Он усаживает меня обратно в кресло. Поднимает оброненный сотовый.
— Разбился, — замечает Макаров.
— Конечно, разбился! — бросаю на эмоциях. — В этом кабинете все из стали и камня! Нет бы ковёр постелить!
Я вырываю сотовый из его широкой ладони. Смотрю на уродливые трещины, которые щедро покрыли весь экран, и снова всхлипываю.
Да что же такое!
Я прикрываю глаза и вбираю воздух через рот, а потом очень медленно выдыхаю.
И снова.
Когда открываю глаза, обнаруживаю, что Макаров присел на стол рядом. Он сцепил ладони в замок, бросив их на бёдра, и наблюдает за мной.
Я вспоминаю, что только что накричала на него. Он застал меня врасплох. Хотя к чему оправдания? На начальство нельзя повышать голос и точка.
— Простите, — произношу, пряча разбитый телефон в карман пиджака.
Мужчина протягивает мне стакан с водой. Я принимаю его и замечаю, что оставила след на белоснежной мужской рубашке. Надо все-таки переходить на водостойкую тушь!
И как я только умудрилась?
Видно, мои ощущения врут. Мне показалось, что я лишь соприкоснулась с ним — ударилась и тут же отпрянула. А судя по чёрному следу, я жалась к нему. Со всем рвением уткнулась лицом в его грудь. Он, может, даже почувствовал мою дрожь…
Черт, черт, черт.
Я выиграла чемпионат по созданию неловкой ситуации.
Кто молодец?
Я молодец.
Надо все-таки собраться с мыслями и переключиться в деловой режим. Не хватало еще крутую должность потерять из-за сталкерских штучек Артура. Свои личные проблемы придется решать потом, а сейчас я в офисе, в котором мне платят деньги за работу.
— Я перепроверила анкеты, — произношу, постепенно находя ровный уверенный голос. — Мне сказали, что нужно отобрать трех девушек…
Я замолкаю, улавливая резкое движение. Приходится посмотреть на босса, хотя я думала некоторое время избегать этого. Макаров отталкивается от стола и подходит ко мне вплотную. Нависает массивной фигурой, из-за чего сразу становится некомфортно. Я машинально подаюсь назад, заставляя скрипнуть спинку кресла. Но толку ноль. Он все равно прямо передо мной, размеренно дышит и усиленно о чем-то размышляет. Даже морщинка пролегла на высоком лбу.
— Вода, я так понимаю, не нужна, — бросает Макаров.
В его голосе легко прочитать раздражение.
Все-таки разозлился?
Ну еще бы! Только принял девушку на работу, а она уже шипит на него и закатывает истерики прямо на рабочем месте.
— Спасибо, — поспешно кидаю, когда Макаров накрывает крепкой ладонью стакан, который совсем недавно дал мне.
Я совсем о нем забыла, поэтому не сделала ни глотка. Босс вытягивает его из моей ладони и возвращает обратно на стол.
— Вода нужна вам, — произношу, указывая на его грудь и решая сознаться. — Я испачкала вашу рубашку.
Хочется снова извиниться, но это уже будет перебор. Тем более мое первое “простите” не произвело на Макарова никакого впечатления. Он, наоборот, стал мрачнее.
— Не надоело выкать мне?
Оу.
Вот этого я ждала меньше всего.
— Но вы же мой босс.
От очередного “вы” во взгляде Макарова раскрывается черная бездна. Он прожигает меня насквозь, одновременно показывая, что я хожу по тоненькому краю. Я вспоминаю, что с первой встречи почувствовала в нем и стальной стержень, и что-то опасное, несмотря на его вечные усмешки и умение говорить бархатным голосом. Теперь становится ясно, что я не ошиблась. Там, под идеально подогнанным к спортивной фигуре костюмом, сидит демон.
— Почему ты плакала, когда я вошел? — Макаров наклоняется ко мне, рвя последние остатки воспитанной дистанции. — Хватит молчать, Ирина, я задал вопрос.
Он кладет ладони на подлокотники моего кресла. Запирает в тесную коробочку.
— Я не плакала, — я мотаю головой.
— Глаза были на мокром месте.
К моим щекам приливает кровь.
Что за детский сад?
И почему он так близко?
От его бесцеремонности становится душно. Почти также, как от сообщений Артура. У меня что на лбу написано, что на мне можно потренировать замашки тирана?
Что вообще за день такой?!
— Я разволновалась из-за одной личной проблемы, но этого больше не повторится, — я звучу как робот-автоответчик.
Я чуть подаюсь вперед, пытаясь отвоевать пространство, и выдерживаю взгляд его темно-зеленых глаз. Он по-прежнему недоволен, как будто ждал от меня другого ответа. И он не отодвигается. Его близость становится острее, теперь это не что-то эфемерное, на грани подсознания, теперь я чувствую ее кожей.
Его тепло и его выдохи.
Протяжные, уверенные.
И его мужской парфюм. Я не умею разбирать ароматы на ноты, но его парфюм обволакивает морской свежестью, в которой то и дело оживают грозовые всполохи.
— Я хочу встать, — приходится обозначить то, что и так очевидно.
