– Ваш муж произвел на меня впечатление сдержанного человека, но он точно не робот, – говорю Александрине. – Он не взял акции у Ольги.
– Мы с Нилом решили, что с нас хватит грязных игр. И судов, а Марков бы точно попытался оспорить переход акций. К тому же Нил потерял любимого человека в аварии.
Я шумно выдыхаю и хочу скороговоркой сказать, как мне жаль, но Аверина останавливает меня.
– Это было давно. Но параллель легко провести: и девушка Нила, и супруга Маркова попали в страшные аварии. В каком-то смысле это личное, Нил не смог бы использовать отголоски трагедии, через которую прошел сам, в корыстных целях. Я думаю, в этом вопросе он сочувствует Станиславу.
Мы проезжаем несколько улиц, успевая перейти на «ты», и останавливаемся у ресторана с уютной террасой. Рядом с внедорожником сопровождения останавливается еще одна грозная машина. Александрина коротко улыбается и сообщает, что это Аверин позаботился. Он уехал по делам, но прислал бодигардов на всякий случай.
– Все вокруг уже понимают, что Ольга больна, – говорю Александрине. – И что от нее можно ждать чего угодно.
– Аверин вообще любит перестраховываться, – Александрина усмехается, пытаясь сгладить ситуацию. – Ты просто не успела узнать его ближе, так бы ты удивилась, почему он прислал только одну машину!
Она приподнимает ладонь и приветствует администратора, с которым явно знакома.
– Я часто здесь обедаю с Виталием, он мой партнер, и мы вместе занимаемся одеждой. Сейчас как раз готовим линейку для показа.
Она пропускает меня вперед, указывая на уютное местечко с двумя диванами, и вытягивается на носочках. Она недолго выглядывает кого-то и вскоре начинает довольно улыбаться.
– А вот и он, – добавляет Александрина. – Ты не против, если я вас познакомлю? Он был рядом, и я решила, что пересечься – отличная идея.
– Да, хорошо.
У меня скверное настроение для новых знакомств, но уже ничего не поделаешь. Тем более Виталий вырастает рядом с Александриной. Он оказывается высоким и ярким мужчиной лет тридцати пяти. То, что он занимается модой, становится очевидным сразу. На нем оранжевый безразмерный пиджак и колье из жемчуга. Он одаривает меня широкой белоснежной улыбкой и протягивает ладонь для приветствия.
– А центр Москвы уже не тот, – вздыхает он с наигранным разочарованием после того, как Александрина представляет нас друг другу. – Раньше прекрасные девушки соревновались в количестве браслетов на запястьях, а теперь в том, у кого больше охранников.
– Боже, Виталий, – смеется Александрина.
– Меня проверили дважды! – он распаляется, но явно для комедийного эффекта.
– Никто тебя не проверял, не выдумывай. Тебя все знают…
– Ты видела их лица? А взгляды? На меня на медкомиссии в военкомате ласковее смотрели!
Он садится напротив меня и переключается на подоспевшего официанта. После заказа и принесенных напитков Виталий закидывает ногу на ногу и продолжает миролюбивым тоном, обращаясь ко мне:
– Значит, у вас тоже скоро свадьба. Меня окружили невесты. Нет, центр Москвы точно уже не тот! За столом обязательно должна быть хоть одна любовница, а тут одни невесты с обручальными кольцами!
Я улыбаюсь. Виталий умеет заражать своим веселым и беззаботным настроением.
– Давай перейдем на «ты»? – спрашиваю его.
– С радостью, – он кивает, – но к твоему будущему мужу я продолжу обращаться на «вы». Мужчины, которые даже спят в деловых костюмах, навевают на меня официоз.
– Марков не спит в деловом костюме.
– Точно?
– Точно, – выдаю с полной уверенностью, хотя ни разу не проверяла, в чем спит Стас.
Вдруг Виталий прав и чертов господин Марков забирается под одеяло в галстуке? Это объясняло бы его поведение! Я не могу ничего поделать с собой и возвращаюсь мыслями к его несносной персоне, пока Виталий что-то рассказывает с воодушевлением. Пока я думаю о том, может ли тугой галстук повлиять на кровообращение в мозгу и сделать затруднительными умственные упражнения, на столе появляется планшет. Виталий показывает Александрине модели платьев, схематично нарисованные профессиональной рукой.
– Какое тебе нравится больше? – вдруг спрашивает меня Александрина.
– Я плохо разбираюсь в моде.
– Мы собираем разные отзывы, нам это очень поможет в работе.
– Тут нет правильного ответа, Полина, – подсказывает Виталий. – Это не экзамен.
Они ловко и непринужденно увлекают меня в свой мир. Я отвлекаюсь, рассматривая эскизы и слушая восхищенные возгласы Виталия. У него на каждую модель приготовлена короткая история. Тут они вдохновлялись бескрайними песками Сахары, а тут использовали ткань, которую больше никто не смог достать в России.
– Спасибо, – произношу, когда наклоняюсь к Александрине. – Это и правда очень увлекательно.
– А Виталий? Он понравился тебе?
Виталий первым поднимается из-за стола и идет к охране с поднятыми руками. Александрина закатывает глаза.
– Кажется, я поспешила спросить о впечатлении, которое он оставил.
– Он очень обаятельный. И смешной, да.
– Добрый день, Нил Андреевич, – доносится голос Виталия, который уже спустился с первых ступенек террасы.
