Настроение у Морковкина было хорошее – возникла надежда, появился смысл жизни. И это сделало его добрым и веселым, по дороге в хвост самолета он обратил внимание на брюнетку в розовых бриджах. Та стояла в проходе и ела огромную слоеную плюшку.
– Приятного аппетита, – обратился к ней Аркадий, – наверное, вкусно?!
– А давайте я вам отломлю кусочек? С той стороны, где еще не кусала? – живо откликнулась брюнетка, и ее темные глаза сверкнули из-под всклокоченной челки.
Морковкин только громко расхохотался.
Глава седьмая
Поиски прошлого
Поиски Веры он начал, едва войдя в дом. Бросив кофр с вещами на пол, сел перед компьютером. Уже через полчаса он знал все про Александра Максимова— пианиста, но почти ничего не выяснил о своей бывшей жене. Было такое впечатление, что Веру «зашифровали». Одна-единственная фотография с какого-то мероприятия. Она была очень хороша – такая же тоненькая, те же длинные прямые волосы, спокойная улыбка. Почти никакой косметики. Только одета официально и дорого – в костюм из шерсти-букле и шелковую блузку. «Наверное, “Шанель”», – подумал Морковкин и не ошибся.
Потом Аркадий заварил себе кофе, вычислил, который час сейчас в Североохтинске, и решительно набрал номер телефона. Сняли трубку где-то далеко, но слышимость была прекрасной.
– Ээээ, простите, – начал Морковкин и тут же «включил» свой бархатный баритон, – простите, Центральное телевидение беспокоит. Из Москвы. Мне необходимо переговорить с Верой Феликсовной Максимовой. Речь идет о программе, которой мы сейчас занимаемся и в которую мы хотели бы ее пригласить.
– Вера Феликсовна не дает интервью, не принимает участия в каких-либо ток-шоу или иных теле- и радиопередачах, – ответили ему.
Морковкин добавил мягкости:
– И все же… Я вас настоятельно прошу. Мне очень надо переговорить с Верой Феликсовной. Это такое важное дело – заниматься благотворительностью в таком регионе.
– Спасибо за высокую оценку деятельности нашего фонда, но я выполняю указание Веры Феликсовны. Я ни с кем ее не соединяю.
– Простите, а с кем я разговариваю? – несколько запоздало спросил Аркадий.
– Я личный секретарь президента фонда.
– То есть личный секретарь Веры Феликсовны? Тогда вы должны понимать, что Первый канал Центрального телевидения – это очень серьезно. Это специальная программа о благотворительности. О лучших проектах!
– Я понимаю. Но мне дано указание.
– Вы уже сказали об этом. Но это такой исключительный случай!
– Почему он исключительный?! – уже раздраженно осведомилась секретарь.
Морковкин почувствовал, что она сейчас прервет разговор, и выпалил:
– Потому что я ее бывший муж! Я ее искал. И не мог найти. А мне надо ей кое-что сказать и передать. И никакую передачу я снимать не буду! Мне надо с ней поговорить!
Воцарилось молчание. Даже в Москве было ясно, что девушка в Североохтинске растерялась, и вместе с тем Морковкину удалось склонить чашу весов на свою сторону.
– Вы поймите меня… – добавил он.
– Я понимаю, но я же не знаю, точно ли вы ее бывший муж. Может, вы врете!
– Охота была…
– Хорошо, – девушка решилась, – у вас пять-семь минут. Я сейчас выйду из кабинета, Вера Феликсовна в таких случаях сама отвечает.
– Я вас понял! Пять минут. Я кладу трубку и через две минуты набираю снова.
– Да, она должна ответить сама. Я вернусь через пять минут.
– Спасибо вам огромное! – проникновенно сказал Морковкин. – И пусть вам очень повезет в любви!
Сказал он это вполне искренне. На другом конце рассмеялись.
Морковкин выждал две минуты и снова набрал телефон фонда. Ответили не сразу. Наконец раздался знакомый голос:
– Я вас слушаю.
У Морковкина перехватило дыхание:
– Вера, это я. Аркадий.
Вера откликнулась сразу, как будто даже не удивилась.
– Да, Аркаша, слушаю!
– Э… Знаешь, я из Парижа сегодня прилетел. По издательским делам ездил.
– Я рада за тебя. – Верин голос прозвучал искренне.
– Ну, о результатах рано говорить, – уклончиво ответил Аркадий, – я бы хотел встретиться с тобой, передать подарок. Мне очень захотелось, чтобы эта вещь была у тебя.
– Я же в Североохтинске, – рассмеялась Вера и тут же добавила: – Спасибо, что подумал обо мне.
– Я все время о тебе думаю, – поспешил сказать Морковкин, – знаешь, ты пропала, а ведь мы же хорошо жили.
Он так спешил высказать все, о чем думал все это время, что речь получалась сбивчивой и нелепой. Какой-то пустой, наполненной романтическими клише. Вера слушала, не перебивала. Наконец Морковкин замолчал.
– Аркаша, я завтра буду в Москве. Буду буквально несколько часов, если хочешь – увидимся.
– Да! Конечно! Где?! Где тебе удобно?!
– Можно на Остоженке. В «нашем» грузинском ресторане.
– Отлично! – Морковкин даже подпрыгнул. Она помнила про их ресторан! Они часто туда ходили. И она захотела там встретиться! Аркадий не знал, что и думать!
