Я сперва замечаю детали, а потом оглядываю роскошный интерьер в классическом стиле. Конечно, мой номер и рядом не стоял. И французского шампанского мне не подавали с позолоченными фужерами.
— Где Лера? — неожиданно вскрикивает стилист. — Мне нужна Лера!
— Тут я, — отзывается девушка модельной внешности с тяжелыми гремящими браслетами на запястьях.
— Посмотри на Ирину. Мне кажется, надо приглушить, — он трогает воздух рядом с моим лицом и что-то обсуждает с девушкой одним жестами. — Холоднее сделать, и вот тут… У нее большие глаза, прям магниты…
Большие?
Это точно про меня?
— Нужна истинная леди, — напоминает Анфиса.
Она снова оказывается рядом и говорит осторожным голосом. Она определенно не горит желанием нарваться на новую гневную вспышку Виталия, которая уже бродит неподалеку.
— Ничего вызывающего и экстремального, — продолжает секретарь. — Чопорная классика тоже не нужна, она должна уместно смотреться рядом с господином Макаровым.
— Рядом с ним уместно смотрится разворот Плейбоя.
Подшучивает стилист, а Анфиса бледнеет с корпоративным рвением.
— Простите, простите, — стилист со смехом поднимает ладони. — Вырвалось.
Он медленно оглядывает меня с ног до головы, из-за чего становится неловко. Я понимаю, что он придирчиво оценивает мою фигуру и уже мысленно выбирает во что меня нарядить.
— Будем вам истинная леди, — заключает он. — Даже принцесса.
Глава 13
Я думала три часа будут тянуться, а они пролетают экспрессом.
В совершенно телевизионной суматохе.
Я никогда не была в Останкино, но мне почему-то кажется, что подобное творится в гримерках тв-шоу. Стилист Виталий как раз работает в одном. Я гуглю его имя, когда выхожу в туалет, и узнаю, что он преображает женщин на одном популярном канале. Кроме того у него своя дизайнерская линия и пять студий красоты.
— Готова к волшебству? — пафосно и в то же время обаятельно спрашивает он, когда я возвращаюсь.
— Если я не стану брюнеткой, то готова.
Мне не идет темный цвет. Я проверила эту истину в шестнадцать. Тогда же я проверила, что мне не идет пирсинг. Вернее он не идет моему взаимопониманию с мамой. Ее не устроила даже маленькая пуговка в крыле носа.
— Не станешь, обещаю, — Виталий подмигивает мне и берется за ручку кресла.
Ну точно шоумен!
Он отворачивает меня от зеркала, чтобы не портить сюрприз, и подводит Леру прямо к моему лицу. Рядом с ней появляется еще одна девушка в симпатичном кремовом платье. Я так понимаю, она займется моими волосами, пока Лера будет подбирать разные варианты макияжа.
— А где жокейские?! — до меня долетает новый возглас Виталия. — Только не говорите, что самые модные вы не взяли!
— Они в студии в Свиблово, — виновато произносит ассистент.
— Отлично, — Виталий взмахивает руками. — То есть привезти сапоги из Парижа — пожалуйста, а вот из Свиблово никак!
— Я сейчас пошлю за ними, я все сделаю.
Ассистент, вооружившись телефоном, пробегает мимо.
Мое кресло вскоре наклоняют к раковине и поза становится неудобной для наблюдения. Я лишь слышу экспрессивные шаги Виталия и его короткие комментарии. Он перебирает одежду и кидает распоряжения. Еще то и дело позвякивает металл вешалок.
— У вас бывает аллергия на косметику? — спрашивает меня Лера, когда меня вновь возвращают в вертикальное положение.
— Не замечала.
— Утром вы ничего не наносили?
— Только крем из отельного набора.
— Хорошо, — она кивает с улыбкой. — У меня есть кое-что получше.
Она наносит на мою кожу сыворотку и в этот момент я окончательно расслабляюсь. Лера совершенно точно закончила курсы массажа. Я прикрываю глаза и думаю о том, что это даже увлекательно. И с женской точки зрения — когда за мной так поухаживают? И с профессиональной — когда я увижу столько людей из другого круга?
Позитивное мышление работает.
Главное не сбиваться.
А это становится сложнее, когда мои волосы начинают отрезать. Я не чахну над своей длиной, как кощей над златом, но все равно беспокойство покалывает пальцы. И я слежу за каждой прядкой, которая падает на пол. Вроде бы всего пару сантиметров, это можно пережить.
Мне приносят кофе ближе к финалу. Уже шумит фен, а вторая девушка крутится вокруг меня, поглядывая на часы. Вскоре рядом с ней появляется Виталий, который то и дело тянет ко мне руки и поправляет нюансы. Мне удается поймать его взгляд, и довольный блеск его голубых глаз добавляет мне уверенности.
Он даже как будто восхищен.
— Нет, нет, нет! — протестует он, когда девушки заканчивают. — Никакого зеркала! Сперва переодеться. Красоту надо смотреть сразу всю, а не десертными порциями!
Виталий берет меня за запястье и тянет к напольной вешалке, на которую повесил отобранные комплекты.
— Наш господин, — он произносит последнее слово с издевательским придыханием, копируя манеру Анфисы, — скоро приедет. Так что сразу надеваем самый летальный образ. Я хочу, чтобы Макарова ловил охранник.
— Он крепкий, не свалится, — я тоже подшучиваю.
