— Не волнуйтесь, — произносит Герман и первым открывает дверцу. — Это специально. Психологическое давление, не более.
— Но что он здесь делает?
— Не знаю.
Герман выходит из машины и дает знак охране. Меня больше не веселит королевский кортеж из нескольких машин, наоборот, они сейчас очень в тему. Тем более мужчины не мешкают и выстраивают глухую оборонительную линию. По-другому не назовешь.
Я выхожу на улицу, когда мне открывают дверь.
— Я не вооружен, в машине только водитель, — слышу подтрунивающий мужской голос, а затем звонкий щелчок зажигалки.
Цебоев закуривает и забирается на порог внедорожника, чтобы увидеть меня поверх парней из охраны. Я зачем-то оглядываюсь и встречаюсь с ним глазами. Черт, зря, зря… Меня буквально ударяет током, потому что прежде я видела мужчин, как он, лишь на экране. Эталонный негодяй с темной энергетикой и холодной улыбкой.
Матерый и зрелый.
Такой точно не забывает нанесенные противником удары.
— Светлана, вам не нужна помощь? — он не упускает момент и обращается ко мне. — Так посмотришь со стороны и можно подумать, что вас ведут под конвоем.
Цебоев усмехается.
— А я люблю спасать женщин. Это мое хобби.
— Так вы спасаете Ольгу?
— От безденежья — точно, — он подмигивает мне. — Сколько Константинов платит вам? Я готов удвоить гонорар.
Я никак не реагирую на его слова. Не понимаю, откуда берутся силы, но я сохраняю отстраненное выражение лица, убеждаясь, что стала отличной ученицей. Пусть крупица, но мне передалось мастерство Константинова. Или таков их мир? Оказываешься в нем и быстренько соображаешь, что надо делать, чтобы выжить. Как улыбаться, вздергивать подбородок и не пускать незнакомцев в свои мысли.
— Утроить? — Цебоев надавливает голосом, показывая, что он серьезно.
— Вы приехали, чтобы поторговаться со мной?
— Не только, — он спрыгивает с подножки и делает шаг к моей охране. — Я узнал, что тут намечается увлекательный эфир. Решил взглянуть.
— Узнали? От того же человека, что любит оставлять записки?
Цебоев раскатисто смеется. Он делает еще шаг, чуть сдвигаясь в сторону, и находит “щель” в заборе из охранников. Я же привыкаю к его вниманию и чувствую, как пульс постепенно приходит в норму, даже когда я смотрю Цебоеву прямо в глаза.
— Константинов отрезал вас от всего мира, — Цебоев с насмешкой пересчитывает моих охранников. — Как я еще мог связаться с вами?
— Вы угрожали моей сестре…
— Нет, Светлана, я показал, что вы выбрали не ту сторону. Константинов умеет укладывать женщин в свою кровать, а вот защищать — нет.
Моего локтя осторожно касается Герман, намекая, что нам пора идти.
— Герман, — Цебоев замечает помощника и говорит грубее. — Скажи своему боссу, что вторая сторона тоже хочет в эфир.
Его взгляд меняется, напитываясь холодом, он колет меня иголками и заставляет сжать ладони в кулаки. Я проклинаю Константинова, который мог бы найти себе конкурента попроще. Или не лезть к чужой невесте! Я, конечно, всё понимаю, разведенный и избалованный женским вниманием Константинов захотел урвать рисковый приз, заметив невесту Цебоева между шотами, но можно было и по-другому самолюбие потешить!
Почему мужики так любят вызовы и ни черта не чувствуют границ?
Я направляюсь к входу, оставляя Цебоева за спиной. С меня достаточно, и вообще пусть Константинов с ним общается! Или Ольга, не зря же она теперь работает в его команде. А со мной не надо. Ни через записки, ни с помощью эффектных появлений прямо под носом.
— Бейджик, — Герман протягивает мне карточку с надписью “Гость” на длинном шнурке. — Нам на третий этаж, лифты справа.
— Цебоев уехал? И на что он намекал? — я перебрасываю шнурок через голову. — Он тоже пойдет в эфир? Или Ольга? Нет, Герман, нет! Я не готова к перекрестному диалогу, я наговорю глупостей или запутаюсь, если они начнут давить…
— Тише, тише. Никто не выведет вас в эфир с Ольгой.
Герман кладет ладонь мне на плечо и легонько надавливает.
— Мы сейчас поднимемся на свой этаж и будем готовиться дальше. Всё как планировали, Светлана, ничего не поменялось. Цебоев специально для этого и приехал: выбить вас из равновесия и заодно взглянуть на невесту Максима Викторовича своими глазами.
— Надеюсь, я не в его вкусе.
— Вы прекрасно держались. Уверен, он остался под впечатлением.
Герман ведет меня в гримерку.
Шаг за шагом, минута за минутой. Я все-таки переключаюсь на рабочий темп и выбрасываю из головы лишнее, чтобы слышать советы, а не нарастающую панику.
Мы завтракаем, потом проходим несколько раз по тексту легенды. Подбираем макияж и костюм со стилистом, который листает фотки красоток на экране сотового. Мне не верится, что из меня можно сделать модельную куколку, но моего скепсиса никто не разделяет.
Кажется, здесь все привыкли творить чудо.
Или, вернее сказать, ложь.
