Помнится, приехал затем в офис и действительно кое-что выложил в фейсбук с опцией «открыто для всех». До сих пор там лежит.
***
Через какое-то время уже в мессенджере состоятся такой диалог.
Я: Виталий, приветствую вас. Возможно ли я опубликую свои пародии/вариации на ваши стихи в каком-либо издании вместе с вашими оригиналами по такому же типу, как тут (сначала полностью ваше, потом моё)?
В качестве примера следовали ссылки на сайты «Текстуры» и «Истоков».
Виталий Пуханов: Добрый день, да, пожалуйста, если моё участие будет пассивным.
Я: Пассивным – это можно, но чтобы, кроме вашего согласия, ничего не потребовалось? Правильно я понял или что-то иное имеется в виду?
Виталий Пуханов: Да, я просто не возражаю. Т.е. это не диалог.
Я: Ок. Понял. Не диалог. На всякий случай когда подготовлю, пришлю вам посмотреть. Спасибо.
Виталий Пуханов: Публикуйте, я не буду потом возражать. Присылать на почту для утверждения – это уже диалог, как будто мне понравилось. Я же не возражаю и не буду потом возмущаться. Это всё, что могу в этой ситуации.
Я: Ок, понял. И последний вопрос. Я брал стихи с вашего фейсбук-профиля. Я не знаю этики людей творческой сферы (ибо сам совсем из другой профессии). Кто-то считает, что это неправильно, кто-то – что этично, ибо уже публикация была. С вашей точки зрения, это не нарушит какую-то этику, о которой я могу быть не в курсе?
Виталий Пуханов: Любую ситуацию можно перевернуть и использовать. Я не стану возражать и что-либо высказывать по этому поводу. Это же не личные заметки, а стихи, да ещё и наиболее серьёзные у меня. Они мне уже не принадлежат.
***
Мой самый первый опыт пародий или «пародий» (на друга Мишу Гундарина) был откликом не на отдельные строки или строфы, а на стихотворения целиком. Поэтов, стихи которых я начинал пародировать/«пародировать» как «стихи целиком», кроме Гундарина, было несколько: Ганна Шевченко, Виктор Барков, Феликс Чечик, Инга Кузнецова, Вадим Муратханов, Айдар Хусаинов и ряд других.
Вот и Виталий Пуханов ненароком (или «нароком») оказался в их числе.
Сегодня на «стихи целиком» пародий я практически не пишу. Пишу на строки, фразы, двустишия, четверостишия/строфы. На вырванные из контекста кусочки.
Опыт «на целиком» остался позади, в самой начальной стадии развития моего графоманского/дилетантского «дара». Тем не менее след от этого опыта остался. Вот и в данной книжке каждая пародия/«пародия» является не пародией вообще, а пародией на какое-то конкретное стихотворение Виталия Пуханова. Снова повторюсь: не на отдельные строки, а именно на целый стих.
***
Мудрый Виталий Пуханов!
Вот ему и награда при жизни.
Нашла героя.
Целый сборник наград.
Стихи и пародии
Поэзия – любая смерть.
Виталий Пуханов
Как поэтично умер Блок!
Он задохнулся, словно рыба,
Сломался, как станок,
И выбыл,
Не нажимая на курок.
И нам безумно жалко Блока
(По лит-ре сдвоенный урок).
От смерти Блока бездна прока.
Спасибо, Александр Блок!
Владимир Буев
Поэзия – любая смерть.
Поэта смерть вдвойне лирична!
Закопан коль в земную твердь,
Отлично!
Ибо круговерть
Природы изучают в школе.
И Блок, и прочие писцы
Проклюнутся в чужом глаголе.
…Пусть мрут, как мухи, стервецы.
Не знаю, чем я занимался
Виталий Пуханов
Я долго подбирал отвёртку
Под болт, что на меня забит.
Мне пригодились йод и бинт,
Подсел на вату и зелёнку.
Устал, слетел со всех орбит,
Пока выкручивал болтяру,
Что был пророчески забит
Под пьяный гогот и гитару.
Я превратился в минерал
Пока отвёртку подбирал.
Вокруг болта болтались мы,
Весь дольний мир на нем держался.
Духовной скрепой оказался,
Мерцал, посверкивал из тьмы.
Владимир Буев
Не знаю, чем я занимался,
Себя уверив, что спасён.
Мой добрый жест был расценён
Как знак того, что я сломался.
Теперь болтаюсь на болте.
Кручусь, но делать что-то поздно.
Аллюзия: я на кресте!
Иллюзия амбициозна.
А пьяный вдрызг легионер
Не сознаёт, что Люцифер.
Лабарум я тому вручу,
Кто скрепу-болт из тела вынет.
Уж не молю, вовсю кричу:
– Меня отдайте медицине!
Коль хлам любил кто и берёг
Виталий Пуханов
Мы хлам любили, берегли.
К нему нас приучали с детства.
Его, как пядь родной земли,
Передавали по наследству.
Куда его? Когда его
Любили бабушка и мама!
