Глава 21
Я поднимаюсь с кровати и прохожу вглубь комнаты. Скрываюсь за спиной Константинова, чтобы прийти в себя и не думать о том, что показываю лицом. Не хочу контролировать эмоции, прятать шок после его признания… Я не могу поверить, что такое вообще возможно. Как это подняла нож и ударила?
Я же видела Ольгу, она производит впечатление прожженной и расчетливой стервы, но не сумасшедшей. Наоборот, она холодна как айсберг. Мне показалось, что она из тех, кто живет заповедью, что месть не подают на горячей тарелке.
Она была другой раньше?
Не только внешне.
Я вспоминаю, что Ольга моя ровесница, и легко высчитываю, что ей было чуть больше двадцати, когда она стала супругой Константинова. Молодая и неискушенная, Максим говорил, что большие деньги испортили ее. Значит Ольга не видела роскоши до встречи с ним? Может, даже, как и я, не видела таких мужчин прежде. Поэтому влюбилась без памяти и присвоила? По-детски поверила, что так будет всегда, пока жизнь не отвесила отрезвляющую пощечину. Такую жестокую, что у нее помутился рассудок на мгновение?
Я пытаюсь найти хоть какое-то объяснение, чтобы чувствовать землю под ногами. Мне нужно понимать, что происходит вокруг, и с кем я имею дело. Я в свои двадцать шесть едва справляюсь.
— Ты скрыл эту историю? — спрашиваю, не поворачиваясь к Максиму.
Он тоже продолжает стоять спиной ко мне. И это так странно, он вдруг замирает и перестает давить. Хотя почему странно? Когда он признался об аварии, он сразу же свернул разговор и ушел, а потом уцепился за то, что я вздумала требовать его встречи, топая ножкой. Он не произнес ни слова о моих родителях с тех пор, словно вернул на эту тему запрещающую табличку.
— Конечно, — по шорохам я понимаю, что он кивает. — Ольга сама испугалась, она вызвала скорую и зажала рану…
— Значит ты не наказал ее.
— Тяжело наказывать, когда сам безнаказанным ходишь, — он усмехается, но без эмоций, из-за чего его усмешка падает тяжелым грузом на пространство, что стоит между нами.
Я все же оборачиваюсь через плечо и смотрю на его обнаженную спину. Плечи напряжены, мускулы как сгустки силы проступают через кожу, натягивая ее.
Он не умеет вести такие разговоры.
Вообще разговоры.
И каждый раз, когда предпринимает попытку, его выкручивает узлами. Мне вдруг кажется, что он в тупике. Сам видит, что ломает всё вокруг из-за жесткого характера, но по-другому не умеет. Не знает, как измениться.
— Так ты ее выбрал за сходство со мной? — я нажимаю уверенным голосом.
Хотя отчаянно сомневаюсь, что стоит заводить этот разговор, интуиция подсказывает, что лучше не соваться, пощадить себя и не лезть в чужую душу, которая уже не такая уж чужая. Кажется, я пропустила безопасную развилку, когда еще могла думать о Максиме только как о боссе.
— Из-за этого взял в жены?
— Пожалуй, — коротко бросает Константинов.
— “Пожалуй”, Максим? Это не ответ!
— Я испытал шок, когда впервые увидел ее. Издалека подумал, что это ты, а потом появилась шальная мысль, что вы сестры. Мои люди проверили ее биографию, ее родителей, все было чисто, но я все-таки заказал тест ДНК. Хотел знать наверняка.
— Что?
— Вы не сестры.
— Это я знаю, мою сестру зовут Лиза, а не Ольга, — я слепо делаю шаг к нему и непроизвольно начинаю говорить высоким противным голосом. — Какой еще тест? Я не сдавала никакие анализы.
— Диспансеризация в твоем университете. Ее провели по моему заказу.
Боже…
Я застываю.
— Ты шутишь, — я качаю головой, не веря, что он с такой легкостью и так давно управляет моей жизнью.
Контракт всего лишь формальность. И сколько всего я не знаю… Сколько раз он вмешивался в мою судьбу, используя власть огромных денег и играя в Бога?
— Для тебя все вокруг пешки? Да, Константинов? Можно делать что угодно, даже ломать судьбы! В крайнем случае всегда можно откупиться! Бросить деньги и забыть, что принес боль!
Я слышу, как он выпускает перекрученный воздух через сжатые губы.
— Сколько ты заплатил за меня? Я хочу знать! Сколько ты потратил на меня с семи лет?
Я делаю еще пару шагов на эмоциях и с трудом ловлю себя, чтобы не подойти к Константинову вплотную.
— Обернись, — я приказываю, срываясь. — Посмотри на меня, черт возьми!
Крепкий силуэт делает оборот. Максим поворачивается ко мне, но по его строгому лицу невозможно ничего прочитать. Кроме напряжения и странного эхо в синих глазах. Он смотрит на меня, и окутывает то ли холодом, то ли жаром. Я не могу разобрать, потому что чувствую, что мы можем сейчас наговорить друг другу ужасных грубостей ледяным тоном или, наоборот, выпустить огонь.
— Это не вопрос денег, — произносит Константинов, а у самого желваки ходят.
— Ты уверен? А в контракте прописана цена. Твои юристы честнее тебя, они не постеснялись назначить цену. Я стою сто тысяч в день…
У меня выступают слезы. Я резко смахиваю их, едва не царапая щеки, а потом шиплю на Максима, когда он шагает ко мне. Он правда думает, что может успокоить меня? Помочь? Он уже помог так, что я дрожу и кусаю щеки с внутренней стороны, чтобы не закричать прямо ему в лицо.
