Обернувшись, я смотрю на зал ресторана. С этой стороны террасы как раз видно тот, что занимают гости дяди Сережи. На улице фонари лениво играют с вечерними комьями темноты, и отсюда кажется, что зал залит солнцем. Очень ярко, всех видно прекрасно. Особенно близко к окнам Валера с Миленой — и как у него до сих пор рука не устала? Она же так и не отпускает его.
Я отворачиваюсь и начинаю сосредоточенно изучать сигарету. Так, ну и где здесь капсулы? Капсулы… что-то прям сегодня как день космонавтики…
Услышав приближающиеся шаги, я отхожу чуть в сторону от двери. Спустя пару секунд на террасу выходят двое: мужчина и женщина. Мазнув по ним взглядом, замечаю, что эта тоже виснет на своем кавалере.
Может, так с ними и нужно? Может, в этом успех?
Качаю головой, удивившись, какая чушь лезет в голову, и сосредотачиваюсь на капсулах.
— О, кажется, я их нашла… — бормочу себе тихо под нос. — Вопрос: какая тут ментоловая, а какая яблочная?
Мужчина неожиданно разворачивается. Не оборачивается, нет. Я вижу, как он поворачивается всем корпусом в мою сторону. Никогда не видел, как женщины курят?
Бросив взгляд в сторону, понимаю, что причина не в этом. Во-первых, дама рядом с ним с сигаретой в руке. А во-вторых, этот мужчина — адвокат Воронов.
Ну и раз уж мы друг друга заметили…
Я киваю ему и начинаю давить капсулы. Фух, удается! А вот с зажигалкой приходится повозиться — чир-чирк, чирк-чирк, чирк-чирк.
— Алекс, куда ты?
Вскинув голову, вижу, что Воронов подходит ко мне. Понима-а-ю, я и сама устала от этого противного звука. Наверное, как джентльмен, он поможет мне прикурить эту чертову сигарету.
Я примирительно улыбаюсь его спутнице, мол, это всего на секунду, но массивная фигура Воронова меня от нее заслоняет.
— Не слишком холодно для прогулок без верхней одежды?
Выглянув из-за его плеча, я смотрю на его женщину, которая тоже лишь в платье. Но его это не убеждает. Сняв пиджак, он набрасывает его мне на плечи.
— Что вы… — от удивления я даже теряю слова, а потом, когда меня начинает окутывать приятное тепло вместе с терпким запахом мужского парфюма, благодарно киваю. — Спасибо.
— Алекс… — не очень уверенно пытается вернуть к себе внимание его дама.
Но он смотрит не на нее, и даже не на меня. Его взгляд гуляет по помещению ресторана. А когда наши глаза с ним встречаются, я понимаю, что он видел. Все видел: и Валеру с другой, и колье.
— Скажу честно, — говорит он, — твой выбор крысы мне понравился больше.
И главное, голос такой серьезный. И грозный. А мне становится настолько смешно, что я начинаю смеяться.
— Есть зажигалка?
Отсмеявшись, я кручу пальцами сигарету и зажигалку, с которой не справилась. Воронов молча и довольно долго осматривает этот набор. А потом вдруг забирает его и выбрасывает за пределы террасы.
— Терпеть не могу, когда женщина курит, — говорит он и протягивает мне руку. — Я знаю куда лучший способ снять стресс.
Глава 12
Анжелика
За его плечами сгущается темнота, из-за чего его глаза кажутся практически черными. Он собирался явно не покурить. И спутница, которая вместе с ним… переминается, обиженно кусает пухлые губы и поправляет лиф платья. Не остается сомнений в его планах на вечер. А теперь он предлагает их мне?
Усмехнувшись, я собираюсь ему отказать, а потом… Дверь на террасу распахивается, донося сюда тихую музыку, разбавленную чужим смехом, и мелькает мысль: да какого, собственно, черта?!
Я всегда могу уйти. В любой момент. И вряд ли этот вечер может стать еще хуже.
Едва моя ладонь ложится в его, он резко дергает меня на себя. Наши тела соприкасаются, но ему будто этого мало, и, скользнув рукой по моей спине, он прижимает меня сильнее.
— Привыкай, — говорит негромко, но в приказном тоне. — Ты должна чувствовать мое тело. Отзываться. Не бояться меня.
— Что-то еще?
Я уверена, что говорю резко и с вызовом, но слышу лишь шепот, который вызывает усмешку у Воронова.
— А еще тебе должно это нравиться.
Его пальцы начинают выводить на моей спине какие-то узоры. Но я не успеваю ни поинтересоваться ими, ни отодвинуться от него. Эти узоры как горячие линии, такое ощущение, что они впиваются в мою кожу, хотя я в платье и в его пиджаке. От неожиданности я делаю жадный вдох и подаюсь еще чуть вперед.
— Ну вот, — слышу вкрадчивый голос, — примерно так. Для первого раза сойдет, хотя над этим нужно еще поработать.
А потом он от меня отстраняется и перехватывает мою ладонь, когда я собираюсь шагнуть назад.
— Нам туда, — он кивает на дверь.
— Хотите вернуться на свою вечеринку? Более близкий путь в ваш зал…
— На своей вечеринке я уже был, — перебивает он, не дослушав. — Хочу посмотреть на твою.
Заунывная музыка, взгляды сочувствующих, которые воткнутся пиявками теперь и в него…
— Боюсь, вас ждет сильное разочарование.
— Не бойся. Переживу.
