экваторе. Сутки на планете длятся около тридцати трех часов: эта мера времени у нас сохранилась. Не знаю, насколько она соответствует вашей, но будет интересно выяснить, – пояснил мужчина, скользнув по мне взглядом и явно задержавшись на волосах.
Кхм. Кажется, это называется «фетиш»? Очень надеюсь, что отдельно от меня они его не интересуют: не хотелось бы лишиться скальпа.
Сам Сур, к слову, за ночь заметно оброс (весьма заметно, на несколько сантиметров, да и брови восстановились) и больше не сверкал лысой макушкой. Бывший патрульный оказался брюнетом, причем жгучим, черным аж в синеву. Полосы на коже от этого казались еще более контрастными, а сам мужчина – еще более эффектным. В чертах лица прорезалась какая-то хищность, даже властность. Что там Василич говорил про простого патрульного, которому доверили общение с нами? Интересно, откуда он в эти патрульные ушел?
А абориген тем временем полюбопытствовал:
– Остальные спят?
– Да, пока спят, – кивнул штурман.
– Сур, а скажи, пожалуйста, – обратилась я к присевшему мужчине, рассудив, что перед построением гипотез надо пойти по простейшему пути и попытаться выяснить все у первоисточника, – кто ты?
– То есть? – Он уставился на меня озадаченно.
– Ну, я к тому, что немного странно: как патрульному доверили контакт с чужой цивилизацией?