— Не таких валили, — замечает стилист. — Вот это платье, пиджак и туфли.
Он протягивает мне платье цвета пенки капучино. Нежное и изысканное. Только короткое…
— Я точно могу себе это позволить?
— Оно будет до середины бедра, — Виталий сразу понимает, что меня смутило, и ребром своей ладони чертит линию на моих ногах. — А туфли добавят роста. Ты сейчас узнаешь, что родилась длинноногой красоткой, вот увидишь.
Он прогоняет лишних людей и смотрит на наручные часы.
— Меня стесняться не надо, — он забирает платье и расстегивает молнию, отворачиваясь. — В темпе, темпе, Ирина. Мне самому уже не терпится!
Я посылаю к черту все сомнения и снимаю свою одежду. Беру платье из ладони Виталия, который по-прежнему деликатно смотрит в другой угол комнаты, и накидываю его на себя.
— Поможете?
Виталий тут же подрывается, словно считал миллисекунды. Он застегивает молнию на спине, потом подает мне туфли и делает пару поправок. Сдвигает пояс, приглаживает юбку на бедре, смахивает прядки волос.
— Боже, Ирина, — шепчет он, оглядывая меня. — Ему понадобится реанимация.
Меня смущает его восторг. Я вообще впервые вижу столь эмоционального мужчину. Мне непривычно, но приятно. Я улыбаюсь Виталию и киваю в сторону.
— Теперь можно взглянуть?
— Нужно! — он подмигивает мне и берет за ладонь, чтобы подвести к зеркалу.
Я поворачиваю за ним, смотря в пол и отсчитывая последние секунды. Мне любопытно и в то же время тревожно. А вдруг у нас совсем разные вкусы? Вдруг я еще тот консерватор, который не оценит ультрамодные старания?
Я чувствую, что Виталий останавливается. Я тоже торможу и решаюсь. Поднимаю глаза, упираясь в свое отражение в большом зеркале с золотой толстой рамой.
Ой…
То есть ох!
Я шумно выдыхаю. Из меня вырывается весь кислород вместе с восторгом. Яркая улыбка сама зажигается на губах, а в глазах как будто включается стоваттная подсветка. Я так довольна, что не сразу начинаю рассматривать детали. И самое главное — я осталась собой. Только стала лучше, словно к моей внешности подобрали эксклюзивный ключик.
— Шикарная, шикарная, — кивает стилист, понимая по моей реакции, что я счастлива. — Нужно еще накинуть пиджак.
Он небрежно набрасывает мягкую ткань на мои плечи и тут же принимается поправлять его так, чтобы каждый миллиметр лег идеально.
— Прикроем изгиб бедер и попку. Нужно же оставить простор для мужской фантазии? — Виталий игриво закусывает нижнюю губу и переносит ладонь вперед, легонько касаясь выреза платья. — А вот грудь и линия живота пусть сводят с ума.
В этот момент раздается стук.
Мы не успеваем ничего ответить, как дверь приоткрывается, и в проем заглядывает Анфиса. Она довольно кивает, понимая, что я одета, и уже хочет толкнуть дверь сильнее, как вдруг каменеет.
Спазм может случиться у всего тела сразу?
Моментально и необратимо?
Вот с Анфисой происходит что-то подобное.
Она пожирает меня глазами, позабыв, для чего пришла, и не может пошевелиться.
— Что стряслось? — спрашивает Виталий. — Мы кстати закончили, можно переходить к фотосъемке.
Дверь, наконец, открывается до конца. Кто-то подталкивает замешкавшуюся Анфису и помогает переступить порог. Я бросаю последний взгляд в ее сторону и чувствую, что нажила себе врага. Вот именно в это мгновение. Она так смотрит на меня, что не дай бог чиркнет искра. Вспыхнет весь этаж!
Женская зависть — самое опасное топливо.
Анфису отодвигают, и в комнату входит целая делегация. Я сразу замечаю Макарова, он самый высокий, его даже в толпе помощников не потерять. Он что-то подписывает на ходу, перехватывая солнцезащитные очки левой ладонью.
— Поговори с их пиарщиком, — говорит он, ставя второй росчерк. — Он сейчас в Москве.
— Конечно, Алексей Дмитриевич. Будет сделано.
— Мне нужно, чтобы уже двадцатого был готов первый список…
Макаров вспоминает, что номер не ограничивается одним холлом, и поднимает глаза. Его темный взгляд падает точно на меня. Причем я не успеваю отреагировать, а вот Виталий самый настоящий телепат. Он за секунду успевает развернуть меня так, что я попадаю под прицел Макарова самой выгодной стороной.
По его лицу невозможно ничего понять.
Что игроки в покер, что в большой бизнес… их реакции не прочитать.
Макаров молча отдает ручку и бумаги помощнику. Он даже не смотрит на него, хотя у того явно остались неподписанные листы. Помощник несмело приподнимает ладонь, пытаясь намекнуть, но вслух ничего не произносит.
— Доброе утро, — первым отзывается Виталий, пытаясь вести себя более формально рядом с важным заказчиком.
— Доброе, — голос Макарова звучит глухо.
Он по-прежнему не разрывает со мной зрительного контакта. Рассматривает меня с непроницаемым холодным лицом, из-за чего я завожусь. От такого внимания становится не по себе. Все равно, что стоять на витрине вместо манекена и пытаться угодить капризному клиенту.