тистическим мужчиной. К тому же фотография, размещенная на сайте, была старой и не очень четкой. Морковкин подумал, что, если женщина ему не понравится, он просто уедет. Однако никого похожего он не встретил. И в синем плаще никого не было – дама указала, как она будет одета. Когда прошло тридцать минут, Аркадий засобирался домой. Откровенно говоря, он был озадачен. Во-первых, ему показалось ребячеством подобное поведение, серьезные отношения не вязались с таким поступком. Во-вторых, он был оскорблен. Ему показалось, что женщина его увидела и уехала. То есть она каким-то образом догадалась, что это – он, и решила не знакомиться. «Что ж, я рылом не вышел?!» – возмутился он про себя, и в этот момент его окликнули. Он обернулся – перед ним стояла точно та женщина, что была на сайте.
– Я собрался уходить, видите ли, я не привык…
– …что кто-то опаздывает, – улыбнулась женщина. Морковкин с подозрением посмотрел на нее – уж не насмехается ли.
– Простите, – миролюбиво сказала она, – меня задержали дела – сегодня все же рабочий день, а времени только половина одиннадцатого. Начальник никак не мог понять, куда я это так спешу. Пришлось врать…
– Ну ладно, – снисходительно произнес Аркадий, – куда пойдем? Не здесь же знакомиться будем?!
Прозвучало грубо, но женщина смолчала. Только улыбнулась и сказала:
– Меня зовут Татьяна. На сайте я – Лада. Но это имя придуманное.
– А какой смысл? Фото же ваше! – удивился Морковкин.
– Сама не знаю. Понимаю, что глупость. Но имя Лада мне всегда нравилось. Понимаете, еще с детства. Даже как-то представилась так кому-то. Мол, Лада… Но подошла бабушка, и обман раскрылся.
– Нормальное имя – Таня.
– Не спорю. Но Лада – лучше.
– Так тебя Ладой звать, что ли? – по-своему понял Морковкин.
– Да нет. Я просто объяснила разницу имен.
– А… – Морковкин повертел головой и предложил: – Давай в «Макдаке» посидим, поговорим. У меня времени немного, тоже на работу бежать.
Он врал, но что-то в этой ситуации его напрягало. Может, сама женщина, ее поведение вносило какой-то дискомфорт.
– Не возражаю. Кофе выпью с удовольствием.
– Ну да, – пробормотал Аркадий.
Внутри было полно молодежи. Теплая осень – время встреч и прогуливания уроков. Здесь студенты и «мелочь», которая сбежала из ближних школ. Удивительно, но почти все места оказались заняты, свободными оставались длинные столы, расположенные вдоль окон. Чтобы усесться там, надо было взобраться на высокий табурет.
– Здесь не очень удобно, – как-то вскользь сказала Татьяна, и Морковкин понял, что она подумала о нем. Аркадию, с его очень небольшим ростом, действительно было бы неудобно взбираться.
Морковкин покраснел и разозлился.
– Знаешь, давай так, пройдемся. Ну, анкетные данные, что ли, озвучим и поедем по домам думать, нужны ли мы другу другу.
Татьяна поняла причину раздражения.
– Да, день не задался. Может, и не имеет смысла думать? Ты сердишься отчего-то, хотя никто не виноват ни в чем. А я не люблю неудобств.
– Каких неудобств? – не понял Морковкин.
– Когда кто-то рядом злится – это неудобство, – терпеливо пояснила Татьяна. Она попрощалась и пошла к метро. Морковкин посмотрел ей вслед. «Хорошая баба. Симпатичная, фигура нормальная. Аккуратная, похоже. И работает. И ведет себя нормально. Что это я…» – подумал он и вернулся в «Макдоналдс». Там он набрал поднос еды и упрямо пошел к окну, к неудобному высокому табурету. Поставив поднос на стол, Морковкин постарался непринужденно усесться. «Так, потренировался, получилось. Можно в следующий раз даму приглашать!» – хмыкнул Морковкин. Он наслаждался вредной едой и не сожалел о сорвавшемся свидании. «Вечером опять встречаться, так денег не напасешься на обустройство личной жизни!» – совершенно серьезно подумал он.
В обед ему позвонили из издательства и попросили срочно приехать поставить подпись на договоре. Морковкин выехал сразу же. В издательстве он встретил пропасть знакомых и с каждым поговорил о кризисе в современной культурной жизни. Собеседники были разными, но всякий разговор имел один и тот же подтекст: «Настоящий талант, то есть меня не ценят!» По всей видимости, это был особый род кокетства у творческих людей. Несмотря на жалобы, они здесь оказались по причинам весьма приятным. Кто договор заключил, кто-то приехал взять авторские экземпляры вышедших книг, а кто-то прибыл на встречу с читателями и раздачу автографов. Аркадий очнулся в половине седьмого и вспомнил, что у него свидание. В этот момент он беседовал с тем самым критиком Новоселовым.
– Слушай, а знаешь, какая тема просится на бумагу?
– Какая? – опешил Новоселов. Они рассуждали о том, как попасть на семинар по проблемам литературы, который должен пройти в октябре в Нижнем Новгороде.
– Тема знакомств. Сайты всякие, вообще проблемы взаимоотношения полов. Мужчина и женщина.
– Опоздал. Книг с таким названием только я, как критик, разобрал не меньше четырех штук. А уж в мировом масштабе…
– Что? И про сайты уже писали?
