– Нет, ну что за люди! – возмущенно проворчала я, выныривая из вирта.
– Хотят неприличного? – хихикнул Ванька. – Или показывают что-нибудь не то?
– А? Да нет, я про Сура. У них тут, оказывается, можно не только еду вот так брать, но и одежду! Не мог сказать?
– Так он же предлагал, – удивленно вскинул брови брат.
– Когда? – опешила я.
– Позавчера, перед прогулкой. Ты, кажется, в этот момент отлучилась в свою комнату, – пояснил дядя.
– А-а… а почему вы тогда в комбезах? – озадаченно протянула я.
– Аленушка, а нам-то куда наряжаться? – хмыкнул штурман. – Мы с Борькой в этой форме всю жизнь, Иван будет несолидно смотреться в местных легких тряпках, и это его расстраивает. Вот про Аду Измайловну ничего сказать не могу, тут я сам озадачен.
– Озадачен он, – недовольно фыркнула та. – Я замужняя женщина, стану постороннему юнцу про свои женские потребности рассказывать! Проще уж потерпеть.
На этом мы с тетей оказались временно потеряны для окружающего мира и, отделившись от коллектива (а вернее, разогнав коллектив с тарелками по комнатам), принялись за любимое женщинами всех поколений и культур занятие: выбор одежды.
На местную моду мы насмотрелись во время прогулки по городу, а ассортимент полностью отвечал сложившемуся представлению. Наряды здешние жители предпочитали свободные, с летящими силуэтами. Широкие брюки и юбки, рукава либо длинные и широкие, либо отсутствуют вовсе; вырезы разные – от высокого горла до смелого декольте. Расцветки преимущественно однотонные или с неярким узором. Почему-то не встречалось ни коротких юбок, ни шорт, ни обтягивающих вещей, и это выглядело неожиданно: при здешней свободе личных отношений (если, конечно, Сур мне не наврал) странно наблюдать такую скромность. Или тут не в скромности дело, а исключительно в эстетических предпочтениях?
Выбор у нас оказался небольшой, но модничать и выпендриваться никто особенно не собирался. У этих вещей имелось два основных достоинства: во-первых, это не обрыдший комбез и во-вторых, к этим вещам не имел никакого отношения Сур. А значит, мы не чувствовали себя обязанными ему. То есть не мы, я.
Разница между этими вещами и тем нарядом, что принес мужчина, ощущалась. Ткань явно попроще, да и покрой, и расцветка, что особенно замечалось по нижнему белью: оно все имело странный серо-зеленый оттенок. В итоге я обзавелась светло-зелеными брюками и белой блузой, тетя – платьем любимого изумрудного цвета, и обе были абсолютно счастливы.
В общую комнату я, переодевшись, вернулась первой. И даже почти не удивилась, обнаружив там Сура.
– Насколько я могу судить, ты уже вполне освоилась с симбионтом? – окинув меня внимательным взглядом, с легкой удовлетворенной улыбкой заметил он.
– А что, не все справляются? Были случаи суицида? – огрызнулась, присаживаясь в кресло с другой стороны стола от мужчины.
– Аля, я понимаю, что ты расстроена, – чуть поморщившись, отозвался он, – но ты ведь и сама знаешь, что другого выхода не было.
– Ты мог предупредить заранее и спросить моего согласия, – возразила я.
– И ты бы согласилась? – Сур вопросительно вскинул брови. – Не думаю.
– И все равно ты поступил гадко, – продолжила я упрямиться и стоять на своем.
– Гадко я бы поступил, если бы подправил твое восприятие. Примерно так, как успокоил гормональный всплеск вчера. – Он слегка качнул головой.
– И все равно, – недовольно пробурчала я. Дух противоречия требовал упереться рогом и настоять на своем, а здравый смысл нашептывал, что абориген-то совершенно прав. И от этого противоречия становилось еще обиднее. – Вы могли и не тащить нас сюда!
Отвечать на это и оправдываться мужчина не спешил. Усмехнулся, со странным выражением в глазах разглядывая меня, качнул головой в такт своим мыслям.
– Ты забавная, – заметил он наконец.
– И чем же? – ворчливо поинтересовалась я.
– Разум взрослого и сердце ребенка, – чуть пожав плечами, ответил Сур. – Разум понимает и принимает произошедшие изменения, но детская обида не дает окончательно смириться. Чего именно ты добиваешься от меня подобным поведением? Я уже объяснял, почему мы вас увезли, почему я вчера был вынужден действовать именно так. Ничего нового сказать не смогу. Прежним словам ты не веришь, и никакой гарантии, что поверишь новым, нет. Впрочем, если все настолько плохо и ты не способна спокойно воспринимать мое присутствие, я могу извиниться перед Элисой и попросить ее вернуться.
– Почему именно ее, а не кого-то еще? Ты говорил, есть еще двое, – пробормотала я. После слов Сургута я чувствовала себя совсем уж дурой, но успокоиться все равно не получалось.
– И двое есть. И еще несколько миллиардов обитателей этой планеты, – медленно кивнул он, испытующе глядя на меня. – Почему ты уверена, что у кого-то еще присутствует желание с вами возиться?