– Я прилетаю в одиннадцать по московскому времени, сразу еду на встречу. Она короткой будет. И потом могу быть в ресторане. Это часа в три дня. Если будет задержка рейса, я дам тебе знать.
– Да, конечно… – Морковкин еще хотел что-то сказать, да не смог. Ликование перло из груди, и он издал какой-то воинственный клич. Вера рассмеялась и повесила трубку.
Морковкин закрутился по квартире – от возбуждения он не мог ничем заниматься. Самое смешное, что в голове крутилась мысль: «Я не буду требовать с Борисыча эти триста евро! Если бы он не организовал эту поездку, я бы не летел на самолете, не оказался рядом с Ящуровым и ничего бы не узнал про Веру!»
Заснул он на диване прямо в джинсах. Поутру вскочил в ознобе – ему показалось, что он проспал все на свете, что Вера уже прилетела, что надо мчаться на Остоженку. И только проснувшись как следует, он вспомнил о часовых поясах и успокоился – все должно было случиться завтра.
На Остоженке Морковкин был за сорок минут до встречи. Он специально приехал раньше. Для успокоения нервов прогулялся по переулкам, посидел в каком-то дворе, выкурил трубку, потом тщательно зажевал запах табака пачкой жевательной резинки. В ресторане он выбрал столик, за которым они с Верой чаще всего сидели. Взял меню, ознакомился с ним, попросил официанта обслуживать их внимательно, но без излишнего усердия.
– Понимаете, нам поговорить надо. А когда отвлекают, разговор не получается.
– Да, конечно, – кивнул официант.
До момента появления Веры Аркадий просто извелся. Только в ресторане до него дошло, что он остался без связи. «А если она опоздает? Не придет?! Как я узнаю? Это у меня все тот же телефон, а она номер сменила!» – думал он и все время оглядывался на дверь. Но Вера появилась ровно в три часа. Она была не одна, ее сопровождал крупный молодой человек в темном костюме. «Охрана?!» – подумал Морковкин, и в душе шевельнулась зависть. Нет, не к статусу бывшей жены, а к тому, как органично она вписалась в свою новую жизнь и роль. «Так это роль? Или все же это – жизнь?» – чисто по-писательски озадачился Аркадий. Тем временем Вера увидела Морковкина, подошла, улыбаясь, села напротив. Внимательно посмотрела на него и сказала:
– Отлично выглядишь. И эти очки – просто находка. Знаешь, такая западня. Как растение росянка. Вроде просто очки, а приглядишься и уже глаз не отведешь, пока не поймешь, в чем дело.
Морковкин рассмеялся. Он разглядывал Веру и понимал, что она стала еще красивее.
– Этого не может быть, – произнес он, откидываясь на спинку стула.
– Чего именно? – удивилась Вера.
– Я думал, что нельзя быть красивее, чем ты была. Оказывается, можно.
Вера рассмеялась:
– Ты всегда умел делать комплименты.
– Я правду говорю. – Морковкин сейчас был искренен. Вера изменилась, но как именно, он понять не мог, как ни старался.
– Значит, ты выходишь на международный уровень? – спросила Вера, имея в виду его поездку в Париж.
– Ну, – Морковкин самодовольно усмехнулся, а потом вдруг сказал: – Вера, это был развод в чистом виде. С нас, дураков, деньги собрали. А эта книжная ярмарка-выставка просто сборище неудачников французских из числа наших бывших. Знаешь, видимо, хотели на халяву тексты получить… Как будто это им поможет. Это не просто купить права. Это хорошего переводчика найти надо. А хороший переводчик денег стоит. Переводчик – это автор почти. Так я на этом мероприятии был всего полчаса. Пришел в первый день, носом покрутил, все понял и пошел гулять по Парижу.
– И как тебе Париж?
– Я даже описать не могу. Очень жалел, что дураком был, с тобой отказался в этот город поехать.
– Главное, что увидел его, – улыбнулась Вера. Она смотрела на Морковкина с уважением – он был прост, говорил без обычного фанфаронства и признавал свои ошибки.
– Ну, я думаю, что иногда случившееся, даже самое незначительное, событие позволяет нам иначе посмотреть на всю картинку в целом. И в этом прелесть деталей.
– Ничего себе детали – триста евро! – пробурчал Морковкин.
Вера рассмеялась, и Аркадий, опасаясь, что бывшая жена сочтет его мелочным, тут же добавил:
– Дело не в деньгах. Обидно, что тебя считают дураком.
– Верно, – согласилась Вера.
Официант, как и просил Аркадий, был незаметен. И вот уже перед ними стояли шашлык, зелень, два вида соуса и большие хачапури.
– Слушай, а твой этот…
– Охрана? – спросила Вера. – Все нормально, никогда ребята голодными не бывают. Они обычно заказывают кофе, чай, салат или второе. Счет приносят мне. Так положено.
– Ну, тогда нормально, а то даже неудобно!
– Не переживай, все отлажено! – сказала Вера и радостно посмотрела на накрытый стол. – Голодная я!
Морковкин порадовался аппетиту, с которым ела Вера. С мясом она управилась быстрее, чем он, потом так же быстро съела салат и попросила к хачапури какао.
– Странно, – удивился Морковкин, – какао…
– Да, сто лет не пила, – улыбнулась Вера.