– И про сайты. Поезд ушел. Или, вернее, набирает скорость и вот-вот скроется за поворотом.
– Жаль, – искренне сказал Морковкин, – у меня такая фактура…
– Так пиши! – воскликнул Новоселов. – Все же многое зависит от подачи материала. А ты… Ты умеешь…
Хоть Морковин в глубине души авторитеты ни в грош не ставил, на второе свидание он летел окрыленный. Ему была приятна похвала Новоселова. И к тому же, при всех недостатках его характера, у Аркадия было немало достоинств. Например, он любил дело, которым занимался, и не терпел праздности. А из затеи с сайтом знакомств могло выйти что-то практически полезное. И не только вкусные обеды и чистые сорочки.
Второе свидание должно было проходить на Бауманской. Морковкин район этот не любил. Во-первых, близость трех вокзалов накладывала неопрятный отпечаток, во‐вторых, насколько он помнил, там не было ни одного приличного ресторана. А район без хорошей еды, по мнению Аркадия, не был полноценным. Но дама, с которой он встречался, сказала, что ей там удобнее. Морковкин согласился.
На этот раз они встретились сразу.
– Оксана, вы?! – окликнул Аркадий женщину в замшевой куртке и темных брюках. На голове у нее был берет. «Берет бы снять, а так очень все прилично!» – отметил Морковкин.
– Да, я. – Женщина широко улыбнулась, подошла к нему и взяла его под руку.
– Вы не возражаете? – спросила она. Морковкин растерялся.
– Нет, нет, что вы… – ответил он. Хотя чувствовал себя неловко. Он не любил ходить под руку – вечно в шаг не попадал. Опять же, его маленький рост сразу бросался в глаза.
– Я сейчас вас отпущу, – успокоила она его, – не переживайте, только вынырнем из этой толпы. Я на каблуках высоких, а тут сшибут. Студенты носятся как угорелые. Я их на работе сторонюсь, но там преподавателя видят. А тут…
– Вы преподаете?
– Да, в Бауманке. Курс веду. Чисто женский. «Охрана труда». Ну и факультативы разные.
– Здорово! – искренне обрадовался Морковкин. Ему нравились интеллигентные женщины с высшим образованием. Еще его мама ему твердила, что диплом – это одно из лучших украшений женщины. «Желательно медицинский. Чтобы вылечить могла, если что!» – замечала она. С Оксаной было просто – она коротко и весело рассказала про себя, честно призналась, что муж ее бросил. Ушел к совсем молодой женщине. Что детей у нее нет и заводить их она уже не хочет.
– Понимаешь, я уже пережила эти все желания. Я не стесняюсь возраста. Знаю, что выгляжу хорошо. Чужое мнение меня не заботит.
– Это правильно, – кивнул Морковкин, но рассуждения Оксаны ему не понравились. Он бы предпочел меньше самоуверенности. Но тут же про себя согласился, что внешне она очень привлекательная.
– Слушай, у вас же мужской вуз, почему там не найдешь себе кого-нибудь? – поинтересовался он.
– Женатые в основном. А просто встречаться – потом же работать вместе. Ну, романы же невечны. Зачем эта головная боль?!
Как только они миновали толчею и свернули в переулок, Оксана выдернула свою руку.
– Честно говоря, терпеть не могу ходить, сцепившись.
– Я тоже, – легко признался Морковкин. Ему она нравилась. Что-то было в ней прямолинейное, без «завитушек» этих женских. Она не жеманничала, говорила только по существу, не охала, разглядывая округу. То есть не вела себя как на смотринах. Морковкин даже подумал, что его она даже не разглядела.
– А ты чем занимаешься? – прервала Оксана его размышления.
– Я? Я – писатель. И на телевидении работаю. Сценарии пишу.
– Творческая, стало быть, личность, – констатировала Оксана и больше не задала на эту тему ни одного вопроса. Морковкин в глубине души был обижен – ему хотелось рассказать о книгах, изложить свой взгляд на жизнь, на любовь, на взаимоотношения людей. В конце концов, в конечном итоге все его произведения о человеческих отношениях. Но Оксану это не заинтересовало. Она шла молча, когда они миновали перекресток, она сказала:
– Приглашаю к себе. Можно перекусить, поболтать.
Морковкин удивленно на нее посмотрел:
– Ты же меня впервые видишь?
– И что? Ты серийный убийца? Грабитель? Может, ты маньяк? – рассмеялась Оксана и добавила: – Да я сама кого хочешь могу напугать!
– Согласен, с удовольствием побываю у тебя в гостях. – Морковкин улыбнулся.
Девятиэтажная башня из желтого кирпича была огорожена забором, там имелся шлагбаум и сидел привратник.
– Как у вас… – покачал головой Аркадий.
– Да, порядок, – кивнула Оксана.
Ее квартира на шестом этаже произвела на Морковкина странное впечатление. Было чисто и голо. Минимум мебели, максимум пространства. Идеальный порядок. По тому, как хозяйка повесила свою куртку на плечики, как она поставила туфли, Аркадий понял, что аккуратность и склонность к минимализму в быту – это принцип.
– Ты не любишь все, что называют уютными мелочами, – улыбнулся Аркадий.
– Не люблю. Мне нравится, когда чисто и просторно. Квартира размерами скромная, но одной мне хватает как раз потому, что лишнего ничего нет.