– Я вообще хоть здесь в безопасности? Ты ведь не глупый человек и должен понимать, что происходит с людьми, когда они чувствуют безнаказанность. – Я шумно выдыхаю и все-таки делаю шаг к нему. – Они повышают ставки, Стас.
Он выпускает из рук золотую ручку. Та падает на стол и медленно скатывается по нему, пока, наконец, не падает на пол. Точно так же из моих легких выходит воздух.
– Что ты хочешь от меня? – спрашивает Марков.
– Ох, вот и агрессия… Ты теперь злишься на меня?
– Нет. – Он качает головой и ни разу не выглядит доброжелательно, все его тело скрепила бетонная стяжка, а в глазах разливается черный холод. – Я пытаюсь понять, чего ты хочешь.
– Где сейчас Ольга?
– У отца.
– То есть дома? Она просто отдыхает после всего, что натворила?!
Я всплескиваю руками. Я все-таки ожидала другого, верила, что Стас сделал хоть что-то.
– Теперь я понимаю, почему ты договорился о моей операции пораньше. – Меня несет на еще один шаг навстречу ему, словно подсознательно сокращаю расстояние между нашими телами до той отметки, когда станет возможна хлесткая пощечина. – И Александрину оставил в своем доме, чтобы я не проснулась одна. Да, она супруга твоего конкурента, но она милая девушка, и она действительно отвлекла меня, помогла прийти в себя… Это твои подарки? Ты не можешь защитить меня от Ольги и решил дать хоть что-то? Подсластить пилюлю?
В его глазах мрак: зрачки поглощают радужку. Но мне становится плевать на все стоп-знаки. На то, как ходят желваки под его кожей и как в каждом его выдохе слышится отзвук бури.
– Я такая идиотка. – Я поднимаю ладони и растираю виски. – Я поверила тебе и ввязалась в ваши больные игры. Я ведь боялась именно этого…
Марков протягивает ладонь и касается моего запястья. Меня обжигает, и я дергаюсь, пытаясь сбросить его длинные пальцы.
– Ты так и не ответила на мой вопрос, – бросает он мне в лицо, сжимая мою ладонь. – Что ты хочешь, чтобы я сделал?
– А тебя всё устраивает?
– Полина!
Его срывает на мгновение. В его стальном голосе полыхают стальные эмоции, но он продолжает контролировать свою силу. Я не могу освободить свою ладонь, но Стас не делает мне больно.
– Я согласна с Авериным, что ей нужно лечение.
– Принудительное?
– Принудительное, – повторяю с уверенностью.
– Значит, я должен запихнуть в сумасшедший дом женщину, которую когда-то обещал сделать самой счастливой? И которая повредилась умом после брака со мной?
Его слова выбивают почву из-под моих ног. Стас произносит их тихо, вырывая из самых глубин, в которые, быть может, и сам заглядывал нечасто. Он все-таки отпускает мою ладонь и отходит в сторону. Я догадываюсь, что эти вопросы мучают его и он никак не может принять решение.
Я замираю, ища точку равновесия. И спустя два выдоха сама тянусь к нему. Дотрагиваюсь до его рубашки, поддевая светлую пуговицу, потом соскальзываю ниже и запускаю пальцы под ткань. Стас хмурится, не понимая, что я делаю.
– Я тоже вижу твои шрамы, – произношу.
Я смелею и дергаю пуговицы. На весь ряд моих сил не хватает, но какие-то отрываются, а другие выскальзывают из петель. Я распахиваю мужскую рубашку и вспоминаю, как Стас точно так же запустил ладонь под мою юбку и нашел мои шрамы.
– Как ты видел мои, – добавляю и касаюсь его груди. – Ты завяз в прошлом, в ней…
Я черчу полоску по его загорелой коже. В голову бьет мысль, что с видимыми шрамами справиться легче, чем с теми, что прячутся намного глубже.
– Я не люблю ее, Полина, – уверенно произносит Марков.
– Но испытываешь чувство вины. – Я рисую вторую полосу, и у меня получается крестик на его сердце. – Это даже хуже…
Я отшатываюсь от него.
– Я хочу выйти из контракта, Стас. Хочу уехать подальше.
Глава 23
Я захожу в свой кабинет. Собираю вещи, чтобы начать хоть с чего-то. Здесь нет ничего важного или ценного, но я с упорством складываю каждую мелочь в коробку. Я прекрасно понимаю, что мне все равно нужна защита и пафосного бегства от Маркова не выйдет. Мы как будто успели стать настоящими супругами, которых связывает миллион вещей, и поэтому невозможно в один момент хлопнуть дверью и исчезнуть из чужой жизни.
За неимением двери я хлопаю крышкой коробки.
Даже становится чуть легче.
Я вызываю по внутренней связи в свой кабинет помощника и отдаю ему собранные вещи.
– Куда отнести? – спрашивает молодой мужчина в стильных очках.
– В машину.
– В какую?
Я смотрю на него как неуравновешенный босс. Моего самоконтроля хватает, чтобы не сказать ничего лишнего, но меня сейчас задевает каждая мелочь.
И правда, в какую машину?
Я же не поеду на авто Маркова?
И куда я поеду?
– Охрана знает. – Я взмахиваю ладонью, чтобы мужчина побыстрее оставил меня.
Он уходит, а через пару минут я тоже покидаю кабинет. Вхожу в служебный лифт, который работает по электронной карточке, и спускаюсь на подземный паркинг. Около створок меня ждет охранник.
