Но стоит дотронуться до стекла, как Станислав открывает глаза.
– Да, точно. – Он кивает и после небольшого глотка ставит бокал на столик.
Я протягиваю ему печенье.
– Второе? – уточняет он с хитрой улыбкой.
– Последнее.
– И без надежды на большее?
Он так странно строит фразу.
С намеком и вторым дном.
Мне же не мерещится?
Его взгляд заостряется – вот это мне точно не чудится.
Он закидывает печенье в рот и через пару секунд поднимается на ноги. Я снова оказываюсь под прицелом его глубокого взгляда, только теперь он смотрит сверху вниз.
– Можешь выбирать любую комнату и вообще делать в этом доме что угодно. Я хочу, чтобы ты почувствовала себя хозяйкой.
– Это же твоя тихая гавань…
– Она все равно мне не помогала.
Марков разворачивается и уходит. На спинке дивана остается его пиджак, который, я уверена, запомнил запах его мощного тела и аромат туалетной воды.
А что запомнила я?
Я как будто до сих пор нахожусь в дымке-ауре Маркова. Только чувствую не его силу и превосходство, а сумрачное, почти что животное притяжение. Не в том смысле, что я хочу его, но мои мысли крутятся вокруг него – намертво притягиваются к его орбите и вспышками напоминают, что он сказал или какой жест сделал. Как наваждение. Я вообще плохо понимаю, что только что произошло. Ведь ничего, если вдуматься… Пустой разговор и несколько минут наедине. Но лед и правда треснул.
Глава 12
Следующий день оказывается расписан по минутам.
Начинается моя подготовка к роли невесты Маркова. Теплая погода позволяет занять просторную беседку с купольным стеклянным потолком. Она огромная, как теннисный корт, и явно задумывалась как лаунж-зона. Садовая мебель, зона барбекю с отличной кухней и еще один бассейн. Он, кстати, небольшой и настраивает на романтический лад. В таком классно сидеть в обнимку, откинувшись на бортик с мягкими подушками, а не устраивать заплывы на скорость.
– Это сюда, – командует Элина. – Ближе к стене, там есть розетки.
Она отдает приказы грузчиками. Слаженная команда сильных мужчин быстро заполняет беседку техникой. А ее очень много! Первым номером приезжает стилист и устраивает выездную студию. Монтируются зеркала, ставятся экраны, а напольные вешалки стучат по плитке. Я оглядываю немыслимое количество нарядов и чувствую себя так, словно мы готовимся к церемонии Оскара. Следом появляются визажист и фотограф. Потом две женщины в строгих костюмах, напоминающие учительниц частных учебных заведений.
– Они помогут составить легенду так, чтобы она подходила твоему характеру, – произносит Элина. – Заодно проверят твою стрессоустойчивость.
– А этот мужчина? – Я указываю на высокого красавца в поло, который появляется последним.
– Режиссер, – кивает Элина. – Режиссеры всегда одеваются так, словно только что приехали из гольф-клуба.
– А зачем нам режиссер?
– Он будет руководить пробным интервью, чтобы ты поняла внутреннюю кухню и не переживала потом.
– Я все равно буду переживать.
– Это нормально. – Элина примирительно улыбается.
Я оказываюсь в гуще событий. Хотя это больше напоминает конвейер. Выверенный, шумный и очень занимательный, если честно. Меня направляют в импровизированную примерочную, в которую приносят первую партию нарядов. Рядом находится одна из женщин в строгом костюме и постоянно со мной разговаривает. Пока мне показывают платья, она задает вопросы из своей анкеты.
Ее интересует моя биография. Мои любимые книги и блюда, путешествия и даже мои штрафы на госуслугах! Я отвечаю честно, понимая, что это может пригодиться в деле.
– А что делаем с волосами? – раздается голос со спины.
Я разворачиваюсь и вижу, что две девушки из команды визажиста обсуждают мою прическу жестами.
– Спереди попроще, сзади гуляем! – заключает одна из них.
Я смотрю на них с прищуром. Мне нужна расшифровка, что это значит. Но девушки исчезают из моего поля зрения, как будто одного взгляда на меня им достаточно.
– Я не дам ничего отрезать! – я кричу вслед на всякий случай.
– Вы когда-нибудь были в Санкт-Петербурге? – звучит следующий анкетный вопрос.
Нет, это не конвейер.
Это калейдоскоп!
– Вот эти в первую очередь, – замечает стилист и берет вешалки.
Он заходит в примерочную и прикладывает пиджак то к одному платью, то к другому.
– Меня стесняться не надо, – произносит он, когда замечает, что я стою на месте как вкопанная. – Я как врач.
Остальные ушли, а женщина с анкетой напоследок захлопнула шторку примерочной. Но меня не устраивает даже один посторонний человек. И пусть он видел хоть тысячу девушек в нижнем белье.
– Я помогу с молнией, – добавляет он и протягивает мне первое платье. – Видишь, она спрятана вот тут? А попробуй, какая ткань? Сама нежность!
– Я справлюсь с молнией сама.
Нервы шалят, из-за этого голос тоже немного срывается. Это происходит на иррациональном уровне. Я не могу убедить себя успокоиться и быть строже и увереннее. Я бы и рада! Но сама мысль, что мне надо будет раздеться рядом с мужчиной, срывает внутренний предохранитель. Пульс разгоняется помимо моей воли, а воздух кажется пустым. Без кислорода.