Фотошоп в прямом эфире. Любой дефект внешности скроет толстый театральный грим и подобранный профессионалом наряд, а любой дефект твоей биографии подадут так, что он станет достоинством. Или наоборот, твои заслуги изваляют в грязи. Тут уж всё зависит от пожелания заказчика.
— Константинов приехал, — доносится чей-то возглас сбоку. — Он будет…
Мне делают укладку, и чужие фразы то и дело заглушает шум фена. Я уже устала сидеть, поэтому не останавливаю визажиста, чтобы он побыстрее закончил и я смогла размять ноги.
— Всё, — кивает парень через пятнадцать минут. — Готово.
— Прекрасно.
Наверное, он ждет моего восторга, но я сейчас больше занята появлением Константинова, чем своим внешним видом. Я встаю со стула и ищу Германа, который, естественно, куда-то подевался. И прихватил мой сотовый, чтобы я не нагуглила каких-нибудь страстей о Цебоеве перед эфиром.
Чудно!
Я отмахиваюсь от девушки с бейджиком “Редактор” и выхожу в коридор. Замечаю охранника Константинова, чья крупная фигура подсказывает, что соседняя гримерка тоже наша. Я отсылаю его за кофе, устав чувствовать себя под контролем, и тянусь к ручке двери. Она оказывается едва прикрыта и из-за нее доносится голос Константинова.
— Ну что ты делаешь? — произносит он так, словно говорит с несмышленым ребенком.
— Я? С каких пор ты не понимаешь очевидных вещей, милый? — я узнаю голос Ольги! — Я заняла место в первом ряду и смотрю, как два льва грызут друг другу глотки.
— И как? Нравится зрелище?
— Я в восторге, — она насмехается. — Я же сволочь. Стерва, содержанка, неблагодарная…
Мне кажется, она загибает пальцы в этот момент.
— Только кто меня сделал такой?
— А, начинается, — Константинов устало выдыхает. — Здесь нет камер, Ольга, оставь обвинения для эфира. Мы оба знаем, что я не издевался над тобой.
— Отлично, Константинов, просто отлично. Не издевался, — она шипит от злости. — Тогда посмотри на меня. Получше посмотри! Ты узнаешь меня?! Я себе все лицо перекроила после развода, чтобы перестать быть похожей на твою Светлану! Знаешь, сколько это операций?!
— Не кричи.
— Только цвет волос оставила, — Ольга и вправду резко понижает голос, словно сама не рада, что сорвалась на крик. — Ненавижу себя брюнеткой.
— Ты сама себя накрутила, я никогда тебе слова не сказал о ней.
— Да, Константинов, спасибо тебе. Ты так великодушен, — слышится шелест и у меня перед глазами появляется картинка, как Ольга ведет тонкими пальцами по пиджаку Максима. — Я тоже умею быть зайкой. Я могу обещать тебе одно, я не скажу Цебоеву, почему ты выбрал именно ее в невесты. В благодарность за хорошие дни. Но он все равно сожрет тебя.
Глава 13
Я слышу, как скрипят каблуки Ольги. Она резко разворачивается и направляется к двери. Черт! У меня не остается времени спрятаться, поэтому я действую на опережение и стучу в дверь. Делаю вид, что только подошла и без задней мысли ищу Константинова. Почему нет? Логично же!
Я собираю все силы в кулак, но их едва хватает, когда дверь распахивается и прямо перед моим носом оказывается Ольга.
Ох!
Стерва как есть, от нее веет холодом и высокомерием. Она даже не выглядит как живой человек, скорее как манекен без единого изъяна, но в прекрасном брючном костюме цвета штормового океана. Массивные золотые кольца подчеркивают хрупкие пальцы, а вот макияжа почти нет. Если не считать ботокс и гиалуроновую кислоту.
— А вот и она, — Ольга злобно усмехается, оглядывая меня с ног до головы. — Наша несравненная Муза.
Она смотрит на меня так, будто я увела Константинова не после их развода, а забрала прямиком из брака. Вырвала из ее худых рук, разрушив семейную идиллию.
— Надеюсь, теперь ты счастлив, — бросает Ольга, повернувшись к Максиму.
Она делает шаг на выход. Я пропускаю ее, а потом смотрю вперед, встречаясь глазами с Константиновым. Он сам не свой. Даже взгляд отводит на мгновение.
— Ты прекрасно выглядишь, — но голос спокойный, лишь легким отзвуком слышится то ли горечь, то ли усталость. — Всех очаруешь…
— Максим, — я приподнимаю ладонь, чтобы он закончил. — Что происходит?
— Ты о чем?
— Ты серьезно? Ольга здесь, и Цебоева я тоже видела. У меня ощущение, что твой план летит к черту.
В голове крутится столько мыслей, что я не знаю, за что браться.
О чем говорила Ольга?
И о чем молчит Константинов, чтоб его?!
Я же вижу по его глазам, что он выбит из равновесия. Не может перестроиться после разговора с бывшей и показать свою фирменную ухмылку. Наоборот, проглядывает живое и я впервые заглядываю за его лощеный “фасад”.
Вижу другую глубину в его глазах.
— Всё будет хорошо, — произносит он без обычной уверенности.
— Ты меня успокаиваешь?
Я захожу в гримерку и закрываю за собой дверь. Сама подхожу к Константинову, чтобы получше разглядеть, что творится в его глазах. Только он привычно перехватывает инициативу, накрывая ладонями мои плечи.
— Что-то случилось, да? Ты и в офис сорвался утром…