Я уже соскользнула на самый краешек кресла. И приблизилась к нему на расстояние поцелуя. Естественно, я смущаюсь первой и увожу взгляд вниз. Чиркаю по его выпирающему кадыку, потом по расслабленному воротнику рубашки и, наконец, упираюсь в его руки. Они сильные и рельефные, они могли что-то строить и видеть непогоду…
Черт, о чем я думаю?
— Где анкеты? — бросает босс и отпускает мое кресло.
Он поворачивает к столу, где сам находит нужные листки. У меня же чувство, будто я всплыла с запредельной глубины и могу сделать большой глоток воздуха.
Глава 7
Анкеты недолго интересуют Макарова. Опытные мужчины вообще не верят женским фотографиям, так что мой босс не смотрит на них. Он выходит из кабинета, оставляя меня дальше готовиться к совещанию.
Я упрямо называю это совещанием, как сказала Анфиса, хотя мозг бастует. Абсурд же, если подумать. У нас вообще-то собственное шоу для холостяка. Только без видеокамер и на кону крупный международный контракт.
— Анфиса, — я подвигаю поближе телефон внутренней связи. — Я закончила.
— Отлично. Я сейчас подойду.
Не проходит и пяти секунд, как она появляется в дверном проеме. Секретарь неотрывно смотрит в планшет, что-то согласовывая, и идет ко мне на автомате.
— Давайте имена, я внесу их в список, — обращается она ко мне, по-прежнему смотря в экран.
— Вероника Солончак. Алиса Котова. Мари Кузнецова.
— Кузнецова, — повторяет за мной Анфиса, печатая последнюю фамилию на клавиатуре. — Отлично.
— Мне нужно будет присутствовать на встрече?
— Да, конечно. Она пройдет в другом кабинете.
Она наклоняется к рабочему столу, находит стикер с ручкой и записывает мне номер кабинета и время.
13.00
В назначенный час начинается представление. Иначе не сказать. Я прихожу пораньше и занимаю диванчик рядом с кабинетом. Тот напоминает огромный аквариум — все перегородки сделаны из стекла. Можно не заходить внутрь и быть в курсе всех событий. Я пользуюсь этим, наблюдая, как множество людей готовятся к встрече.
Стилисты разворачивают напольные вешалки и проверяют чехлы. В них вечерние и коктейльные платья, к которым прикреплены фотоснимки с цветовыми схемами. Там подсказки какие украшения и аксессуары подходят к образу и какой макияж будет нужен.
Фотограф тоже крутится неподалеку. Он о чем-то говорит с девушкой с розовыми волосами. Я приглядываюсь и понимаю, что она визажист. На ее левой руке можно заметить цветные полосы от губных помад. Она то и дело смотрит на их, стучит кистью по своему запястью и откровенно флиртует с фотографом.
У другой стены стоит менеджер в строгом костюме. Он неодобрительно смотрит на творческую братию и постоянно отвлекается на сотовый, поминутно отсылая сообщения.
— Осечка исключена, — проносится в моих мыслях. — Слишком серьезные деньги на кону.
Похоже, Макаров решил просчитать каждую мелочь.
После истерики, которую закатила ему невеста, он сделал ставку на рациональный подход. Ни капли души и чувств, только просчеты. Нужная девушка должна подойти по всем критериям, чтобы стать его пусть фиктивной, но супругой, и чтобы помочь ему завоевать азиатский рынок.
— Проходите, — холодный голос менеджера накрывает все пространство. — К белому столу, там есть карточки с именами.
В кабинет входят девушки, которых я отобрала для финала.
Высокие, статные, горделивые.
Номер Один. Светская львица с пятью миллионами подписчиков в инсте.
Номер Два. Профессиональная охотница за богатыми мужиками.
Номер Три. Модель с показами в Лондоне и Нью-Йорке.
Я не могу сдержать обреченной улыбки. Они так похожи, словно тюнинговали внешность у одного мастера. И они явно недовольны, что их сталкивают лбами. Девушки ждали отдельных гримерок.
— А латте долго ждать? — Номер Два вонзает палец в воздух и устало выдыхает. — Неужели, это такая проблема?
Она выплескивает раздражение на самом слабом звене. Находит молоденькую девчонку, которая помогает со всякими мелочами, и окунает в свое пренебрежение, как в бескрайнее море.
— Да-да, конечно, — та кивает с виноватой улыбкой. — Я сейчас узнаю.
— Надо не узнать, а поторопить, — не унимается Номер Два.
Мне становится противно.
— Меня не предупреждали о съемке, — Номер Три ловит за локоть менеджера.
— Несколько тестовых снимков, — бросает тот, нехотя отрываясь от сотового. — Вы подписали договор, вы уже согласились с условиями.
— Я думала, там было стандартное соглашение о неразглашении.
— Оно тоже было, — кивает менеджер.
Я откидываюсь на спинку и закидываю нога на ногу. Меня пока не вызывают, так что можно только наблюдать. Стеклянная стенка выполняет роль буфера — я здесь, но в тоже время не участвую. Смотрю на всё, как любопытный зритель.
Это даже любопытно.
Где еще увидишь подобное?
Следом приходит мысль, сколько всего занимательного и странного на взгляд обычного человека происходит в мире больших денег? Это если задержаться рядом с Макаровым, можно целую энциклопедию роскошной жизни составить. Да и он сам любопытный экземпляр. Миллиардеры не ходят ко мне на консультации, на улицах я тоже их не встречала.