– О, Нил приехал за мной. – Александрина подхватывает сумочку.
– Виталий и его называет на «вы»? Неужели Аверин спит в деловом костюме?
– Не спит, – смеется Александрина. – Но Виталий мне не верит.
– А я уже не верю, что Нил робот. Он беспокоится за тебя. Приехал проверить, как ты.
– Я нашла к нему ключик. – Александрина подмигивает мне. – А если серьезно, Полина… Тебе точно не нужна защита? Или помощь?
Я задумываюсь.
Если отбросить эмоции, то останется понимание, что я могу договориться с Марковым без вмешательства посторонних. Он не монстр, как ни крути.
– Я в порядке, Александрина.
– Хорошо. Но возьми мою визитку, я была бы рада встретиться вновь.
Мы разбредаемся по разным машинам. За Виталием приезжает такси Майбах, Александрина присаживается к Аверину, а я возвращаюсь в машину Маркова.
– Куда? – спрашивает меня водитель.
У меня нет желания отправляться в загородный дом. Но я хочу чувствовать себя в безопасности и спокойно провести ночь, чтобы завтра заняться своими делами. Переездом и юридическими моментами контракта.
– У Стаса есть квартира неподалеку? Или отель? Я не хочу далеко ехать.
Глава 24
Конечно, у Стаса есть квартира в центре. Я уже не рассматриваю детали, рядом с Марковым незаметно привыкаешь к роскоши для избранных. Я поднимаюсь на двадцатый этаж вместе с охранником, он проходит в апартаменты первым и методично проверяет каждую комнату. Это занимает немало времени, ведь комнат много. Я не спорю, хотя вижу, что и на лестничной площадке, и в холле квартиры висят видеокамеры.
– Из спальни и гостиной всегда можно дозвониться до ресепшен, – сообщает охранник после осмотра. – Мы тоже всегда на связи.
– Да, у меня есть все нужные номера.
Я киваю ему, а через несколько секунд закрываю за ним дверь. Я чувствую ужасную усталость и поэтому сразу направляюсь в душ. В белом шкафчике нахожу махровый халат и шапочку, чтобы не ложиться спать с мокрой головой. Никакие бальзамы потом не спасут ситуацию.
Я встаю под теплые массирующие струи воды и ненадолго отключаюсь от всего происходящего. Просто стою и наслаждаюсь массажем, потом собираю волосы полотенцем и подхожу к большой столешнице с двумя раковинами. Взгляд случайно падает на зеркало… Оно оказывается с подогревом, чтобы не запотевало…
Я вижу свои шрамы и удивляюсь собственному спокойствию. Внутренняя пружина не сжимается, и я не увожу взгляд от неожиданности. Я спокойно смотрю на себя, хотя дыхание немного замедляется. Я исследую свои изгибы, линии, формы… и да, ожоги. Я впервые за долгое время не рассматриваю себя по частям. Обычно я смотрела либо на здоровые участки: руки, грудь, лицо, – чтобы унять душевную боль и подбодрить себя, что не всё потеряно. Либо на шрамы. Стоило взглянуть на них, как я зацикливалась только на ранах. Только на плохом.
Но сейчас я не разделяю себя на «привлекательную» и «изуродованную», ведь это всё я… Это мое тело.
Я провожу пальцами по шрамам, пытаясь укрепить это понимание. Это я, да. И какой бы я ни была, я не должна закрывать глаза или стыдиться себя. Чувствовать себя вторым сортом и позволять вытирать о себя ноги. Как я позволяла Ольге, черт возьми. Я собирала деньги на операцию и терпела ее выходки, а потом заглядывала ей в рот, когда она пообещала замолвить обо мне слово в известной клинике. Как противно теперь от этого. Я ведь не умираю. Да, у меня есть особенность, и мне нужна эстетическая операция, но это не повод идти на поводу у других людей.
У Маркова в том числе.
Стоит вспомнить о нем, как тело отдается воспоминаниям. Он точно так же прикасался ко мне. И говорил вкрадчивым бархатным голосом:
«Я видел твои шрамы».
«Я трогал тебя».
«Мне не противно, Полина. Всё как раз наоборот…»
«Я хочу тебя».
Я выключаю свет в ванной и наугад иду в другую комнату. Я не проверяю всю квартиру, все равно самые необходимые помещения находятся сами. В столовой висит меню из местного ресторана, в котором я делаю заказ по телефону.
Я успеваю расчесать волосы и перебрать небольшую косметичку. Она напоминает подарочные наборы для постояльцев дорогих гостиниц. Я выбираю два крема, которые пахнут сильнее остальных – цитрусовые и кокосовые ноты буквально взрываются фейерверком. Я как-то прочитала статью, что запахи помогают пробудиться от меланхолии. Когда жизнь теряет краски или затягивается полоса неприятностей, организму нужно дать взбодриться и найти эти краски искусственно. Например, через запахи.
Так что, когда приходит курьер с заказом, я густо пахну апельсином и кокосом. Я не знаю, принято здесь давать чаевые или нет, поэтому коряво протягиваю купюру, найденную в кошельке, и коротко улыбаюсь. Курьер благодарит и удаляется. Я переключаюсь на ужин, потом на переписку с помощницей. Она спрашивает, какие мои вещи нужно привезти, а я перевожу тему на то, что мне нужны билеты в другой город. После этого она начинает отвечать долго и неохотно, словно еще не получила подтверждения от босса, что мне можно помогать в переезде.