И он надежнее всего:
Не к праху прах, а хлам от хлама.
Владимир Буев
Коль хлам любил кто и берёг
И коль к нему приучен с детства,
Коль ветхий хлам твой столь убог,
Хватай ещё и хлам соседский.
И вместе с личным хламом детства
С хламьём от бабушки и мамы
Отдай потомкам по наследству
Для продолженья этой драмы.
Да что ж такое-то, коллеги!
Виталий Пуханов
За гуманизм и дело мира
В Кремлёвском зале без слезы
Давали орден и квартиру,
А надо было дать pizdi.
Зайдёшь в метро – там снова мина,
В Инете – аццкий сотона.
От гуманизма и от мира
Нам не досталось ни хрена.
Зато есть комет для сортира,
А для души киоск «интим»,
И, если честно, мы ни мира,
Ни гуманизма не хотим.
Владимир Буев
Да что ж такое-то, коллеги!
Кого ж зовут в Кремлевский зал!
Ну, ладно в прошлом было веке!
Но в этом я стихи писал.
Вот мат из глотки так и рвётся.
В латинском виде, если что.
Кириллицей нельзя: нарвётся
Бранящийся на штраф крутой.
Бездарные теперь кумиры.
Не дали мне (я намекал)
Ни ордена и ни квартиры.
А мне нужны, и я бы взял.
На чувства бурные страна
Виталий Пуханов
Поставьте памятник говну,
Чтоб виден был на всю страну,
В день солнечный воскресный,
Гуляют семьями, прильну:
«Смотри, какой чудесный!»
Чтоб улыбнулись мы ему,
Как будущему своему
Сквозь грозовые дали.
Как будто Солнце и Луну,
Говно мы увидали.
Владимир Буев
На чувства бурные страна
Была изрядно голодна.
Тут памятник в честь глины
Возник. Пешочком допоздна
И на автомашинах
Спешит народ, чтоб честь отдать
Говну, при этом поругать
модерн, мейнстрим и моду.
…Так чувства добрые загнать
В народ возможно сходу.
Не зря меня крестили в детстве
Виталий Пуханов
Гуляет клещ энцефалитный
В лесах удмуртских весь июнь:
Еще неопытен и юн,
Единственный, почти элитный.
И я захаживаю в лес,
Имея праздный интерес.
И долго ль мне бродить по свету –
Решает клещ в минуту эту.
Я был крещён, укрыт плащом.
Так мы не встретились с клещом.
Владимир Буев
Не зря меня крестили в детстве:
Теперь энцефалитный клещ
Для организма не зловещ –
Не будет для меня последствий.
Клещ думал, думал и решил:
Коль враг крещён, то перекрыл
Проход себе он в двери ада.
…И посерьёзней есть преграда:
Был освящён раз сорок плащ,
Поэтому животворящ.
Старею. Не даёт покоя…
Виталий Пуханов
Мы шли и шли вперед, волнуясь,
Ведь было времени в обрез!
Мы промахнулись, разминулись,
Не там свернули через лес,
И в молодость свою вернулись.
Где кошка сдохла, хвост облез,
От всех чудес остался леший.
Он шестисотый мерседес
Чинил-чинил, назвался Лёшей.
На пустыре был пройден квест.
Там, где бутылки и окурки,
Болтались на березах куртки.
Не зря твердили: «крекс, пекс, фекс».
Владимир Буев
Старею. Не даёт покоя
Давнишний случай озорства.
Из подсознания в три слоя
Он выполз ночью, как сова.
Кота за хвост таскал нещадно
С детьми давным-давно в лесу.
Героем средь ребят был знатным.
Теперь коты меня пасут
Во снах. В реале кот не выжил
(а может, кошка то была).
Во сне зверь вот что отчекрыжил:
С собою лешего пригнал!
Раз лес вокруг, с лисой Алисой.
Они втроём ведут меня.
Я в детстве точно этой крысе
Под хвост не всовывал огня.
Бесповоротно понимаю:
Не кошка – кот зажал узду.
Тут не лиса вожак. Внимает
Лисица рыжая коту.
И кот – Базилий, а не Васька.
Я Буратино? Чудеса!
Богатство близко – вот развязка.
Молитвам вняли небеса.
Истфаки учат: мир жесток.
Виталий Пуханов
Во мраке мерзлом и чужом
Надежда полоснет ножом,
Набросившись невесть откуда.
И снова: «вжик» из темноты,
Во тьме сокроется, а ты
В крови согреешься покуда.
Я был доступный матерьял
И много крови потерял.
Стоял во мраке, как во фраке,
Благодарил за кровосток,
За то, что мир не столь жесток,
Как сообщают на истфаке.
Владимир Буев
Истфаки учат: мир жесток.
И потому на кровосток
На каждой лекции сошлются,
И кровь для верности прольют,
Студентам в уши напоют
Историй. Мамой поклянутся.
Готовый к жизни, выхожу
Я на дорогу и, к ножу
Прижавшись пальцами под фраком,
В ночную тьму бросаюсь сам.
Вжик-вжик – отправлен к праотцам