– Хорошо, – стилист тянет короткое слово.
Он явно сбит с толку. Но он ничего не добавляет и покидает кабинку вместе с пиджаком, который успел снять с плечиков.
Я выдыхаю полной грудью и переключаюсь на платье. Молния действительно оказывается коварной. Я очень долго копаюсь. Ткань мне кажется вовсе не нежной, а тончайшей! Я боюсь порвать ее и решаю не расправлять все складки, а оставить эту работу стилисту. Главное, накинуть платье на себя.
– Марков! Марков! – раздается издалека.
Именно в этот момент я откидываю ширму. По пространству прокатывается легкое волнение, появление хозяина притягивает к себе всё внимание. Я выхожу из примерочной и любуюсь на профиль стилиста, он смотрит в совсем другую сторону, а не на меня. Тоже выглядывает Маркова.
– О да, – кивает он, замечая меня. – Цвет ваш и стиль тоже.
После моего демарша он переходит на «вы». И ведет себя более сдержанно.
– Только нужно поправить, – добавляет он, но его отвлекает ассистентка.
Я поднимаю глаза и вижу, как к нам приближается Марков. Стас жмет кому-то ладонь, но речь человека явно пропускает мимо ушей. Он глядит прямо на меня, рассеянно кивая собеседнику и не сбавляя шага.
– Здравствуй, – произносит он.
– Здравствуй. – Я зачем-то поправляю бретельки платья, а еще жалею, что не проявила упорство и не привела платье в полный порядок в примерочной, так бы выглядела сейчас на все сто.
– Вот тут вырез сместился… Ой! – неожиданно эмоционально реагирует стилист.
Он застывает вместе с ассистенткой, а на его лице появляется целая буря эмоций. Он морщится, но потом справляется с собой и оставляет на лице только шок. Он даже пытается улыбнуться, чтобы спрятать неловкость. Но мне без того плохо. Я сразу догадываюсь, что произошло. Пусть будут прокляты эти дизайнерские платья! С их вырезами в неожиданных местах!
Я опускаю глаза и вижу, что угадала. Так и есть. Складка платья сползла и оголила мое тело. Мой уродливый шрам на животе…
Я вижу его всего мгновение. Марков делает последний шаг ко мне и накрывает шрам своей ладонью, пряча его от посторонних. Его жест парализует меня.
Я широко распахиваю глаза и наталкиваюсь на его спокойный взгляд. Он смотрит так, словно закутывает в теплое одеяло. Я даже забываю, как дышать. И как беспокоиться. Я чувствую себя как в детстве. Как в те беззаботные и скоротечные времена, когда можно было сложить ладошки над головой и важно сообщить: «Я в домике!»
Марков дает ощущение безопасности. Я не отдергиваю его пальцы, хотя должна была. Я же боюсь чужих взглядов, не то что прикосновений! Хотя он почти не касается. Но все равно… Мои рефлексы ломаются, позволяя ему переходить красную черту.
– Это моя ошибка, – произносит он вполголоса. – Я должен был предупредить команду. Но я не нашел правильных слов.
– Я просто недоглядела. Не заметила разрез…
Я смотрю на его длинные крепкие пальцы, которые до сих пор закрывают мои раны. Через секунду я выныриваю из морока и подхватываю край платья. Тяну его наверх, чтобы прикрыть себя. Марков перебирает пальцами, помогая мне, а потом убирает руку.
– Я переоденусь, – сообщаю стилисту, который отошел в сторону от греха подальше. – Это платье определенно не подходит.
Я ухожу в примерочную и захлопываю шторку. Сердце грохочет, без успокоительного присутствия Маркова оно вновь хочет выпрыгнуть из груди. Будь на мне сейчас умные часы, которые измеряют пульс, они бы уже предложили вызвать скорую помощь.
– Что это было? – долетает голос Стаса с ледяными иголками агрессии. – Что за реакция, я тебя спрашиваю?
– Я… я просто, – мямлит стилист. – Не ожидал…
– Чтобы больше ни одного косого взгляда.
– Да, Станислав Олегович, конечно.
– И ассистентам своим скажи. Или у тебя вся команда дикая?
– Нет, Станислав Олегович. Это не повторится.
Ох, какой грозный!
Я прекрасно понимаю стилиста, у которого шалит голос, даже мне становится не по себе от властных интонаций Маркова. Он умеет давить.
Хотя на этом его умения не заканчиваются. Мои ладони непроизвольно опускаются на живот. На то место, которого касался Марков. Интимный жест, если подумать… Я закусываю нижнюю губу, глядя на свое отражение.
Он же совершенно не смутился.
Да, он видел мои фотографии.
Но вот так – это по-другому. А на его лице не было ни одной отрицательной эмоции. Ему не стало противно? Не захотелось отвернуться побыстрее?
Я беру с вешалки следующее платье и сразу проверяю все его отверстия. Потом накидываю на себя и застегиваю боковую молнию. На этот раз всё проходит гладко. И платье шикарное – глубокого кофейного оттенка, с интересным переливом и в меру облегающее.
– Полина, – зовет Марков, приближаясь к шторке. – Я могу войти?