Сжав мою руку сильнее, он толкает дверь в зал.
— Алекс!
Ой, а о его женщине я и забыла! Она что же, все это время спокойно стояла? Не ушла, не попыталась меня отодвинуть. Воронов, кажется, изумляется куда сильней моего.
— Алекс, — женщина подходит ближе и соблазнительно ему улыбается, — ты ведь хотел меня подвезти.
Он молчит. Я думаю, что он пытается придумать, как выпутаться из щекотливой ситуации, и потихоньку начинаю тянуть свою руку, но он сжимает пальцы сильнее.
— Вероника, — роняет обиженно женщина, и только теперь я понимаю причину заминки.
— Вероника, — повторяет Воронов, — лучше вызови такси за мой счет. Это будет безопасней, я забыл, что выпил.
— Но мы могли бы…
Ее предложение заглушается музыкой и голосами гостей, когда мы с адвокатом заходим внутрь помещения. Вернее, когда он меня подталкивает вперед. Да уж, у него с джентльменством не очень. Особенно четко я это понимаю, когда он отпускает мою руку, а свою размещает у меня на спине. Ну, почти на спине. В общем, я предпочитаю думать, что из-за фасона платья и пиджака он просто слегка промахнулся.
Взгляды многих гостей, как я и полагала, тут же сосредотачиваются на нас. Я разворачиваюсь к адвокату и, делая вид, что поправляю ворот его рубашки, подсказываю:
— Моя талия выше.
— А толку? — пожимает плечами он. — На тебе столько одежды, что ее все равно не прощупаешь.
Я открываю рот, чтобы привести еще аргументы. Но он опережает меня.
— Немного согрелась? — Сняв пиджак, он вручает его проходящему мимо официанту, все-таки кладет руку на мою талию и снова мягко подталкивает. — Пойдем, теперь согреем меня.
Естественно, он замечает на себе взгляды гостей. И хотя он их полностью игнорирует, я все равно поясняю:
— Я вышла на террасу одна и с другого хода. А вернулась с вами. Они просто решили, что я вас встречала.
— Ну так и правы. Ты меня встретила.
К моему удивлению, мы проходим мимо столиков с шампанским. А, он же говорил, что выпил, а мужчины обычно по более крепким напиткам. Но мы проходим и мимо столика с другим видом спиртного. А заодно и мимо Филиппа, который едва не опрокидывает рюмку мимо открытого рта.
Если брат так реагирует на мое появление с Вороновым, нетрудно представить, что происходит с другими.
Плевать, конечно. Пусть бесятся, пусть строят новые версии нашего расставания с Валерой, пусть хоть на картах гадают. Немного неудобно становится, только когда мы проходим мимо дяди Сережи и тети Тамары. Мне кажется, мама Валеры выглядит разочарованной. Она так хотела, чтобы мы помирились, так надеялась…
Между тем мы оказываемся напротив музыкантов. Заметив нас, они даже слегка оживляются.
— По какому поводу собрались? — обернувшись ко мне, интересуется Воронов.
— День рождения. — Немного помедлив, я добавляю: — У папы Валеры.
— А почему тогда такая музыка, как будто именинник решил сэкономить и заодно устроить свое отпевание?
Музыканты грустно вздыхают, и я улыбаюсь. Похоже. Я без труда представила бы их в роли плакальщиц. Но тут же отбрасываю эти мысли и незаметно бормочу «тьфу-тьфу-тьфу». Дяде Сереже я от чистого сердца желала сегодня здоровья и долгих лет жизни.
— Помолилась? — интересуется Воронов, закончив какие-то переговоры с музыкантами. — Тогда пойдем чуть-чуть согрешим.
— Что, прямо здесь?
— Вот потому, что здесь, — проигнорировав мой язвительный тон, отвечает он на полном серьезе, — потому и чуть-чуть.
Мы делаем два шага, и он снова дергает меня на себя.
— Манеры у вас, конечно…
— Забудь о них, — перебивает он, приближая лицо к моему. — Вспомни о том, что тебе нравится, когда я к тебе прикасаюсь.
Мой возмущенный выдох заглушается первыми аккордами аргентинского танго.
— Вы что, — недоверчиво шепчу я, глядя на адвоката, — умеете танцевать?
— Ну, мне, конечно, привычней ритуальный танец у могилки врага, но, думаю, этот я тоже осилю.
— Вам не кажется…
— Не бойся, — усмехается он. — Я слишком хорошо помню, во что мне обошлось лечение крысиных лапок. Так что к твоим ножкам буду бережно относиться.
Это провал.
Мне тут же становится жарко. Невыносимо жарко. Я знаю, что на нас смотрят. Все или почти все. Жаль, что такое эффектное появление закончится громким конфузом. Но когда Воронов берет мою руку, я безропотно соглашаюсь.
Он делает это ради меня, поэтому отказаться будет трусостью и предательством. Правда, маленькую слабость я все-таки себе позволяю и на секунду закрываю глаза. А потом… Движение — легкое, плавное…
Я изумленно смотрю на своего партнера, который вышел не для того, чтобы просто тут постоять. Он танцует. Он правда танцует! И ведет так умело, что я без труда вспоминаю азы хореографии, на которую ходила столько лет назад, что лучше и не считать.
Поворот, поворот, мы как волна — заставляем людей расступаться. Мелькают изумленные лица знакомых, открытые рты мнимых подружек, стиснутый рот Миланы и Валера, с силой сжимающий бедный фужер.