– Теперь вижу, что мою охрану и правда усилили, – сообщаю ему. – Каждый шаг теперь под контролем.
– Да, я ждал вас.
– По камерам смотрели, куда я иду?
Он кивает.
– Машина уже подана? – спрашиваю его и оглядываю парковочные места.
Два черных агрессивных внедорожника Маркова сразу бросаются в глаза. Я шагаю к ним и в этот момент боковым зрением улавливаю движение. Второй лифт тоже прибывает на минусовой этаж и распахивает дверцы. Из кабинки выходит Нил Аверин, он смотрит перед собой, и вдруг его губ касается мягкая, совершенно счастливая улыбка. Я непроизвольно оборачиваюсь, догадываясь, в чем дело, и замечаю Александрину во втором ряду. Она дожидается Нила у кроссовера с раскрытой водительской дверью. Она тоже отвечает ему искренней улыбкой, из-за чего взгляд примагничивается намертво к этой сладкой идеальной парочке.
– Добрый день, – я поспешно здороваюсь, когда понимаю, что меня поймали.
Александрина поворачивается ко мне и взмахивает ладонью. Я же останавливаюсь. А потом меняю направление и иду к ней, слыша, как за спиной на мгновение стихают тяжелые шаги охранника. Я, видимо, поставила его в тупик своими выкрутасами.
– Вы тоже здесь? – задаю глупый вопрос, просто чтобы завязать беседу.
– Да, я приехала за Нилом.
Она с интересом смотрит на меня, чувствуя, что что-то не так. А я не могу подобрать слова. Да и Аверин подходит вплотную и не добавляет очков в пользу доверительного разговора. Он кладет ладонь на плечо Александрины и чиркает лицом над ее макушкой, даря мимолетный поцелуй.
– А Станислав остался в офисе? – Александрина тоже задает пустой светский вопрос.
– Мы можем поговорить? – Я все-таки решаюсь и заглядываю ей в глаза. – Наедине.
Александрина раздумывает всего мгновение, она кивает и подается ко мне, оставляя Нила за спиной.
– Я на машине. – Я оборачиваюсь к внедорожнику и указываю на него подбородком. – Мы могли бы поговорить по дороге.
– Может, лучше на моей? Нил все равно собирался вызвать своего водителя.
Я не смотрю на лицо Аверина, но уверена, что там есть отпечаток удивления. Впрочем, он подыгрывает супруге и не протестует.
– Мне сейчас нельзя садиться в чужие машины, – я усмехаюсь.
– Марков параноик?
– Нет, он реалист… Александрина, вчера утром вы видели меня и наверняка заметили, что я была не в форме. В то утро я только вернулась домой. Бывшая жена Маркова подослала людей, чтобы выкрасть меня.
– О боже…
– Да, весело. – Я нервно улыбаюсь. – Так мы можем поговорить в моей машине, чтобы не нервировать охрану Маркова?
Александрина сжимает ладонь Аверина, отдает ему ключи от кроссовера, что-то шепнув на ухо, и уходит со мной. Охранники распахивают дверцы для нас и сохраняют сосредоточенные каменные лица.
– Можно ехать, – говорю водителю, который, к счастью, исполняет распоряжение без уточняющих вопросов.
– Я всего пару раз слышала о бывшей жене Маркова, – произносит Александрина.
– И что именно?
– Что у них старая вражда. Без подробностей.
– Да, это мягко сказано.
Я слежу, как машина делает плавные повороты, выбираясь на поверхность. Солнечные лучи кажутся такими яркими после электрического света, даже через тонированные стекла есть разница.
– Как вы себя чувствуете?
– Что? – Я снова поворачиваюсь к Александрине и замечаю ее внимательный взгляд.
Она как будто и правда переживает за меня.
– Как вы себя чувствуете, Полина? – повторяет она. – Это же ужасно, в голове не укладывается…
Она не находит слов. И она явно боится расспрашивать меня о подробностях, чтобы не сделать хуже. Я же впервые чувствую человеческое участие.
– Я оказалась не готова к такому, – признаюсь, и с души как будто камень падает, мне очень нужно с кем-то поговорить. – Я переоценила свои силы…
– А при чем здесь ваши силы? К такому невозможно подготовиться.
– Ну, Стас как-то справляется.
Я прячу горькую усмешку.
– Они роботы, – неожиданно произносит Александрина.
– Что?
– Наши мужчины – роботы, Полина. Они по-другому устроены. – Она тяжело выдыхает, словно ей тоже есть что вспомнить из неприятного. – Наверное, другие не добираются до бизнес-вершин. Или они многим жертвуют, пока карабкаются на самый верх.
– Например, сочувствием? Умением хоть что-то чувствовать?
Я понимаю, что сказала лишнее, и отворачиваюсь к окну.
– Вам нужна защита? – прямо спрашивает Александрина.
– Нет. Защиты у меня полная машина. – Я взмахиваю ладонью, чтобы указать на внедорожник сопровождения.
Между нами повисает закономерный вопрос: «А что тогда вам нужно?» – но Александрина не произносит его вслух. Она как будто лучше меня понимает, что мне нужно просто-напросто выговориться. И тут остается только признать правоту Маркова. Он идеально почувствовал, что жена Аверина прекрасно подходит на эту роль. И это вдвойне обидно! То есть он умеет чувствовать! Понимать и видеть полутона, читать людей… Только делает он это только там, где ему нужно.