— Черт, я поняла, за что ты заплатил такие деньги, — я усмехаюсь сквозь слезы. — Я же, как дура, не могла понять, зачем ты притащил этот дурацкий контракт, для чего вцепился в меня мертвой хваткой. А это твой второй шанс. С Ольгой не получилось, игрушка оказалась нелюбимой и быстро надоела. Ты же ей тоже слова не сказал, ты вечно молчишь и принимаешь решения в одиночестве! Она не знала, что она всего лишь заменитель, когда познакомилась с тобой, как я не знала, что ты оставил меня сиротой девятнадцать лет назад.
Константинов молчит. Он явно решил дать мне выговориться и бросить ему в лицо все обвинения. А меня несет, я впервые собираю пазл и вижу все в ярком свете.
— Ольга снова появилась в твоей жизни с обвинениями и ты вспомнил, что у тебя было милое развлечение по имени Светлана. Ты связал меня контрактом и решил поиграть, — я нервно выдыхаю, чувствуя, что эмоций так много, что они начинают душить меня. — Наверное, это привилегия, быть твоей второй попыткой.
Константинов делает шаг, наигравшись в манекен. Я отступаю и злым взмахом головы показываю, что не желаю, чтобы он подходил.
— Для этого показал мне рану? Чтобы я знала, куда бить?
Максим резким рывком приближается, я же бросаюсь в сторону, чтобы оставить его за захлопнутой дверью. Целую секунду мне кажется, что мой план сработает, но потом руки Константинова ломают все вокруг. Мои надежды сбежать и получить передышку.
Константинов молниеносно разворачивает меня к себе, сгребая в охапку. Он принимает мои слепые удары и прижимает к стенке, оставляя между нашими лицами минимум воздуха.
— Я связал тебя? — он забывает свою непроницаемую маску и смотрит на меня воспаленными глазами, в них плещется пламя. — Ты правда думаешь, что из нас двоих связана ты?
Он злыми рывками ослабляет воротник рубашки, разрывая ткань с треском. Я бью его по щеке, не давая сказать еще что-то. Я все-таки вырываюсь или Максим отпускает, но я выбегаю из комнаты и, наконец, оставляю ужасный разговор за спиной.
Глава 22
Я смахиваю слезы и интуитивно нахожу дамскую комнату на этаже. Нервы шалят, и я хлопаю дверью так, что сама вздрагиваю. Защелкиваю замок и спускаюсь по стене на пол. Беру короткую передышку, не понимая, как оказалась в глухом тупике… В груди тесно, а в голове вовсе столкновение. Я до сих пор слышу голос Максима и его тяжелые выдохи, которые ударялись об мою кожу, когда он зажал меня.
Нет, так дело не пойдет.
Я запрещаю себе думать, поднимаюсь на ноги и подхожу к раковине. Холодная вода помогает, я привожу себя в порядок, заглядывая в шкафчики. За резными дверцами прячется ассортимент аптеки и бутика дорогой косметики. Хотя в косметичке нет нужды, декоративная линейка от Chanel прекрасно справляется с моей истерикой. Тушь не потекла, тон остался идеальным, как и контур губ.
— Можно дальше изображать счастливицу, — бросаю, смотря в зеркало.
Я выхожу в коридор и замечаю Максима, который тоже вышел из нашей спальни. Мы встречаемся глазами, но я быстро отворачиваюсь и иду к лестнице. Не знаю куда, но мне нужно провести время без него. С кем угодно, но только не с ним.
Я выдыхаю, когда не слышу догоняющие шаги позади. Я поворачиваю к двойной двери с красивыми витражами и попадаю на задний двор. Пространство разбегается во все стороны и не устает удивлять ухоженностью. Каждый сантиметр кричит о достатке хозяина дома — большой парк с причудливо подстриженными кустарниками и фонтанами, каменные дорожки и лавочки с гранитными ножками.
Я иду вперед без цели, просто ищу беседку, где можно скрыться от чужих глаз.
— Светлана?
Женский голос приходит со спины. Я оборачиваюсь и вижу высокую женщину с чашечкой кофе, которую она изящно держит за ручку.
— Да, — я киваю и пытаюсь понять, с кем говорю.
— Я супруга Игоря, — она ослепительно улыбается. — Валентина.
Я внутренне собираюсь, напоминая себе, что я на работе. Я здесь как раз для этого, чтобы общаться с людьми из круга Константинова и рисовать вокруг него радугу счастливой любви. Не знаю, что будет завтра, у меня не было времени разобраться в себе, может, я пошлю всё к черту уже вечером, но сейчас у меня нет решения. А я никогда не умела рубить сгоряча.
— У вас очень красивый дом, Валентина, — произношу воспитанным тоном. — Я посмотрела только малую часть, но уже поражена.
Валентина делает легкий взмах, отводя руку в сторону, и вдруг откуда-то появляется помощница. Женщина забирает чашку кофе из ладони Валентины и тут же исчезает.
— Мы можем поговорить так, что ничего друг другу не скажем, — бросает Валентина, подходя ближе. — Обычный светский треп об поездках, недвижимости, аукционах.
Она вновь улыбается.
— А можем провести время интереснее, — добавляет Валентина.