– А мы вам не навязывались, – обиженно проговорила я и вздрогнула, когда мужчина резко поднялся с места. Даже слегка вжала голову в плечи, будто всерьез ожидала, что он попытается меня придушить.
Но Сур подошел к столу, положил ладонь на куб системы доставки. Через несколько мгновений в его руке оказался стакан с местным компотом и что-то маленькое, со своего места я не видела. Потом мужчина обогнул стол, приблизился и с тем же каменным лицом опустился на одно колено рядом с низким креслом, чтобы оказаться на одном уровне со мной. Молча протянул на ладони маленький желтовато-белый шарик.
– Что это? – настороженно уточнила я.
– Это? Это нервно-паралитический яд животного происхождения. Безболезненная смерть в течение трех-пяти секунд.
– Ты… – испуганно выдохнула я, прикрыв ладонью рот и пытаясь вжаться поглубже в кресло, хотя пичкать меня насильно Сургут как будто не собирался.
– Ты недовольна, что вас спасли без вашего ведома и не спросив согласия, – спокойно продолжил он, не двигаясь с места. – Я предлагаю тебе осознанный выбор.
– Но… – Я запнулась, но все-таки попыталась протестовать: – Откуда мы можем знать, что действительно находились в опасности?
– Не можете, – кивнул он. – А если бы мы вас предупредили и все рассказали, вы бы поверили? И послушались? И согласились бы добровольно? На непонятно что, предложенное странными существами с другой планеты?
– Ну… нет, – выдохнула я, переводя затравленный взгляд с серьезного лица мужчины на желтоватый шарик на ладони.
– Вот именно. Но было бы впустую потрачено много сил, времени и нервов. А теперь придумай хотя бы один внятный мотив, заставляющий меня лгать и объясняющий, зачем вы могли нам понадобиться. Молчишь? – понимающе хмыкнул он через несколько секунд. Не думаю, что мужчина подслушивал наш с Василичем разговор. Скорее, просто мысли сошлись… – Тебе бесполезно показывать тех людей, от чьей участи мы вас спасли. Ты решишь, что это мы довели их до такого состояния.
– А что с ними? – осторожно уточнила я. Сур пару секунд внимательно меня разглядывал, потом ответил:
– Пятеро из семнадцати не пережили дорогу. Из оставшихся половина умрет. Точнее, двое уже мертвы, четверо на грани. Ну, так что ты выбираешь? – Он кивнул на свою ладонь, я решительно затрясла головой. Нет уж, этот вопрос я обдумала еще вчера! – Правильный выбор.
Мужчина легко поднялся и двинулся к мусороприемнику в углу, на ходу залпом осушив стакан. Желтая горошина, а следом и стакан пыхнули голубоватым дымком в неглубокой воронке.
– И все-таки, что это за паразиты? – прозвучал от двери спокойный голос дяди, заставивший меня вздрогнуть от неожиданности.
Кажется, капитан стоял там достаточно давно и не находил нужным вмешаться раньше. Сур обернулся, смерил его долгим взглядом.
– Мазуры стремятся к познанию, – заговорил он размеренно, кажется осторожно подбирая слова. Дядя, а вслед за ним Василич и Ванька вошли внутрь, только тети не было видно. – К чистому познанию без воздействия на окружающий мир. Чтобы познать нечто новое и живое, мазур должен вступить с ним в плотный симбиотический контакт. Можно обойтись и без этого, но в таком случае заметно осложняется перемещение – мазуры не могут сами передвигаться на большие расстояния, не говоря уже о перемещении на другие планеты. Они могут обойтись и без всего этого, но в таком случае не развиваются, ведут полуживотный образ жизни. Когда эти создания столкнулись с нашей цивилизацией, найти подходящий способ симбиотического существования удалось далеко не сразу. В процессе поисков произошла… накладка и появились существа, с которыми вы столкнулись на той планете, откуда мы вас эвакуировали. Слишком сильные были спровоцированы изменения, и появился новый вид. Информационно-энергетическая форма жизни, способная паразитировать на большинстве достаточно высокоразвитых существ, преимущественно – разумных. Основную массу уничтожили, но существовала вероятность, что часть сумела выжить. На этот счет предусмотрена инструкция: выявить и по возможности уничтожить все свободные особи, а носителей и потенциальных носителей доставить на планету. Мы ответственны за появление этих существ, значит, нам и устранять последствия.
– И как вы их там ловили? – проявил любопытство Иван.
– На приманку, – поморщился Сур.
– Мне больше интересно, как эти паразиты влияют на организм? Чем питаются и чем вредят? – подала голос тетя, как-то незаметно присоединившаяся к нашей компании.
– Если вкратце, они поглощают информационное поле носителя и их существование приводит к полному угнетению функций мозга, вплоть до полной атрофии.
– Но кто-то все-таки выживет? – с надеждой уточнила Ада.
– Да, трое уже вполне пришли в себя, – кивнул Сур.
– А лечили вы их, надо думать, подселением симбионта?
– Иными путями мы не способны взаимодействовать с этими существами. – Мужчина развел руками. – Те, кого мы довезли сюда, прошли через эту процедуру, но не всем она помогла.
– Но ведь мазуры со смертью носителя погибают, так? И отделить их нельзя? – хмуро уточнила я.
– Да, конечно, – кивнул он. – Но попытаться стоило.